***
— Дмитрий Олегович, вы в бильярд играете? Валя обошёл вокруг стола, с видом знатока покрутил в пальцах шар и остановился прямо напротив Юркова. — Играю. Дима отставил пустой бокал, который рассматривал последние десять секунд, и сразу первым взял кий, по привычке провернув его пару раз. Валя расставлял шары, но спиной чувствовал на себе взгляд Юркова. И от этого взгляда его уверенность заметно уменьшилась. Память любезно подкинула, что Дима всё-таки из Москвы, а в столице наверняка знают, что такое бильярд. Но, несмотря на сомнения, Валя отступил от стола, предоставляя сопернику разбить пирамиду. — Значит, в малую русскую, — с видом профессионала пробормотал Юрков, прицелился и почти сходу совершил удар в лоб с оттяжкой. Шары рассыпались между угловыми и средними лузами, а биток отошёл назад, к самому борту. Валя даже не понял, как это произошло. Такого начала он точно не ожидал. Желание играть с Юрковым уменьшилось ещё сильнее, а Дима уже протягивал кий. Сдаваться было поздно. Валя снова прошёл вокруг стола, переглянулся с Саней и только на втором кругу заметил подходящую позицию. — Шестёрку в угол направо, — под одобрительным взглядом Абашева, который уже стоял возле стола, будто игрок, рассматривая расположение шаров, Валя сделал первый заказ. Это было несложно. И маленький успех придал Вале уверенности. Он и думать забыл о рискованной и сложной разбивке Юркова, да и о своём горьком опыте игры в бильярд. Захваченный азартом, Валя выискивал шар для нового удара. — Десятку в угол налево. И тут удача изменила Широкову. Проклятый шар оттолкнулся от борта и вернулся в середину, ещё и задев биток и оставив его в самом центре стола. Дима не стал никак комментировать промах соперника, совершенно спокойно он перенял кий, снова повернул его в руке и быстро сделал свой заказ: — Двенадцатый через пятёрку в середину от восьмёрки. Сказать, что заказ произвёл на Валю впечатление, — ничего не сказать. Даже более опытный Абашев нахмурился и подошёл ещё ближе к столу, чтобы увидеть исполнение этой сложной комбинации. Дима, не обращая внимания на пристальные взгляды со всех сторон, ударил по битку. Шар с номером двенадцать отбился от пятёрки, от восьмёрки, и все три попали точно в лузы. Такого никто и не мог ожидать. Валя переводил взгляд со стола на Юркова, который продолжал разглядывать шары и примеряться для нового удара. С таким соперником он не играл ещё никогда. Уже тогда все поняли, как закончится партия. Лишь с одним промахом Дима набрал нужные 71 очко, когда у Вали на счету было лишь 20. — Хорошая игра. Вы играете лучше многих моих прошлых знакомых. В этих словах не было ни насмешки, ни издёвки, ни самодовольства, ни даже малейшего проявления триумфа. Дима с улыбкой протянул Вале руку. И пусть Широков и понимал, что в его словах лишь доля правды, но на рукопожатие ответил и даже заметил вслух: — Никогда не видел такой игры. Валя не чувствовал себя проигравшим. В этот момент Юрков вырос в его глазах. Валя смотрел на него с плохо скрываемым восхищением. Мало того подробного рассказа Саши о деле, где Юрков сыграл немалую роль. Теперь он открылся перед Валей с новой стороны. Широков даже с радостью признал свое поражение и похвалу с высоты такого игрока, как Юрков. Но не все были на это готовы. Саня занял место Вали. Это было уже просто дело чести, чтобы сохранить среди коллег негласное звание лучшего игрока в бильярд. Разбивку он взял на себя и выполнил её аккуратно и точно, без риска, не оставив на столе выгодных позиций для удара. Но Юрков и здесь нашёл выход. Шар закатился в лузу, а за ним следующий и следующий, пока слишком рискованный заказ Димы не провалился. Вот только к тому моменту на его счету уже была половина от нужных очков. Саня, может, и нагнал бы, особенно когда рискнул и взял одним ударом двадцатку, но то ли удача была на стороне Юркова, то ли просто покинула этот бар, но следующий шар остановился совсем рядом с лузой. Но и эту ошибку Дима «простил» сопернику. Он окончательно увлёкся и строил максимально интересные, пусть и не слишком ценные комбинации. Похоже было, будто об очках Дима и вовсе забыл. По крайней мере, передал кий Сане он на счёте в 62. За первой партией последовала вторая и даже третья. Абашев никак не хотел уступать своей позиции, но против Юркова выиграть ему было просто не по силам. Наконец Олег прервал это противостояние. — Отложим кий и возьмём бокалы, — наигранно торжественно объявил он, вызвав взрыв смеха у всех, кроме игроков, которые как раз заканчивали уже четвёртую партию. Саня решил завершить на хорошей ноте, слегка компенсировав свои неудачи выполнением сложного заказа, вернул кий на стол и первым вернулся к своему месту. Остальные последовали за ним, благоразумно промолчав о том, что биток, будто в раздумье остановившись на границе, всё же выбрал упасть в лузу, аннулировав весь заказ. Олег уже успел вытащить из-под стола припрятанную бутылку и даже откупорить её и разлить по бокалам вино. От более крепких напитков решили отказаться. Всё же потом ещё садиться за руль, а на завтра снова на работу. — За Валю. Он снова свободный человек, — шутливо объявил Олег. И первый тост был принят дружным смехом и звоном бокалов. — За справедливость, — подключился Саша. На столах появились закуски, простые разговоры, звон посуды. Обычная атмосфера баров и праздников теперь царила здесь. Про бильярд все забыли. Точнее все, кроме Вали. После ещё парочки тостов и шуток Широков смог вырваться из центра внимания коллег и пересел к краю стола. К Юркову. Несколько минут прошли в молчании. Валя не решался начать разговор, Дима же вежливо делал вид, что не замечает его, и крутил в пальцах наполненный вином бокал. — А вы давно в бильярд играете? — неуверенно спросил Валя, злясь на самого себя за странное стеснение. И почему с Юрковым всё получается не так, как надо? — Давно, — задумчиво протянул Дима, поднёс наконец бокал к губам и, сделав небольшой глоток, поставил на стол. — Как пришёл в отдел, сразу начал играть. — Научите меня вашей разбивке? — неожиданно для себя выпалил Валя. И сразу сообразил, что сказал что-то не то. А Дима, заметив смятение Вали, вынырнул из своих мыслей. Его взгляд стал более осознанным, осмысленным, как будто только теперь он понял смысл вопроса. — Научу. Но не сегодня. Дима ответил мягко, извиняясь за своё невнимание, со слабой улыбкой. А Валя, окрылённый успехом и перспективой новой игры с таким профессионалом, как Юрков, не заметил ноток грусти в его голосе. С каждым днём у Широкова складывалось своё личное мнение о Диме. Он никогда не говорил об этом вслух, просто перестал участвовать в обсуждениях коллег. Ему всё равно было, кто Юрков, почему он приехал из Москвы. Все вопросы затмились новым ярким образом. Может, это играла юношеская тяга к переменам, может, Валя, не отдавая себе отчёта, искал пример для подражания. Но одно он знал точно: Юрков просто хороший не только опер, но и человек. И какая разница, откуда появился этот вывод? Пусть Валя так и не смог проникнуть в суть закрытого характера Юркова. Впрочем, он и не особо стремился. Вале хватало того, что он видел, того, что рассказывала Саша, чтобы делать свои выводы. Ему не надо было больше доказательств. Валя взял свой бокал и неосознанно, прямо как Юрков, покрутил в пальцах. Сейчас был самый подходящий момент для разговора. Но Валя чувствовал себя, как на первом свидании. Это нелепое мысленное сравнение заставило его действовать решительнее. Может, будь в бокале что-нибудь покрепче вина, разговор прошёл бы свободнее. Но приходилось довольствоваться малым. В пару глотков Валя осушил бокал и со стуком вернул его на стол, сразу привлекая и внимание Димы. Несколько раз он представлял возможный разговор с Юрковым, но теперь всё вылетело из головы. И Валя ляпнул первое, о чём успел подумать. — Может, на ты? Мы на работе пропадаем больше, чем дома. Почти семья. — Ирония вышла какая-то искусственная. Валя уже к концу своей же фразы понял, как глупо это звучит со стороны, тем более со стороны Юркова. И надо было такое сморозить! Оставался последний шанс исправить ситуацию. И Валя уже готов был извиниться за свою поспешность, но встретился взглядами с Димой. И этот взгляд на секунду запутал все мысли и лишил дара речи. Улыбка спала с лица Юркова, в глазах исчезли не просто эмоции, даже сама жизнь. Будто сменилась маска, закрылась какая-то дверь. Холод, пустота, отстранённость. Валя видел такой взгляд много раз, и что-то в лице Юркова показалось ему знакомым. Но, в отличие от Саши, читать людей он умел слишком поверхностно. Валя всё равно решил не отступать от своего намерения. Но именно в тот момент, когда он хотел извиниться, раздался новый тост. И звон бокалов, шумные разговоры и смех захватили Валю и долго не отпускали, как главного виновника торжества. О чём только не говорили… От работы перешли к обычной жизни, к самым разным темам. И Валя просто забыл о своём неудавшемся разговоре с Юрковым. Только когда он оборачивался, то каждый раз встречал один и тот же взгляд, опущенный на бокал с вином. А потом Дима просто исчез. И пустующее место отрезвило Валю. Ничего толком не объяснив, он, как и был в рубашке, выбежал из бара. Жгучее чувство вины за свою нетактичность не позволило Вале оставаться в стороне. Цепкий взгляд и в темноте под светом лишь одного небольшого фонарика и горящей огоньками вывески уловил у машины фигуру Юркова. Валя перешёл на бег. Ветер пронизывал тонкую ткань рубашки, больно колючками впивался в кожу. Оклик Вали остановил Диму. Фигура замерла. Дверь машины осталась открытой. — Дмитрий Олегович, — выдохнул Валя, глотая холодный воздух. Он едва удержался, чтобы не опереться на машину или не сжать руки на груди, хоть как-то сохранив тепло. Дыхание в такую погоду и после нескольких бокалов вина сбилось даже от трёхминутного бега. Сердце бешено колотилось то ли от этого, то ли от волнения и переизбытка эмоций. — Извините, я не должен был этого говорить, — быстро, уверенно выпалил Валя, чтобы не передумать и не сморозить опять какую-нибудь чушь. И лицо Димы сразу преобразилось. Взгляд стал более осмысленным, даже тёплым. Валя окончательно успокоился. Похоже, его извинения были приняты. — Мы ведь теперь на ты, — с лукавой усмешкой заметил Дима, разрядив обстановку. И крепкое рукопожатие стало символом нового этапа знакомства между двумя совершенно разными людьми, которых судьба столкнула вместе.***
— Доброе утро. Как вчерашнее празднование? Сейчас эта фраза была формальной, как никогда. Утро Саша не могла назвать добрым. Мало того, что она совершенно не выспалась, так ещё и успела снова поссориться с Борей и закончить прекрасный вечер на максимально отрицательной ноте. Ненашев уехал, оставив её наедине со своими мыслями и эклерами, в четыре часа утра. Саша так и не смогла заставить себя заснуть. А с утра она чуть не отшатнулась от своего отражения в зеркале. Тёмные круги под глазами, бледная кожа, растрёпанные волосы… Только одно было хорошо — осталось время привести себя хотя бы в относительной порядок. Судя по Вале, его утро тоже не было добрым. Он чуть не засыпал за рулём, и Саша даже подумала предложить самой повести. Но машина тронулась. И вроде вполне спокойно. — Вчерашнее? — переспросил Валя, будто только теперь до него дошёл смысл слов Саши. И тут Широков вдруг проснулся. Саша ждала обычных рассказов о бильярде, посиделках в баре до утра, но Валя заговорил о Юркове. О человеке, про которого Саша уже забыла за своими проблемами с Борисом. Но стоило Широкову произнести его фамилию, как старые вопросы и неразгаданные тайны всплыли в голове. Этим утром появилась ещё одна. Странная реакция Юркова на совсем простые слова Вали о работе. Это могло стать зацепкой. Саша уже начала рассуждать, как во время расследования, но мысленно прервала себя. А когда Валя сказал о своём последнем разговоре с Димой у машины, выход нашелся сам собой. Саша твёрдо решила, что наконец поговорит с Юрковым. Эта мысль не давала ей покоя всю оставшуюся дорогу. Саша смотрела в окно, стараясь придумать, с чего начать, как разговорить настолько закрытого человека. Ей не раз приходилось разбивать подозреваемых. Но ведь Юрков был не подозреваемым, не преступником, даже, наоборот, коллегой, с которым Саше предстояло ещё работать дальше. Даже заходя в отдел, здороваясь с ребятами, неосознанно подмечая любые изменения в их лицах, Кушнир думала только о Юркове. И только заметив Диму у его излюбленного крайнего стола, Саша сходу бросила: — Дмитрий Олегович, можно вас на пару минут. Такая поспешность, может, и была лишней. Но Саша боялась, что её решимость испарится, стоило подождать ещё немного, разобьётся о непроницаемую маску Юркова. Дима не стал ничего спрашивать. Молча он отъехал от стола, поднялся с кресла и вслед за Сашей вошёл в кабинет. И даже за закрытой дверью Дима не заговорил первым. Хотя Саша и видела скрытый интерес в его глазах. — Может… — Саша замялась. Одно дело говорить с Юрковым в собственных мыслях и совсем другое — вот так, в реальности, лицом к лицу. — Нам стоит узнать друг друга. Мы работаем вместе больше месяца. Нет, не так. Саша замолчала, чтобы только не наговорить ещё чего-нибудь нелепого. В голове это почему-то звучало гораздо лучше. Дима перекатился с пятки на носок, перевёл взгляд на потолок, снова вернулся к Саше. Она уже ждала отказа, даже поглядывала на дверь. Но Юрков поддельно холодно произнёс: — Задавайте вопросы. Слишком официально. Неправильно. Грубо. Как на допросе. Саша хотела не такого исхода. Она надеялась, что Юрков откроется. Но Дима, наоборот, стал ещё неприступнее, серьёзнее, как ёж в минуту опасности сворачивается и выпускает иголки. Но Саша не привыкла отступать. Раз уж Юрков поставил рамки, она готова играть по его правилам. И Саша задала первый же попавшийся вопрос. Вопрос, который не давал ей покоя с самого приезда Димы, в котором могла крыться разгадка его характера. — Почему вы уехали из Москвы? Это молчание Саша запомнила надолго. Дима смотрел будто сквозь неё, неосознанно выпав из реальности. И Саша поняла, что не ошиблась с вопросом. — Кристин Вейсер. Вы сами всё узнаете. — И Дима вышел, закрыв за собой дверь.