Стол шесть метров

И снова самолёт, Зеленский пробыл в Париже всего пять дней, за это время он вновь успел посмотреть город, удивиться Эйфелевой башне, находясь буквально под крылом Макрона. Когда Владимир только прибыл во Францию, его на этом же месте в аэропорту встречал радостный Эммануэль, желавший поскорее обнять путешественника. Владимир покидает Францию, на этот раз он один, Макрон не смог приехать и проводить его из-за вновь пришедшей работы. Последнее, что видит Зеленский — это взлетные огни, которые ярко сияют, тем самым указывая дорогу домой. «Я бы хотел побывать здесь ещё раз» — размышлял Зеленский, смотря в иллюминатор, где ничего не было видно, только иногда мелькавшие и кажущиеся чёрными облака и редкие звёзды. К утру самолёт коснулся взлётно-посадочной полосы, полусонного Владимира встретил холодный, для конца мая, рассвет и туман, было такое ощущение, что может пойти небольшой дождик. Но это мелочи. Эммануэль обещал позвонить, как только сам проснётся, Зеленский с будоражащим его сердце предчувствием ожидал будущий разговор. Владимир дома. Он заваривает чай, добавляет сахар, делая его слаще. Многое теряется из виду, когда находишься далеко от человека, обнимавшего тебя всего несколько часов назад, который, возможно, был иногда грубоват с тобой. Было больно, когда он кусался, обидно, когда даже не сильно бил по щекам, мучительно, когда входил в твоё тело до самого основания, отчего хотелось сильно зажмуриться, но ты тогда не позволял себе этого сделать. Это всё нелепые обиды, они скоро испарятся, и останутся только воспоминания об этой встрече. Она ведь прошла удачно, не так ли? Послышался звук телефона, вновь видеозвонок, без промедления Владимир поднял трубку, когда увидел такое знакомое «Эммануэль» на экране. — Привет, малыш. Я выполнил своё обещание и позвонил. Как добрался? — сияет Макрон своей улыбкой с экрана. Он рад видеть Зелю живого и здорового, целого. Значит, точно дела хорошо, ведь глаза того тоже блестят, радужка переливается от светло- до тёмнокоричневого цвета, свет от лампы отражается, из-за чего появляются блики. — Отлично, без приключений. — Владимир, как в прошлый раз, сидит с кружкой чая. — Хочу тебя обрадовать, получил сообщение об удачно пройденных переговорах. Теперь уже я приеду в Украину, нам нужно провести ещё одну встречу. — Эммануэль превосходно осознавал тот факт, что Владимир с радостью согласится и не упустит такой момент. Постоянные переговоры, встречи и так на протяжении целого года, президенты Франции и Украины как и их граждане были сплочены, но никто даже и думать не мог, что происходит между двумя главами государств. Постоянными беседами друг с другом они поддерживали контакт, чем делали лучше не только для себя, но и для населения. Единственное, что, пожалуй, не устраивало в этот момент обоих президентов — это их излишняя популярность и обязанность встречаться по-сути в определённое время, из-за чего их отношения были как по расписанию, как у роботов, которые выполняли одну и ту же функцию, если запустить их, нажав на кнопку. Жутко раздражало это Зеленского, ставшего подозревать Эммануэля в связях с Джастином Трюдо, из-за его манеры чаще навещать Канаду, переговариваться с канадскими товарищами. Перестало нравиться раздвигать ноги при любой возможности. Секс по расписанию — это вообще отдельная тема, которая сводила с ума. Не может быть любви по выстроенному плану. Медленно катилось всё к развалу и ссорам, которые начали происходить, встревая в их милые беседы, даже когда они общались по телефону, и иногда не сдерживали себя на рабочем месте и кричали друг на друга прямо в резиденциях. — Почему я должен как шлюха перед тобой ноги всё время раздвигать? — громко спрашивает Зеленский, отчего возникает эхо, оно проходится по всему залу с огромными дверьми и таким же большим столом, на котором куча ценных бумаг и техника. Звук возвращается, бьёт по ушам Макрона. — С чего ты решил, что ты шлюха? У тебя есть кто-то другой? — вопрос явно насторожил Эммануэля и он сократил расстояние между ними до одного шага. — Нет. Но ты заставляешь меня удовлетворять тебя! — утверждал Владимир, складывая руки на груди. — Не ври, что ты не хочешь этого делать. Как будто я не вижу этого. — и скорее всего, украинец и правда сказал чушь, ведь Эммануэлю всегда удавалось наблюдать возбуждение Зеленского и то, как тот сам лез к нему за поцелуями. Становится до жути противно, когда начинаешь осознавать, что хочется не любви, а похоти. — А может быть и не хочу. — закричал Владимир. Пощечина. — Разбаловал я тебя — встряхнул рукой Эммануэль после нанесённого удара. — Ты мне изменяешь? — Зеленский отошёл после пощёчины, так и не перестал говорить всё, что думал, что так тревожило его сознание некоторые месяцы. — С какого перепугу ты так решил? — Эммануэль рассматривал пол под собой, позже грозно поднял взгляд, потому что услышал очередной бред. — Джастин Трюдо тебя лапает и ты его. — Ты это про традиционные приветственные поцелуи говоришь? — возмутился француз. Он не мог и отказывался идти против этого, веками устоявшегося, обряда. Он отрицал то, что иногда бывает слишком тактилен, в этом и упрекал его Зеленский — в его манере трогать людей чересчур долго и часто. — Нет. Вы и без них достаточно натворили. — Владимир скрючился ещё больше, показывая свою обиду и недовольство. — Милый мой, без доказательств я не поверю в эту чушь. — Макрон придвинулся достаточно близко, схватил Владимира за галстук, вытащил из-под пиджака и резко дёрнул на себя так, чтобы Зеленский завалился прямо на грудь Эммануэлю — в такие нетребующиеся сейчас объятия, от которых Владимир всячески отпирался, демонстрируя, что он нормальный «мужик», который ни разу не просил его прижать к себе, погладить по голове, а тем более поцеловать. Макрон знал секрет, но не собирался выносить это на показ общественности. Закончив ссору они в вновь гуляли по ночному городу, потому что так надо, так они всегда делали. Они постоянно целовались в постели, Зеленский без всякого стеснения садился сверху на Эммануэля, снимая лёгкую домашнюю футболку неяркого цвета. Макрону нравилось, потому что это просто должно было нравиться. — Ты такой красивый — Эммануэль перевернул Владимира и подмял под себя, задирая его руки наверх и вжимая его самого в кровать. Ещё одна точно такая же ночь как и предыдущие, слишком всё похоже на то, что уже когда-то происходило. Ранее утро. — Я больше не могу жить с тобой. — глаза угасли. Зеленский достал пистолет, резким движением вырвав его из-под ремня на штанах. Найти оружие — не проблема для человека такого статуса. Чуть ли не плача поднёс дуло к виску, уже мысленно прощаясь со своей любовью. — Эй, совсем дурак что ли?! — кричал Эммануэль. Он сам боялся подойти, но понимал, что если ничего сейчас не сделать, будет хуже для них обоих. Пытался остановить словами, взглядом, криками, как-нибудь, лишь бы тот не нажал на курок. — Не подходи ко мне! Не подходи! — Зеленский пятился назад, не хотел зацепить пулей Эммануэля и выстрелить по ошибке в него. — Стой. Остановись! — француз тормозил безрассудные действия президента, тянул к нему руки с выставленными вперёд ладонями, успокаивая. Он не трус, он не должен бояться. — Отдай ствол! Ты людям нужен! Владимир явно не хотел понимать и слышать, его человек здесь только Эммануэль, который, как он считал, его предал, вершив собственные, секретные от глаз Владимира, дела в Канаде с Джастиным Трюдо. Совершенно пустой взгляд напоминал французу о всех его поступках, но в них Макрон не видел прямого и даже косвенного намёка на измену. Эммануэль не применял слишком грубой силы, направленной в сторону Зеленского, всегда извинялся, если делал тому больно. Француз знал тело Владимира лучше, чем кто-либо другой, знал, на какую точку нажать, чтобы в край завести того, заставляя выгибаться под ним. Этот шаг был последним выходом в данной ситуации, и Макрон уже мысленно просил прощения за жестокость. Эммануэль резко выступил правой ногой вперёд, схватил украинца за руку, выбив пистолет, тем самом обезоружив, сильно потянул за предплечье, перекинув Зеленского через себя. — Мразь! — закричал тот, перелетая через президента Франции, видя перед ударом об пол свои начищенные до блеска туфли. Пистолет отлетел в угол. Владимир упал на спину, сверху навалился Эммануэль, который держал его за оба запястья, не позволяя выпутаться. Зеленский вырывался и кричал на француза. Президент Франции не растерялся, пытался заткнуть оппонента губами, прижавшись к устам напротив. В его глазах я видел отчаяние, ему и так не хотелось жить, а по другому я поступить не мог, я хотел, чтобы он жил. Так как ноги были более менее не зажаты, Владимир мог немного перемещать их. Рывком он нанёс удар коленом между ног Эммануэля. — Блять, идиот! — Макрон широко открыл глаза от неожиданности, после зажмурился, медленно опуская голову на грудь Зеленскому, продолжая удерживать его, глубоко вздыхая. Замолчали оба. Приём запрещён при любой драке, но, видимо, одному из них было наплевать на это. Владимир более менее успокоился, лежал смирно, ждал, пока соперник отойдёт от удара. Стеклянными глазами смотрел куда-то вверх, подметил то, что на потолке не было ничего интересного, что стоило бы его внимания. Ему было впервые очень сильно плевать на чувства Эммануэля, выгорание от любовной зависимости настигло и его тоже. Приподнявшись, Макрон перехватил запястья Зеленского в одну руку. Вторую ладонь он потёр об брюки, не стал заносить на большое расстояние. Одним резким движением дал пощёчину Владимиру. На что Зеленский отреагировал очень сухо и без эмоций, ничего не сказав и даже не пискнув, хотя удар был приличной силы. Оба совсем затихли. Не осталось сил даже плакать, а тем более отталкивать Эммануэля от себя. — Я больше не хочу тебя ни в чём убеждать. Не совершай таких глупых ошибок. Это единственное моё желание.