Булочка

      Влагалище не было узким, скорее наоборот: член свободно двигался внутри. Будто бы до Джеймса у неё было много парней. Словно она уже имела в этом достаточный опыт.       Хотелось как можно сильнее пронзать её, как яблоко шпажкой, чтобы она в конце кричала и содрогалась всем телом.       Джеймс начал наращивать бешенный темп, будто бы от этого зависела победа в матче. Языком он проводил по её груди, а пальцами впивался в ягодицы. Стоны стали громче и требовательней. Наконец, её затрясло и она всхлипнула.       «Секс выматывает сильнее любого матча» — подумал Джеймс. Некоторое время стояла тишина.       Он медленно открыл слипающиеся глаза, а затем в ужасе отскочил.       — Что, настолько страшна? — Петунья улыбалась, выставив напоказ некрасивые зубы: сквозь темноту передние выглядели особенно гадко.       — Какого чёрта? Петунья?! Ты… да ты…       — Ну что я? Признайся, тебе ведь понравилось.       — А тебе? Понравилось ли тебе? — в голове Джеймса неожиданно родился план.       — М...очень сильно. А что, есть какие-то сомнения? — она огладила свои худые бедра, демонстрируя при этом шерстяные чулки.       — Да нет, что ты. А вот интересно, понравится ли сейчас? — резко протянул Джеймс руку к её голове и сжал жидкие волосы, стягивая Петунью с кровати на пол.       Он нависал над ней, а она сидела на полу. Петунья не кричала, только с интересом смотрела на Джеймса в ответ.       — Открой рот. Высунь язык. — приказал он.       Джеймс приблизил её лицо к своей мошонке. Пара движений вверх-вниз рукой, и член опять встал.       — Лижи.       Она скривилась и попыталась вырваться, но Джеймс держал крепко.       — Ты же так хотела этого. Давай.       — Фууу, ты с ума сошёл?! Отстань!       — А если так? — на месте чулка по ноге девушки пробежала мышь. — Я и тебя так могу превратить. Ты же не хочешь всю жизнь провести в обличии мышки, — провел он ладонью по её лицу, убирая выбившуюся прядь.       — Ублюдок! — прошипела Петунья.       — Ты меня переплюнула в этом.       Джеймс прошёлся по комнате и со стола взял свечи. Три. «Мало» — подумал он.       — Где свечи?       — В…в ко-комоде, — крошёчный огонёк Люмоса, поднесенный к лицу Петуньи, ускорил её ответ.       ***       Свечи весело трещали, и было хорошо видно скрюченную фигуру на полу. Жёлто-красное пламя освещало каждый миллиметр кожи Петуньи: землистой, со следами от прыщей и покраснениями. Красные,воспаленные глаза,тёмные круги под глазами       «Как такая могла возбуждать?» — подумал Джеймс. Но он ведь руководствовался только ощущениями.       — Подползай.       Петунья двинулась медленно; ее длинные волосы свисали на лицо, частично закрывая его. Сейчас та была похожа на водную нимфу — наяду. Это пугало.       Джеймс был зол, хотелось её ударить, а яйца внизу будто налились свинцом, и член стоял. Грубо одной рукой схватив Петунью за тонкие волосы, он вновь придвинул её голову к своему члену.              — Давай, открой рот и высунь язык по-хорошему.       — Фу, ни за что! Ты сошёл с ума? Отпусти!       — Нет уж, милая. Или ты сейчас делаешь то, что я говорю или превращаешься в мышку.       Отдельное удовольствие Джеймсу подарила гримаса отвращения, застывшая на её лице.       — Я долго ждать не собираюсь.       — Но… почему ты не можешь…руками?       — Не хочу.