Прикасаясь, я чувствую твоё сердце

Джексон Если бы Джексон не был так сильно возбужден, он бы расхохотался от того, насколько нелепой выглядела вся ситуация. И кто бы мог подумать, что он в нее угодит? Стараясь придать лицу самое грозное выражение, Джексон повернулся в сторону тихонько тявкнувшей Водки и все-таки не выдержал. Его громкий смех разрезал повисшую тишину, а плечо получило ощутимый тычок от недовольного Шина. Водка являла собой воплощение преданности и любопытства в одном флаконе: она смирно сидела перед диваном, осторожно виляла хвостом и не сводила с них внимательного взгляд своих черных глазенок, то и дело наклоняя голову в разные стороны. Видимо, происходящее между двуногими слишком заинтересовало несмышленого щенка. Ругаться на новую соседку у Джексона желания не было, как и воспитывать ее тоже. Мысли его были направлены только на одно, и сейчас это одно каменным стояком упиралось Шину в бедро. Водка, заметив, что хозяин обратил на нее внимание, перестав, наконец, хохотать под гневным взглядом любовника, высунула язык и от счастья тявкнула громче. Мол, давай, расскажи, чем вы тут занимаетесь. Рассказывать Джексон, конечно, ничего не стал. Постаравшись вложить в голос как можно больше отцовской строгости и при этом снова не рассмеяться, он приказал: — Водка, место! Водка послушно осталась сидеть там, где и сидела, а Шин закатил глаза. — Водка, гулять! Водка не сдвинулась и на миллиметр, продолжая громко дышать и сверлить его полным обожания взглядом. — Водка! — Джексон чертыхнулся, понимая, насколько глупо они сейчас выглядят, потому что не могут заняться сексом всего лишь из-за одной мелкой собачонки. «Это же как перед ребенком трахаться, извращуга!», — любезно сообщил так не вовремя проснувшийся внутренний голос. Джексон извращенцем не был, но когда Водка не отреагировала и на команду «уйди!», пришлось рывком поднимать Шина с дивана и тащить за собой в спальню в надежде, что любопытная соседка не попытается открыть захлопнувшуюся прямо перед ее носом дверь. — Ты жесток! — Шин с осуждением покачал головой, но футболку с себя снять позволил. — Раньше тебе это нравилось, — Джексон и бровью не повел, с наслаждением вновь прижимаясь губами к нежной, горячей коже шеи. — Она будет страдать в одиночестве! — вышло не совсем убедительно, потому что тело предательски дрогнуло от невинной ласки. — Ты хочешь, чтобы мы тоже страдали? — переведя многозначительный взгляд вниз, Джексон громко фыркнул, и прижался напряженным пахом к не менее напряженному паху Шина, чем вызвал у того невольный стон. — Нет, но… — слабая попытка возразить была прервана коротким поцелуем, после чего Джексон отстранился и, прижавшись лбом к чужому лбу, тихо выдохнул прямо в губы: — Не думай о ней, думай обо мне. Заставить Шина думать только о нем у Джексона получилось с легкостью, потому что трудно было отвлечься, когда жадные, обжигающие поцелуи крали дыхание, а нетерпеливые руки скользили по телу, заставляя содрогаться в сладкой судороге предвкушения. Так и продолжая целоваться и стаскивать друг с друга одежду, они сделали шаг, другой, а после рухнули на кровать. Водка, словно почувствовав, что сейчас хозяин о ней даже не вспоминает, несмотря на громкое поскуливание и шебуршание под дверью, затихла, разумно рассудив, что свою порцию внимания она получит позже. В конце концов, ее миска заполнена до краев, а остальная часть огромной квартиры — в полном распоряжении: хочешь — диван царапай, хочешь — тапки грызи, хочешь — гонки по коридору устраивай. Шин был невероятен: словно созданный каким-то безумным демоном, он искушал своей шальной красотой, притягивал исходящей изнутри дикой, первобытной сексуальностью, им хотелось обладать безраздельно, и Джексон давно утонул в нем, как бы ни хотел это признавать. Поддерживая за поясницу самостоятельно насаживающегося на его член любовника, он мелкими поцелуями прошелся по плавной линии изгиба плеча до шеи и едва слышно прошептал, даже не замечая, что говорит это вслух: — Ну почему ты так сводишь меня с ума? Ему ничего не ответили. Шин только крепче вцепился скользкими от пота и собственной спермы пальцами в плечи Джексона, оставляя красные борозды в тех местах, где кожа встречалась с ногтями, и глухо застонал, запрокинув голову. Тонкая шея, терзаемая голодными поцелуями, бисеринки пота, скатывающиеся по спине, затуманенный взгляд и подрагивающие от удовольствия ресницы — все это заставляло Джексона до одури желать Шина. И он понимал, что в этот раз все по-другому — это был уже не просто обычный секс, сегодня они занимались любовью. Разрядка была близка. Джексон почувствовал это по тому, как мелко вздрагивает Шин и как сильно сжимает внутри его член. Ни с чем не сравнимое наслаждение пронизывало все тело, подобно электрическим зарядам, заставляя их стремиться навстречу друг другу, сплетаться руками, ногами и губами. Джексон снова ловил громкие стоны поцелуями, кусал чужие губы почти до крови, крепко удерживая извивающегося любовника на своих бедрах. Сколько раз за этот вечер он уже заставил Шина кончить? И не собирался останавливаться. За окном давно уже была ночь, но они оба, слишком увлеченные друг другом, не заметили ни ее наступления, ни того, что стерлись границы между реальностью и небылью. Где-то в глубине квартиры сонно и сыто посапывала Водка, устроившись на вытащенном из какого-то шкафа кашемировом пальто Джексона, а они никак не могли насытиться друг другом. И ведь Джексон совершенно не хотел все сводить к банальному сексу, но Шин был для него слишком сильным искушением, противиться которому он не смог. Невозможно было выдержать сутки и не коснуться его, не поцеловать и не прижать к себе. Джексон честно пытался, но все его естество стремилось к любовнику, подстрекаемое предательским внутренним голосом, который забил на доводы рассудка и обещания держать чувства в узде. Джексону до чертиков нравилось смотреть, как Шин кончает, потому что это его член так глубоко в его заднице, нравилось смотреть, как широко распахиваются темнеющие от возбуждения глаза, как яркий, словно морозный, румянец растекается по щекам и скулам. Ему нравилось слушать учащенное, сбитое дыхание, полные удовольствия стоны и требовательные просьбы не останавливаться. Ему нравилось в Шине абсолютно все и давно пора было с этим смириться. Джексон и мирился. То толкаясь жестче и глубже, то ласково слизывая капли пота с покрытой татуировкой груди, языком повторяя затейливые витки рисунка. Он мог бы любить Шина до бесконечности, но проснувшееся внезапно желание заботиться о своем партнере, а не только жадно трахать, заставило Джексона выпустить его из своих объятий, когда небо над горизонтом начало светлеть в предрассветных сумерках. И это несмотря на громкие протесты, пока Шин прижимался к его плечу пылающим, мокрым лбом и цеплялся за плечи, пытаясь удержать. — Если мы продолжим, ты ходить не сможешь, — Джексон ласково усмехнулся и поцеловал темные, слипшиеся от пота волосы на макушке. — Раньше тебя это не останавливало, — досадливо буркнул Шин, проведя кончиком носа по шее Джексона, и легонько укусил кожу за ухом. Это был запрещенный прием, вынудивший Джексона с шумом втянуть воздух, потому что трудно было оставаться верным своему намерению пощадить чужую задницу, когда от малейшей ласки вновь накатывало дикое возбуждение. — Шин, — мягкость, с которой Джексон произносил чужое имя, заставляла его обладателя кусать губы и невольно краснеть от непривычного, странного смущения. — Идем в душ? — Мы там уже были. Да, верно, были, два раза. И оба раза закончились сексом. Впрочем, Джексон мог с уверенностью сказать, что в его квартире теперь почти не осталось мест, которые бы они с Шином не успели осквернить взаимными ласками, потому что ограничиться одной лишь кроватью в спальне им не удалось. Даже Водка, ошалевшая от такой страсти, куда-то спряталась. От греха подальше, видимо. — Давай просто полежим так? — Шин вдруг посмотрел на него, и что-то неуловимо изменилось в его глубоком пронзительном взгляде, что-то, отчего Джексон понял, что не сможет ему отказать. Больше никогда и ни в чем. Они и правда остались в кровати, продолжая обниматься на влажных, сбитых простынях, перепачканных спермой и потом, до тех пор, пока не провалились в глубокий сон. А на утро, или точнее обед, к которому соизволили проснуться, да и то в основном благодаря сработавшей не хуже будильника оголодавшей Водке, Шин собрался уехать. Джексон не стал его задерживать, не просил остаться дольше, не потому что не хотел, наоборот, он отчаянно не желал отпускать Шина куда-либо, но просто так было надо. Что-то в его сознании уверенно утверждало, что сейчас им обоим нужно время побыть наедине с собой и своими мыслями. Только кто бы еще тогда знал, к чему это время может привести. Шин Шин включил телефон, благополучно молчавший почти два дня, уже сидя в такси и направляясь к себе в квартиру. На него тут же обрушился шквал из уведомлений о пропущенных звонках и сообщений от менеджера. Судя по всему, его очень усердно ждали в вечер пятницы, и, не явившись на встречу, Шин выставил своего агента в неприглядном свете, но стоит ли говорить, что он ни о чем не жалел? После того, как он снова оказался в досягаемости, телефон в очередной раз завибрировал в руке, сообщая о поступившем звонке. — Алло, — он не хотел отвечать, но всё-таки был обязан хотя бы объясниться с человеком, который по долгу службы так усердно заботился о его карьере. — Шин, я надеюсь, что тебя не сбила машина, потому что это была бы единственная достойная причина твоей неявки на встречу, — протараторил взвинченный мужчина, явно чуть ли не давясь от раздражения. Шин с задумчивым видом пожал плечом, созерцая мелькающий пейзаж за окном автомобиля. По ощущениям ниже пояса, по нему таки проехался внедорожник, что ни говорите, а после такого секс-марафона, даже при всей заботе Джексона, он ходил явно с огромным трудом. — Ну, как тебе сказать… Машина нет, не сбила, но самочувствие у меня не очень, — вздохнул Шин и устало прикрыл глаза, уже заведомо ожидая очередную порцию негодования. — Если ты про Томпсона, то я тебе ещё за день до встречи сказал своё мнение на этот счет. Мне не нужны спонсоры. — Ты мог бы хотя бы приехать и выразить этим своё уважение к человеку? Мне пришлось прыгать перед ним, как цирковой обезьяне, улаживая образовавшийся конфликт, потому что директор был очень сильно недоволен. — Срать я хотел на его недовольство, — раздраженно фыркнул Шин, когда потертый прошедшим временем образ Аарона снова всплыл в его сознании. — Это не тот человек, перед которым я бы стал распинаться в извинениях. — Так вы знакомы? — встрепенулся менеджер, и по проскользнувшим ноткам любопытства в его голосе Шин понял, что от него попросят каких-то подробностей. — А я то думаю, почему он хотел видеть именно тебя и никого больше. Да ещё и на новую встречу согласился, после того, как ты заставил его прождать себя целый час, и так и не явился. — Да, виделись когда-то в прошлой жизни, — ответил Шин, не собираясь вдаваться в детальные подробности. — И что значит новая встреча? — Ты должен понять, Шин, что он один из продюсеров нашего агентства и вложил немалую сумму в его развитие буквально на прошлой неделе. Мы не можем его просто игнорировать, — менеджер был максимально аккуратен в подборе слов, потому как его подопечный обладал весьма своевольным и дерзким характером. — Вы должны встретиться и обсудить всё лично, даже если ты не согласен с его предложением. Шин нахмурился и вперил полный негодования взгляд в сидение напротив. Вся эта внезапная бурная деятельность Аарона Томпсона просто действовала ему на нервы. Почему же прошлое так сильно не хочет его отпускать и то и дело впивается в горло своими когтистыми лапами, снова пытаясь затащить в свой порочный круг? Этого ублюдка нужно было поставить на место раз и навсегда. — Ладно, на какой день назначена новая встреча? — Ближайшая пятница, во второй половине дня, я пришлю тебе всю необходимую информацию о месте и времени, — бодренько отчеканил менеджер и поспешил откланяться, пока его подопечный не передумал. — Тц, — Шин с раздражением сжал телефон в руке и запрокинул голову, снова закрывая глаза. Ему просто необходимо было очистить свой разум и успокоить разгорающееся в груди негодование. И это у него получилось довольно быстро, стоило только вспомнить события прошедших пары дней и лицо мужчины, которого он был уверен, что полюбил. Это осознание пришло к нему внезапно и испугало до чертиков, потому что быть вновь так сильно привязанным к другому человеку он совершенно не планировал. Незаметно Джексон уже поселился в его сердце и единолично овладел всеми мыслями, заставляя Шина каждый раз меняться, находясь рядом с ним, и становиться всё более жадным. Последняя ночь вселила в Шина надежду на то, что это, возможно, было взаимным, но кто может знать, что творится у Джексона на сердце и в голове, кроме него самого? А Шин так хотел бы это узнать… «Я уехал в твоей футболке. Не стану ее возвращать и оставлю себе» «Она отлично на тебе смотрится. Будешь думать обо мне, пока ее носишь?» «Да. И когда сниму ее, тоже буду» «Ты можешь вернуться сейчас и тогда этого не потребуется» «Не искушай меня, я почти соблазнился, но у меня есть неотложные дела… Лучше займись Водкой. Буду ждать от вас фото» «Искушать тебя — очень увлекательное занятие, не могу отказать себе в таком удовольствии. Хорошо тебе отдохнуть и удачи на работе» «И тебе хорошо отдохнуть и удачной рабочей недели» *** Неделя прошла очень быстро. В суматохе ежедневных дел Шину оставалось лишь с щемящей на сердце ностальгией вспоминать о последней встрече с Джексоном и надеяться, что вскоре они снова увидятся. Но каждый день он уже в ночи буквально еле доползал до своей квартиры, после бесчисленных фотосессий, промо и интервью, а после, съедаемый досадой и обессиленный, он падал лицом в подушку и мгновенно отключался. Их общение с Джексоном свелось до непродолжительных звонков в короткие перерывы и бесконечную переписку в мессенджере, куда ему было уже отправлено бесчисленное количество фотографий и видео с маленьким щенком. Для Водки Шин выделил на своем телефоне целый отдельный альбом, который иногда открывал и перелистывал все эти забавные фото, тем самым поднимая себе настроение и не замечая, как в процессе просмотра на его губах начинает играть блаженно-милая улыбка. Коллеги по цеху в эти редкие моменты украдкой косились на брутального красавца в татуировках якудза и с пониманием друг с другом переглядывались. Для всех, в том числе и для томно вздыхающего по нему Эшли Картера, было понятно, что Шин кем-то сильно увлечен. Он перестал реагировать на заигрывания и недвусмысленные намеки в его сторону, и даже отправленные Эшли фотографии из спортзала с отражающейся в зеркале его накаченной и упругой задницей в коротких шортах, не возымели должного эффекта, и в ответ ему прилетело от Шина короткое «ты как маленькая мартышка», что вызвало шквал искреннего негодования и возмущения у тонко чувствующей юной натуры. Пятница приблизилась слишком незаметно, и, если бы не вездесущий менеджер, Шин бы наверняка забыл о запланированной встрече с Аароном Томпсоном, но, увы, ему с самого утра об этом постоянно напоминали, а после лично сопроводили в ресторан на совместный обед с директором, и только после того, как Шин оказался в зоне видимости Аарона, Майкл со спокойной душой оставил своего подопечного и отправился ожидать его в машине на парковке. — Ну, наконец-то, ты почтил меня своим присутствием, — ухмыльнулся почти двухметровый американец, который, к тайному раздражению и неудовольствию Шина, за прошедшие годы внешне совсем не изменился. Руку свою к протянутой ему ладони в культурном приветствии Шин не подал. Дотрагиваться до отголоска своего криминального прошлого ему было противно, хотя он смог совладать с собой и только лишь благодаря огромному усилию воли сохранил бесстрастное выражение на красивом лице. — Не понимаю, в чем такая необходимость этой встречи, Аарон, — он уселся за круглый застеленный белой скатертью стол напротив своего старого знакомого и вперил на него холодный и колкий взгляд. Томпсон широко и весело улыбнулся на капризное замечание, продолжив с интересом осматривать лицо Шина искрящимся задором глазами. — Ты совсем не изменился, такой же дерзкий малый, каким я тебя и запомнил. — Что тебе нужно? — Шину не терпелось уйти отсюда как можно скорее, сальные взгляды мужчины напротив были ему противны и, признаться, принижали его мужское достоинство, заставляя его чувствовать себя какой-то вещью на прилавке, которую отчаянно хотят купить. — Поговорить, вспомнить старые времена, наладить общение, — очередная короткая улыбка изогнула тонкие губы. — Нам ведь придётся теперь очень тесно пересекаться по делам агентства. — Для того, чтобы не пересекаться с тобой, у меня есть менеджер. Общения через него будет достаточно, — отрезал Шин и после короткой паузы добавил: — К слову, свой ответ на твоё предложение я уже передал через Майкла. Томпсон пожал широкими плечами и поморщился: — Плевал я на посредников, мне хотелось увидеть тебя своими глазами. — Зачем? — хотя на самом деле Шин уже знал ответ на этот вопрос, всё максимально прозрачно читалось по смуглому лицу напротив. — Ты всегда был чем-то недостижимым, глава клана, любовник Андо, слишком много препятствий, и мне оставалось только наблюдать за тобой со стороны. Но… теперь всё изменилось, — появившийся блеск в серых глазах не сулил для Шина ничего приятного. Он достаточно хорошо знал этого мужчину, чтобы понимать, что криминальная карьера его не закончилась с падением клана Ямамото и смертью Такеши Андо. Аарон был по-прежнему опасен, и ушедший из этого кровавого бизнеса Шин мог только догадываться, чем этот хищник сейчас промышлял помимо того, что отмывал свои грязные деньги через модельные агентства. — Ты прав, — коротко согласился Шин и иронично улыбнулся в ответ: — Всё изменилось, я уничтожил свой собственный клан, а Андо теперь мертв. — О, это на самом деле очень интересная тема для разговора, — глаза Аарона загорелись нескрываемым любопытством, и он подался вперед, облокотившись руками о стол. — Ходит много слухов о том, кто же всё-таки пустил пулю в лоб этому белоглазому змею, и некоторые из них говорят о пришедшем за его душой призраке молодого дракона. Это же был ты? Шин упрямо поджал губы, сверля мужчину напротив полным раздражения взглядом. — Как видишь, я вполне реален и мало похож на призрака, — улыбка Шина напомнила Аарону хищный оскал, он явно хотел всем своим видом показать, что, не смотря на смену рода деятельности, шутки с ним по-прежнему шутить не стоит. — Но, если бы это был я, думаешь, я настолько глуп, чтобы признаться тебе в этом? Томпсон раскатисто рассмеялся, весело щуря холодные серые глаза и прожигая молодого мужчину напротив тяжёлым, заинтересованным взглядом. — О, нет, ты абсолютно точно не глуп, — ответил Аарон, — и этим ты привлекаешь меня ещё сильнее. — Мы закончили? Это всё, о чем ты хотел со мной поговорить? — у Шина заканчивалось терпение, и заставлять себя оставаться здесь ему становилось всё сложнее. — Нет, я с тобой ещё не закончил, — сказав это Аарон перестал улыбаться, лицо его стало холодным и надменным, а взгляд полон непреклонной жестокости. — Когда-то я слышал, что ты не спишь с мужчинами, сильнее тебя, и исключением из этого правила всегда был Андо. Не стану скрывать, что давно хотел тебя, и только одержимость Такеши тобой всегда меня останавливала. Но больше этой преграды на моем пути нет, как нет и клана, мощью которого ты мог бы прикрыться. Ты один, Шин, в чужой стране, занимаешься недостойным для якудза делом, демонстрируя своё тело в татуировках для объективов фотокамер. И совсем не используешь свой врожденный потенциал. Мы бы могли столько добиться вместе, будь ты моим… Прими мое предложение, и я верну твоей фамилии прежнее величие. Шин ответил, даже не раздумывая: — Нет, этого не будет. — Ты слишком спешишь с ответом, — Аарон усмехнулся и постучал указательным пальцем по столешнице. — Я бы оказался уверен в твоей бескомпромиссности только в том случае, если бы у тебя не было того, что можно потерять, но… кажется, это не так? Видимо, постукивание пальцем было сигналом, по мановению которого к Томпсону подошел человек в черном костюме и протянул ему бумажный пакет. В свою очередь Аарон положил его перед Шином, настойчиво намекая ему ознакомиться с содержимым. — Посмотри, тебе это покажется интересным. Шин замер в нерешительности лишь на мгновение. Он был абсолютно точно уверен, что Томпсону было нечем его шантажировать, если только… Из открывшегося пакета на стол посыпались цветные фотографии, отснятые украдкой кем-то неизвестным. На них мирно беседовавшие Шин и Джексон выгуливали маленького щенка и явно комфортно проводили время вместе. Сейчас в миг побледневший Шин смотрел на обрывки воспоминаний прошлых выходных, которые провел с любимым мужчиной. — Я повторюсь, — голос его охрип, и он всё ещё не мог оторвать взгляд от веера раскинувшихся перед ним фотографий. — Что тебе нужно? — Ты, мне нужен ты, Шин, — жестко отчеканил Аарон и сверкнул ледяным хищным взглядом. — На раздумья у тебя есть ровно две недели, по истечению которых ты должен сам прийти ко мне. И мой тебе совет, не затягивай с ответом, я очень не люблю ждать…