***
Очередная учебная неделя началась с громкого звонка. Ученики не спеша подтягивались к воротам школы, позже расходились по классам и готовились к первому уроку. Скука и усталость витали в воздухе, плотной массой оседали в кабинетах и коридорах, мешая сосредоточиться на новом материале и тихой речи учителя. Глаза слипались, чувствовалась сонливость. Хотелось побыстрее вернуться домой в тёплую и мягкую кровать, укутаться одеялом и как следует выспаться. От таких мыслей голова начинала падать, а глаза слипались, приходилось подпирать щёку рукой, чтобы была возможность вынести нудный рассказ преподавателя математики. Когда совсем не оставалось сил смотреть на руку учителя с белым мелом, скачущим по доске и выводящий непонятно откуда взявшиеся цифры в ответе, Баджи переводил взгляд на окна. Сначала рассматривал их, подмечал местами налипшую пыль, вкрапление грязи и жирные разводы чьих-то рук. После смотрел сквозь хрупкий материал на проплывающие облака, временами жмурился от выходящего из-под них солнца, потом снова сосредотачивал взгляд на том, что происходит за окном, и тяжело вздыхал. До конца урока оставалось не меньше получаса, а парню уже надоело сидеть на месте и делать вид, что он заинтересован и хотя бы что-то понимает в том, что пишет. Кейске старался записывать всё что диктует преподаватель, чтобы потом, как всегда, он мог попросить помощи у Мацуно в объяснение нового материала, а Чифую смог разобраться в чужих записях и выяснить, что его друг не понял. Но всё равно Баджи половину пропускал, сокращал даже предлоги, а к концу урока вообще плюнул на это злосчастное дело. Наблюдая за облаками, парень постепенно погружался в свои размышления. Недлинная цепочка бессвязных мыслей приводила Баджи к тупику в виде Мацуно. Кейске прокручивал последнюю их встречу, которая была перед Рождеством. В тот раз Чифую ясно дал понять, что он не хочет вести диалог с Кейске, и, по всей видимости, был сильно обижен. И сославшись на изнурённость и желание отдохнуть, оставил Баджи на лестничной клетке без ответа. Но Кейске что-то не нравилось в словах его друга. Он прокручивал все фразы, сказанные Чифую. Пытался выстроить их в том порядке, в котором говорил его друг, подбирал подходящую интонацию. Почему-то на ум приходило только одно описание речи Мацуно: холод и… страх?.. После случая в подъезде они не виделись целые выходные. Чифую всячески спроваживал Баджи со своего этажа. Старший не понимал в чём дело. На предложение погулять или покататься на байке ночью, что они очень сильно любили делать вместе, получал краткие отказы через плотно закрытую дверь. Вопросы не давали внятных ответов, сухое «потом», «я занят» и «не сейчас» превратились в мантру. Кейске не приходилось даже гадать, что он услышит в следующий раз. Хоть Чифую и обещал встретиться «в школе», Баджи не думал, что под этим он действительно имел в виду в школе. Даже сегодня младший покинул свою квартиру раньше, чем обычно, не предупреждая и не дожидаясь Кейске. Второму было очень неудобно стоять в чужих дверях и спрашивать про друга, а после слушать от мисс Мацуно, не очень лестные отзывы о себе и об их ночных прогулках, и в том числе, к чему все это может привести, начиная с простуды и заканчивая сломанными руками и ногами. Баджи просто хотел поинтересоваться, где находится Чифую. Он не думал, что наткнётся на разъярённую женщину, которую испугается побольше своей мамы. Отношения портить не хотелось. Понимал, что одно слово, и она точно пресечёт их общение. Пришлось стоять молча и выслушивать претензии в свой адрес. После этой встречи настроение было испорчено с самого утра, ответа на свой вопрос он так и не получил, даже после длинного монолога. В школу пришлось идти в компании себя и своей персоны. Брови сходились к переносице, а затылок резко начинал зудеть от таких мыслительных процессов. Прикрыв глаза, парень продолжал думать обо всём, что приходило на ум. Сон потихоньку одолевал, и когда Кейске уже было уснул, раздался громкий звонок, заставивший его подпрыгнуть на месте. Оглядевшись по сторонам и заметив, что все начали собираться, а после покидать пределы класса, парень последовал их примеру. Он также убрал все свои учебники и тетради, заранее приготовив новые к следующему уроку и, выйдя из-за парты, не спеша направился на улицу. Стылый ветер ударил в лицо, а солнце ослепило своими лучами. Поднеся руку ко лбу, Кейски силился разглядеть кого-нибудь из своих друзей, которые обычно ждали его перед входом в школу. Янтарные лисьи глаза обводили ограждённую территорию, пока не наткнулись на знакомую макушку мелированных прядей. Недолго думая, парень поспешил к знакомой фигуре. Бросив краткое «привет», ребята не торопясь пошли за школу.***
Потоки ветра продолжали забираться под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками, а тело и руки дрожать. Кейске уже успел пожалеть, что не прихватил с собой куртку, потому что в тонкой накрахмаленной рубашке и тёмном пиджаке не было возможным согреться. Руки полезли в карманы брюк, нащупывая полупустую пачку сигарет, в которой заранее лежала зажигалка. — Бля… — глаза Баджи скользнули на друга. В его зубах была зажата сигарета, а руки бегали по карманам одежды в поисках, по всей видимости, зажигалки. — Кажется сегодня без чикфаера. Не найдётся? — Казутора с вопросом в своих золотистых глазах посмотрел на Кейске, имитируя рукой в воздухе процесс поджигания. — Ща. — Парень привычным движением выудил из пачки огниво и дал прикурить Ханемии, прикрывая струйку огня рукой от усилившегося ветра, после чего сам поджёг свою никотиновую палочку, сделал затяжку и выпустил дым. Небольшое ядовитое облачко образовалось над Баджи и сразу развеялось. Он с облегчением выдохнул. Плечи заметно расправились и опустились вниз. От такого приятного ощущения парень прикрыл глаза, чувствуя, как запах табака проходит через ноздри, остаётся где-то в глубине лёгких. Все три урока, помимо раздумий о Чифую, его преследовали мысли о том, как чертовски хотелось курить, и после каждого громкого звонка на перемену старший прокручивал в своей голове, как он пулей вылетает из пропахшего чужим потом кабинета на большую перемену и бежит на заднюю территорию школы, прикуривает, затягивается, пока никто не видит. Ханемия одобрительно кивнул. Оглянувшись назад, чтобы не промахнуться, парень сел на бордюр. Следуя примеру друга, затянулся и выпустил тонкую струю дыма, который поднялся наверх и развеялся. Ребята молчали, никто ничего не говорил. Казутора скучающим оценивающим взглядом обводил силуэт Баджи. Было ощущение, что Кейске чего-то не хватает, но Ханемия не мог понять чего именно. Прищурив один хитрый глаз, выглядывающий из-под длинной чёлки крашенных волос, парень наклонил голову на бок. Серёжка в его левом ухе издала негромкий звон бубенца. — Где пассивный курильщик? — вопрос вышел вместе с дымом. Подперев голову рукой, Казутора выжидающе смотрел на друга, желая получить ответ на не особо интересующий вопрос. Баджи потупил взгляд, соображая, о чём может говорить Ханемия. Оглядевшись, Кейски понял, что парень имеет в виду Чифую. И правда, Мацуно рядом не было, что показалось странным, учитывая, что тот всегда находился рядом с ними, даже когда они отходили курить. — Хуй знает… — Баджи повёл плечом. Наклонив голову вперёд, Кейске сплюнул под ноги вязкую слюну и вернулся взглядом к песочным глазам. Парень заметил загадочную улыбку Казуторы. Зная о неприязни Ханемии к Чифую, которую порой он даже не скрывал, Баджи был готов ждать любой остроты в сторону младшего. Но Казутора ничего не сказал, поэтому Кейске продолжил. — Этот говнюк всё выходные бегал от меня, и сегодня утром пришлось одному идти. Странный — одним словом. — Забавно. — Казутора усмехнулся словам Баджи, не ожидал, что Мацуно может так поступить. — Обычно как хвостик бегает за тобой. — Парень начал посмеиваться. Тихий заикающийся смех выходил под стать горькому дыму и пропадал где-то наверху. Да, Ханемия не любил Чифую, но этого слова не хватало, чтобы описать настоящее отношение парня к младшему. Казутора ненавидел его. Ненавидел за глупую манеру общения, постоянную радость непонятно чему, за его тупой щенячий взгляд, за то, что тот, как прилипший, носится рядом с Баджи, как выглядит и что делает, что читает, да и вообще за все. Мацуно был слишком хороший, слишком добрый, слишком отзывчивый и просто слишком — слишком. Полная противоположность Ханемии, отчего у парня скручивало живот, а во рту становилось чертовски приторно, что даже самый горький табак не мог убрать ощущение сахара на языке после общения с ним. Казутора не мог принять существование кого-то вроде Мацуно рядом с Кейске. Но он бы никогда и ни за что не признался, что просто ревнует друга. — Попизди мне ещё. — Понимая, куда Ханемия клонит, Кейски попытался сбить эту логическую цепочку. Ему не нравилось, когда Казутора начинал сравнивать Чифую со всем, что якобы волочится сзади и не имеет смысла. Парень одарил друга недовольным взглядом, но сразу же забылся, немного смещая тему в другое русло. — Может, сходим до его класса? На этот вопрос Ханемия закатил глаза. Даже если бы он ответил «нет», его бы всё равно потащили, поэтому сопротивляться желанию Баджи не было смысла. Парень сделал последнюю затяжку и затушил окурок о серый асфальт, после забросил бычок в какую то клумбу позади себя. Опираясь на колени Ханемия поравнялся с Кейске. Из-за одинакового роста их глаза оказались на одном уровне, что не составило труда выдохнуть остатки табачного дыма в лицо напротив в обмен на то, что Казутора даёт «согласие» на просьбу друга. — А что? Боишься, что твой «Хвостик» потеряется? — уголок губ снова дёрнулся в усмешке, а в безумных, как кому-то могло показаться, глазах блеснула искра. Но поймав на себе взгляд Баджи, в котором говорилось «ещё одно слово и ты труп», Ханемия лишь недовольно цыкнул и махнул головой в сторону школы, обозначая, что он готов идти. В такие моменты его мог успокоить только Кейске.***
Приглушённый шум доносился из коридора. Дверь кабинета была слегка приоткрыта, поэтому можно было слышать всё, что происходит за ней. Разговоры, крики и топот чужих ног. Но парень как будто не слышал этого. Наоборот, он, скрестив ноги под сиденьем стула и нервно потряхивая одной из них, был полностью сосредоточен и поглощен книгой, которую с особым вниманием читал. Пальцы вдавливали листы бумаги с двух сторон, оставляя сыроватые отметины на белых страницах, а небесные глаза смотрели прямо и открыто, пытаясь полностью отдаться сюжету небольшого томика манги. Но сколько бы парень не старался вникнуть, в голове было пусто. Фраза, которую он улавливал почти везде и которая была выведена капсом красным шрифтом Lucida Console стояла перед глазами, продолжала преследовать его. «Надо отвлечься». В тех местах где находились фаланги, бумага слегка размокла, образовывая мягковатую кашицу, а картинка стала чуточку бледнее. «Надо отвлечься». Нога начала трястись ещё сильнее, плечи сводило непонятное напряжение. Они поднимались всё выше, в то время как голова опускалась ниже, чтобы не дать глазам упустить какую-либо важную деталь. От такого неудобного положения шея начинала ныть, но Мацуно ничего не делал с этой болью. В классной комнате никого, кроме Чифую, не было. Лучи солнца проходили сквозь стеклянные окна, освещая половину кабинета, отчего Мацуно щурился одним глазом, чтобы избежать этого надоедливого света. Они отражались от железных предметов и пускали солнечные блики на все стены. По столам были разбросаны учебники и тетради, говоря о том, что в любую минуту могут вернуться ученики и продолжить занятия. Учительский стол пустовал. Тиканье часов, висящих над широкой зелёной доской, заставляло отсчитывать секунды до начала урока. Резко распахнулась входная дверь. Две пары глаз устремились на чужую сгорбленную спину, которая находилась в паре метров. Чифую сидел спиной к дверному проёму и не мог видеть ребят, зашедших в класс. Парень даже не сделал попытки обернуться на посторонний звук, ему было неинтересно, сейчас он не должен отвлекаться от книги, а то потеряет суть происходящего. Но слабый удар по позвоночнику выбил Мацуно из потока мыслей. Послышалось тихое шипение. — Эй, братан, чё за хуйня? Мы тебя на улице ждём, а ты тут свою задницу греешь. — Баджи наклонился над Чифую, опираясь на деревянную поверхность стола и заглядывая в книгу, как обычно ничего не понимая. Ее листы сжались под по-девчачьи тонкими пальцами. Ладонь Кейске оставалась на спине Мацуно, отчего тот ещё больше сгорбился и попытался уйти от прикосновения. Но Баджи лишь воспринял это как возможность закинуть свою руку на шею парня. Чифую вздрогнул и поелозил на стуле, сжимая колени вместе. — Я ничего… — на лбу выступила испарина. Было жарко и одновременно холодно. Только сейчас парень почувствовал исходящий от друга запах табака, от которого немного закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Краем глаза Мацуно проследил, что помимо Кейске рядом с ним стоит ещё кто-то. Догадался, что это был Казутора. Его ещё тут не хватало, стало в два раза хуже. Чифую надрывно выдохнул, стараясь прийти в чувства и не думать о мыслях, вызываемых запахом. Вдохнув, он задержал дыхание и как можно спокойней озвучил небольшую просьбу: — Не так близко… От тебя куревом воняет. — Мацуно снова попытался выскользнуть из-под руки друга, в этот раз Баджи не стал сопротивляться и отпустил шею парня. Вместо этого Кейске взял свободный стул из-под соседней парты и расположил его спинкой к лицу Чифую, запрыгивая верхом. В это время Ханемия кошачьей походкой обогнул стол Чифую, проходя к соседней парте. После причинным местом устроился на деревянной поверхности. Таким образом возвышаясь над двумя, смотрел сверху вниз. Закинув ногу на ногу и оперевшись локтем о колено, он подпёр голову рукой. Казутора внимательно смотрел на Мацуно, который даже через три слоя одежды чувствовал тяжелый и изучающий взгляд юродивых глаз. Он заставлял Чифую ещё больше опускать голову вниз и прятать свой стыд, как будто если бы парень посмотрел в ответ в золотые омуты, то их обладатель сразу бы догадался, в чём причина такого поведения Мацуно.***
Казутора по своей натуре был очень странным человеком, которого Чифую немного побаивался. Парень никогда не знал, что можно ожидать от кого-то вроде Ханемии. Если бы не Баджи, они бы никогда не познакомились и вряд ли бы нашли общие темы. Дикость, присущая его глазам, и то насколько он мог глубоко видеть, пугало. Но самым неприятным в личности Казуторы, по мнению Чифую, оставалось его самобытное мышление. Было достаточно пары слов, нескольких намеков, чтобы Ханемия складывал два плюс два и оказывался прав. Порой Мацуно завидовал этой способности, но сейчас он боялся даже рот открыть. Вот только, почему? Чифую не хотел врать сам себе, поэтому не мог не согласиться с тем, что ему бы хотелось иметь хотя бы нейтральные отношения с Казуторой. Несмотря на все отрицательные чувства, которые они испытывали друг к другу, парень старался наладить контакт с Ханемией, с лучшим другом своего лучшего друга, до статуса холодных отношений. Но Казутора всячески отказывался идти навстречу. Он не скрывал тот факт, что ему нравится пугать и быть странным для Мацуно или же задирать его по поводу и без, на что Чифую отвечал быстрыми злыми взглядами голубых глаз. Младший никогда не начинал первым и всегда держался ровно, не подавая никаких признаков, что ему может быть неприятно общество Ханемии. Бывали ситуации, когда Мацуно выходил из себя, с шипением отвечая на провокации Казуторы. Везло, если Баджи оказывался рядом. Это позволяло сдерживать агрессию ребят. Но даже так они умудрялись за спиной у Кейске кидать друг в друга ментальные куски говна, показывая языки и неприличные жесты.***
— Всегда было нормально, а теперь вдруг завоняло. — Недовольно выплюнул Баджи, обнюхивая верхние воротники пиджака. Не особо-то и пахло. Парень сложил руки на спинке стула, положив подбородок на предплечья. Откинув голову набок, Кейске взглянул на Чифую, волосы которого закрывали яркие аквамариновые глаза. От такого пристального наблюдения сверху и сбоку, на виске собралась небольшая капелька пота, которая пропала в крашеной чёлке. Появилось необъяснимое чувство загнанности. Как будто парня поместили в стеклянный ящик для опытов, и теперь смотрят, что с ним будет, если оградить зверушку от привычного ей мира. Атмосфера в классе в один миг стала напряжённой. Настолько, что её можно было резать ножом и раскладывать на тарелочки, как желе. Но кажется, что кроме Мацуно никто этого не замечал. Прошлась очередная волна озноба, после которой бросило в жар. — Чего пришли? — Чифую не выдержал долгого молчания. Или же оно показалось долгим? В любом случае, быстрее скажут зачем пришли, быстрее уйдут и оставят Мацуно в покое, в одиночестве. Парень не понимал, с чего это вдруг друзьям стало так интересно узнать где он и что делает. И Чифую точно не хотел понимать, почему в этот момент ему было некомфортно находиться в обществе Казуторы и Баджи. Он готовился к тому, что парни в любой момент могут наброситься на бедного мальчика и разорвать на куски. — Если гора не идёт к Магомеду, значит травка была не очень. — Рука Кейске потянулась к Чифую и ткнула пальцем в плечо, ожидая получить реакцию в виде смеха или скромной улыбки. — Может объяснишь, что происходит? Почему динамишь нас? Решил устроить бойкот или типа того? Давай тогда обижаться вместе. — Не говори ерунды. — Колени потёрлись друг от друга, а торс отклонился к окну. Что Мацуно мог рассказать? Ему не о чем говорить. Ничего же не случилось. Всё как обычно, все в порядке. Так почему к нему сейчас пристают? Внутри всё начинало закипать, становилось душно. Чувство легкой растерянности перекрыло раздражение. — Я думал, мы встретимся после четвёртого. — Небрежно бросив, Чифую ещё ближе придвинул книгу к себе, с большим рвением всматриваясь в корешок, показывая всем своим видом, как он сосредоточен на чтение. Баджи приподнял голову. Удивлённо, с долей непонимания посмотрел на Мацуно, после перевёл взгляд, в котором говорилось «слышь чё говорит», на Казутору. Даже в самые плохие дни Чифую не позволял себе грубо отвечать или хамить ребятам, но сейчас всё было по-другому, что заставило Кейске задуматься. Ханемия пожал плечами, откидывая голову к левой ключице. Его позолоченная серёжка негромко звякнула в такт движению. Глаза Казуторы перестали сверлить макушку блондинистых волос, переходя к книге, которая его заинтересовала больше, чем ее обладатель. Младший крепко держал предмет, боялся отпустить и потерять опору. Яркие глаза скользнули на разворот, очертили страницы и заставили парня усмехнуться. Он догадывался, что у Чифую необычные предпочтения в том, что читать и как, но не чтобы настолько. — Кстати, что на счёт битвы? Судя по ваши еблетам всё прошло глад… — Ханемия не успел закончить предложение, как Баджи тут же подскочил на стуле, устраиваясь более удобно и готовясь к, скорее всего, длинному рассказу. Руки резко взмыли в воздух, а в глазах заиграл шальной блеск. Да, Кейске нравилось драться, но ещё больше ему нравилось в красках описывать все, что произошло во время боя, делать особый акцент на незначительных деталях, особенно, если человек пропустил всё самое интересное. Но, к сожалению, ему не всегда хватало слов, чтобы выразить все пережитые эмоции, которые он испытал. — Я уже блять думал, ты не спросишь. Рассказываю. — Кейске поджал ногу под себя. Он уже успел забыть, о чём говорил до этого, и Чифую мог с облегчение выдохнуть. Его радовало, что Баджи умел быстро переключаться, что для учебы было плохо, но сейчас это не могло не успокоить. Если повезёт, то до звонка на урок тема больше не коснется Мацуно. — Ночь. Сильный ветер. Белый снег. Я и Дракен, вдвоём, против трёхста. Раз — Дракен кому-то арматурой по голове. Два — слышу, как рядом какой-то урод трётся и давай на меня со спины. Удар, кровь, подножка, сломанная рука. Темно, что даже слепой споткнётся. Момент, понимаю, что бью без разбора. Думаю, не вывезу, и Дракен тут как тут. У меня аж привстал от адреналина. Тебе стоило потом увидеть лицо Тайджу, у него челюсть до пупка отвисла, ходили подбирали. Короче, одним словом — сделали «Деда Мороза». Минус Черные Драконы. — Вот оно как. — Без особого интереса пробубнил Казутора. Сейчас всё его внимание занимал Чифую, от которого он не мог оторвать глаз. В его поведение было что-то, чего парень не мог, но очень хотел уловить, понять, и, возможно, чуть позже поиздеваться. — А где в это время был Хвостик? — Бля, чтобы я ещё раз доверился этим опЁздолам… Да никогда в жизни! — Парень хотел сказать что-то ещё, но просто начал возмущаться в воздух, махая руками и поджимая губы. — Что-то случилось? — Не особо желая задавать вопрос, промямлил Казутора. Было видно, что он не удивился такому развитию событий, хоть на секунду подумал о чистых намерениях тех двоих, и сейчас спрашивал лишь для того, чтобы узнать подробности, которые ему бы рассказали без лишних реплик. Ханемия перевёл взгляд на взвинченного Кейске, убеждаясь в том, что у парня действительно припекло с этого, после вернулся к Чифую. — Ещё как случилось! Знаешь, что эти два клоуна сделали с Чифую? И знаешь, где я его потом нашёл? — Кейске махнул головой в сторону Мацуно, указывая, что именно о нём они сейчас говорят. Парень ещё больше напрягся, переставая дышать. Седьмой пот сошёл с лица, а в голове проскочила мысль. «Они знают». — На третьем этаже того молельника, почти без сознания. Уверен, что сначала отпиздили, потом связали и закинули туда, где ничего не слышно и никто не ходит. Двое на одного. — Парень взмахнул указательным пальцем, таким образом делая акцент на последней фразе. Ханемия же внимал каждому слову. Его широко открытые глаза, всегда смотрящие так, будто видели и знали больше, ходили от Баджи к Чифую, фокусируясь на первом. — Такемичи уже знает, поэтому на следующем собрании надо будет с Майки перетереть. Нахуй надо, чтобы они в нашей банде оставались. Согласен, Чифую? — Кейске снова толкнул парня в плечо, только сейчас замечая, что тот сидит полуживой и как-то странно смотрит на книгу. После толчка, который показался до жути грубым, Мацуно невнятно промямлил что-то наподобие согласия. «Они точно всё знают». Когда Баджи получил этот недоответ, то вернулся к Казуторе и, активно жестикулируя, начал рассказывать всё, что с ними произошло, но уже в деталях. Не забывая упомянуть о первоначальном плане, который Ханемия слышал не в первый раз. О том, как они с Майки и Дракеном вовремя оказались у белокаменной церкви. Как они на пару с Кеном разделались с Чёрными Драконами, и какое после этого было лицо Тайджу, когда он понял, что проиграл. Ещё пару раз вернулся к Чифую. Не забыл похвалить, ведь тот тоже сыграл большую роль, даже несмотря на то, что младший не смог помочь кулаками и сразиться плечом к плечу с друзьями. Как и до этого, на протяжении всего рассказа Казутора молчал. Слова доходили с замедлением в пару секунд, и парень поддакивал невпопад. Иногда вообще промахивался, но Баджи этого не замечал, просто продолжая говорить. Ханемию больше интересовал Чифую, который ещё больше сгорбился и ушёл в книгу, стараясь абстрагироваться от чужого громкого голоса. Младший продолжал держать томик манги, хотя складывалось впечатление, что сейчас она держала Мацуно. Ни разу не перелистнул страницу, глаза так и находились в одной точке. Они не скользили по тексту и картинкам, просто смотрели насквозь. — Эй, Чифую, может быть ты хочешь что-то сказать? — На секунду Баджи прервался. Понял, что слишком много говорит о себе, возможно, Мацуно тоже хотел что-то добавить в рассказ или поделиться своими мыслями. Но от парня веяло холодом. Никакой реакции. Кейске ещё раз толкнул младшего в плече, пытаясь расшевелить парня. — Ты куда, блять, всё время выпадаешь, а? Спрашиваю, может есть, что сказать? Растерянный взгляд оторвался от книги. Переведя его на Баджи, Чифую пару раз открыл рот, желая что-то сказать, но кроме заикающегося «я» ничего внятного не выходило. Слова застревали в горле, образовывая ком. Почему он всё ещё хочет что-то сказать ведь «ничего не произошло»? Зачем же он выдавливает из себя воздух и прикидывается, что ему некомфортно находиться в кабинете, в окружении своих друзей. Почему этот ком, собирающийся в глотке начинает давить на глаза, и почему даже чёрно-белые страницы не помогают избавиться от этого чувства? — Нет… Ничего. — Парень опять бросает взгляд на книгу, ему нужно спрятаться, спрятать свои глаза, они могут сказать правду. Баджи повёл бровью. Он не нашел ничего странного во взгляде Мацуно. Разве что обычно младший смотрел прямо и ясно, а сейчас зрачки глаз бегали в разные стороны, подмечая каждый шорох. Однако Кейске не предал этому значения. Больше было похоже на то, что Чифую мог заболеть. Ему точно не здоровилось, возможно, простуда. Бледность лица и покрасневшие уголки глаз. С учетом того, что парень довольно долго пролежал на холодном полу, это было вполне очевидно. — Чифую, ты случаем не заболел? — Баджи в очередной раз наклонился, чтобы посмотреть под густую чёлку крашенных волос, но Мацуно отвернул голову так, что глаза пропали. Чифую отрицательно помотал головой, говоря о том, что ничего подобного нет. Ноги ещё больше притёрлись друг к другу. По спине ходил несильный холодок, из-за выступившего пота он казался ощутимей. — Ты, если чего, лучше до… Громкий звон вырвал всех троих из разговора. От плеч мурашки прошлись по всему телу Чифую, концентрируясь в животе. Кейске слегка подпрыгнул на стуле от резкого звука. Лишь Казутора оставался в том положение, что и раньше. Он спокойно сидел на нагретом месте и наблюдал. Мацуно макушкой чувствовал, что вся эта ситуация смешит Ханемию. А может, даже не ситуация, может, Чифую сам его смешит? Как всегда. Или же старший улыбается, потому что знает? «Всё же догадался». Парень рвано сглотнул. — Ладно, видимо нам пора. — Встав со стула, Баджи небрежно поставил его на место, после убрал руки в карманы брюк. Ждал, когда Казутора покинет свою «жёрдочку». — Попиздили, нам ещё на третий подниматься. — Уже иду. — Ханемия спрыгнул со стола. Кейске направился вперёд него, останавливаясь в дверном проёме. Казутора же ненадолго замер возле Чифую, ещё раз оглядел его. Не в первый и не в последний раз ему показалось странным поведение Мацуно. Всегда, как послушный щенок, скакал на задних лапах перед Баджи, внимал каждому слову и вилял хвостом, а разговаривал так много, что ударить хотелось, лишь бы выключить этот проигрыватель. Сейчас же всю перемену сидел и молчал, будто бы язык оторвали. Слова клещами приходилось доставать. Нагнувшись над Мацуно, Казутора протянул руку к его книге и взял за корешок. Силой пытался выхватить чтиво из чужих рук. — Я думаю, так будет намного удобней. — Где-то рядом с ухом, чтобы слышал только Чифую, тихо посоветовал Ханемия. Тонкие пальцы поддались такому напору. Чифую отпустил свой спасательный круг. Перевернув книгу правильной стороной, Казутора вложил её в руки парня так, что теперь текст стал понятен, а картинки перестали быть вверх ногами. — Ладно, Хвостик, больше не буду отвлекать. Ещё увидимся. Снова, опять дрожь по телу. Сердце сильно забилось, отдаваясь в ушах. Стыдно. Сколько парень так сидел? С первого урока? У него правда всё это время была перевёрнута книга, и он даже не заметил? Чувство беспомощности принудило слёзы собраться в уголках глаз. Почему всё так плохо? Как этого не заметил Баджи, и как Казутора понял, что что-то не так. Да, он определённо знает, нет сомнений, что догадался. Как же это отвратительно, о таком никто не должен знать, особенно Ханемия. Не существует такого в нормальном мире. Теперь из-за этого старший до конца жизни будет издеваться над Мацуно. Сердце в бешеном ритме пробивалось сквозь грудную клетку. Тоненькая струйка пота очертила лицо, скатываясь до середины, и Чифую поспешил ее убрать. Было холодно, очень холодно. Его знобило. Парень не заметил, как Баджи и Казутора скрылись из класса, на короткое время оставляя его одного. Но этих двух минут хватило, чтобы Мацуно снова ощутил те болезненные чувства страха и грязи, о которых он пытался забыть последние два дня. Кажется, ему хотелось в туалет, но ноги свело от неудобного положения.