Придется отрабатывать все косяки

      Анатолий даже не успел понять, как так вышло, что он оказался в горизонтальном положении, да еще и расположился на теле Ирины, которой, кажется, было крайне неудобно в таком положении.       — Ирина Алексеевна, я не понимаю, как у вас так получается уже второй раз, — чуть приподнялся на локтях, чтобы окончательно не придавить ее своим весом, — Вроде бы хрупкая, маленькая барышня, а уже дважды чудным образом уронили меня на кровать.       — Анатолий Борисович! Вы бы лучше встали наконец, а не разглагольствовали на тему, как и что я умудрилась сделать, — Ирина, положение которой было весьма неудобным, пыталась всеми возможными способами выбраться из такого заточения, — Когда человеком движет страх, он и не на такое способен.       — А первый раз вы тоже под страхом каким-то меня уронили? Интересно, что же вас так напугало в моем номере? — его изрядно забавляли попытки Ирины спихнуть мужское тело, чтобы обрести свободу, но в них же был и минус, — И прекратите уже ерзать, пожалуйста!       — А вы встаньте с меня, пожалуйста! Мне так не очень удобно, знаете ли. Вы меня сейчас раздавите, — ладони Ирины уперлись прямо в грудную клетку в жалких попытках отстранить Анатолия от себя, — Мне уже дышать нечем.       — Было бы нечем дышать, вы бы сейчас так не возникали. Лучше бы рассказали, что вы там увидели, что так закричали, я чуть не оглох, — продолжал наблюдать за поведением Ирины.       — Да не знаю я. Мне показалось, что я увидела какое-то движение на полу, — обреченно вздохнув, Ирина отступила с попытками освободиться, раскинув руки в разные стороны на кровати, — Долго мы еще так лежать будем?       — Совсем другое дело, так бы сразу, Ирина Алексеевна, — Анатолий вновь немного приподнялся, чтобы облегчить страдания Ирины, отмечая для себя, как вздымается ее грудь при каждом вдохе, — Всё-таки расскажите мне, как первый раз вы умудрились меня уронить?       — Да не знаю я, правда. Вроде бы разглядывала ваш галстук, вы как-то дернулись, а я рефлекторно решила отойти назад, но кровать была ближе, чем я думала, — усмехнулась, прикрывая глаза, — Вы хотите, чтобы мне снова было стыдно перед вами?       — Нет, я не этого добиваюсь, можете не волноваться, — улыбнулся уголком губ, окидывая взглядом тело Ирины, пока глаза не нашли глубокое декольте на платье, но был вынужден оторваться на зеленые глаза, цвет которых в темноте не распознавался, — Просто было интересно узнать, насколько хорошо вы помните вчерашнюю ночь. А про удавку я никогда не забуду!       — Извините еще раз, мне пить категорически нельзя, но вы это уже заметили, — щеки залились легким румянцем, а под пристальным взглядом Анатолия находиться становилось все сложнее, — Я слишком честной становлюсь. А в последнее время… Со всех сторон давление, еще и должность под угрозой потери.       — По-моему, сегодня с докладом вы справились на отлично, но я вам это уже говорил.       Анатолий внимательно следил за Ириной во время презентации доклада для студентов. Он не столько концентрировался на информационном содержании ее повествования, сколько на сосредоточенном лице подчиненной, также отмечая все ее жесты для себя.       В таком амплуа Алеников еще ни разу не лицезрел Ирину, поэтому наблюдать за ней сейчас было гораздо интереснее — он будто узнавал ее с новой стороны.       Она же, в свою очередь, ощущая пристальный взгляд серых глаз на себе, всячески старалась избежать с ним встречи, хотя иногда все попытки заканчивались провалом, стоило ей только посмотреть на аудиторию.       Находиться словно под прицелом становилось все сложнее с каждой минутой. Текст к презентации, что так точно отложился в голове Ирины, постепенно искажался в ее памяти, заставляя делать неловкие паузы, а нежелание ударить в грязь лицом перед человеком из Министерства лишь сильнее усугубляло ситуацию. Образовавшийся узел из натянутых, будто пружины, нервов сначала застрял комом в горле, а после провалился к низу живота, сопровождая собой неприятные ощущения.       Лучшим решением в этой ситуации стало присутствие Олега Михайловича, которому Ирина благополучно дала возможность закончить ее доклад, а сама устроилась за преподавательским столом, скрываясь в интересующих ее бумагах. По крайней мере, она старалась создать видимость необходимости заполнения какого-то бланка.       — Хорошая презентация, Ирина Алексеевна, — когда аудитория опустела от молодых студентов, Анатолий подошел к письменному столу, как бы невзначай бросая взгляд на документы в руках Павловой, — Почему же вы сами не закончили доклад?       — Хотелось показать вам, что Олег Михайлович прекрасный специалист, который знает свое дело, — заметив заинтересованный взгляд Анатолия, Ирина собрала бумаги и как можно быстрее спрятала их в папке, — Теперь, когда вы остались довольны нашим выступлением, мы будем надеяться на вашу добросовестность при составлении отчета о нашей работе.       — Ирина Алексеевна… — так не вовремя зацепившийся взгляд на ее декольте заставил сделать небольшую паузу, затем всё-таки посмотрел в зеленые глаза, — Кажется, я вам уже говорил, что у меня нет цели как-то вас подставить или лишить должности.       — Да, я прекрасно помню, что вы мне говорили, мне не нужно повторять несколько раз, — посмотрела на Анатолия, глаза которого отдавали легким блеском от все еще включенного фонарика на мобильном устройстве, затем предприняла еще одну попытку выбраться из-под мужского тела, — Вы слезать вообще не собираетесь? Удобно?       — Удобно, Ирина Алексеевна, даже не представляете насколько, — вновь усмехнулся, продолжая наблюдать за Ириной, — Я же просил перестать ерзать.       — Да не могу я! Мне неудобно в таком положении, я же говорила, а вы меня не слышите, — попытка согнуть одну ногу в колене закончилась успехом благодаря существованию выреза на бедре, — Почему вы такой упертый, а?       Анатолий, изрядно уставший за эти дни от вечных причитаний Ирины, не нашел лучшего решения проблемы, как просто лишить возможности к дальнейшим разговорам. В одно мгновение ее губы оказались в плену, заставив тело полностью погрузиться в оцепенение — такой неожиданный поступок с его стороны никак не укладывался в голове. Ответа не последовало.       С явной неохотой пришлось всё-таки отстраниться, сразу же встречаясь с растерянным взглядом зеленых глаз, а желания объяснять причину своего такого поступка не было вовсе.       — Хорошее вино, Ирина Алексеевна, — кончик языка скользнул по собственной нижней губе, все еще ощущая сладковатый вкус, — Опережаю ваш вопрос. Мне захотелось закончить все эти ваши недовольства. А другого способа я не нашел.       — Может, вы просто плохо искали? Не думали на эту тему?       Не желая вновь выслушивать все, что так не устраивает Ирину, его сухие губы накрыли ее — мягкие, нежные, с легкой сладостью, которая так быстро отложилась в памяти Анатолия. На этот раз он почувствовал, как та обвила его шею руками, неуверенно отвечая на такой напористый поцелуй.       Теплая ладонь расположилась на бедре Ирины и медленно начала пробираться выше, забираясь под плотную ткань ее серого платья — сейчас взять и остановиться казалось невозможным.       Тонкие пальцы постепенно пробрались в жесткие волосы, чуть сжав их на затылке, за что мгновенно последовал ответ со стороны Анатолия — без какого-либо зазрения совести прикусил ее нижнюю губу, чуть оттянув. Это вызвало достаточно бурную реакцию со стороны Ирины. Теперь ей хотелось перехватить инициативу, начиная освобождать его тело от пиджака.       — Надеюсь, вы не таким способом решили заработать себе хорошую рецензию о проделанной работе в командировке? — всё-таки оторвался от этих манящих губ, с тяжелым выдохом перебираясь на шею Ирины.       — Теперь уже сам помолчи, ладно? — весь официальный тон, который явно не подходил к этой ситуации, был позабыт с ее стороны, а подобное предложение Анатолия заставило внутри что-то вспыхнуть, что отразилось на сорванном с его тела пиджаке.       — Понял.       Не желая продолжать пустые разговоры и не собираясь отдавать бразды правления в руки Ирины, ладонь Анатолия скользнула на спину той, заставляя выгнуться от его умелых действий.       В одно мгновение тонкая молния платья оказалась расстегнутой. Его поцелуи становились все крепче, наполняясь страстью и желанием, которое точно также овладело и Ириной.       Она почувствовала, как он закусил ее нежную кожу шеи, а после скользнул по этому месту кончиком языка, что заставило прикрыть глаза от удовольствия. Его ладони уверенно и ловко избавили тело Ирины от оков платья.       Анатолия слегка приподнялся, окидывая своим хищным, потемневшим от накала эмоций и желания взглядом манящее тело.       Легкое, почти невесомое прикосновение его губ к груди, что спровоцировало шумный выдох, который сорвался с уст Ирины. Затем несильно прикусил затвердевший сосок сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Ирина не смогла сдержать сдавленный стон.       Боясь вновь поддаться эмоциям, она поспешила затянуть Анатолия в новый поцелуй, пока ее пальцы разбирались с мелкими пуговицами его рубашки. Он же освобождал ее тело от капроновых колготок, желая прикасаться к бархатной коже без всяких преград.       Закончив со своими манипуляциями, Анатолий приступил к ремню своих брюк, чувствуя прикосновения Ирины к своему горячему телу.       Под натиском точных действий и верных прикосновений голова Ирины начала кружиться, а сознание едва могло граничить с реальностью, не желая упускать важные детали завершения вечера.       Его губы вновь нашли ее, а языки сплелись в поцелуе, что стало причиной почти полного отсутствия глухого стона, который сорвался с уст Ирины и сразу же был поглощен Анатолием.       Его ладони грубо сжимали ее бедра, так и наровя оставить на нежной коже следы их общего безумства, которые должны были стать напоминанием для Ирины об этой ночи — своеобразные отпечатки надолго засели бы в памяти.       Уже немного опухшие губы без устали изучали ее тело за счет поцелуев и легких закусываний кожи, что каждый раз сопровождалось едва ощутимым прикосновением кончика языка. Пальцы Ирины скользили по его спине, периодически выпуская свои коготки от очередного резкого движения.       Дыхание обоих уже давно было сбито. Рваные поцелуи обрушались всякий раз на разные участки тел — сложно было сконцентрироваться на чем-то одном, хотелось всего и сразу, здесь и сейчас.       Приблизившаяся волна удовольствия накрыла обоих практически одновременно, словно на них обрушилась стремительно несущаяся горная лавина. Стало тихо. Лишь тяжелое, временами прерывистое дыхание каждого нарушало эту тишину.       Анатолий посмотрел в зеленые глаза, которые сейчас казались темнее, чем обычно. А при свете лишь одного фонарика, те отдавали необыкновенно мягким блеском.

***

      Утро для Ирины выдалось по-настоящему добрым — давно не испытывала на себе этого прекрасного ощущения пробуждения от нежных поцелуев, которые осыпали обнаженное плечо.       — Ирина Алексеевна, пора вставать, — неожиданно мягкий, с легкой утренней хрипотцой, голос раздался над ухом, — Уже завтрак принесли, а через полтора часа у нас последняя конференция… Ты меня вообще слышишь?       Ирина приняла попытку сильнее уткнуться лицом в подушку, чтобы скрыть свою довольную улыбку, но от Анатолия это не удалось скрыть.       — Ир, ну поднимайся. Я даже билеты специально поменял. Сегодня уже в Москву вернемся. Вечером сходим в ресторан, — подушечки пальцев скользнули вниз по позвоночнику, медленно спуская одеяло, — Я уже все придумал.       Легкие поцелуи на щеке Ирины заставили ее всё-таки приоткрыть глаза, да и понимала, что проспать ей точно не позволят.       — Мне надо в душ, а потом уже твой завтрак, — всё-таки повернулась к нему лицом и сразу же получила награду в виде его искусанных губ, — Заодно расскажешь, что за ресторан и по какому случаю.       — Душ — это прекрасно. Даже готов составить тебе компанию.       — Нет уж, ты там уже был, — аккуратно поправила его влажные волосы, — Да и что-то мне подсказывает, что мы точно опоздаем, если я тебе разрешу, поэтому подождешь меня.       Тяжело вздохнув, начиная сетовать на сложности жизни, Анатолий поднялся с кровати, чтобы начать свои сборы. А Ирина, воспользовавшись случаем, незаметно прошмыгнула в ванную комнату, скрывая свою наготу от него.