Шиворот-навыворот

Наполеон взирал на раскинувшегося рядом на кровати мужчину, чьи спокойные глаза смотрели на него с восторгом влюблённости. Илья был полностью обнажён, но совершенно расслаблен. От увиденного Илья испытывал полярные желания: хотелось и убежать, и прижаться ближе, потому что никто раньше не вызывал таких эмоций, как американец. Прошлая ночь стала для Ильи откровением, вскрыла чувства, которые он считал давно похороненными. Илья боялся сглазить и не хотел определений, но переживания оставались. Он вздрогнул, вспоминая, как Наполеон прослеживал старые и новые шрамы и спрашивал откуда какой. — Глубоко задумался? — подколол Илья. Наполеон улыбнулся, воплощение лёгкости и очарования. — И плотно. Илью бросило в дрожь. Он теперь тоже многое мог рассказать о Наполеоне вплотную… и в деталях. Илья не хотел снова остаться один, теперь, когда связь пульсировала внутри. Соло внезапно сел на Илью верхом. Илья заглянул в яркие игривые глаза. Наполеон излучал счастье. Соло не нужен Илье как рядовой Проводник, но с ним получалось выйти за собственные пределы. — Удобно? — проворчал он, пока его руки скользнули по бокам Наполеона на спину. У Ильи слишком долго не было никого рядом, тем более раньше в «близкие» не попадали агенты-американцы. — Ты даже не представляешь насколько. У Ильи было игривое настроение. Состояние было новым, непривычным и хотелось его продлить. А также попробовать что-то необычное. — Спасибо, — промурлыкал Страж, дотронулся до предплечий Наполеона и начал выводить ладонями абстрактные узоры. Настоящая связь. Илья был счастлив и хотел прокричать о радости всему миру. Счастливым он себя не помнил лет с десяти. — За что? — Доверие. Ты мне доверился. Выражение лица Наполеона сменилось от игривого к изумлённому, а потом расслабленному. Он вытянулся рядом с Ильёй, нежно целуя нижнюю губу. — Я всегда тебе доверял. — Но ты не хотел устанавливать связь, — напомнил Илья, — потому что боялся. Наполеон тихо выдохнул и положил голову на плечо Ильи, прижался ближе. Илья запустил пальцы в тёмные волосы, погладил кожу. — Потому что ты очень силён, Угроза, — ровно и тихо сказал он, — энергетический потенциал ужасающе высок. Я не подозревал, что связь может сработать. Ты никогда не нуждался в ком-то и никого не искал, — он поднял голову и посмотрел Илье в глаза. — Ты мог уничтожить меня как остальных. — Нет, — мягко возразил Илья. — И потом, если б согласился, — продолжал Соло, как будто не слышал ответной реплики, — открыл разум Стражу класса Альфа и связал с жалким никчемышем? Илья напряг пальцы и заставил Наполеона поднять взгляд. — Ковбой, ты сильный, хотя искренне считаешь себя слабаком. — Ну, меня столько проверяли, — тщательно сохраняя нейтральные интонации и выражение лица ответил Наполеон. Илья внезапно хрюкнул. — Тесты не показывают ничего кроме результатов. Наполеон по старой привычке приподнял брови на это очевидное заявление. — Только Страж определяет нужного кандидата, — продолжал Илья. — Так я тебя почувствовал и узнал. Было странное ощущение, что мы хорошо знакомы. Ты непохож на других, ты моя пара. Высокий потенциал, но диковинный, — он усмехнулся, — впрочем, нормальным ты никогда не был. А теперь ты — мой. Наполеон тепло улыбнулся. «А ты — мой», — эхом отозвался он. Илья перевернулся, притянул к себе расслабленного Наполеона. Соло, как и Илья, был непростым человеком. Конторы использовали их обоих, наплевав на состояние и риски повреждений психики. С момента инициации сквозь щиты Наполеона сумел заглянуть только Илья. Агент КГБ и оперативник ЦРУ подходили друг другу. Судьба. Илья не верил в высшие силы, но был им благодарен. — А я так рад, что тебя проглядели на всех проверках, — сказал он американцу. — Потому что смог встретить тебя. Лицо Наполеона было открытым и мягким. Илья был польщён тем, что увидел настоящего Наполеона Соло, а не одну из многочисленных ролей. — Вора, мошенника, лжец и игрока, — очень тихо продолжил Илья, — совсем не похожего на классического Проводника. Соло тепло усмехнулся. — При желании я бы стал прекрасным Проводником! Я совершенен. — Несомненно. И только шпион из тебя ужасный. Илья ухмыльнулся, а Наполеон улыбнулся в ответ. Илья впервые так радовался жизни. — Ты мой якорь, ни больше, ни меньше. Я всегда ждал тебя, даже не зная, что мне нужно. — А ты в глубине души романтик, мой друг, — съязвил Наполеон, подаваясь вперед, целуя, размыкая щиты. Илья придвинулся физически и через канал связи, заключил Наполеона в объятия. Илья усилил все чувства, вслушивался в запах и сердцебиение, исследовал пальцами кожу, каждый выступ шрама и точки от швов. Нежно погладил горло, на котором после общения с Брэггом остались синяки. Никто, кроме Стража, уже не мог бы различить кровоподтёки. Наполеон сглотнул и Илья поцеловал только ему видимую метку. — Я не обижу тебя, Ковбой, — промурлыкал он, — Никогда. — Знаю. Губы встретились в поцелуе, Илья обрадовался, что Наполеон прижался плотнее и подумал, что из постели они выберутся не скоро. *** Вымотанные, тяжело дышащие, напарники лежали, переплетаясь руками и ногами. Илья крепко обнимал, хотя никогда не был особо тактильным. Глаза смотрели на Наполеона тепло, от эмоций сносило крышу. Собственнически. Страж радовался обладанию. — Кто бы подумал, — промолвил Наполеон и прижался губами к виску Ильи, — огромный злобный Страж — ценитель обнимашек. Илья несогласно замычал. Наполеон тихо продолжил. — И рассказать мне об этом некому. Габи? Она не поверит. — Ещё как поверит. Наполеон лукаво посмотрел на Илью. — Я чего-то не знаю о ваших отношениях? — Не понял. — Ты и Габи? Твоя вечная невеста и верная жена на заданиях? Илья сильно смутился и сел, разорвав объятие. — Ты вообще о чем? Наполеон засмеялся и покачал головой. — Ох, Угроза! — Мы с Габи никогда не спали! — возразил он. Наполеон обхватил лицо Ильи ладонями и чмокнул в нос, чтобы отвлечь от посторонних мыслей. Реакции Ильи были непредсказуемы. — Знаю, — тихо сказал он, — а если бы да, то мне плевать на прошлое, но в настоящем я ни с кем тебя не делить не собираюсь. Страж сомкнул пальцы поверх его ладоней и легко сжал. — Я верный. — Я тоже, — звучало как обещание. — Я тебе доверяю. Неожиданно, но Наполеон понял, что смущён и почти растерян. — Работа это другое, — сказал Илья, зная о чём задумался Наполеон. — Сейчас мы не на службе. — Точно. Илья вслушался в ровное сердцебиение Наполеона. Даже без усиления слуха было понятно, что Соло не лжёт и очень серьёзен. Наполеон толкнул Илью обратно на кровать. — Всё, я спать, — прошептал Соло. — Как многословно, — подколол Илья. — Ты меня вымотал. — Я очень старался. Наполеон вскользь глянул на Илью. — Как часто ты ставил жучки в моей комнате? — Нередко. — Извращенец ты, Угроза. И мне нравишься. Илья легко засмеялся от радости, что Наполеон только его. Целиком. *** У них было две недели, чтобы реализовать все фантазии и привыкнуть к новому положению вещей. Хорошо, что это время у них было. Наполеону с трудом ходил прямо, а Илья носил только водолазки с закрытым горлом. Для Наполеона оба факта не имели значения. Илья узнал насколько хорошо готовит Наполеон. Вкус Соло был аристократичным, но ему удавались простые блюда: мясная запеканка и лазанья. Никаких сложных ингредиентов и приспособлений. Илья увидел, как Наполеон выглядит без отглаженных костюмов, укладки волосок к волоску и идеально побритой кожи. В Риме даже в пижамных штанах, только из ванной, Наполеон умудрялся быть франтом. Наполеон дал увидеть себя другим: в джинсах, простых футболках или рубашках, небритым, с локонами, падающими на лоб. Илья не мог сдержаться и запускал пальцы в пряди волос Наполеона, а тот бесился. Это была привилегия, от которой теплело в груди. Страж знал, что Соло получал не только зарплату АНКЛ. Наполеон хомячил деньги без перерыва, и давно, наверно, натаскал на жизнь без забот о хлебе насущном. Но дело было в адреналине. Соло нужно было применять свой дар и ходить по краю, чтобы чувствовать себя живым. С момента встречи с Наполеоном такая мотивация была важна и для Ильи. Сколько Соло скопил не знал, похоже, и он сам, а останавливаться не собирался. «Он всегда будет вором»,— размышлял Илья. И решил не обращать внимания. Остановить Наполеона Илья не мог ни как Страж, ни как напарник. А на экспроприации Уэверли смотрел сквозь пальцы. То немногое, что Илья зарабатывал в КГБ, скорее всего, заморозили и изымут, когда поймут, что для конторы Курякин стал бесполезен. Илья никогда не видел особого смысла в деньгах, кроме покупки еды и одежды. Он почти всегда был на заданиях, а там обеспечивали необходимым. Но никогда тем, что хотел сам Илья. Если подумать, у Ильи не было ничего, кроме отцовских часов… и Наполеона Соло. Илья очень ценил своё. Наполеон обнаружил, что Илья хорош не только в шахматах, но и во всех карточных играх, где есть ясные правила, нужен счёт и концентрация. Также Илья прекрасно вычислял блеф и мухлёж, в чем Наполеон неоднократно убедился, но попыток не оставлял. — Ты используешь усиление восприятия, — однажды сказал он, когда его в очередной раз поймали, — это жульничество! Илья поднял брови. — Беру с тебя пример, Ковбой. — Я не обманываю! — Только тем и занят. — Ты ранил меня в самое сердце, — насмешливо ответил Наполеон. — Ты оклемаешься. Наполеон улыбнулся, наслаждаясь перепалкой, и снова раздал карты. Ни одна уловка не удалась, но Соло не расстраивался. Это была совместная тренировка. Илья мог выиграть в шахматы, даже дав фору, и был чертовски хорош. Илья был умным, прекрасным тактиком и стратегом. Наполеон на первом деле Винчигуэрра отметил интеллект напарника. Илье не хватало изящества, а это была стихия Наполеона. Илья требовательно выставил руку и Наполеону пришлось положить на ладонь две спрятанные карты. — Ты точно человек, Угроза? — А ты мог собраться и сыграть получше. Наполеон ухмыльнулся. — Я всегда сосредоточен. — Так докажи. — В следующий раз. Впереди много игр и Наполеон предвкушал каждую. *** Рассвет был серым и мутным, моросило. Из-за дымки очертания соседних домов расплылись, дальше сада ничего не было видно. Наполеон уставился на тихое утро за окном, впервые в жизни чувствуя абсолютный покой. Расслабление и лёгкость, тишина, ни следа давления или спешки. Дом. На краю видимости в тумане какой-то зверь легко запрыгнул на стену, ища завтрак или развлечения. Наполеон не успел рассмотреть тень. Может кошка. Потом ему показалось, что в кустах есть ещё одно животное. Наполеон напрягся, высматривая опасность. Даже тайную явку могли вычислить. Но с атакой не спешили, а инстинкты говорили, что опасности нет. Плотное ощущение присутствия за спиной заставило оглянуться. — Доброе утро, горячий парень. — Не называй меня так. Наполеон лукаво ухмыльнулся. — Проблемы? — спросил Илья, всматриваясь в туман за окном. — Нет. Кошка бродит. Страж начал сканировать территорию, взгляд блуждал по саду, голова слегка качнулась когда он переключился со слуха на зрение. Наполеон увлечённо смотрел на сосредоточенного на задаче Илью. — Никого, — сказал он спустя минуту, — животных нет. Людей, кстати, тоже. Соло кивнул. — Я тут размышлял, — Наполеон быстро взмахнул кистью, — ты только не смейся. — И не думал, — с удивлением сказал Илья. — Так о чём? — М-да. О нас. Наша связь стартовала как-то… задом наперед, — сказал Соло и повернул шею, чтобы посмотреть на Илью, стоящего сзади на небольшом расстоянии. Чтобы знать местоположение Ильи и чувствовать его внутри собственной души в тактильном контакте не было необходимости. Наполеон не поднимал щиты, полагаясь на защиту Стража. Никогда раньше Соло не доверялся так полно. Но его смущало, что напарнику не нужны прикосновения. Боевые расчёты, которые попадались Соло за время работы на ЦРУ были иными. Там Страж концентрировался на Проводнике, а Проводник обычно незаметно касался Стража или всегда находился неподалёку. Илья отличался. Наполеон хотел разгадать эту тайну. — И ты полагаешь… — шепнул Илья с намёком на улыбку. — Что мы ненароком нарушили кучу неписаных правил. — Каких же? — хмуро спросил Илья, между бровей обозначилась морщинка, но лицо оставалось спокойным. Теперь, когда Илья при Наполеоне расслаблялся, русский казался намного моложе, чему Соло каждый раз удивлялся. — Я, конечно, не эксперт по ментальным связям… — Илья желчно хмыкнул и Наполеон приложил его твёрдым локтем в бок. — Но я думал, что Страж западает на подходящего Проводника с первой встречи. В нашем случае это Восточный Берлин. Ну ладно, пока я вытаскивал Габи мы не касались друг друга, но в том туалете — ещё как! — Верно. — Обычно срабатывает какой-то триггер, пару замыкает друг на друга на несколько дней, а потом, если они долго не появляются, кто-нибудь отправляется посмотреть не затрахали ли они друг друга до беспамятства. — Грубо, — проворчал Страж, дыхание почти коснулось уха Наполеона, — отчасти верно, но грубо. Да, обычно при первом контакте устанавливается поверхностная связь, далее приходит жажда обладания и запечатление, а потом следует подтверждение физической близостью. Наполеон отвернулся от пейзажа и посмотрел на Илью в упор. — Но ты не Проводник, Ковбой, — усмехнулся Илья, передразнивая тезис Наполеона. — Помимо шила в заднице, ты Щит. Я прекрасно работал до нашей встречи и никогда не хотел лишнего начальника на голову. Обычная связь была бы кандалами с гирей на ногах. Илья нежно смотрел на Наполеона, который вспоминал сколько холода было в этом взгляде раньше. Да и оставалось, если честно, но для всех остальных. — Но мы ничего такого не почувствовали. Не было первичной связи, запечатления и дикого желания обладать. — Ну, с последним у нас всё в порядке, Угроза, — хохотнул Наполеон. Илья подступил ближе. — Да, более чем. Ты мне нужен. Весь такой… наоборотный. Соло наклонил голову. — Только ты. Наполеон не сдержал улыбку. — Я рад, — откликнулся Соло. Илья выбрал его, хотя Наполеон был отклонением от нормы, Проводником шиворот-навыворот. — Я думаю, что вышло замечательно. Без неконтролируемых действий и руководства извне, — усмешка Ильи была намекающей. Оказывается он умел быть непристойным. — Не как кролики. Выражение глаз Ильи стало порочным и предвкушающим. Волна желания прошлась по граням разума Соло, заставила вцепиться пальцами в свитер напарника. — Дразнишься, — выдохнул он. Кто мог заподозрить такое? На первом задании была, правду сказать, пара моментов с Габи, после которых Наполеон мог заметить, что у Угрозы есть уязвимые места. — И не думаю. Илья опустился на колени, расстегнул молнию на брюках Соло и доказал, что не собирался терзать зря. Наполеон обнаружил, что на кухне здорово трахаться. Неоднократно. Даже принимая во внимание уборку после. Чёрт, Страж был неутомим. Соло нравилось. Наполеон любил Илью. Понимание настигло в конце первой недели. Вроде ничего нового, но ошеломительно. Наполеон читал утреннюю газету, чувствовал приятную боль в теле и лёгкость. Он лежал на кушетке, ноги на низком кофейном столике — очаровательная картина джентльмена на отдыхе. Соло впитывал новости дня как губка, хотя сведения могли никогда не пригодиться. Поражённый внезапной мыслью, он посмотрел поверх газеты и задумчиво качнул головой. — Хм. Илья оторвался от шахматной партии. — Ковбой? — Знаешь, я, похоже, люблю тебя. Страж поднял брови и улыбнулся. — Откуда столько изумления в голосе? Ты только сейчас понял? — Да. Нет. Наверное. Наполеон покачал головой, снова обдумал, что сказал. Слова ощущались верными, ошибки не было. — Это… непривычно. Илья внимательно смотрел на него. Сила, самоконтроль и мягкое выражение лица, которое так отличалось от рабочей маски агента. — Я в самом деле люблю тебя, — отрешенно повторил Соло. Взгляды встретились и Наполеону сразу стало трудно думать об абстрактных вещах. Присутствие Ильи сильно ощущалось, но важны были не физические габариты, а внутренняя энергия, которая свободна вилась вокруг Наполеона, игриво касалась чёрными ледяными вихрями. Сила Ильи не причинит Наполеону вреда. Да, это была любовь. Наполеон редко испытывал это чувство, куда большее чем страсть. — Я тоже думаю, что люблю тебя, — эхом отозвался Илья. И лукаво улыбнулся. Наполеон поразился, насколько, впервые в жизни, ему было значимо признание. — Не только в качестве Щита? — услышал собственный вопрос Соло. Илья встал, подошёл ближе и сел рядом. Он был крайне серьёзен. — Ты никогда не был для меня только Щитом. Наполеон притянул голову Ильи и глубоко поцеловал. Оценил выражение лица напарника. Тот выглядел очень… человечно. — Мы сможем работать вместе? — спросил он. — Мы и раньше работали. Ничего не поменялось. Совсем ничего. Хотя они оба знали, что личные связи не поощрялись. Не изменилось ничего и одновременно изменится всё.