Paint me the sun, the moon, and the stars

[Алекси]       — Давай сегодня не будем вылезать из постели?       — Хорошая мысль, — сипло ответил Алекси на такую же вымученную просьбу Йоонаса. Перевернувшись к нему и разлепив глаза в первый раз за этот день, Алекси заметил, что одного человека тут явно не хватало. — А Йоэль где?       — На кухне, наверное. Ты же знаешь: он не может без кофе, — ничуть не встревоженный отсутствием своего парня, Йоонас прижался к Алекси. Голова с пушистыми волосами улеглась на его груди, а длинные руки обвились вокруг тела. Алекси обнял парня в ответ. Было так тепло.       — Напиши ему, пусть принесёт обезболивающие. Не хочу ни с кем разговаривать, кричать тем более.       — Голова болит? — Йоонас поднял на него взгляд. У него были такие же, как и у Алекси, покрасневшие и опухшие глаза.       — Угу. Такое ощущение, будто Томми использовал меня вместо своих барабанов. И почему я решил, что бухать с вами это хорошая идея? — Алекси усмехнулся, вспоминая их ночные приключения, которые его теперь уже трезвый мозг подкидывал ему. — Запястье тоже болит из-за резкой смены погоды, — пробубнил он и вздохнул.       Так всегда было при смене сезонов, когда погода за окном менялась за считанные часы. Сегодня, похоже, будет дождь. Ещё один повод не вылезать из постели. Ничего необычного, по крайней мере для Алекси, в этом нет. А вот Йоонас задумался на секунду.       Вдруг он поднялся с постели, коротко пробубнив что-то себе под нос, и вышел из спальни, но скоро вернулся с тюбиком в руках.       — Можно? — мягко спросил он, протянув руку к Алекси. Только когда тот кивнул, он аккуратно закатал его рукав, открывая шрам.       Йоонас сел рядом с Алекси, положив его руку на свои колени, и стал аккуратно намазывать крем на кожу. Алекси лежал, наслаждаясь неожиданным массажем. Мягкие пальцы блондина, нежно касающиеся кожи, были такие приятные, что у Алекси не возникало желания одёрнуть руку, он просто дал ей лежать на ногах Йоонаса.       Йоонас закончил массаж и, не дав Алекси забрать руку обратно, аккуратно коснулся губами запястья, оставляя невесомый, словно пёрышко, поцелуй. Алекси довольно прикрыл глаза, мурашки приятно побежали по всей руке, когда Йоонас повторил действие.       Он много раз видел, как Йоонас и Йоэль нежно целовали метки друг друга в моменты спокойствия. Сердце Алекси забилось чаще от понимания, что теперь это делали и с ним.       Хотя он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Йоэль и Йоонас знали эту часть его тела и относились к ней, как к любой другой. Они никогда не обращались с ней как-то по-особенному. Они уже знали историю шрама и то, как он появился, и делали всё так, чтобы он не стыдился этого. По большей части это были его собственные тараканы в голове, но с каждым ласковым прикосновением тревоги отступали прочь.       Он знал, когда-нибудь наступит тот день, когда он сможет свободно расхаживать в футболке, перестав скрываться под длинными рукавами толстовок и свитеров. Перестав волноваться о том, что скажут люди. Он нашёл своих соулмейтов, знал, где его дом, а Йоэль и Йоонас постоянно успокаивали его, когда ему становилось трудно держать это в голове.       Он соврёт, если скажет, что ему легко далось показать им эту часть себя. Первое время он одёргивал руку от их прикосновений, ему было не по себе под их взглядами. Но, как и всегда, они дали ему время привыкнуть, и теперь он не дёргался, когда они касались его руки, как делал это Йоонас прямо сейчас.       — Надеюсь, это поможет, — сказал Йоонас и провёл дорожку поцелуев вверх по руке, остановившись у рукава. Он поднял голову, поцеловал Алекси в щёку, ложась обратно рядом, тёплым телом прижимаясь к его боку.       — Твои поцелуи помогают всегда, — признался Алекси с закрытыми глазами, всё ещё ощущая мягкие губы Йоонаса на себе. — А ещё твои руки… У меня есть пара идей, как можно сделать этот день лучше, — он игриво потянулся, поворачиваясь так, что теперь почти что касался губ Йоонаса своими, пока говорил.       — Да? — Йоонас заинтересованно поднял брови, а потом с издёвкой сказал: — А я думал, у тебя болит голова.       Алекси недовольно простонал, когда Йоонас похлопал его по животу и проигнорировал его попытку соблазнить.       — А я думал, ты хочешь мне помочь. Я вчера сделал тебе такой хороший подарок, а сегодня ты даже не хочешь исполнять супружеский долг со мной? Всё, я требую развода, — слабая попытка уговорить Йоонаса распустить руки.       Снова перевернувшись на спину с недовольным вздохом, он стал дразнить Йоонаса дальше и как бы случайно задрал кофту, проводя рукой вверх по груди и оголяя тело для него. Алекси надеялся, что этого будет достаточно, чтобы спровоцировать Йоонаса.       Несмотря на слова Йоонаса, Алекси, по крайней мере, чувствовал его взгляд на себе, так что, видимо, его маленькая хитрость сработала. Он уже было собрался праздновать свой триумф, как пол у входа в спальню скрипнул, и их внимание переключилось на дверь.       Йоэль появился, как и говорил Йоонас, с кофе. Домашняя одежда, волосы убраны высоко на макушке — он выглядел, словно сам уют в человеческом обличии.       — О, проснулись наконец?       — Не у всех разъёбанный график сна. Не делай вид, будто проснулся раньше потому, что хотел быть продуктивным, — проворчал Йоонас.       — Окееей, вижу, кто-то встал не с той ноги, — кинул в ответ Йоэль. Отпив из чашки и поставив её на прикроватную тумбочку, Йоэль подошёл поближе, а потом спросил с издёвкой: — Что, переборщил с текилой, милый?       Как ни странно Йоэль, выглядел вполне бодро по сравнению с ними. Но, опять-таки, возможно, он и вправду проснулся несколько часов назад, и у него был вагон времени, чтобы прийти в себя.       — Как будто бы ты не пил столько же, — Йоонас сделал паузу, чтобы посмеяться. — Ты пел с Нико финские народные песни, откуда ты их вообще знаешь?       Алекси тоже хохотнул, вспомнив это. Хорошо, если кто-то снял это на камеру. Он всегда любил голос Йоэля, хотя он не уверен, что сможет вынести ещё одну порцию этих песен. Но несмотря ни на что было весело, хотя и вспоминать особо было нечего.       День рождения Йоэля и Йоонаса, конечно, нечто, но в следующий раз Алекси надо будет быть посдержаннее. Он правда чувствует себя дерьмово. Он хорошо провёл время и наутро ни о чём не жалел. Ну, кроме одного моментика, когда он просил Томми покатать его на спине. В итоге он добился своего, но только завтра, посмотрев в глаза Томми, он узнает было ли ему так же весело, как и ему.       Несмотря на заявление Алекси, что он не любитель посиделок, Йоэль и Йоонас сделали всё возможное, чтобы ему было комфортно. И в этот конкретный раз он может признаться, что ему и правда было хорошо.       И всё же, самое лучшее случилось уже после гулянки, когда все разошлись по домам и квартира погрузилась в тишину. А ведь всего несколько минут назад она разрывалась от громкой музыки и голосов гостей. Алекси, в отличие от прошлого раза, когда он так сильно напился, уложили спать на хозяйской кровати, посерёдке Йоэля и Йоонаса. Не пришлось думать о том, что могло бы быть на маленьком лестничном пролёте, из-за того, что не получил то, о чём мечтал.       Кровать на пьяную голову казалась ему мягким облаком, только обнимающие его руки парней заземляли его. Но, когда он проснулся, прекрасное облако превратилось обратно в кровать, а больная голова — в злейшего врага.       Йоэль так и стоял, засунув руки в карманы шорт, абсолютно не реагируя на их шутки.       — Ага-ага, давайте, стебитесь и дальше, а я вам не отдам обезболивающие.       В ту же секунду Йоонас и Алекси встрепенулись. К счастью, их парень был большой доброй душой и быстро сдался, как только они состроили ему щенячьи глазки. Йоонас однажды сказал, что Алекси даже не надо учиться у него, что у Алекси прирождённый талант прикинуться невинным ангелочком; талант был безоговорочным и прошёл проверку в различных обстоятельствах.       — А теперь подвинетесь немножко, я тоже хочу лечь, — сказал Йоэль, позаботившись о своих парнях и допив кофе.       — Неа, — Алекси покачал головой и не дал ему залезть под одеяло.       Йоэль растерялся и посмотрел на Йоонаса, ища поддержки у него, но тот мгновенно взял сторону Алекси.       — Есть одно условие, и оно гласит: «В постель можно только без футболки».       Алекси постарался не засмеяться, когда Йоэль окатил их недовольным взглядом.       — Вы же полностью одеты! Почему раздеваться должен именно я?!       «Может, потому что ты выглядишь охрененно под этой футболкой?» — хотелось сказать Алекси, но он был занят, давя смех рукой. Да и немного радости глазам не помешает этому ленивою утру. Обычно втроём они быстро разогревали кровать, а ещё Алекси нравится контакт кожи к коже. Так он чувствовал себя ближе к человеку, хотя в большинстве случаев этого не было достаточно, но в этот раз хватит и такого.       — Ну, давай же, малыш. Сними её наконец и иди к нам, — подстегнул Йоонас, а когда это не сработало, он снял свою футболку. — Лучше? Теперь иди сюда.       Наконец выполнив их желание, Йоэль выкинул свою футболку куда-то в угол и забрался на кровать, укладываясь на них. Воспользовавшись своей позицией, он стал усыпать поцелуями их лица, пока они хохотали и шутливо отбивались.       Когда они все были вместе, день уже больше не казался таким уж пасмурным. О неприятном пробуждении было забыто теперь, когда они втроём лежали в постели со сплетёнными руками и ногами, медленно засыпая и стараясь прижаться друг к другу как можно ближе. Их дыхания сливались в единое целое, а от ленивых поцелуев на каждом оголённом участке кожи Алекси всё больше и больше таял. Теперь ему не надо было мечтать, теперь всё это было у него взаправду.       Бродящие по телу руки и губы на шее давали ему то внимание, которого ему так хотелось с утра, точно так же, как и рука в волосах и под кофтой, поцелуй на бедре и язык, проводящий по ключице.       По всей видимости, они снова заснули после этого и проспали час.       Наверное, время уже близилось к вечеру, когда они наконец решили, что пора выбираться из постели. Ну, чтобы хотя бы приготовить ужин. После этого можно снова прижаться друг к другу на диване и посмотреть фильм, ну или заняться ещё чем-нибудь другим, что не отнимает много энергии.       Пока они медленно просыпались, Алекси уткнулся в шею Йоэля. Он ещё не был готов вставать. Лучше и дальше лежать под тёплым одеялом, на груди Йоэля.       Но Йоонас уже сидел и одной рукой гладил по голове Йоэля, который выглядел таким довольным, что Алекси казалось, что если бы Йоэль мог, то уже замурчал бы.       Потом его взгляд упал на соулметку Йоонаса. Без браслетов на неё открывался отличный вид, три символа занимали больше места, по сравнению с обычной соулметкой, и чёрные, как чернила, они чётко выделялись на белоснежной коже предплечья.       Теперь, когда он знал, что являлся её частью, ему больше не было больно смотреть на эти три символа. Не было больше той душащей, сковывающей изнутри тоски, а сердце больше не обливалось кровью при виде метки, сейчас он скорее чувствовал приятную теплоту.       Кстати, ведь он никогда не спрашивал, какой из символов означал его. Он так был шокирован открытием того, что они соулмейты, что совсем позабыл спросить.       — Йоонас, а который из них я? Который из символов? — он мягко ткнул пальцем в метку, чтобы Йоонасу, который теперь убрал руку с волос Йоэля, было понятнее, о чём он говорит.       — Звезда, — сказал Йоэль, открывая глаза, чтобы посмотреть на Алекси, лежащего на нём. — Я не вспомню уже, как она появилась или когда, но мама запомнила, в каком порядке они показались. Так что, да… ты это звезда. Звезда, родившаяся в ноябре.       Алекси думал, что звезда не подходит для того, чтобы охарактеризовать его. Звёзды были такими яркими и почти магическими, так мерцали в ночном небе, формируя узоры и фигуры, указывая людям путь домой или к судьбе, что они искали. Люди загадывали желания на падающие звёзды, вкладывая столько веры и надежды в них.       Нет, Алекси не считал себя звездой. Но и солнцем тоже. Если честно сказать, он был полной противоположностью солнца. А луна всегда была верным другом всем одиноким душам, что выглядывали в окно ночью, когда мир казался им безнадёжным, и находили уют в тусклом свете. Она тоже не была похожа на него.       — Дай угадаю, Йоонас — это солнце?       Йоонас улыбнулся, значит, верно угадал. К тому же, если бы кто-то попросил Алекси описать Йоонаса в первые дни знакомства, он бы начал с его солнечной натуры.       Йоонас был таким открытым. Приносил с собой энергию, куда бы ни пошёл, и заражал людей радостью. На это можно было подсеть, Алекси прекрасно понимал, почему люди искали его компании. Если верить историям, которые он слышал, Йоонас был очень популярным в школе и не только. Йоэль рассказывал это не с ревностью, скорее с жалостью к несчастным душам, оставленным позади, обжёгшимся о яркий свет Йоонаса, который забирал его с собой, когда уходил.       — А значит, я луна в ночном небе, таком же тёмным, как и я, — засмеялся Йоэль. — Ну, луну я вижу чаще, чем солнце, может быть, это и скрывается за моим символом.       Йоонас провёл большим пальцем по щеке Йоэля. Он смотрел на него с таким обожанием, что сердце самого Алекси наполнилось любовью.       — Ты сияешь не хуже, поверь мне. А ещё луна означает эмоциональность и стремление к стабильности и уверенности. Если это не ты, то я даже не знаю, что сказать.       — Отлично. Эмоциональность. Как будто это не то, что люди ненавидят во мне больше всего.       Похоже, они не раз обсуждали это. Алекси понял это, когда Йоонас потрепал волосы Йоэля, делая их ещё более растрёпанными, и сказал:       — Знаешь, эти люди могут идти лесом. Это одно из моих любимых качеств в тебе. К тому же, солнце означает живость и энергичность, ты же знаешь, как мама мучилась со мной в детстве из-за моей гиперреактивности, так что в одном мы похожи. Не бывает идеальных людей.       Алекси мог согласиться с этим — несомненно, у него тоже были свои недостатки, с которыми Йоэлю и Йоонасу уже пришлось иметь дело. Всё равно они не придавали им большего значения, не говорили, что он какой-то не такой, они были рядом и помогали всё выстоять.       Возвращаясь к предыдущим мыслям: можно сказать, что звёзды — это одиночки, но собираются вместе, чтобы образовать картину побольше. А с тех пор как Йоэль и Йоонас появились в орбите Алекси, мир стал выглядеть по-другому для него. Возможно, звезда всё же подходит ему.       Но, несмотря ни на что, одна вещь никак не давала ему покоя. Он мечтал разделить эту связь с ними полностью. Он мечтал о метке.       — Я вам завидую, — тихо признался он. Мысль накрыла его с головой и не желала оставаться внутри. — Я знаю… Я знаю, что мы предназначены друг для друга, но мне всё равно хочется свидетельства на своём запястье. Хочется видеть это.       Йоэль начал гладить его по щеке. Это не акт жалости, просто он пытался утешить, зная, каким несчастным чувствовал себя Алекси без метки.       — Я понимаю тебя. Но её невозможно восстановить, настоящую по крайней мере, — сказал Йоонас. Алекси прекрасно это осознавал, потому слышать это было не больно. Не так больно, как раньше. И всё же он никак не мог перестать мечтать о том, чтобы у него была возможность показать то, что он тоже часть этих отношений.       — Ты можешь набить тату, — предложил Йоэль. — Но её придётся сделать на другой руке, наверное. Шрам серьёзный, на нём тату не сделаешь. Решать тебе.       Конечно, она не будет настоящей меткой. С этим ничего нельзя поделать, как и говорил Йоонас. Хотя это альтернатива, которая сможет обмануть одного-двух человек. Но не Алекси. Он не хотел делать фальшивую метку, тем более сделать это ещё и неправильно. Метка должна находиться у него на левой руке, или её не должно быть вообще.       — Это не одно и тоже. Она должна быть на ведущей руке. Все поймут, что я что-то скрываю, и мне опять придётся всем всё объяснять, — ответил он Йоэлю.       — У людей нет ни грамма такта, суют свой нос, куда не следует, ты не обязан отчитываться перед ними. Иди сюда, не грусти, маленький.       И, не дожидаясь пока Алекси последует его просьбе, Йоэль сам крепко сжал его плечи руками и потянул на себя. Алекси смеялся ему в шею от такого напора. Иногда Йоэлю было трудно контролировать себя, особенно, когда дело касалось любви.       Но Алекси не жаловался, ему наоборот было приятно получить мокрый поцелуй в щёку, с громким чмоком к нему начала возвращаться радость.       Сквозь волосы Йоэля, которые, казалось, были везде, Алекси увидел задумавшегося Йоонаса, но он ничего не сказал. Всё равно пора ужинать, в животе уже урчало. К сожалению, человек не может питаться одной только любовью. Если бы это было возможно, то Алекси был бы сыт на пару сонет лет вперёд. -       Прошло несколько дней, Алекси уже забыл про тот разговор, настолько заваленный работой, что сейчас проводил почти всё время в студии Blind Channel. Трек, над которым они работали, уже практически был готов, и всё же Алекси никак не мог представить, что уйдёт оттуда и больше никогда не вернётся.       Йоэль и Йоонас практически жили там, а по этой же причине и Алекси. Даже если сейчас он не сидел приклеенным к монитору, ему слишком нравилось это окружение, чтобы отпускать его. Ни с кем ему не было так приятно работать, и, если его попросят, он не мешкая согласится на ещё одну коллаборацию. Время покажет, думают ли другие так же.       Из-за занятости он не часто появлялся дома (под домом он имел ввиду квартиру Йоэля и Йоонаса, ведь, если быть честным, он никогда не чувствовал себя как дома в собственной квартире), в основном потому что ему пришлось бы взять работу с собой, чтобы закончить с треком вовремя. Именно поэтому он и сидел, устроившись у кухонного стола или на диване в гостиной, везде, где находил тишину и покой.       — Малыш, — голос Йоонаса раздался в прихожей, — мы дома, — похоже, у него сегодня отличное настроение, раз он начал с такого приветствия.       Это не из-за свободной субботы, а просто обычное явление. Ожидаемо, Алекси в их отсутствие сел за работу. Он уютно устроился на диване с энергетиком, Рилла дремала в уголке, ласковые лучи солнца заглядывали в окно. В общем, хороший день для работы.       Не отрывая глаз от экрана, Алекси поднял голову, чтобы Йоэль мог поцеловать его и тут же взъерошить волосы, перед тем как направиться в кухню, чтобы разложить по местам продукты. Рилла пошла за ним, надеясь заполучить себе угощение. Алекси улыбнулся, услышав, как Йоэль разговаривает с ней.       — Ну привет, — Йоонас плюхнулся на диван у ног Алекси. Он сиял, и Алекси удивлялся, как обычный поход за продуктами мог сделать кого-то настолько счастливым. — Тебе обязательно работать дальше, или ты почтишь нас своим вниманием ненадолго?       Алекси хотел было возразить, ведь он прямо тут сидит, какое ещё внимание им нужно? Но ему стало интересно, что планировал Йоонас, поэтому он пропустил комментарий.       — Я могу взять перерыв, — сказал он, отложив лэптоп на журнальный столик, затем сел, скрестив ноги, а Йоонас убрал руку с его колена.       — Отлично, — Йоонас хлопнул в ладоши, — я тут кое-что для тебя взял.       Порывшись в сумке, Йоонас вытащил на свет пачку цветных ручек, а потом отбросил в сторону все, кроме чёрной.       — Ты доверяешь мне? — спросил Йоонас, глядя прямо в его глаза, и Алекси не сразу нашёлся, что ответить. В целом, да, он доверял Йоонасу. Но зная его безбашенные идеи, он не спешил доказывать своё доверие.       — Ну, в зависимости от того, что ты хочешь делать с этой ручкой. Я не помощник с той курткой, знаешь же, я не умею рисовать.       — Да нет же, не это, — с улыбкой сказал Йоонас. Он пододвинулся поближе так, что их колени теперь соприкасались, и протянул ручку Алекси. — Я еле их нашёл. Эти ручки сделаны специально для использования на теле, так что они хорошо держатся на коже. Обычно с их помощью делают временные татуировки, а это именно то, что я хочу сделать.       Алекси поднял глаза с надписи на ручке. Обычная водостойкая немажущая ручка. Он растерялся, но ему всё равно было интересно.       — Временная татуировка?       Йоонас забрал обратно ручку и кивнул.       — Я подумал, если ты хочешь, я могу нарисовать соулметку для тебя. Ну или что-нибудь другое, или могу вообще ничего не рисовать, если не хочешь. Обычное тату не будет таким, как ты хочешь, а это тоже вроде как вариант.       Алекси не знал, что сказать. После того разговора Йоонас думал о его словах и реально постарался для того, чтобы сделать его мечту явью. Отчасти, конечно, и всё же он постарался, хотя и не обязан был.       — Можешь ответить честно. Если ты не хочешь, то…       — Нет-нет, идея хорошая. Я хочу попробовать, — перебил его Алекси. Он правда хотел. Может быть, метка и не будет настоящей, но Йоонас умеет делать невероятные вещи, и Алекси был готов позволить ему это. Может быть, результат ему понравится так же, как и процесс.       — Отлично, — Йоонас только шире улыбнулся и позвал Йоэля. — Принеси мне бумаги с книжной полки!       Потом он тоже встал, чтобы взять парочку вещей, а, когда вернулся, аккуратно закатал рукав Алекси. Сначала он вытер участок кожи влажной салфеткой. Ткань немного щекотала руку, и Алекси негромко захихикал, вызывая у Йоонаса улыбку.       Йоэль принёс то, что просил Йоонас, и тоже сел рядом, уткнувшись в телефон. К удивлению Алекси, Рилла притёрлась к нему и в данный момент лежала на его коленях, ожидая порции ласк. Свободной рукой Алекси втихаря сфоткал их.       Йоонас приложил к его запястью бумагу с вырезанные рисунками.       — Ты сделал трафарет? — неверяще спросил Алекси. Сколько труда Йоонас вложил в это? Только ради него и его неисполнимых желаний?       — Конечно. Надо, чтобы метка получилась красивой. Я же не хочу, чтобы мой парень разгуливал с грустным солнцем или кривой луной. Для тебя всё только самое лучшее.       Услышав, с какой искренностью он сказал это, Алекси перестал улыбаться. Не потому что это было что-то плохое или разозлило его, а потому что ему уже в который раз напоминали, что он любим. Эту любовь выражали в таких вот мелочах. Йоонас рисовал символы на нём, понимая, как много они для него значат.       Алекси наблюдал за тем, как Йоонас обводит края ручкой, а потом убирает трафарет, чтобы заполнить рисунок. Метка получалась гладкой и без изъяна. Шрам — не самый лучший холст, но Йоонас делал невероятное, и если не смотреть пристально, то можно было подумать, что это просто обычная соулметка.       Всё это время уголки его губы так и тянулись вверх, счастье переполняло его. Он наслаждался процедурой, ощущением мягкого кончика ручки на коже, пальцев Йоонаса на руке, его мило сосредоточенным лицом.       Надев на ручку колпачок и отложив её в сторону, Йоонас взял руку Алекси и нежно провёл большим пальцем по запястью, проверяя рисунок. Когда метка Йоонаса была так близка к его, Алекси мог видеть все детали и мелкие отличия между ними, но, честно говоря, ему было плевать. Для него эта метка всё равно была идеальной.       — Я знаю, что она не навсегда. Но я могу нарисовать её для тебя в любой момент, ты только скажи.       — Хорошо. Мне нравится. Спасибо, — отняв глаза от метки, он поднял голову, чтобы в благодарность поцеловать Йоонаса.       Когда они отстранились друг от друга, Йоэль уже сидел рядом с диваном на коленях. Аккуратно он взял руку Алекси и посмотрел на запястье. Сначала он поцеловал его метку, а потом и губы. И в очередной раз Алекси так накрыли эмоции, что ему захотелось спрятать лицо в подушке.       Но вместо этого он дал волю счастливой улыбке, а потом и вовсе засмеялся, когда Йоэль попросил Йоонаса нарисовать что-то для него. Алекси готов был поклясться, что видел, как Йоэль брал розовую ручку. Если в итоге это не закончится с хреном на руке Йоэля, то Алекси не знал, что и думать. Было весело наблюдать за их перепалками. Йоэль отмахивался от всех цветов, а Йоонас жаловался, что художнику не дают свободы.       Алекси то и дело качал головой, смеялся над их выходками, ему напоминали, что он любит этих придурков и ни за что на свете не оставит их.       Когда парни разошлись каждый по своим делам, оставив Алекси продолжать с работой, он поймал себя на том, что его взгляд то и дело возвращается к запястью. Он разглядывал солнце, луну и звезду. О треке, играющем через массивные наушники, было позабыто. Всё его внимание было притянуто к метке.       Он очертил линии пальцем, слабо улыбаясь. Было странно видеть её на своей коже, но всё равно у него было ощущение, словно она должна была быть там всегда.