18 октября, понедельник
В этот день как раз и должен произойти медосмотр в городской больнице. Всем сразу же сказали приходить туда, а к началу четвертого урока направиться в школу и отсидеть биологию, физкультуру и литературу. Федор, как проснулся после своего двухчасового сна, поплелся в ванную, дабы умыться и почистить зубы. После было решено сделать кофе, чтобы не заснуть в автобусе и не проснуться в каком-нибудь Петергофе. Достоевский не особо любил этот напиток, но иногда заваривал, к примеру в таких ситуациях, как эта. На улице крапал мелкий дождь, что противно оседал в воздухе и казалось, будто он настолько влажен, что дышать приходится водой. Форточка, как и обычно, была открыта не смотря на морось. Кофе уже давно остыл, а до автобуса около получаса. Достоевский кинул взгляд на часы и начал собираться. Брать с собой ему было особо нечего, так как паспорт и список тех врачей, которых предстоит пройти уже были в рюкзаке, там же находился подорожник и какие-то обрывки бумаги. Выбор одежды пал на растянутый коричнево-зеленый свитер, который брюнет около года назад купил в ближайшем секонде, широкие черные джинсы и мартинсы. Кофе Федор так и не выпил. Когда брюнет все же пришел на остановку, там уже был Гоголь, что было вполне ожидаемо. Они поздоровались, но диалог начинать никто из них не спешил. Вскоре пришел автобус и они купили билеты. Неподалеку от канторы водителя находились два свободных места напротив горячо обсуждающих что-то бабулкек. Окна вспотели из-за тумана, разглядеть что-либо было практически невозможно, лишь неясные силуэты. Когда они уже проехали первую остановку из предстоящих четырех, светловолосый спросил: —Тебе нравится такая погода?–и недожидаясь ответа задал второй вопрос,—А хочешь анекдот? —Погода мне такая по душе. Можешь рассказать, если хочешь.–ответил Федор. —Умер как-то еврей, отправили Мойшу сообщить жене его. Приходит он к ней и спрашивает: "Ты вдова? На что спорим?" Светловолосый сам рассмеялся из-за анекдота, а у Федора лишь слегка поднялись уголки губ. Вскоре они уже приехали и вышли из транспорта. Дождь явно усилился, а небо, казалось, стало еще темнее. У полинклиники был серый фасад и потрескавшиеся стены, что не особо контрастировали с окружающим пейзажем. Такие же серые и блеклые. В само́м здании было душно. Медсестры и врачи сновали туда-сюда, и воздух был застоявшимся. Как будто недели две не проветривали. Гоголь, как только надел бахилы, сразу же куда-то ушел, видимо стоять в очереди ради получения медицинской карты. Потом он сам пошел стоять в очереди, как его схватили за руку и потащили в самое начало. Вскоре бумажка уже была у него. Федор и Гоголь пошли на второй этаж сиего архитектурного шедевра, попутно доставая и сверяя списки врачей. у Достоевского первым был офтальмолог, он же окулист, а у светловолосого психолог. Брюнет недолюбливает психотерапевтов. Они постоянно докапывались до того, где смысла никакого не было: поза в которой он сидит, манера речи и многое другое. Хотя Достоевский знал, что если бы попал к нормальному специалисту, ему бы непременно что-то да диагностировали, вот только дела ему до этого не было никакого. —Мне не понятно,–начал говорить Гоголь,—почему психолога включили в список обязательным врачей, вот нахуя? Если у меня диагностировали пограничку, что мне теперь, убиться?—засмеялся он. —Нет. Просто если ты хочешь что-то с этим делать — делай, не хочешь — не делай. Это тебе решать.—задумчиво ответил Достоевский. Когда они сели на скамейку, светловолосый вновь куда-то ретировался. Достоевскому в свою очередь было все равно, тот лишь потупил пустой взгляд на стене, уходя мыслями куда-то далеко. Из размышлений обладателя аметистовых глаз вывел раздосадованный возглас : "Ну еб твою мать! Опять! Вот как так!?". Несомненно, это был Коля, только вот что там у него произошло никому не известно. Гоголь любил докапываться до людей, спрашивать их о чем-то, да и в общем разговоривать. В этот раз его выбор пал на ту самую рыжеволосую одноклассницу, к которой он хотел подсесть, как только пришёл. Завязался у них диалог о птичках, так сказать. Спустя некоторое время они уже играли в телефон. Он уже в который раз проиграл. "Вот скажи мне честно, ты что, специально!?" Достоевский ели удержался от того, чтобы ударить себя по лбу. Зачем орать матом в общественной поликлинике из-за бравл старса и 23 проигранных кубков? После было слышно тираду классной руководительницы и обещания о том, что такого больше не повторится, которое сопроваждалось звонким смехом блондина.***
—Жалобы на зрение есть?–спросил врач, как только брюнет зашел в кабинет. —Жалоб нет, — равнодушно отозвался потенциальный пациент. —Имя, класс, фамилия? Сейчас справку тебе выпишу и пойдешь. —Федор Достоевский, десятый "Б" класс. —Ничего себе! Прямо как писатель,— удивился окулист, — Вот, держи! — он протянул справку. —Спасибо. До свидания. —До свидания!