Рождение Героя и сумасшедшие ублюдки

'Чхве Хан' сидит один на тренировочной площадке, сцепив руки в замок и смотря в стену. Сотни мыслей в голове мешают. И девяносто процентов этих мыслей занимает один человек. 'Кейл Хенитьюз'. Что он упустил? Что не понял в тот момент? Почему так глупо повёл себя? Он был зол, да, но почему он решил практически убить 'Хенитьюза'? И ещё… Почему тот не остановил? Даже не пытался. Он хотел этого? Тогда, после всего, что случилось на территории Хенитьюз, 'Чхве Хан' не думал об этом, но сейчас, когда его память начала активироваться, он вспомнил, что тот парень, которого он бил, не просто не сопротивлялся, он подливал масла в огонь. Он провоцировал. Он... Мечник выдыхает и трёт переносицу. 'Кейл Хенитьюз' — достаточно умный человек, более того, он не избалован вниманием и любовью. Он одиночка. Он никому не нужен и всеми презираем. Даже его отец не искал тех, кто избил его сына. "'Кейл Хенитьюз', хотел ли ты умереть?" Вот что желает спросить 'Чхве Хан', потому что он уверен, что даже если этот паршивец не ответит, то он все увидит в уставших глазах. Уставших не от алкоголя, не от взглядов или обсуждений за спиной, а от простого существования. И 'Хан', как бы он не хотел это признавать, понимает. Он уже давно разглядел отчаяние внутри ещё юноши, что продолжало съедать его. Но сегодня он впервые увидел в ублюдке то, что не думал, что сможет увидеть: надежду и успокоение. То, чего ему самому не хватает. Почему? Почему этот парень пытается воскресить себя? Все эти вопросы так и будут наполнять его голову, пока он не поговорит с ним. Или с его другой версией, хотя эта идея ему нравится ещё меньше. Другой Хенитьюз — уверенный, по-своему мудрый, гордый и заботливый — раздражает. Нет, 'Чхве Хан', конечно, благодарен ему за помощь и все остальное, но он не может понять его. Не может, как остальные, настроиться на его волну и поймать уверенность в том, что все будет хорошо. Потому что у него нет сил в это верить. И только тот, кто стоит на том же пути, может понять его. И, к своему же шоку, он осознает, что это ни кто иной, как старший графский сын. Черт. Он выдыхает и упирается лбом в скрещенные пальцы. Что делать? — Почему один сидишь? 'Чхве Хан' сразу оборачивается, встречаясь глазами с 'Локом', что несёт две небольшие тарелочки, идя к нему. Волк садится рядом, и мечник понимает, что они давно не оставались наедине. — Просто… Думаю, — чуть улыбается он. — Что за бурду ты опять несёшь? — Это не бурда! — фыркает мальчик, протягивая ему тарелочку. — Смотри, что их Бикрокс умеет! Давай нашего тоже попросим такое делать? Это вкусно! 'Чхве Хан' слегка удивляется, ведь они никогда не видели, чтобы кто-то ел мороженое на улицах. Волчонок же, довольный тем, что удивил мечника, принимается за свою порцию. — Давай так почаще отдыхать, — улыбается мальчик. — Мы сегодня отлично повеселились! Ты видел, чтобы Розалин когда-нибудь так пила? — 'Лок' хихикает и облизывает ложку. — Она напилась и сразу завалилась спать! Представляешь? И тот парень-полукровка тоже! Он сказал, что даже не будет пытаться проснуться до обеда! О, а ещё закуски были просто нечто! 'Чхве Хан' не может удержать смешка, смотря на все же ещё ребёнка, что радуется обычному веселью. — Чего ты смеёшься, 'Хан'? — фыркает 'Лок'. — Тебе же тоже понравился тот горячий шоколад! Только его и пил! — Мне просто нравится, что ты снова становишься собой, 'Лок', — улыбается мечник, и волчонок вспыхивает. — Эй, я не такой глупый и наивный! 'Хан' с улыбкой выдыхает и тоже пробует мороженое. Вкусно. Они какое-то время молчат, прежде чем кореец все же решается. — Мне жаль, Лок, — говорит он. — Я ничего не смог сделать правильно… — Хан, ты снова получил по голове от Чхве Хана? — не понимает мальчик, наклоняя голову. — О чем ты вообще? — Всё могло бы быть иначе… — Эй, остановись, — резко говорит волк, наконец поняв, о чем речь. — Кейл-хен уже предупреждал нас, что миры отличаются, и в этом нет ничьей вины. Успокойся. — Но, может, если бы я смог… — Чхве Хан, — вздыхает мальчик. — Тебе нужно с ним поговорить и решить все это. Повисает тишина. — С кем? — С Кейлом Хенитьюзом, — говорит волк. — Вы, кажется, разминулись где-то и сейчас не можете найти путь обратно. Попробуй это исправить. — Прошлое не исправить, — мотает головой мечник. — Но из него можно вынести урок, — пожимает плечами 'Лок' и ловит взгляд 'Чхве Хана'. — Так говорит Кейл-хен. Он сказал, чтобы мы искали свои пути, ведь наши миры, хоть и похожи внешне, отличаются внутри. Он сказал, что иногда выпадает сложный путь, но самое главное — пройти по нему легко. 'Чхве Хан' слегка усмехается. — Мне кажется, что он старше, — признается 'Лок'. — Тот парень не похож на Кейл-хена, он ещё ребёнок. 'Чхве Хан' ничего не отвечает на это. Потому что 'Кейл Хенитьюз' не кажется ему ребёнком как таковым, ведь в глазах парня нет даже той искры, что все еще сохранилась в 'Локе'. Он выглядит… Потерянным. — Кейл-хен считает вас детьми, — неожиданно хихикает мальчик. — Он говорит, что вы ведёте себя, как парочка подростков из дешёвых романов, что ищут оправдания, лишь бы не встречаться. — А вы с ним, как я погляжу, поладили, — фыркает мечник, на что 'Лок' улыбается. — Просто Раон сказал, что если меня что-то беспокоит, я всегда могу поговорить с ним, — сообщает волк. 'Чхве Хану' немного обидно, что 'Лок' легче идет на контакт с Хенитьюзом, чем с ним. С этим тоже придётся работать. — И как? — Он достаточно мудр для своего возраста. — Иногда ворчит, будто ему в два раза больше лет, — фыркает 'Хан', и мальчик кивает. — Но он сказал, чтобы мы не оставались в прошлом, не винили себя и двигались вперёд, — неожиданно улыбается 'Лок', — а если потерпим неудачу — бежали со всех ног, чтобы выжить и потом вернуться. — Странная тактика, — ворчит мечник, который привык идти до победного конца. — Может и так. 'Чхве Хан' выдыхает и трёт переносицу. — Мне просто… Нужно разобраться в вопросах, которые не дают спокойно жить, — говорит он. — Будто я не могу двигаться вперёд, пока не узнаю всего. Мне нужно это. — Тогда иди и узнай. Мечник закусывает губу, взвешивая все за и против. — Хан, ты же ничего не теряешь, — подбадривает 'Лок'. — Вперёд. 'Чхве Хан' неожиданно усмехается и взъерошивает волосы мальчика. Этот волчонок станет очень мудрым и великим Королем Волков в будущем. — Как быстро растут дети. Волк широко улыбается и забирает ножны с мечом. — Это оставь здесь. Мечник кивает и, выдохнув, достает свиток телепортации, отправляясь в город.

***

'Кейл' сидит в идеальной тишине с бокалом вина и очередной книгой. Для него это лучшее завершение столь насыщенного и достаточно эмоционального вечера. 'Рон Молан' не трогает и не достает его, потому что 'Хенитьюз' сразу по прибытии приказал тому не мешать, а также напомнил, что бывший слуга более не дворецкий, а значит, и какие-либо обязанности исполнять не должен. Так легче для них обоих. Он делает маленький глоток, переворачивая страницу и наслаждаясь окружающей его идиллией. — Эм… Можно войти? — внезапно раздавшийся за спиной голос заставляет юношу подскочить и выронить книгу. Он сразу оборачивается, хлопая глазами. 'Чхве Хан', чёртов герой Роана, прямо сейчас сидит на корточках у него на подоконнике. — Что? — только и выпаливает аристократ, пребывая в шоке от такой картины. Мечник неловко кашляет. — Тут просто не самое удобное место. — Как ты вообще там оказался? — Залез. Красноволосый, все ещё не понимая, смотрит на него. — Нужно поговорить, — наконец говорит 'Хан', устав тянуть. — Сейчас? — Ну я же здесь. Хенитьюз наконец берет под контроль эмоции и трёт глаза. — Да, ты здесь, — повторяет он, кивая каким-то своим мыслям. — Проходи, не сидеть же великому герою Роана на подоконнике. Мечник поджимает губы и слезает с окна, проходя внутрь. — У меня только вино и фрукты, будешь что-то? — спокойно спрашивает 'Кейл', подавляя рвущиеся наружу эмоции. — Нет, я не за этим здесь, — говорит кореец, плавно опускаясь на диван напротив. 'Хенитьюз' выглядит совсем не так, как пару часов назад. Обычный домашний шёлковый халат показывает стройность тела, волосы слегка спадают на лицо, отбрасывая тени на белоснежную кожу, на ногах мягкие тапочки, толстый томик выроненной книги на полу. Он выглядит домашним и обычным, если не брать в расчет неземную красоту аристократа. Они молча смотрят друг на друга. — Так… О чем ты хотел поговорить? — все же нарушает молчание юноша. Чёрные глаза сразу заглядывают в красно-карие. — А ты не догадываешься? — Понятия не имею. Небрежный и резкий ответ заставляет 'Хана' сильнее сжать челюсть. Наглый мальчишка. — Тогда я повторю свой ранний вопрос, — кивает мечник. — Зачем? — Да что ты прицепился-то? — фыркает графский сын. — Я — избалованный дворянин, что хочу, то и делаю, разве нет? — В том то и дело, что нет, — тянет 'Хан', наклоняясь чуть вперёд, — поэтому я и хочу понять. Зачем? — Захотел. — Почему? — Что? — Почему ты захотел это сказать? Или почему не попытался меня остановить? — глаза 'Хана' сужаются. — Что ты скрываешь? 'Кейл' неожиданно начинает улыбаться, а потом его разбирает смех. Надломленный. Искусственный. Слегка жуткий. У 'Чхве Хана' пробегают мурашки. — Да я просто ублюдок, — хохоча, отвечает он. — Ты не понял ещё? Я просто сказал то, что хотел сказать! Мне плевать, что у тебя там было! Он снова смеётся, но мечник не ведется на это. Он больше не повторит ошибки. — Если это все, то катись вон из этой резиденции, — усмехается юноша, беря бокал с вином и отпивая. — Твои друзьяшки заволнуются ещё, а мне потом мучиться. Но 'Чхве Хан' упрямо остается на месте и продолжает смотреть на юношу. — Зачем? — снова спрашивает он, отчего рука с бокалом дрогает, что не скрывается от острого взгляда. — Я тебе уже сказал, ты совсем идиот? — уже хмурясь, говорит 'Кейл'. — Чего ты от меня ждал? Ты знал, что я ублюдок, но все равно поперся ко мне со своей тупой просьбой? Ну поздравляю, значит, мозгов в твоей геройской башке ещё меньше, чем я думал! Он хмуро смотри на мечника перед собой. 'Чхве Хан' же, наоборот, абсолютно спокоен. Точнее, он старается. — Ответь. Юноша все сильнее закипает, и мечник видит это, но ему нужно все узнать, если он хочет понять, почему миры так отличаются. — Просто расскажи все. Бокал в чужой руке лопается. — Пошёл вон! — рявкает 'Хенитьюз'. — Пошёл вон, я сказал! Убирайся! Катись отсюда! Он поднимается и тыкает в сторону окна, отчего осколки только глубже впиваются в бледную руку, окрашивая кожу в красный. Мастер Меча смотрит на это, замерев, пока сам аристократ, кажется, ничего даже не замечает. — Какого черта ты вообще у меня каких-то ответов просишь сейчас?! — продолжает 'Кейл'. — Просто уйди! Скройся! Испарись! Не трожь ты меня! 'Чхве Хан' вздыхает и поднимается, подходя к кричащему юноше, что хмуро смотрит на него. Во взгляде, как и тогда, нет ни страха, ни боли, ничего. Пустота. Мечник плавно поднимает руку и видит, как тот напрягается, кажется, готовясь к удару. Однако, вопреки его ожиданиям, его пострадавшую руку осторожно поднимают. — Больно же, — кивает на увечье 'Хан'. — У тебя что, никакого инстинкта самосохранения вообще нет? Красно-карие глаза удивлённо расширяются и плавно опускаются на собственную ладонь, что залита кровью. 'Чхве Хан' видит это удивление и снова вздыхает, провоцируя дрожь у юноши, который сразу пытается одернуть руку, но его удерживают. — Не дёргайся. — Я сказал тебе уходить, — в голосе больше нет ни чувств, ни эмоций. Будто вся сила 'Хенитьюза' ушла. — Я слышал. — Тогда проваливай, — отрезает он, снова пытаясь отойти, но его крепко держат. — Ну что ещё? 'Чхве Хан' смотрит в уставшие глаза и кивает на руку аристократа. — Я просто помогу. — Не надо. — Надо. — Знаешь, какая самая лучшая твоя помощь? Её отсутствие, — фыркает юноша, что неожиданно вызывает у 'Хана' лёгкую, секундную усмешку. Действительно, как маленький упрямый ребёнок. — И все же, ты сам не достанешь все осколки, — говорит мечник. — Я больше ничего не буду спрашивать. Просто помогу с этим, а потом уйду. Они смотрят друг на друга, прежде чем 'Хенитьюз' отворачивается. — Делай ты что хочешь, — отмахивается он и садится обратно на диван, пока его руку все также держат. 'Чхве Хан' только молча садится рядом, принимаясь осторожно вынимать осколки. Он ждёт хоть какой-то реакции на боль, но её нет. 'Кейл' даже не смотрит на него, пребывая в своих мыслях. Проходит достаточно много времени, на протяжении которого они сидят в идеальной тишине. В конце концов мечник вытаскивает последний осколок и, ещё раз осмотрев руку, кивает. — Думаю, это все, — говорит он, смотря на юношу. Тот что-то мычит в ответ, на что 'Хан' только качает головой. — Извини, что побеспокоил, — говорит он, поднимаясь. — Теперь, как и обещал, ухожу. 'Хенитьюз' все ещё молчит, но когда 'Чхве Хан' уже собирается уйти... — Спасибо, — тихая благодарность прилетает в спину, заставляя мечника обернуться. 'Кейл' не смотрит на него и явно не собирается. — Тебе не нужно было этого делать, — тихо продолжает он, — но все равно спасибо. Снова повисает тишина, во время которой мечник смотрит на красивый профиль юноши. — И… Уже поздно, — также тихо говорит он и трёт переносицу, сильнее отворачиваясь, — но лучше уж так. Мне жаль. Прости за все. Если сможешь. Каждое предложение звучит все тише, но 'Чхве Хан' все слышит и трёт шею. — И ты меня, — говорит он, чувствуя себя идиотом. Он же сам пришел, чтобы поговорить и извиниться. — Прости за то, что сделал. 'Хенитьюз' неожиданно пожимает плечами. — Мне не на что злиться, — отвечает он ровным голосом, а потом снова переходит на полушепот. — Любой бы вступился за семью. 'Чхве Хан' вздрагивает и внимательнее смотрит на 'Хенитьюза'. Он не злится. Ему просто плевать. — К тому же я все еще жив, — это звучит как насмешка, вот только над кем 'Хенитьюз' смеется, над ним или над самим собой — не ясно. — Поэтому не так уж и сильно мне досталось. Мог бы и добить. Кажется, теория 'Чхве Хана' вполне верна, и 'Кейла Хенитьюза' не особо заботит собственная жизнь. Поэтому он так отреагировал на осколки. — Не говори так, — сглатывает 'Хан' и видит очередное пожатие плеч. — Ты не можешь говорить такое!.. — Иди уже, — перебивает всю его мысленно заготовленную тираду 'Кейл', просто отмахиваясь. — Не думай об этом. Тебе лучше сосредоточиться на Роане и его благополучии, оставь остальное в прошлом. Окровавленная ладонь помахивает ему в знак прощания, и 'Чхве Хан' понимает, что не добьётся сейчас ничего, поэтому просто открывает окно и выпрыгивает наружу, желая не видеть этих пустых глаз. 'Кейл' же молча смотрит на осколки под ногами и вдыхает свежий воздух. — Тишина, — выдыхает он и прикрывает глаза, плавно засыпая.