Королевство дикого зверя

      Руки тряслись так сильно, что, даже сцепив пальцы между собой и выровняв дыхание, дрожь унять не удалось. Окинув взглядом скромную келью в задней части храма, Фейт пыталась зацепиться хоть за что-то, чтобы отвлечься от гнетущих чувств. Но ни узкая кровать, застеленная белым покрывалом, ни серый комод и стол из такого же дерева не могли завладеть ее вниманием.       Лишь небольшое круглое зеркальце над столом заставило Фейт замереть. Оттуда на нее смотрели полные ужаса голубые глаза. И не вспомнить, когда она в последний раз так была напугана. Сама коронация нисколько Фейт не пугала и даже последующая за ней свадьба, к которой никто толком-то и не готовился. А вот слова… свой первый приказ, который она должна будет произнести во всеуслышание, когда все церемонии закончатся, доводил ее до ужаса.       — Хороша, — дверь открылась совершенно бесшумно, отчего тихий звук голоса Тамлина заставил Фейт вздрогнуть.       Обернувшись через плечо. Фейт нахмурилась. Это умение Тамлина вызывало в ней недоверие. С рождения Фейт обладала магией воздуха, из-за чего всегда ощущала колебания при появлении посторонних рядом с собой, но на Тамлина это предчувствие не работало.       — Не думала, что тебя смогут нарядить в праздничный камзол, — цокнув языком, Фейт вернула свой взгляд к зеркалу.       — Мы же договорились, что свадьба будет организована по традициям твоей родины, — Тамлин пожал плечами, переступая порог кельи и прикрывая дверь.       Белый камзол, застегнутый под самое горло, с золотой вышивкой вдоль пуговиц и легким тиснением на рукавах еще больше оттенял бледность Тамлина, но словно возвращал насыщенное золото волосам ниже плеч.       О свадьбе было сообщено за день до коронации, народ не встретил это заявление радостью. Толи все понимали, что основа брака далеко не взаимные чувства, толи в мирных жителях осталась столь мало жизненных сил, что радоваться у них попросту не получалось.       — Во время свадьбы мы должны убедить всех присутствующих в том, что этот брак вполне настоящий, и что мы неравнодушны друг к другу, — Фейт осторожно коснулась высокого кружевного ворота платья, что скрывал еще не до конца зажившие синяки.       Хорошо еще, что почти все ссадины на лице и руках успели затянуться, а все остальное тело скрывало платье. Сшить новое к коронации попросту бы не успели, поэтому Фейт приняла решение надеть свадебное платье своей матери. Широкая атласная юбка с небольшим подолом, кружевной верх с высоким горлом, длинными рукавами и совершенно открытой спиной, не мешающей движению крыльев. Хотя обоими крыльями Фейт при всем желании не могла — хоть переломанные кости правого крыла и срослись, благодаря стараниям целителей, нагружать их хоть сколько-то, ей было строго настрого запрещено. О полетах забыть стоило на ближайшие месяцы.       — Часть твоих приближенных уже знает, что это брак по расчету, так? — Тамлин от двери не отошел, а Фейт поймала его задумчивый взгляд на себе в отражении.       — Так, — Фейт кивнула. — Но лишь те, кто точно сохранит это в секрете. Не хочу остаток жизни провести во вранье с самыми близкими.       Не имело смысла скрывать правду ото всех: близкие друзья, Энна и некоторые советники были посвящены в правду.       — Раз через считанные минуты мы будем женаты, наверно, стоит начать доверять тебе.       — Подобные мысли и меня посещают, — без улыбки сказала Фейт, отворачиваясь от зеркала. Ее испуганное и побледневшее лицо стало раздражать. — И еще кое-что. После завершения всех церемоний я хочу увидеть земли, что ты отдаешь нам. Это бы стоило сделать раньше, но время у меня крайне ограничено.       — Да и особого выбора у тебя нет, — Тамлин склонил голову на бок.       — Именно. Но сроки переселения такого количества фейри с их имуществом должны быть строго ограничены, — Фейт сжала и разжала кулаки.       Никто из советников и генералов новость о необходимости переселения радостно не встретил, но и других предложений ни от кого не последовало. Последние два дня с утра до ночи они обсуждали все исходы такого решения: начиная от восстания и заканчивая прорывом защиты вокруг Арса. Фейт ежедневно вливала большую часть своей вновь обретенной силы в поддержания защитного купола, но сколь долго продержится защита, сказать было сложно.       — Ты так доверяешь своим приближенным, не боишься, что как только они ступят на земли Двора весны, ты будешь свергнута?       — Мне кажется, Тамлин, ты не понимаешь. как здесь все устроено. Верность в Ефраде — эта наивысшая ценность. Моя семья управляла этим островом с самого переселения на него больше нескольких тысяч лет назад. пускай о тех временах и мало сохранилось информации. Королевская семья в Ефраде — это не пустой звук. Короли, королевы, принцы и принцессы всегда участвовали в жизни населения. Если то были радостные события — мы праздновали все вместе, если приходили горести — королевская семья разделяла их наравне с народом. Сколько за эти тысячи лет было пережито засух, пожаров, голодов… но ни я, ни мои прародители не сидели запершись в поместье, набивая животы. Они отдавали свои силы до последней капли, делили последнюю буханку хлеба с подданными. И возможно в этом и прелесть Ефрада, жители здесь живут столь долго, что помнят, что их правители делали ради них и благодарны и нам, их потомкам, за это, — речь была слишком эмоциональной, но, переведя дух, Фейт продолжила. — Я не витаю в облаках и не превозношу своих подданных, и здесь хватает коварства и предательств. И возможно сегодня, часть народа от меня отвернется, но другая часть, большая, точно последует за мной. А значит я, как правительница, все делаю правильно.       Тамлин молчал, словно половины слов и не услышал, отчего Фейт протяжно выдохнула:       — Ладно, нам пора.       Фейт, шелестя складками на юбке, подошла к Тамлину, загораживающего дверь.       — Будет хорошо, если ты будешь держать меня за руку, пока мы будем подходить к постаменту.       Тамлин вытянул свою ладонь, мозолистые пальцы коснулись атласной юбки, а после скользнули по внутренней части ладони Фейт. От прикосновения у Фейт побежали по спине мурашки, она непроизвольно запрокинула голову и посмотрела Тамлину в глаза.       Все было точь-в-точь как в их первую встречу во Дворе весны, только с прикосновением.       Фейт вглядывалась в изумрудные глаза, желая понять, чувствует ли Тамлин тоже легкое головокружение, что и она. Но верховный правитель казался холодным, поэтому Фейт заставила себя пару раз моргнуть и отвести взгляд, прогоняя наваждение.       В храме не было ни единого свободного места. в проходах и дверях толпились те, кто не успел занять сидячие места.       Фейт уже видела точно такую же картину несколько месяцев назад. Когда короновали Эмори. Тогда она была совершенно разбита и подавлена, мысли о смерти отца не отпускали ее, поэтому она даже в полной мере не помнила приносимые клятвы и реакцию всех присутствующих в храме.       Не обращая внимание на тихие перешептывания, Фейт смотрела строго вперед, боясь поймать хоть один взгляд неодобрения где-то в толпе. Хорошо, что выход из кельи был совсем рядом с постаментом.       Стойка со свечами была поставлена позади постамента, отчего мягкое свечение тут же окружило фигуру Фейт. Оперевшись на ладонь Тамлина, Фейт шагнула к Энне, которая, мягко улыбаясь, тянула к ней руки. Словно малого ребенка ее передали от одного сильного и могущественного взрослого другому.       Но она не беззащитный ребенок, никогда им не была! Отец растил из Фейт чуткую и справедливую правительницу в глубине души надеясь, что таковой ей никогда не придется стать. Надежды покойного короля в чем-то оправдались. чуткость и справедливость — это не те качества, которыми она сейчас должна обладать. Хладнокровность, способность принимать сложные решения, а в какие-то моменты она должна будет сохранить на своем лице маску равнодушия.       Вздернув голову, Фейт сжала теплые ладони жрицы, которая улыбнулась чуть более ободряюще. Ее серебристые одежды мерцали в свете свечей. За спиной верховной жрицы стояла стройная как веточка ивы послушница, чья голова не была украшена золотым обручем — послушница еще его не заслужила. Тонкие белые ладони удерживали бархатную красную подушку с углублением в центре, где лежала корона. Тонкие золотые переплетения делали корону похожей на венок.       Фейт опустилась коленями на подол своего платья, все так же сжимая руки жрицы и смотря в ее серые глаза.       — Готова ли ты, Фейт, принять на себя ответственность за жизни всех, кто собрался в этих стенах, и кто готов преклонить колени за их пределами?       — Да! — голос Фейт был твердым.       — Готова ли ты быть честным и справедливым правителем, оберегая своих подданных и защищая их интересы перед лицом любой опасности?       — Да!       — Клянешься ли ты использовать данную тебе силу на благо Ефрада и его поданных?       — Да!       Задав еще три вопросы и получив на них три утвердительных ответа, Энна подозвала к себе послушницу. Девушка вытянула подрагивающие руки с бархатной подушкой, Энна коснулась переливающегося металла короны и подняла ее. В это мгновение все в храме затаили дыхание, пока верховная жрица медленно переносила корону от подушки к голове Фейт. Холодный металл любовно обвил голову новой королевы.       Отпустив руки верховной жрицы, Фейт, удерживая подол платья. поднялась с колен. Медленно повернувшись к замершему в неподвижном молчании народу, Фейт лишь слышала как громко билось ее сердце       — Слава великой королеве! — голос Энны отразился от стен и потолка.       — Слава королеве Фейт! — вторили ей голоса подданных.       Энна первой опустилась перед Фейт на колени, почтенно склонив голову. Ее примеру последовала послушница, а следом все и кто сидел и кто стоял, склонялись перед своей королевой. Фейт пыталась унять дрожь во всем теле, ощутив весь груз того, в чем сейчас поклялась, каждый из склонившихся верил в то, что она сможет их спасти и помочь вернуться к их привычной жизни.       Пальцы уже начинались трястись, когда рядом возник Тамлин, аккуратно беря ее ладонь в свою и поднося ее к лицу. Тамлин, разумеется, Фейт кланяться не собирался, но согнув немного корпус, он оставил горячий след губ на тыльной стороне ее руки.       — Мое почтение королеве.       Фейт приняла поздравление молча, но дрожь в пальцах прошла.       Фейт вновь вернула свое внимание к подданным в зале, заметив несколько очень внимательных взглядов на их ладонях.       — Прошу, встаньте с колен, — голос ее был спокоен, а на лице даже удалось изобразить легкую улыбку.       Как только шелест одежд и топот ног стих, Энна обратилась к народу:       — Сегодняшний день, запомниться нам не только приобретением королевы, но и восхождением короля, а также торжеством любви.       Сердце Фейт дрогнула от очевидной лжи, но она продолжала стоять рядом с Тамлином, улыбаясь.       — С позволения Матери, я спрошу у тебя Тамлин, верховный правитель Двора весны, готов ли ты принять в свои супруги Фейт, королеву Ефрада?       — Готов, — без запинки и малейшего сомнения слова сорвались с губ Тамлина, Он мельком глянул на Фейт, одобрительно улыбнувшись, словно говоря: «Ты же хотела всех убедить!»       — Готова ли ты, Фейт, королева Ефрада, принять в свои супруги Тамлина, верховного правителя Двора весны?       — Готова, — Фейт ответила Тамлину улыбкой.       — Раз вы признаете в друг друге супругов, готовых разделить все радости и горести, в этот благословенный день объявляю вас мужем и женой, королевой и королем Ефрада. Скрепите союз поцелуем.       Фейт медленно выдохнула воздух через сжатые зубы. Просто поцелуй. Поцелуй с мужчиной, который ничего для нее значит. Который оказался в ее жизни совершенно случайно. Который почему-то заслонил ее собой от взрыва и пришел ей на помощь, когда мог этого не делать.       Повернувшись друг к другу они замерли лишь на секунду, глядя друг другу в глаза, с выражением немого вопроса: как далеко стоит зайти, чтобы игра продолжала казаться правдой для всех вокруг.       Тамлин нагнул голову, почти с искренней растерянностью заглядывая Фейт в глаза. Та положила свои руки на его медленно вздымающуюся грудь и привстала немного на мыски, запрокидывая голову. Тамлин первым подался навстречу, почти невесомо касаясь ее губ своими. Прикосновение было сравнимо с ударом молнии, все тело Фейт отозвалось мучительным желание приблизиться и коснуться тела Тамлина своим. Приоткрыв губы, Фейт самого того не подозревая, заставила Тамлина углубить поцелуй, уже не сильно осторожничая и смущаясь посторонних взглядов.       От жара и аромата травы кружилась голова, весь мир вокруг растворился, существовал лишь этот момент, пока приглушенная ругань и громкие шаги тяжелых сапог не заставили Фейт отстраниться.