***
Чай с ромашкой приятно согревал изнутри, но тело продолжало содрогаться от нервной дрожи. «Он уехал!» — оголтело металось в голове. «Он уехал навсегда!» — Кать, я звонила Кристине… Они с Сашей больше общались в последнее время, я же все время с семьей, с детьми… Так вот… — Кира тяжело вздохнула и села рядом с Катей, заботливо взяв ее руки в свои. — И? Она знает, где он? Почему решил съехать? — Он говорил Крис, что хочет всё бросить и уехать в Австралию. Он давно мечтал, а сейчас, когда его ничего не держит… — Кира виновато поморщила нос и поникла, глядя на бледнеющую Катю. — Давай позвоним! Набери его номер, пожалуйста! — воскликнула Катя с горькой досадой в голосе. И почему только в ее жизни всегда всё так нескладно?! От такого тотального невезения хотелось выть. — Я звонила, телефон выключен… — Господи, ну почему? — Пушкарева уронила голову на стол и, не в силах больше сдерживаться, дала волю слезам. Вот и всё. Их история была закончена. Александр обрубил все пути и уехал на край света, чтобы всё забыть, а, может, уже и забыл, свыкся и выбросил из головы свою дурацкую любовь к ней, дурнушке Кате Пушкаревой из темной каморки Зималетто. Обратной дороги домой Катя почти не помнила. Все три часа в полете она тихо проплакала, обреченно глядя в иллюминатор. Мысль о том, что она больше никогда не увидит Сашу больно царапала сердце. Она как будто снова потерялась в этом мире, осиротела. Даже после измены Андрея и его ухода из семьи она не ощущала такого гнетущего состояния одиночества. Оно душило и пожирало, убивало всякую надежду и вкус к жизни. Под конец полета, совершенно изнеможденная, Катя провалилась в поверхностный тяжелый сон, в котором обрывками видела Сашу, слышала его голос и смех. Просыпаться не хотелось, хотелось навсегда остаться в этой сладкой неге, сотканной из кусочков воспоминаний.***
Этим утром Валерий Сергеевич Пушкарев буквально не присел — готовил свою «ласточку» к дачному сезону, пока жена и внучка укатили в ТЮЗ. В Москве расцветал май, на недавно прикупленном участке пора было высаживать первые овощи, а чтобы машина не подвела, нужно было всё основательно проверить: протереть каждое стеклышко, смазать каждый винтик. Он усердно корпел над любимой иномаркой в тот момент, когда над его ухом раздался давно забытый мужской голос: — Валерий Сергеевич, здравствуйте! — пробасил мужчина за спиной. Пушкарев обернулся, выпрямил спину, приняв военную выправку, и насупившись, зыркнул исподлобья на незваного гостя. — Здравствуйте, голубчик, — протянул с иронией Пушкарев, признав в мужчине того самого неудавшегося президента Зималетто, которого много лет назад сменила на посту Катя. Он и сам пару раз отчитывал этого самодовольного пижона, потому как не терпел снобизма и хамства, из которых был сотворен сей неприятный тип. — Валерий Сергеевич, меня зовут Александр Воропаев. Я хочу с Вами поговорить, — мужчина вымучил на лице усталую улыбку. Выглядел он дорого и опрятно, но вид имел болезненный и потухший. — А о чем? — напрягся Пушкарев. — Я хочу поговорить с Вами о Кате. Они сидели уже второй час на кухне и пили горячий чай с брусничным вареньем. Поначалу разговор не клеился, тогда Валерий поставил на стол свою фирменную настойку, но Александр наотрез отказался. — Я вот второй день уже в Москве, а пришел только сейчас. Боялся. — Чего? — спросил Валерий Сергеевич с недоумением. — Узнать… Что Катя уехала, замуж вышла, вернулась к Жданову! Я уже такого себе нафантазировал, пока всю ночь сидел на ступеньках у ее подъезда, — горько усмехнулся Воропаев. — Так зачем всю ночь сидеть? — хмыкнул в ответ Пушкарев. Александр опустил взгляд в пол, так ему было проще говорить. Он рассказал обо всем, ничего не тая, чтобы между ним и отцом его любимой женщины не осталось никаких тайн. Он не хотел показываться перед ним идеальным, богатым, безупречно воспитанным. Ему было важно быть честным. — Наворотили вы дел… — хмуро проговорил Валерий, всё-таки щедро плеснув себе настойки. Благо сегодня за руль садиться он не планировал. — Вам бы всё это да объяснить Кате, Александр Юрьевич. Она поймет и, может, простит. Она у нас отходчивая. — Я и рад бы объяснить, но она не хочет меня слышать. Она поставила точку, не дав мне даже возможности оправдаться. — Она сейчас в командировке, в Германии, но должна вот-вот со дня на день вернуться. Вы приезжайте к ней обязательно поговорить. — Я приеду! Я на всё готов ради Кати. Поверьте мне! — Я-то верю, да вот… — Валерий не договорил, лишь растеряно махнул рукой. Он и подумать не мог, что его любимый зять ушел от Катерины к другой женщине. Катя с Андреем решили не раскрывать им с Еленой этот неприятный факт. Ему, конечно, хотелось, чтобы его единственная дочь была счастлива, а Александр был мужчиной представительным, не какой-нибудь шаромыга с улицы. По нему было видно, что он надежный и серьезный, не баламут и не балабол, но окончательный выбор, разумеется, оставался за Катей. В прихожей дважды щелкнул замок входной двери. Александр напрягся. Находясь в расстроенных чувствах, он даже не подумал, что нужно было купить цветов для Катиной мамы и каких-нибудь конфет. Тоже мне жених. Заявился в дом к родителям невесты с пустыми руками. — Это Лена вернулась с Алёнкой. Сейчас мы пообедаем все вместе, и она, может, со своей женской стороны посоветует Вам что-нибудь дельное, — пояснил Пушкарев, обеспокоено всматриваясь в побелевшее лицо гостя. Он со смущением и тревогой глядел на дверной проем за спиной Валерия и совершенно, казалось, оцепенел. — Пап, а что ты меня даже не встречаешь? У тебя гости? — Катя вошла на кухню и через мгновение обомлела. Ее ресницы дрогнули, покрасневшие глаза снова наполнились слезами. Она недоверчиво повела головой, будто перед ней возник желанный мираж, и вот-вот бесследно исчезнет. Лишь когда Саша поднялся и заключил ее в объятиях, женщина осознала, что это не сон или прекрасный сон, но уже наяву. Они второй час сидели обнявшись в Катиной спальне. Александр жадно вдыхал аромат ее волос и безотрывно, до головокружения целовал. — Я чуть с ума не сошла, когда мне сказали, что ты уехал… Я надумала себе такого! — Катерина прижалась к его груди и заговорила первая после долгого молчания. — Если бы я знал, что ты приедешь! — Саша подарил ей нежный поцелуй в макушку и еще крепче прижал к себе. — Как же сильно я люблю тебя! — Я тоже тебя люблю! Я так ждала тебя все эти месяцы! Так надеялась, что ты позвонишь… — А я ждал тебя всю свою жизнь. Я только жить начал, когда ты у меня появилась. Ты будто разбудила меня от долгого сна. Появись ты у меня раньше, всё сложилось бы абсолютно иначе. — Я привезла тебе ту картину, но оставила у Киры, — Катя смешно шмыгнула носом. — Спасибо! Ей место в нашей семье. Кира найдет ей достойное применение. Уж точно не в дымной курилке. — Почему ты решил улететь в Москву? Мы с тобой разминулись на каких-то несколько дней, — спросила Катя на глазах посерьезнев. — Я долго упивался своими страданиями, — с печальным вздохом ответил Воропаев, — но всё-таки подумал, что же я за слабак такой, если не могу вернуть любимую женщину?! Даже ведь не пытаюсь! — Спасибо, что приехал! Спасибо, что сделал этот шаг! — Больше никогда не руби с плеча, Катерина. Мы оба взрывные, оба гордые, но ни одна гордость не должна быть важнее любви! Я клянусь никогда не врать тебе! — Обещаю! — прошептала Катя, усыпая поцелуями его шею. — Вот и славно. А сейчас, пожалуй, вернемся на кухню. С Валерием Сергеевичем я уже познакомился, тебе осталось представить меня будущей теще. Аленка меня уже знает. — Боже, это сон какой-то, — рассмеялась Катя. — Я до сих пор поверить не могу! — Нет, любимая, это не сон! В снах люди есть не хотят, а я, например, умираю с голоду, — кокетливо подмигнул Александр. — На правах будущего мужа прошу тебя меня покормить. Катя с готовностью поднялась и, взяв Сашу за руку, повела на кухню, решив без промедления взяться за роль заботливой жены. Они поженились несколько месяцев спустя, приобрели жилье и открыли свое дело. Саша всецело доверял супруге и лучше нее не видел никого в роли финансового директора, но это место вскоре пришлось передать другому опытному специалисту, потому что Катя подарила Александру долгожданного сына, ставшего для него самым большим подарком небес. Он до конца дней был благодарен судьбе, что однажды самое большое чудо в его жизни обрушилось на него, бросившись под колеса машины. Не случись этого, еще неизвестно, как сложилась бы его судьба, а теперь он был абсолютно и безоговорочно счастлив.