Paint me the sun, the moon, and the stars

[Алекси]       — Томми разобрался с этим, — сказал Йоонас, заходя на кухню с телефоном в руке.       Алекси уже начал готовить ужин, когда Йоонас был занят перепиской с Томми. Ему не хотелось нервно крутиться вокруг него. Рилла сидела у его ног с надеждой, что ей перепадёт хоть что-то. Её маленькие чёрные глаза-бусинки прожигали в нём дыры и следили за малейшим движением, но Алекси был слишком охвачен беспокойными мыслями, чтобы угостить чем-нибудь.       После слов Йоонаса напряжение, не покидающее его всю неделю после звонка матери, немного отпустило. Это была хорошая новость, и Алекси мог спокойно вздохнуть.       — Что ему нравится? Хочу отблагодарить его, — спросил Алекси. Ему хотелось показать свою признательность Томми за то, что посуетился за него. Хотя тот сказал, что это сущие пустяки, которые и упоминать не стоит.       Как оказалось, у Томми имелись связи с большими людьми через работу. Безусловно есть свои преимущества, когда ты помогаешь с лечением жены главы полиции, особенно, если ты такой хороший медбрат, как мишка Томми.       Йоонас целует Алекси в щёку и отнимает у него нож, откладывая его сторону. Потом ведёт ладонью вверх по руке младшего, пока не добирается до плеча. Алекси поднимает глаза на него.       — Ты не обязан дарить ему что-то: мы всегда помогаем нашим друзьям. Но, если тебе так уж сильно хочется, есть одно итальянское вино, от которого он без ума. Переспрошу у Олли название, — сказал Йоонас и, взяв Алекси за запястье, начал тянуть его за собой в гостиную. — Давай подождём с готовкой ужина? Йоэль вернётся поздно. Написал, что задержится, были технические неполадки на интервью.       Алекси вздохнул — провалилась его попытка занять себя чем-то вместо этих негативных эмоций. Но не то чтобы обнимашки с Йоонасом не имели того же эффекта. Хотя диван всегда казался великоватым, когда одного из них не хватало. Если так взять, места как раз-таки идеально хватало двум, но, тем не менее, всё ощущалось именно так. Йоонас перебирал в руке его волосы. Он делал так очень часто, с тех пор как понял: на Алекси это производит успокаивающий эффект. Младший в ответ медленно проводил рукой по спине Йоонаса вверх-вниз и кругами — всё, что угодно, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.       Но Йоонас решил расковырять эти неприятные мысли:       — Знаю, я уже спрашивал, но ты и вправду не хочешь поговорить со своей матерью? Послушать, что есть у неё сказать? Возможно, разговор с ней даст тебе покой… — Йоонас на мгновение замолчал. — Возможно, она — единственный человек, который может рассказать тебе о твоей соулметке. Она была там, в конце концов.       — Йоонас… — рука Алекси замерла на месте.       — Я знаю, это больно, ладно? Но ты не можешь не признать, что эта боль будет следовать за тобой всю жизнь. Почему бы не спросить её и просто разойтись? На твоих условиях, всё будет не как в тот раз.       Алекси вздохнул. Ему уже говорили это, и не только Йоонас. Он просто был не готов и, наверное, никогда не будет, но в данный момент он не представляет себя идущим на такое.       — Я не могу, я просто… Не могу, понимаешь? Пожалуйста, больше не спрашивай меня об этом. Думаешь, мне самому не приходило это в голову? Я хочу узнать, так сильно, но… Я боюсь, что если хоть на йоту подпущу её близко, то мне будет гораздо хуже, чем сейчас, — руками, которые находились у Йоонаса на лопатках, он притянул его ближе к себе и уткнулся головой под его подбородок. Он сейчас не хотел думать о тьме в своей голове. Если он поплотнее прижмётся к Йоонасу и позволит хорошенько себя сжать, возможно, это давление снова уйдёт.       Йоонас продолжал пропускать его пряди свозь пальцы, пока другая его рука была зажата между их телами.       — Но ты больше не один, Аллу. Ты прошёл через многое, у тебя есть мы с Йоэлем, и мы не отпустим тебя от себя.       Алекси верил ему. Вот насколько он продвинулся. Он мог доверять им с Йоэлем настолько, что он знал — они так или иначе всегда будут рядом с ним и будут поддерживать, как могут. Они ни разу не дали ему повода думать иначе за всё это время.       — Возможно, в будущем я буду готов. Но не сейчас.       — Хорошо. Больше не буду тебя этим доставать. Обещаю.       Они продолжали так же лежать до возвращения Йоэля. Раздражённо ворча, с испорченным настроением он сходу плюхнулся на них и сграбастал в свои объятия. Когда он спросил, чем они занимались, пока на интервью его пытали заезженными вопросами, они пожали плечами и сказали, что вот так лежали и обжимались весь день. Как и обещал, Йоонас не стал возвращаться к той теме. Он ткнул по самому больному, но Алекси не злился на это, всё это просто немного… утомляло. Он прекрасно замечал, как Йоонас с Йоэлем целовали соулметки друг у друга, гладили большими пальцами. Алекси не слепой, хотя они, похоже, именно так и думали. Это было больно, да, но не так сильно, как раньше. Он всё равно не мог перестать мечтать делить с ними такие ласки. - [Алекси]       — Ой, а здесь всё так красиво, — сказал Йоонас, глядя на окружающую природу из машины.       Алекси уже давно привык к таким видам, в конце концов он вырос в этом районе. Он прекрасно знал, что район, в котором жили его бабушка с дедушкой, являлся очень красивым местом в городе.       — Подожди, скоро увидишь наш сад, — сказал Алекси, заметив, как Йоонас восторженно рассматривает мелькающую растительность в окне. — Бабушка всегда старается сделать всё так, чтобы сад выглядел чисто и нетронуто. Возможно, если получится, мы даже украдём какие-нибудь ягоды, если их не будет дома.       Тема вызвала у Алекси приятные воспоминания. Как он играл в этом саду, как помогал бабушке с дедушкой собирать фрукты и ягоды, как просто сидел под тенями деревьев, пока делал домашнее задание. Так много приятных чувств, связанных с этим домом.       — Вау, чувак, да ты, оказывается, богатенький внучок, — выдал Йоонас и восхищённо просвистел. — Ты никогда не говорил, что мажор, — он слегка высунул язык, когда выходил из машины, и увидел двухэтажный дом.       — Ой, заткнись, ненавижу, когда люди так говорят, — ответил брюнет почти обиженно. — К тому же, кто, ты думаешь, оплатил мне учёбу в Нидерландах?       Он обязан очень многим своим бабушке и дедушке. В первую очередь, они взяли его к себе, вообще не зная ни его, ни то, что из него может выйти. Они купили ему его первую собаку. Гаванка была пушистая до такой степени, что можно было всем лицом зарыться в её мягкую шерсть. А ещё они поддерживали каждый его выбор на карьерном пути. Они сделали всё для него, и он не представлял, как отплатить им за всё, и сможет ли он сделать это вообще.       Алекси осознавал, настолько ему повезло, а ведь он мог застрять в секте, и вряд ли бы он сейчас стоял здесь. Скорее всего, он бы никогда не встретился с Blind Channel, с Йоэлем и Йоонасом. Несомненно, он всё ещё жил бы в коммуналке без какой-либо надежды на будущее. По крайней мере сейчас в нём эта надежда понемногу росла.       Йоонас сплёл их пальцы в замок и уверенно направился в дом, а Алекси просто радовался тому, что он был рядом с ним. Бабушка с дедушкой позвонили ему и сказали, что полиция принесла с дела ненужные вещь-доки. Сказали, что он может посмотреть их, вдруг ему захочется взять себе что-то из них, в чём Алекси очень сомневался. Ему не хотелось держать у себя что-то, связанное с той частью его жизни, но ему хотелось увидеть своими глазами, просто для себя.       — Мм, пирогом пахнет, — сказал Йоонас воодушевлённо и по запаху сам нашёл дорогу до кухни. — А-ха-а! Вот и он!       — Клубничный, мой любимый, — Алекси улыбнулся, найдя пирог на столешнице с запиской от бабушки рядом.       Её не удержать. Она всегда такая. Всегда готовила что-то невероятно вкусное. Даже когда её не было в доме, она находилась способ накормить его. Надо будет поблагодарить её позже.       — Настоящая бабушка никогда не даст своему внуку уйти с пустым желудком, — сказал Йоонас. Весь его вид говорил о том, что он вот-вот сунет палец в глазурь.       Алекси схватил гитариста за запястье, чтобы парень не испортил пирог, на который его бабушка, наверняка, убила час, и не слопал весь пирог сам за один присест.       — Можем потом взять пару кусков домой.       — Хмм. У Йоэля аллергия на клубнику. К сожалению, — с грустным лицом объяснил старший. Алекси хихикнул.       — Хочешь сказать, он весь вспухнет, если мы поцелуем его после этого пирога?       Вряд ли Йоэль оценит такой вид сладких поцелуев.       — Понятия не имею. Однажды мы почти что отменили выступление, потому что он случайно съел граноловый батончик, а там были кусочки клубники. Он так разозлился. Лучше таким не рисковать.       Картина сама вырисовалась перед глазами Алекси. Да, и впрямь лучше не рисковать здоровьем Йоэля. Но потом в его голову пришла идея получше.       Он медленно подошёл к Йоонасу и соблазнительно пригладил воротник его рубашки.       — Тогда мы съедим этот пирог только вдвоём, а потом можем выйти в сад и немного уединиться под яблоней, — шептал Алекси, ласковая улыбка играла на губах, на которых сосредоточилось всё внимание блондина.       — Маленький чертёнок, — низким тоном ответил Йоонас, показывая своё одобрение и кладя ладони на талию младшего. — Скажи честно, это ведь твои подростковые фантазии, да? Соблазнить парня на цветочном ковре?       Ладони Алекси пробрались на шею под ворот рубашки и погладили нежную кожу там, где находились цепочки.       — Хмм, может, просто что-то из того, что мне всегда хотелось попробовать, — вставая на цыпочки, он нежно чмокает Йоонаса в губы. — Но это потом, а сейчас давай разберёмся с делами. Вещи должны быть в моей комнате, — сказал он и повёл их на верхний этаж к комнате в конце коридора.       — Миленько, — прокомментировал Йоонас, войдя в старую комнату Алекси и разглядывая её. Его глаза метались от стен к стенам, к кровати, к декору.       — Чёрт, только не это, — сказал Алекси, закатывая глаза, когда заметил озорную улыбку на губах своего парня, обнаружившего его старое одеяло с мумий троллями, как только тот открыл шкаф. — Я особо не жил здесь, наверное, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать. А после девятнадцати тем более, — Алекси потом перевёл внимание на открытую коробку на столе.       — О, Bring Me the Horizon, — Йоонас увидел старый постер группы с датами концертов тура. Он посмотрел на даты вблизи. — Эй, мы с Йоэлем тоже были на этом концерте. Интересно… Возможно, мы встретились ещё тогда, но просто не заметили.       — Да, возможно, — рассеянно ответил черноволосый, изучая содержимое коробки. Сейчас его не волновали стечения обстоятельств. Он бывал на многих концертах, где потенциально мог встретить своих друзей.       — Нашёл что-то интересное? — блондин подошёл к нему со спины и положил руки на его плечи, заглядывая через них.       Алекси держал в руках старый фотоальбом, но он был уверен, что всё его содержимое было о той секте, так что даже не стал заглядывать внутрь. В любом случае, это принадлежало его родителям. Ещё под альбомом было несколько детских рисунков. Мда, его музыкальные навыки куда лучше, чем художественные.       — Нет, это всего лишь барахло из прошлого. Мне не хочется оставлять их у себя. Я попрошу бабушку раздать их.       — О, сказки, — радостный Йоонас вытащил из коробки детскую книжку и поудобнее уселся на кровати. — У меня тоже была такая от отца, обожал её. Особенно любил «Кота в сапогах».       Алекси фыркнул. Сказка очень даже подходила натуре Йоонаса. Он разглядывал плюшевого мишку, пытаясь вспомнить его, и услышал, как Йоонас за спиной коротко ругнулся.       — Йоон, только не рви пожалуйста книжку, — бросил он через плечо. Даже если он не собирался украшать свою полку ей, это не значит, что она не порадует другого ребёнка.       — Алекси! — шокировано воскликнул блондин.       — Ты что, реально порвал её? — повернувшись, он увидел, как Йоонас с круглыми глазами смотрит на фотографию. И как она туда попала? — Откуда ты её достал?       — Она была вложена в книжку. Но, Алекси, посмотри, — Йоонас встал с кровати, в два шага дошёл до него и сунул фото ему под нос. — Это ты!       — Фу, детские фото. Ну, по крайней мере не полностью голый, — он уже поворачивался обратно, не совсем понимая, с чего это у Йоонаса такой восторг только из-за детской фотки.       Да, в семейном альбоме нет фоток с ним до трёхлетнего возраста. Но ему не очень-то и хотелось держать у себя даже эту. Все малыши выглядели одинаково, его собственная фотография не исключение.       — Не-ет, ты посмотри сюда, вот, на руке! — Йоонас возбуждённо ткнул пальцем на какую-то точку. — Наверху, вот тут, на твоей руке.       — Что? — Алекси растерялся окончательно. — Почему там должно…       — Это твоя соулметка! До того как её стёрли! Её не видно полностью, но… — Йоонас уже тянул вверх свой рукав под ничего не понимающим взглядом Алекси. — Тут точно видно солнце и уголок звезды, и на фото они выглядят точно так же. Они одинаковые, говорю тебе, — спешно объяснял Йоонас взволнованным голосом. Он снова взял фотографию и дал её Алекси, чтобы тот сравнил.       Фотография была уже старая, так что цвет оставлял желать лучшего, но Алекси действительно видел что-то. Сам бы он не смог сказать, что это было, ведь оно было очень маленьким, как и он сам, и находилось прямо на месте шрама.       И других объяснений не было. Действительно ли это его соулметка? Её не было видно полностью. Возможно, там был другой рисунок, а они радовались на пустом месте. Ему не хотелось обретать несбыточных надежд: в конце может оказаться так, что это просто обычная фотография.       Опустив фотографию после досконального изучения и придя к заключению, что этого просто не может быть, Алекси заговорил:       — Йоонас, я… Я не думаю, что…       — Нет, Алекс, послушай, — Йоонас перебил его, схватив за плечи и держа на месте. — Мы с Йоэлем не говорили тебе ничего, но мы чувствовали что-то. С самого начала ты был особенным для нас, и вот почему. Ты наш соулмейт, Аллу. Мы почувствовали это даже без твоей метки. А теперь у нас есть доказательство. Ты наш, Аллу.       Алекси стоял, полностью ошарашенный. Эта поездка повернула в совершенно неожиданную сторону, и его мозг просто не мог переварить информацию или же, скорее, не хотел принимать факты.       — Пожалуйста, не шути так со мной, — взмолился он. Потому что этот маленький огонёк, что излучал надежду в нём, был невыносим. Он не знал, что может случиться. В глубокую яму он упадёт, это уж точно, но сказать, что будет ждать его там, он не может.       Теребя ткань толстовки, Алекси умоляющим взглядом заглянул в глаза Йоонаса, ища успокоения. Потому что он не знал, что думать.       Он был сильно напуган. Слова Йоонаса были слишком обнадёживающими, чтобы оказаться правдой. Как он может поверить в них и одновременно защитить себя? Он может сделать только одно, и он разрывался меж двух сторон.       Горло сдавливало, а сердце в груди будто стало тяжелее в десятки раз. Лицо блондина перед ним начало расплываться. Алекси не мог понять, он перестал дышать или просто забыл, как это делается.       Йоонас взял изумлённое лицо Алекси в свои руки.       — Ты принадлежишь нам, и мы никогда тебя не отпустим, слышишь? — медленно проговорил он, вглядываясь в глаза младшего.       Йоонас не мог дать ему полной гарантии, что это реальность, а не сон, но, чёрт возьми, Алекси так хотелось, чтобы происходящее было правдой. Он принял решение довериться Йоонасу и позволить течению нести себя. Слишком много потрясений за такой короткий срок, и хорошо, что за ним был стол, когда у него закружилась голова от переживаний.       Алекси слабо кивнул Йоонасу и упал в его объятия, утыкаясь лицом тому в плечо. Ему правда нужно подержаться за что-то, а Йоонас был прямо тут, рядом. Его руки обнимали брюнета, убаюкивающее раскачивая их тела. Он совсем не возражал, что тот выплакивал все глаза на его рубашку.       С одной стороны, Алекси был очень рад, счастлив почти, слишком восторжен, из-за чего его сердце билось в два раза чаще. А с другой, он не мог поверить своему счастью. Он, наверное, никогда не сможет поверить. Ему надо будет напоминать каждый день, и, наверняка, ещё будут дни кризиса.       Но сейчас Йоонас так зацеловывал его лицо, поглаживал спину, успокаивая, что ему не хотелось думать, что будет завтра.       Прямо сейчас он мог только выплакать годы боли и страданий, всхлипывая на плече блондина, слушая его ласковые слова и на мгновение искренне веря, что всё будет хорошо.       Начиная с того момента, как он увидел их в первый раз. С момента, как он впервые прикоснулся к Йоэлю, после чего он несколько дней ходил сам не свой. Тот концерт группы, на который он пошёл и пил, топя свои чувства, что он испытывал сразу к двум людям. После того как страдал не в силах открыть своё сердце и наконец отдать себя в руки Йоонаса с Йоэлем. Он никогда бы не подумал, что может достичь этой точки.       Освобождённый от сомнений и неясностей, Алекси держался за ещё не совсем установившейся факт, что он нашёл своих соулмейтов. Очень долгое время он был убеждён, что этого никогда не случится. Морально подготовил себя к тому, что проведёт всю жизнь в одиночестве. Не имея надежды, что сможет найти кого-то столь идеального, как Йоэль и Йоонас. Не мог представить, что удача так улыбнётся ему.       Однако тело Йоонаса, прижимающегося к нему, поглаживающие его руки, предлагавшие ласку, всё больше и больше убеждали его в обратном. В том, что это всё-таки случилось. В том, что Алекси нашёл своих соулмейтов. - [Йоэль]       — Йоэль, Йоэль! — позвал Алекси, как только они вернулись домой. Хокка, стоящий у кровати с горкой постиранного белья, оторвался от своего телефона. Вместо того, чтобы складывать вещи, он полез в инстаграм в поисках лайфхака, как можно сделать это эффективнее, и застрял.       Алекси вбежал в спальню, на полной скорости запрыгнул в руки Йоэля, крепко цепляясь за него всеми конечностями, словно коала.       Совсем неподготовленный к такой атаке Йоэль рухнул спиной на кровать. Дезориентированный и растерянный Йоэль непонимающе поморгал на Алекси.       Но ему не дали никаких объяснений, только глубоко поцеловали, после чего его мозг больше походил на взбитое яйцо. Младший ослабил хватку и, чуть отстранившись, улыбнулся так широко, что его глаза сузились, а всё лицо будто светилось изнутри. Старший не задумываясь улыбнулся в ответ.       Но ему всё равно не объяснили, из-за чего такая радость.       — Что? — наконец спросил длинноволосый, когда никто ничего так и не сказал. — Чем вы занимались в том доме? Что я пропустил? Вы там веселились, пока я торчал с домашними делами?       Хотя кроме складывания футболок, он за целый день так и ни в чём не преуспел.       Закусивший верхнюю губу Алекси выглядел так, будто пытался не улыбнуться, но это совсем не работало, ведь его глаза так и излучали счастье. Поверх плеча Алекси Йоэль увидел Йоонаса, прислонившего к дверному косяку и улыбающегося так же широко. У него появилось такое ощущение, будто он не знает какого-то секрета.       — Да ладно вам, скажите уже, что случилось, — жалобно попросил он.       — Мы соулмейты, — тихо ответил Алекси, внезапно погрустнев.       Неверяще округлив глаза, Йоэль сначала глянул на него, затем на Йоонаса, а потом снова на Алекси.       — Что?! Ты серьёзно? Но как… Откуда вы это взяли? Вот только не надо разыгрывать меня, это плохая шутка, — сердце его трепетало от надежды, и, казалось, оно скоро сойдёт с ума, прям как и он.       — Ты правда думаешь, что Алекси стал бы шутить на такую тему? — Йоонас задал риторический вопрос и подошёл к постели, протягивая ему что-то. — Мы нашли это среди вещей, которые оставила полиция. Посмотри на его руку.       Йоэль схватил фотографию и посмотрел на точку, куда указывал Йоонас. В самом деле, наполовину видневшаяся метка была удивительно похожа на те, что были у него и Йоонаса. Качество фотографии оставляло желать лучшего, но этот видимый кусочек вместе с тем, что они чувствовали к Алекси, и тот факт, что его день рождения совпадает с днём появления третьей метки, говорила им всё, что им нужно было знать.       Отложив фото, Йоэль повернулся к Алекси, улыбаясь, как только увидел его счастливое лицо. Но уголки его губ опустились, когда заметил слёзы, начавшие набегать на глаза младшего.       — Эй, что такое, маленький? Разве ты не рад? — спросил он и убрал щекочущие лицо чёрные пряди. Йоэль думал, что он будет рад такой новости, а он выглядел так, будто готов был вот-вот расплакаться. К этому моменту Алекси уже подобрал ноги и сейчас полностью лежал на блондине, поставив подбородок тому на грудь.       — Я рад, очень рад. Я так счастлив, даже не знаю, что и думать, — он хохотнул, слеза побежала вниз по щеке.       Йоонас залез на постель, присоединяясь к ним.       — Я понимаю тебя, — сказал Порко и обнял их младшего, утягивая и укладывая между двух тел. — Но теперь ты знаешь, что предназначался нам. Надеюсь, теперь-то ты прекратишь сомневаться и начнёшь доверять нам. Мы ни за что не бросим тебя.       Алекси шмыгнул в плечо Йоэля, пряча заплаканное лицо.       — Прости, я правда не хотел плакать. Я уже испортил рубашку Йоона, теперь и твою футболку, — он хохотнул. — Наверное, мне нужно ещё время, чтобы переварить всё. Напомните мне об этом завтра, ладно?       Ну, Йоэль хотя бы понял, что Алекси на самом не расстроен, просто слишком много сюрпризов, эмоций и впечатлений навалилось на него за один день. Его волнение снова испарилось, и всё, что он теперь чувствовал — распирающую его изнутри любовь.       — Ох, Аллу, — прошептал Йоэль, поворачивая черноволосую голову к себе и чмокая в кончик носа. — Мы так любим тебя.