За последней партой

Этот октябрь достаточно теплый, ибо редко когда бывает такое, чтобы к концу второго месяца осени было плюс тринадцать градусов, ну а для Петербурга это и вовсе является практически аномалией.Листва с деревьев уже давно опала, таким образом мест в тени практически нет, да и ветер сквозной, спрятаться будет практически невозможно от его порывов. Сухие ветки трещали под ногами нечастых прохожих, солнце было скрыто за далекими сероватыми облаками. Около семи утра погода несколько переменилась: тучи с горизонта переместились, а посему как будто нависли прямо над городом. Во дворе дома дети громко кричали из-за чего разлетелись птицы, что наперекор друг другу заливались своими грубоватыми, резкими песнями. На третьем этаже этого самого дома, а именно в спальне единственного обитателя одной из квартир на нем находящихся, окно было открыто нараспашку, из-за чего холодный ветер пробирался внутрь и создавал хаос: поднимал листы бумаги и проносил по всей комнате, складывая их так как ему заблагорассудится, при этом создавая такой шум, от которого бы определенно бы проснулся брюнет, который и заснул-то лишь пару часов назад. Что ж, ветер своего добился: хозяин этой комнаты недовольно поморщился от шуршания бумаги, сон его был достаточно чутким, чтобы проснуться от такого незначительного шума. Превозмогая свои силы и кажется, что самого себя он открыл глаза поморщившись свету, который он будучи сонным посчитал чересчур ярким. Встав, парень подошёл к окну и прикрыл его. Кинув взгляд на часы, он решил что было бы можно закончить домашнее задание по алгебре, чем он и решил себя занять. Откопав тетрадь среди прочих, он положил перед собой книжицу, на обложке которой красовалась его имя. Фёдор Достоевский. Ему нелегко давалась тригонометрия, оная и являлась нынешней темой, да и вообще алгебра, из точных наук алоглазому предпочтительнее была физика, хотя для большинства оба этих предмета были схожи. Через полчаса, закончив задание, Федор решил заварить чай. Так как он жил один (родители его не сильно любили, поэтому как только представилась такая возможность в рамках закона, они подписали все нужные бумаги, купили ему квартиру, дали необходимую на первое время сумму денег, билет на поезд Москва-Петербург и отправили от греха подальше) разбудить он никого не боялся. После того, как брюнет поставил чайник, он решил открыть окно, уже на кухне, а не в спальне, так как там уже и так достаточно холодно, чего не скажешь про кухню. Достоевский не любил тепло и жару, холод он жаловал в большей степени. Самая хорошая для него пора это с начала марта до середины апреля, и два последних месяца осени он тоже предпочитал из-за температуры. Зима его очаровывала по-своему: хруст снега под ногами, гнетущая атмосфера по утрам, беззвездные ночи. Это ему было словно родным, но в то же время донельзя чуждым. Распивая чаи Федор и не заметил, как пролетело время. Уже через двадцать минут было начало первого урока, но дабы не опоздать, за что он непременно получил бы, алоглазый решил начать сборы сейчас. Надев привычную для себя одежду, коя являлась черными брюками свободного кроя, белой рубашкой, которую он никогда не заправлял и черным галстуком, брюнет начал собирать аналогичного цвета портфель. Накинув свой любимый черный плащ квартира была закрыта. Сегодня первым уроком был труд. Никто на этом предмете не делал то, что должен, ибо на мальчиков-девочек их не разделяли в силу отсутствия должного количества кабинетов. Кто-то дремал на парте, кто-то воспроизводил какие-то манипуляции в телефоне, некоторые общались, а Федор читал. Совсем недавно он открыл для себя такого автора, как Жюль Верн и уже ознакомился с двумя его романами, сейчас же он читал «Таинственный Остров». Вдруг, ни с того ни с сего, в помещение заходит Афанасия Петровна, классная руководительница 10«Б». Вслед за ней шёл судя по всему парень, с длинными платиновыми волосами, что были заплетены в косу, в черной рубашке, такого же цвета брюках и массивных ботинках с карминовой шнуровкой в тон ленточке в волосах. Понять, с какой целью классрук привела этого человека сюда было не понятно до тех пор, пока женщина не дала знак обратить на себя внимание взглядов, прикованных к персоне подле. —Итак, здравствуйте, дети! Это ваш новый одноклассник, его зовут Николай Гоголь! — громко провозгласила классная руководительница — Коля, присаживайся на любое свободное место! –обратилась она уже к светловолосому. Гоголь внимательно и быстро осмотрел всех вокруг и по выражению лиц поняв, кто к нему настроен враждебно, а кто напротив, светился дружелюбием, выбрал рыжеволосую девочку за третьей партой ряда около окна. Когда он уже почти сел и начал диалог, он заметил намного более, по его мнению, неординарную личность. Парня, сидевшего за самой последней партой с иссиня-черными волосами чуть выше плеч, который увлеченно что-то читал. Николай решил подсесть к нему. Он сел рядом с ним и положил сумку рядом с партой. Федор, дописав пометку на полях книги с неким скептическим равнодушием перевел взгляд на Гоголя, который улыбался, словно Чеширский кот. —Федор Достоевский–холодно представился брюнет. —Николай Гоголь, очень приятно! –сказал светловолосый и с энтузиазмом пожал протянутую руку. —Что читаешь? —Жюль Верн, Таинственный Остров–нехотя отозвался Достоевский. —Надо же, это моя любимая книга–протянул Николай, —Чем увлекаешься? Где живёшь? —Живу через дорогу, увлечений особо нет, разве что пишу иногда. Те же вопросы. –сказал Федор, в его тоне мелькнул едва заметный интерес. —Я живу в тринадцатом доме, шестой квартире. Из увлечений я занимаюсь в художественной школе, как и ты коротаю досуг чтением. Хоть ты это к увлечениям не отнес, по тебе видно, что ты тот еще эрудит, ха-ха. Хочешь анекдот? –задал вопрос Гоголь. Достоевский отрицательно покачал головой. —Ну так вот! Сидели как-то два наркомана- —Я его слышал — перебил брюнет, и, немного погодя произнес, —Давай лучше сыграем в карты? —Откуда ты знаешь, что я умею? — удивился Гоголь. —У тебя в сумке лежит колода, если я не ошибаюсь, пятьдесят шесть карт. —Какой ты внимательный! — хмыкнул светловолосый с долей сарказма в голосе. После того, как Николай достал колоду, он передал ее Достоевскому, дабы тот мог перемешать карты сам, и не подумать, что светловолосый мухлюет. После завершения всех вышеназванных действий, Гоголь с неподдельным удивлением спросил: —Как ты умудрился раздать карты так, что у меня четыре короля? —Ну и зачем ты сказал? Ты об этом судишь так, будто я специально. После этого Федор походил, одновременно с этим показывая двойку бубен, на что Гоголь удовлетворительно кивнул.