Рождение Героя и сумасшедшие ублюдки

— Лили, ты уже даже стоять не можешь, — выдыхает 'Кейл', смотря на сестру, что зевает, но упрямо отказывается возвращаться, хотя меч, который она раньше уверенно поднимала, сейчас тащится за юной леди, царапая дворцовые половицы. — Но братик, — дуется девочка, — родители же ещё не связались… — Я думаю, не стоит доводить отца до того, чтобы он звонил, — подключается Басен, забирая меч, а 'Кейл' поднимает сестру на уровень своих глаз. — Домой, — достаточно серьёзно говорит он, и девочка выдыхает. — Ладно… Она обнимает брата за шею и прячется у него на плече. — Маленький манипулятор, — ворчит 'Хенитьюз', пока его младшие осторожно переглядываются с улыбками. 'Кейл' определённо стал мягче к ним, хотя дистанцию не сокращал, но и это, как они думают, вопрос времени. Они подходят к ждущим их людям, и лишь по щелчку пальцев золотого дракона появляется круг телепортации. — Спасибо за ужин, — кивком благодарит юноша, и его старшая версия также отвечает кивком. — Доброй ночи, я свяжусь с тобой позже, — говорит он. 'Хенитьюз' просто еще раз кивает, пока Лили, сидя у него на руках, машет ручкой своим новым друзьям. — И тебе, брат, хорошенько отдохнуть, — улыбается Басен, а затем они просто пропадают, отправляясь домой. Кейл же выдыхает и разминает шею. — Нам бы тоже отправиться спать, — он тянется до хруста позвоночника. — День был длинным, стоит отдохнуть… Он не договаривает, так как натыкается на острый взгляд Альберу, отчего по телу проносится волна холода. В голове сразу всплывают все события и разговоры ужина, но своего промаха Кейл не находит, так что отвечает на неожиданный холод поднятием брови. Он не виноват. Обвинить его не в чем, и работать ему нельзя. Альберу нечего ему предъявить. Холодная, вежливая улыбка касается губ принца. — Зайди ко мне, — спокойно говорит Кроссман, проходя мимо красноволосого, оставляя после себя шлейф тяжелой атмосферы и давая всем понять, что Кейла ждёт не самый приятный разговор. — Ваше Высочество, возможно ли отложить дела до завтра? — пытается юноша, натягивая улыбку и оборачиваясь к спине Наследного принца. — Всем требуется отдых. — Поэтому чем быстрее ты окажешься в моем кабинете, тем быстрее пойдешь отдыхать. — Ваше Высочество… — Без разговоров, — пресекает очередную отмазку принц, направляясь к выходу. — У тебя пять минут. Дверь за будущим Императором закрывается очень тихо, еще больше нервируя самого Хенитьюза и заставляя остальных поежиться. Кейл невольно цыкает и хмурится, как только шаги Альберу теряются в коридорах замка. — И как это понимать? — ворчит Хенитьюз. — Что я снова сделал-то? — Кейл-ним, пожалуйста, не начинай, — выдыхает мечник, откинув челку с лица. — Что конкретно вы с мистером 'Хенитьюзом' замышляете? Другой мечник, что хотел скрыться до того, как начнется мозгомойка для придурка, резко меняет планы и также смотрит на красноволосого, что тяжело выдыхает. — Ничего мы не замышляем, — ворчит тот. — Тогда зачем Вы идете у него на поводу и разрешаете участвовать в операциях? — хмурится мечник. — Кейл-ним, Вы сами говорили, что Вам не нужны лишние «головные боли», а в итоге по доброй воле, сами начинаете приплетать их в наши планы! Стоящий рядом мечник активно кивает, полностью соглашаясь с тем, что участие другого 'Хенитьюза' — тот еще риск. И снова тяжелый вздох заставляет его сфокусировать все внимание на говорящем. — Чхве Хан, ты хоть понимаешь, какой бардак он устроит, если я буду игнорировать его попытки принять участие в этом деле и помочь? — выдыхает юноша. — Мне намного проще следить за его передвижениями, зная, что он не полезет на рожон самостоятельно. Так хоть есть небольшая гарантия, что он не пострадает по собственной глупости. — Отговорка. — Чхве Хан! — Ты снова не рассказываешь нам и половины своих планов! — перебивает кореец, нахмурившись. — Снова, Кейл-ним! Одно и тоже раз за разом! Кейл прикусывает язык. Это так. Он прав. Кейл всегда делился лишь той информацией, что считал безопасной и нужной для своих людей. С остальной он мог справиться самостоятельно. Но они успели узнать о нем за эти пару лет достаточно, чтобы также понимать это, поэтому Кейл стал больше рассказывать о каждом новом шаге, чтобы не заставлять их сильно волноваться. Видимо, этого было недостаточно. Мечник, увидев эту реакцию, только сильнее хмурится. Ну конечно, как без этого. Гениальный настолько же, насколько тупой. В этом весь как Ким Рок Су, так и их дорогой Кейл Хенитьюз. Другой же мечник тоже улавливает эту перемену в лице юноши и мысленно себе аплодирует за то, что наконец-то начинает разбираться в оттенках выражения столь безразличного с первого взгляда лица. Тем не менее даже это не особо успокаивает. Хенитьюзы что-то замышляют и что-то знают, о чем пока никому не известно, а это уже звоночек. — Кейл-ним, пожалуйста, пообещай всем нам, что ты не будешь рисковать жизнью, — серьёзно говорит мечник. — Ни ты, ни второй, — вставляет другой, вставая рядом со старшим. Тот хоть и одаривает его скептическим взглядом, но молча кивает. — Я никогда… — Кейл-ним, обещай, — сразу перебивает Чхве Хан. Кейл же чувствует себя несправедливо осужденным. Он никогда не рискует понапрасну, а если и выбирает сложные пути, то только потому, что считает их правильными. В его идеологию никогда не входило самопожертвование или плевание кровью, что бы там о нем его люди не думали. Все это просто последствия некоторых не всегда простых действий. Он не любит нарушать свое слово, как и не любит калечиться, но и давать таких обещаний желанием не горит. Никто не знает, как здесь может обернуться ситуация, и, если потребуется, Кейл знает, как он будет действовать. — Это так сложно? — выдыхает Чхве Хан, все ещё строго смотря на мнущегося и задумавшегося юношу. — Нет, я просто… — Тогда обещай. — Чхве Хан… — Кейл-ним, я не прошу раскрыть мне все твои планы, как не прошу и не лезть и дать все решить нам, потому что понимаю бесполезность этих просьб, но ты можешь хотя бы пообещать, что будешь аккуратнее с собственным фундаментом? Мы все еще не знаем предел твоих возможностей, поэтому хотя бы с этим ты можешь быть осторожнее? Кейл быстро обводит притихшую комнату взглядом и натыкается на серьезные лица. Даже Розалин, его верный соратник во всех авантюрах, смотрит насторожено. Юноша выдыхает и кивает, опустив взгляд. Ему не комфортно от такого беспокойства, но сейчас легче согласиться, чем гнуть свое. В конце концов, он и правда не планировал заходить достаточно далеко, чтобы можно было нащупать свой предел. — Хорошо. — Я жду, — все ещё упрямится мечник. — Я обещаю. — Что?.. — многозначительно посмотрев на юношу, подсказывает Хан. — Что я не буду рисковать жизнью, — ворчит Хенитьюз, и только после этих слов ему удовлетворённо кивают. — Хорошо, спасибо, — говорит Чхве Хан, пока другой мечник довольно хмыкает, сразу уходя. — Теперь иди, Его Высочество ждёт. Кейл щёлкает языком и плетется в коридор, прекрасно зная, где именно сейчас принц.

***

Альберу был… Лишь слегка раздражен. Совершенно немного, честно. И темные эльфы, что вздрагивали от одного присутствия будущего Императора, пока тот шел к собственным покоям, просто небольшое недоразумение, а гулко захлопнувшаяся огромная и тяжелая дверь, повиновавшаяся одному движению его руки, — всего-то случайность. И это не то чтобы вина Кейла. Альберу не может его винить, потому что Хенитьюз всегда был таким, и реакция самого блондина на такое типичное поведение — это полностью его проблема. Но иногда Кроссман хочет его ударить. Или на цепь посадить, ради всего святого. Запереть, а ключ потерять. Отвезти на далекий остров, где будет только вилла и полное спокойствие. Чтобы не дёргался, чтобы не рисковал, чтобы не было крови и запаха смерти рядом. Он знает, что бесполезно. Бесполезно доказывать Кейлу, что тот ошибается, играя в эту игру в секретики со всеми. Бесполезно объяснять, что они волнуются. Что он волнуется. Бесполезно пытаться учить его лучше понимать их эмоции. Потому что это Кейл. Такой, какой есть. Упрямый, вредный, нахальный ублюдок. Гениальный и до невыносимости глупый. Но как же это тяжело. Как тяжело держать себя в руках, когда каждый раз, слыша это простое и тупое «все нормально», хочется хорошенько встряхнуть и наорать на него, когда хочется защитить, зная, что в ответ получишь лишь поднятую бровь и вопрос «зачем?», когда хочется сказать «положись на меня», понимая, что тот все равно все сделает сам. Кейл, нет, Ким Рок Су такой по своей сути. Одиночка. Он старше Альберу и иногда это порождает пропасть непонимания. Кейл — сформировавшаяся личность, изменить которую если не невозможно, то крайне сложно. Он научился слушать их, научился даже быть более открытым, стал чаще посвящать их в планы и уступать в спорах. Он старается изменить в себе что-то для них, но и от своих принципов не отказывается. Сказал — сделал, не сказал — все равно сделал. Альберу знает, Кейл не слабак. Далеко нет. Он не раз доказывал насколько силен, если не физически, то стратегически. Ему не требуется его защита, он всегда мог сам постоять за себя, и неважно, перед дворянами на собрании или на поле битвы перед Белой Звездой. И это раздражает. Ведь насколько бы силён он не был, насколько бы не был умен, Альберу просто… Просто боится! Ведь Хенитьюз пропитан смертью, как никто другой. И Альберу прекрасно осознает свою слабость. Свою беспомощность, когда дело касается Кейла. Потому что знает, что блеск в родных глазах ни к чему хорошему их хозяина не приведёт. Этот идиот 'Чхве Хан', что злится на другого 'Хенитьюза', потому что «опасно», ни черта не понимает! Мальчишке ничего не угрожает. Потому что Кейл прикроет. Каждого из них заслонит собой без страха и раздумий. Потому что это Кейл, черт возьми! И это злит Альберу. Раздражает незнание, чего ему ждать и когда остановить. Это невыносимо. В дверь тихонько стучат, пока Кроссман пилит голубыми глазами ночь за окном. — Ваше Высочество, можно? — ровный голос Кейла не даёт покоя. Альберу жадный. Ему становится снова мало. Когда дверь тихо закрывается, будущий Император разворачивается и быстрым шагом идёт к Хенитьюзу. — Ваше Высочество? — удивляется юноша, когда его лёгким движением поднимают, отчего тонкие пальцы хвастаются за широкие плечи Кроссмана. — Что Вы!.. — Ещё раз обратишься ко мне на «Вы», и я тебя ударю, — хмыкает принц, неся своего главнокомандующего на широкую кровать, а потом просто заваливается с ним на мягкий матрац, устраиваясь сверху, и прижимается ухом к хрупкой, узковатой груди, слушая стук другого сердца. — Альберу, — полушепотом обращается юноша, — что происходит? — Ты сегодня спишь здесь, — просто отвечает Кроссман. Взять за основу правило самого Хенитьюза «сказал — сделал» — наилучшая тактика в данной ситуации. — Но… — Мне плевать, — перебивает принц. — Можешь миллион раз назвать меня идиотом, ребёнком, незрелым мальчишкой, мне все ещё плевать. Ты не денешься сегодня никуда. Ясно? Недлительное молчание прерывается тихим хихиканьем в золотые волосы, отчего по шее сразу расходиться жар, но блондин упрямо игнорирует это. Он не поддастся искушению на него посмотреть. — Конечно, мой упрямый принц, — продолжает хихикать Кейл, длинными пальцами проводя по шее Кроссмана и перебирая золотые волосы на затылке. — Не хочешь снять маскировку? — Не хочу, — бурчит Альберу, сильнее зарываясь в чужую рубашку, чтобы хоть как-то скрыть алеющие щеки и уши. — Хорошо, — мягко отвечает Хенитьюз, продолжая массажировать его голову. Руки у Кейла тёплые, дыхание спокойное, а сердцебиение тихое, но учащенное, что не скрывается от идеального слуха темного эльфа. Альберу упрямится, просто потому что не хочет идти на поводу у этого человека. Не хочет признавать очередное поражение. — Моё Высочество, — обращается Кейл, отчего по спине принца проходятся мурашки, а глаза распахиваются, пока новая волна жара накрывает с головой. — Ты злишься? — Какой ты проницательный, — но блондин упрямо продолжает ворчать и язвить. — Я просто пытаюсь разобраться, — отвечает юноша, продолжая поглаживать Альберу по голове. — И если я что-то сделал, то просто скажи мне об этом. — И ты меня услышишь и подумаешь над моими словами? — Конечно. — Врун. «Ага, если бы все было так легко, я бы и не злился, ублюдок!» — мысленно фыркает Кроссман. — Я никогда Вам не вру, Ваше Высочество, — переходит на шепот Кейл, и это наконец успокаивает все ещё напряженного Кроссмана. Все раздражение и волнение, что грызли весь вечер его голову и душу, плавно начинают отступать. — Я просил тебя не переходить на официальный тон, когда мы одни, — уже мягче, хоть и все еще строго ворчит принц, ластясь к рукам юноши. — А я просил дать мне время на адаптацию, — в тон ему отвечает Хенитьюз. Альберу фыркает и слышит вздох юноши. Нет, серьезно, почему он так тяжело вздыхает? Кроссман единственный в их дуэте имет право на такие тяжелые вздохи! Это он тот, кто постоянно пребывает с головной болью в виде переживаний и волнений, так какого черта этот засранец так вздыхает, будто это Кроссман — раздражающее бедствие?! — Что ты замышляешь? — все же спрашивает принц, когда Кейл так ничего и не говорит. — Всё ещё ничего, — честно отвечает красноволосый. — Я перебираю разные варианты, но не остановился пока ни на одном. Вот почему Вам и всем остальным не стоит волноваться. Это правда. У Кейла было как минимум два сюжета развития событий и ещё один запасной, но он не был уверен к какому по итогу склонится, поэтому особо ничего не предпринимал. — И поэтому я не понимаю, почему вы все носитесь вокруг меня, по очереди что-то запрещая, — хмыкает он. — Я не фарфоровая статуэтка и не хрустальный сервиз, который нужно хранить в коробке, потому что боитесь разбить! — Я знаю. — Тогда прекратите это ребячество, и Чхве Хану передайте то же самое, — продолжает юноша, слегка нахмурив брови. — Вы же знаете, я никогда не откажусь от помощи с чем-то, но не нужно искать в каждом моем действии скрытый замысел, даже если при этом я ничего не говорю! — Ты снова выкаешь мне. — Потому что иначе мне придется говорить в еще более грубой форме! Альберу щелкает языком. Он знал, что так будет, но это все еще тяжело. — Хорошо, — все же выдыхает Кроссман. — Я тебя услышал. — Премного благодарен, Ваше Высочество, — уже мягче, хоть и с сарказмом отвечает Кейл. Они лежат молча, пока Кроссман думает о том, как бы поговорить с инструктором и обсудить некоторые волнующие его моменты относительно этого придурка. — Альберу, — снова тихо обращается Хенитьюз после возникшей паузы. — Ты можешь не сжимать мне ребра? Они могут ещё понадобиться. Кроссман фыркает, подавляя желание улыбнуться, но специально сжимает юношу сильнее. — Ваше Высочество! — пищит Кейл, и принц все же ослабляет объятия, но отпускать не собирается. — Я никуда не уйду. — Еще бы ты попробовал уйти. — Слышал бы Вас Раон… — Твои дети также легко подкупаемы, как и ты сам, пара коробок печенья — и ты бы не покинул эту комнату неделю под предлогом защиты. Кейл что-то ворчит, но не перестаёт поглаживать тёмного эльфа, напоминая, что он все же рядом. Проходит пара минут, прежде чем Кроссман слышит тихое сопение и уже не может не посмотреть на расслабленное лицо. Кейл всегда быстро засыпает, где бы он не находился. Альберу носом проводит по белой шее, втягивая запах. Дорогой парфюм, сладкое вино, островатый стейк, яблочный пирог. Хенитьюз редко носит запахи чистого уюта и тепла, но они так идеально подходят ему. Кроссман поглубже втягивает воздух, запоминая атмосферу спокойствия, и тоже погружается в сон. Даже если дети взорвут весь дворец, он слова им не скажет, пусть только они ещё немного побудут наедине.