845 год. округ Шиганшина.
— Нифа, ты где? Нифа! — донёсся немного раздражающий, грубоватый старческий, но от этого не менее громкий голос, — Дрянная девчонка... Лёгкий свежий ветерок колышет молодую, только проросшую траву, к корням которой пробивается солнце. Не слишком жаркое, как летом обычно бывает, но уже позволяющее носить лёгкую одежду, не боясь замёрзнуть. В это время года улицы в этом тихом районе всегда заполнены детьми, играющими в активные игры вроде догонялок или классик. Некоторые просто бегали друг за другом с палками, отвлекая взрослых от рутинной работы. А те в свою очередь ругают и гонят их подальше. — Иду, дедуль! — крикнула девочка маленького для своего возраста роста, шумно спускаясь в белых носках по деревянной скрепящей под ногами лестнице. Казалось, что та вот-вот развалится. Спустившись на улицу со второго этажа дедушкиного дома и с улыбкой выслушав причитания о том, что дедушка не раз просил не бегать по лестнице и что дом не новый, и сам дед не хочет корячиться над ремонтом в случае поломки из-за внучки, наконец Нифа спросила, что же всё-таки нужно её неугомонному любимому дедушке. Плюнув замечание о том, что зелёное, затасканное годами платье внучки испачкано, мужик отвернулся, что-то заматывая и завязывая в тряпки, начал говорить о том, что это нужно отнести одному знакомому токарю, который живёт не так уж и далеко, но достаточно, чтобы старик мог сослаться на своё здоровье и отправить вместо себя внучку. — Тогда... — заправив за ухо прядь красных волос, падающую на лицо, распахнув свои светло-жёлтые глаза, продолжила, — то есть, это ведь через дорогу у ворот. Я слышала, что сегодня ворота открывают, возвращаются разведчики с вылазки. Могу я посмотреть? — держа руки за спиной на пояснице и как бы покачиваясь, начала то приподниматься на носочках, то приземляться на пятки. Было видно, что девочке неловко просить о таком, да и немного боязно. Однако, она старательно делала вид, что уже совсем большая, чтобы так открыто просить о чём-то дедушку, да ещё и в такой заигрывающей форме. — Слышала? Откуда ты могла слышать? Выходила без спросу небось. Ты же знаешь, что за это тебе светит наказание? — недовольно отвернулся и начал перебирать что-то на шатающемся деревянном столе, который стоял на улице возле дома, — Что за бредни ты несёшь?! Снова эти разведчики! Ты не понимаешь, они наживаются на наших налогах, раз за разом отнимая детей, мужей из их семей! Ты ещё маленькая, сложно для тебя это всё... - Да-да, ты говоришь это постоянно... Я слышала, как двое девушек обсуждали это на углу соседнего дома. Я сидела в своей комнате и смотрела в окно. Ведь без твоего ведома я и дыхнуть лишний раз не посмею, — с ухмылкой подловила Нифа. — И чего там на них смотреть, этих... Нашла среди них что ли себе кого-то? Бегаешь к нему каждый раз, — его голос стал добрее. Он сел на пенёк, который нередко служил неким подобием табуретки, положил свою большую медвежью руку на голову внучки и слегка потрепал. — Может и нашла! — хихикнув, прищурилась от прикосновения дедушки, понимая, что это снова лишь его глупые шутки.***
Шла Нифа медленно и широко, согнутые колени под весом груза, который вручил ей дедушка, смотрели в стороны. Походка совсем не по-девчачьи. Но саму Нифу это не так волновало, слишком уж гордилась тем, что дедушка решил доверить именно ей такое тяжёлое «что-то». Что именно – через тряпку нельзя было увидеть. Красноволосая и не особо хотела знать, ведь мысли были заняты тем, как же хорошо, что дедушка не рискнул своим здоровьем и не пошёл сам. О том, что ему просто лень, девчонке не приходило в голову. На самом деле, так оно и было. Деду лишь бы избавиться от надоедливой внучки на час, а то и полтора в день. Она же, напротив, была очень привязана к дедушке. После смерти родителей он единственный, кто решил взять её под своё крыло. — Послушайте! Стена построена самим Господом! Она – доказательство его существования!— кричал священник в попытках донести свою пропаганду людям. Даже несмотря на полное игнорирование его слов со стороны прохожих, он продолжал надрывать горло, — Ни один человек не смеет осквернить её! — Когда титаны сломают стену и ворвуться в город ты перестанешь так говорить! Стена не вечна, она не сможет защитить нас! Господь не поможет! — в криках девочки слышались взрослые ноты, очевидно, она повторила слова дедушки. Прокричав, Нифа пнула его по ноге и убежала. Люди здесь живут в мире, уверенные, что стены будут стоять вечно и им ничего не угрожает. У них есть еда и досуг, их совсем не волнуют стены. Лишь иногда они могли пожаловаться на лентяев в гарнизоне, мол, те ничего не делают, лишь алкоголь пить и умеют за счёт государства. Или на разведчиков, которые выходят за стены, раз за разом принося всё больше потерь. Но были и те, кто ими восхищался. Например, Нифа, которую всё это раздражало. Её тошнило от вида стен, они будто сжимались всё больше с каждым днём, перекрывая доступ к небу. И её так же тошнило от людей, которых устраивал такой расклад. По мнению девочки, они не достойны были даже звания скота в загоне, её злило, что окружающим нужно только «пожрать, поспать и сдохнуть». Звон колокола, уведомляющий о том, что разведотряд вернулся, заставил Нифу вылезти из своих мыслей, перестать скалить зубы и корчить гримасу, которая пугала мимо проходящих людей. Она резко подняла голову вверх, восторженно крикнула и понеслась к дороге, по которой должны были пройти разведчики. Бежала она так, словно в руках у неё совсем не было ничего тяжёлого. Нифа подбежала к толпе людей, уже успевших выстроить стену по длине всей дороги, встречающую разведчиков, и ожидала, что будет дальше. Огромные, массивные ворота стали медленно подниматься и та самая толпа забурлила голосами. Спустя какое-то время в город въехал отряд. Лица несчастных, перебинтованных, лишённых разных конечностей солдат приводили людей в ужас, как и горы трупов, перевозимых на телегах. Лица разведчиков, что были на лошадях впереди всех, отражали все тяжёлые мысли, которыми были забиты их головы на данный момент. Они смотрели в никуда и были так же подавлены, как и солдаты вокруг них, и те, кто двигался следом. Данная картина провоцировала людей на эмоции и они не сдерживали себя в своих высказываниях против происходящего. Слышались и оскорбления, и унижения за то, что погибли солдаты, чьи-то сыновья, но в глубине души понимали, что это был выбор самих умерших. Неразборчивый гул возмущений был подавлен женщиной, вышедшей из толпы, она что-то бормотала о своём сыне. Мужчина достал лишь часть руки и протянул его женщине, говоря, что это всё, что осталось от её сына. Вскоре всё затихло. Люди разошлись по своим делам. Продолжила свой путь и Нифа, снова погрязнув в свои мысли. Ей не было жаль ту женщину, но благодаря её выходке перед глазами всплыла давно забытая сцена. /flashback/ Стук в дверь. Нифа, сидящая на полу и натирая его мокрой тряпкой, повернулась к источнику звука и, обращаясь к дедушке, спросила, ждут ли они кого-то. — Конечно, ждём. Сегодня твои родители возвращаются, — вставая изо стола, с улыбкой произнёс дед, попутно потрепав внучку по голове. Нифа тут же радостно подскочила и открыла двери, за которыми стояли отнюдь не родители. Двое солдат стояли у порога. — День добрый. Согласно нашей информации, мисс Абреу-Мело и мистер Сантос-Алмейда проживали в этом доме. Вынуждены сообщить об их смерти. Наши соболезнования. Дед печально выдохнул и лишь кивнул головой. /the end of flashback/ Спустя чуть больше часа Нифа уже была на половине пути домой, довольная, что успешно выполнила поручение дедушки. На секунду она остановилась, обратив своё внимание на голубые цветы, которые росли около дороги. Девочка присела на корточки, немного задирая подол юбки для удобства и стала собирать цветы. Она всегда что-то приносила домой после прогулок, будь то цветы как сейчас или красивые камушки на тропинках. Неожиданно послышался жуткий, почти оглушающий шум, будто от взрыва, в небе что-то сверкнуло. Пока Нифа поднялась на ноги, роняя цветы, и пыталась понять, что произошло, все люди замерли, будто время остановилось. Тысячи глаз были направлены вверх, не веря в происходящее. Огромная голова без кожи смотрела своими глазами, впалыми настолько, что тень от нахмуренных бровей или того, где они должны быть, создавала ощущение бездны вместо них, на неподвижную толпу. Секунды казались вечностью. И вот наконец тишину разрушил глухой грохот. Огромные валуны летели в крошечных людей, которым было некуда бежать. Толпа паникующих раздалась в крике массовой истерики, начала разбегаться в разные стороны, хватая детей и по возможности важные вещи. Нифа стояла на месте, не смея пошевелиться, наблюдая за тем, как из-под валунов, приземлившихся на землю, вытекает кровь тех, кто не успел убежать. Чуть и не раздавило саму Нифу, но не от валуна. Бегущая толпа неслась со всех ног и сбила маленькую девочку. Если бы она не пришла в себя и не кинулась бежать куда глаза глядят вместе с остальными, возможно, была бы затоптана до смерти. Кровь разбитой головы капала на глаза и мешала нормально видеть дорогу. Добежав до дома или тех обломков, что от него остались, Нифа упала на колени, разбивая их в кровь, и пустилась в горький плач. Она не могла поверить в происходящее. Казалось, будто это слишком длинный, слишком реалистичный, страшный сон, которые мучили её не так часто. Подняв разболевшуюся от плача голову, девочка с трудом смогла сфокусировать взгляд на титана, сидящего на самом доме её дедушки. У него были длинные чёрные волосы, он сидел и что-то раскапывал в груде камней, что осталась от их с дедушкиной крепости. Распахнув глаза от ужаса, когда гигант достал то, что его так яро интересовало, Нифа увидела в его руке мужской силуэт, изуродованный и весь в крови, приближающийся к пасти полной слюней. Нифа не могла найти в себе силы встать и бежать, была вынуждена наблюдать за тем, как он закидывает уже мёртвое тело к себе в огромный, полный ровных квадратных зубов рот. Проглотив, четырёхметровый скосил свой масляной голодный взгляд на беззащитного ребёнка, что сидел позади и наблюдал всё это время. Взгляд его изменился, будто блики заиграли в его чёрных глазах по-другому, он начал приближаться, растягивая губы в страшной, предвкушающей улыбке...