Espoir dans mes peurs

1999-й год. Нагревался полдень, ветер стих. Сквозь пелену жаркого дня мелодично щебетали птицы, порхающие в ветках деревьев. Это была последняя теплая пора в августе, который готовился смениться прохладой сентября. Продолжать жить в Сонбокку больше не оставалось причин, и я раздумывал о том, как бы потактичнее преподнести эту новость Джису. Мы сидели в плетёных креслах за столиком в саду и пили чай из фарфоровых чашек, так сильно полюбившихся Су, с тонкими ручками и блюдцами с золотой каемкой. Прозрачная ткань ленты на шляпе Чичу невесомо покачивалась. Нежные, медового оттенка плечи девушки купались в солнечных лучах, копна черных волос ниспадала на гибкую спину; желтое платье туго охватывало ее стройную талию, естественно и непринуждённо подчёркивая утонченность фигуры. - Нам пора уезжать, Джису, - тихо произнес я, сам не веря, что вмешиваюсь в эту хрупкую идиллию, царившую в воздухе. - Куда? Почему? Нам? - встрепенулась Су, удивленно захлопав ресницами. - Летний сезон почти кончился. Благодаря тебе, я нарисовал отличную серию картин. Теперь мы поедем в Сеул. - Зачем в Сеул? - Как зачем? Я там живу. Плюс, нужно заранее обустраивать галерею для выставки. - Ты не понял, - ледяной голос Джису моментально развеял теплую атмосферу, витающую в саду, - это все твои планы, Тэхен. Что мне делать в Сеуле? Я немного опешил от столь категоричного настроя девушки. - В столице очень красиво, много магазинов и других интересных мест... - Я не предмет интерьера, Тэ. Не стол, не кровать и не тумбочка. Ты не можешь просто взять и перевезти меня из загородного дома в квартиру. Мы даже... я имею ввиду, люди уже неправильно расценивают наши отношения, - Су, похоже, искренне переживала по поводу сложившейся ситуации. - Мы можем пожениться, - быстро выпалил я и сам испугался собственной наглости. Джису резко вскочила на ноги, взглянув на меня раздраженно, почти зло. - К чему шутки? - Нет, я просто... просто... предлагаю варианты. Ты могла бы открыть бизнес. Цветочный киоск, помнишь? Ты хотела... - А деньги? Я уже по уши в долгах перед тобой, - Чичу, словно безумная, сорвала с головы шляпку и швырнула на столик, зазвеневший посудой, - живу тут, как нахлебница, одеваюсь за чужой счет... - Деньги совсем не важны... ты в любой момент сможешь вернуть долг, когда бизнес пойдет в гору, - добавил я и умолк, боясь пошевелиться, будто от моего малейшего движения случится нечто страшное и непоправимое. Будто наш маленький мирок рухнет сию же секунду. Будто еще есть шанс спасти разваливающееся положение дел. Вместо успокоения, мои уговоры возымели неожиданный эффект, окончательно расстроив Чичу. Су прерывисто всхлипнула, вытерев увлажнившиеся глаза тыльной стороной ладони. - Прости. Конечно, ты прав. Ты мне так помог, а я... неблагодарная! Опустившись на колени возле плетёного кресла, Джису крепко стиснула мое запястье. - Пожалуйста, извини. Я отплачу тебе за твою доброту. Я перехватил пальцы Су и прижал к своей груди в области сердца, пытаясь жестами выразить, что вовсе не сержусь. Су доверчиво прижалась ко мне, и я, не удержавшись от наплыва сентиментальных чувств, прикоснулся губами ко лбу девушки и замер, чутко прислушиваясь к реакции брюнетки. Чичу ничего не сказала, не оттолкнула и не прогнала меня прочь, поэтому я осмелел, продолжив тихие, нежные ласки. Она легонько вздрагивала, пока я целовал ее в уголок алого рта и в мочку уха, однако полуприкрытые веки вселяли в меня уверенность, что ей нравятся мои поцелуи. Когда же я губами спустился на шею, Джису вдруг смутилась и резко поднялась с колен, отряхивая подол. - Если мы уезжаем на неделе, то нужно начинать собирать вещи. Схватив шляпку, Чичу быстрым шагом направилась в дом, сосредоточенно бормоча себе под нос список предстоящих дел. Я не скрывал широкой улыбки, наблюдая за этим. Джису, занятая хлопотами, нашими общими хлопотами, казалась мне самой прекрасной девушкой на свете, создающей вокруг чудесную ауру семьи. И я был рад, что теперь мы будем жить далеко от мест, навевающих дурные воспоминания на Джису и далеко от людей, способных помешать нашему счастью. В последнее августовское воскресенье мы покинули деревню и отправились в Сеул, навстречу новой главе совместной жизни.

***

2002-й год. После слов Кима по залу волной прокатился возбужденный гул и адвокат подсудимого, хранивший невозмутимое молчание все предыдущие 2 дня, наконец-то поднялся с кресла. Государственные адвокаты обычно не рвались защищать навязанных законом клиентов - минимальный гонорар из бюджета им все равно был обеспечен, а вот личный интерес полностью отсутствовал. Тем не менее, конкретно в данном случае господин Кан не хотел ударить в грязь лицом перед коллегами. Внутреннее чутье странным образом подсказывало ему о невиновности подопечного, что происходило крайне редко, поэтому мужчина искренне хотел помочь парнишке, угодившему в переплёт. Деликатно прокашлявшись, адвокат ненавязчиво вступил в игру. С насмешливым жестом прокурор подвинулся, освобождая противнику пространство в центре зала, словно гладиатору на бойцовской арене. - Значит, вы утверждаете, что господин Мин убил вашу жену? - А как иначе можно расценить те обстоятельства? - язвительно приподнял одну бровь Тэхен. - Но что именно делал мой клиент, когда вы вошли в комнату? - Склонялся над Джису, я ведь уже сказал, - раздраженно дернул плечом брюнет. - Он душил жертву, бил ее или держал в руках какую-нибудь веревку? - Ну... нет, - неохотно признался Тэ. - То есть, теоретически господин Мин мог просто прийти на место преступления уже после свершившегося акта насилия? - Нельзя "просто прийти" ночью в чужой дом, - огрызнулся Ким, впервые теряя нить самоконтроля, - прямо во время убийства. Таких совпадений не бывает. - Тем не менее, вы не видели конкретный момент убийства вашей жены? - Нет, не видел, - процедил сквозь зубы Тэхен. Адвокат удовлетворенно кивнул и поправил очки на переносице. - А потом? Как господин Мин отреагировал на ваше появление? - В смысле? - Мой клиент испугался? Попробовал сбежать? Или напасть на вас? Тэ угрюмо уставился в пол, сцепив пальцы, и отчего-то не торопился с ответом. Пауза до неприличия затягивалась, вызвав новую волну шепота на скамье присяжных. - Почему вы не отвечаете? - Он... продолжал сидеть возле Джису и... вроде бы плакать, - медленно, с расстановкой произнёс Ким, будто маленькое предложение далось ему с огромным трудом, исчерпав запасы внутренних сил. - Плакать? Весьма нетипичная реакция для того, кто только что задушил свою возлюбленную, - подметил адвокат, почти засиявший от удачных результатов, полученных в ходе допроса. Господину Кану редко удавалось блеснуть на фоне прокурора Пака, однако сегодня он решил непременно урвать минуту славы. - Я не психиатр и не разбираюсь в психологии маньяков, - грубо отрезал художник, доведённый до белого каления, - может, он плакал от удовольствия после расправы над моей женой. - К счастью, в психологии маньяков разбираются наши штатные врачи. Довожу до вашего сведения, что они признали подсудимого полностью вменяемым, а также ментально здоровым. Прокурор тихо ухмылялся в стороне, не вмешиваясь в процесс потопления показаний Тэхена. Господину Паку нечего было терять - даже если Юнги каким-то чудом оправдают, следующая цель для нападения уже выбрана. Прокурор был твёрдо уверен - кто-то из них определенно врет, либо бывший возлюбленный, либо бывший муж погибшей леди. Убийца прячется среди этих двоих, несомненно. Судья стукнул молотком, объявив о завершении допроса свидетелей. Прежде чем покинуть место ответчика, Тэхен смерил адвоката испепеляющим взором, который тот принял со снисходительным смешком. - Введите подсудимого! После прошлой бунтарской выходки Юнги, для обеспечения дополнительной безопасности юношу заковали в наручники. Люди встревожено загудели, подобно рою пчел, критикуя внешность и повадки арестованного с головы до пят. - Ты погляди на его волосы. Настоящий бандит. - А взгляд? У меня мурашки по коже от него! - Точно, как будто сейчас наброситься. Юнги старался не вслушиваться в упреки, посыпавшиеся со всех сторон. Нахождение под стражей здорово помотало нервы парню, визуально состарив на добрый десяток лет. Растрепанные обесцвеченные пряди чёлки завешивали дикие, яростные глаза, двумя точками блестевшие на худом, изможденном лице. Тревога забрала покой молодого человека, но, в отличие от скромной Дженни, Юнги волновался в зале суда по иному. Представ на всеобщее порицание, он, подобно загнанному в угол зверю, агрессивно обнажил клыки. - Представьтесь, пожалуйста, - велел судья. - Мин Юнги, год рождения 1979-й, Сонбокку. Прокурор одернул полы пиджака и выступил вперёд, готовый провести очередную профессиональную атаку. - В каких отношениях вы состояли с погибшей? Мин сглотнул, невольно вцепившись длинными пальцами в ворот холщовой куртки. - Мы дружили с детства, жили по соседству и учились в одной школе, а в старших классах я начал ухаживать за ней. Сперва она отвергала меня, однако потом приняла мои чувства. Мы часто прогуливались вместе, я провожал Джису с лугов до дома, - от теплых воспоминаний застывшая мрачная гримаса боли на лице блондина мучительно дрогнула, - все складывалось хорошо, просто прекрасно, пока внезапно не приехал этот надутый чванливый художник из столицы. Свалился, как снег на голову, и сразу захватил фантазии деревенских глупышек. К моему огромному сожалению, Джису тоже повелась на богатую картинку, стала постоянно посещать особняк, отдалилась от друзей, закрылась в себе. Признаюсь, я жутко ревновал, почти с ума сходил, но я верил Су, а она убедила меня, что ходит туда исключительно для позирования на портрет. Я хотел предложить ей встречаться по серьезному, строил планы на будущее, как вдруг меня похитили. В один день я разом лишился всего, чем обладал, и даже считался мертвым на определённый промежуток времени. - Погодите-ка, - прокурор властно взмахнул ладонью, - господин Тэхен говорил, будто у них с госпожой Ким практически сразу после знакомства вспыхнул роман, вы же утверждаете, что роман происходил у вас, то есть, прямо противоположное. Вы лжёте? Или же девушка обманывала вас обоих? - Нет, это он врет, - не скрывая своей ненависти, выпалил Юнги, - у нас с Джису были взаимные чувства, поэтому он и решил от меня избавиться, наняв каких-то верзил. - Вы хотите сказать, что не работали с ростовщиками и не подвергались их нападению из-за незаконной деятельности? - Нет! Никогда не имел связей с преступниками! - закричал Мин, яростно отрицая клевету в свой адрес. - Хорошо, хорошо. Тогда расскажите поподробнее о дне, когда на вас напали ээээ…назовём их неизвестными персонами, - успокаивающе попросил господин Пак. - Поздно вечером я возвращался домой со смены на складе, шел по объездной дороге и возле меня притормозил серый минивэн. Водитель поинтересовался, как попасть на фабрику. Люди в наших краях часто путают дорогу, поэтому я не увидел в просьбе показать путь ничего необычного. Едва я согласился сесть в машину, задняя дверца фургона открылась и оттуда вывалилась толпа громил с бейсбольными битами. Меня огрели по голове и я моментально отключился. Несколько раз приходил в себя, привязанный к стулу в каком-то темном заброшенном помещении, потом снова проваливался в обморок от боли и так до тех пор, пока я окончательно не пробудился, почти ослепший, залитый кровью, лежа ничком в грязи. Тело ломило, поэтому я не мог пошевелиться или вдохнуть полной грудью, словно все мои кости раздробили на кусочки. Краем уха я услышал, как один из моих мучителей сказал другому: "Ты уверен, что он мертв?", а второй ответил: «Верняк. Да и какая разница, нам все равно заплатят". По залу пронеслись вздохи жалости. Некоторые особо впечатлительные дамы пустили слезу, позабыв о том, как пятью минутами ранее ругали арестованного. - И что же случилось дальше? - Я провалялся там, в овраге, несколько часов с мыслью о том, что скоро умру. Но, к счастью, судьба припасла для меня спасительный подарок. Мимо по реке проплывали рыбаки на лодке, они заметили меня среди зарослей камыша и доставили в больницу. - В Андоне, верно? Это ведь за 120 км от Сонбокку? - Да. Меня избили и, посчитав мертвым, выкинули в канаву в отдаленном районе, чтобы замести следы, - зло выплевывая слова, промолвил Юнги, - я провел 2 месяца в больнице с черепно-мозговой травмой, сломанными ребрами, ушибами и ретроградной амнезией, а когда вернулся в родные края, оказалось, что меня успели похоронить. - Люди, похитившие вас - вы совершенно точно их нигде прежде не видели? - Нет. - Они сказали, что им заплатил господин Тэхен? - Не понял, - нахмурился блондин. - Преступники, напавшие на вас, упомянули, как им заплатили за ваше убийство, но кто именно дал им деньги? Они озвучили имя господин Кима? - А кому еще это понадобилось бы? Мне чуть не проломили череп! Раздробили кости в правой ноге! - Юнги стукнул кулаком по деревянному подлокотнику. - Да, да, мы читали медицинские записи из стационара в Андоне, вам здорово досталось, господин Мин, - прокурор абсолютно равнодушно отнёсся к выпаду блондина, - однако вот что странно. При опросе местных жителей, пара ростовщиков из Сонбокку намекали на сотрудничество с вами. Вопрос, чем вы зарабатываете на жизнь остается открытым. - Бред! Ложь! Им он тоже приплатил! - Зачем же господину Тэхену потребовалось подобное? - Чтобы избавиться от меня! Убрать с пути и спокойно увезти Джису в Сеул! - юноша вскочил на ноги, выплескивая наружу накопившееся негодование и случайно сшиб микрофон со стола. - Тишина, - повысил голос судья. Охрана принудительно усадила обвиняемого обратно на стул, прицепив наручники к перекладине. - Пожалуйста, воздержитесь от излишних эмоций, - потребовал прокурор, - и перейдем к той части, когда вы вернулись в Сонбокку. Чем вы занимались? - Поставил в известность родных, что я все еще жив. Восстановил утерянные документы. Хотел навестить Джису, но Дженни сообщила мне, что Су переехала в Сеул. Чуть позже я попытался найти ее в столице. - Вы начали следить за ней? - со смешком уточнил господин Пак. - Нет..., - оторопел Мин, - просто... наблюдать. - Значит, не вы проверяли почту молодоженов, звонили по телефону и караулили под окнами квартиры семьи Ким, доведя жертву до походов к психотерапевту? - Конечно, нет! Я всего лишь пару раз приходил к цветочному киоску. Пытался набраться смелости для первого шага спустя целый год после нашего расставания. В итоге струсил и отправил письмо с просьбой о встрече. - И что госпожа Ким вам ответила? - Ничего, - смутился Юнги, - поначалу. Я отправил два конверта на дом, но не получил никакого ответа. Рассудил, что письма, наверное, перехватил этот тип и пошёл другим путём. Подкинул на порог магазинчика Джису записку, где указал время и место для свидания, в парке по-соседству. - Она пришла? - Да. Мы увиделись впервые за столь долгое время. - Как госпожа Ким отреагировала? - Ну... - голос Юнги тепло дрогнул, - расплакалась... обрадовалась, что я жив. Попросила о помощи. - Помощи какого характера? - Сбежать в другой город. Тэхен прерывисто выдохнул, стискивая зубы покрепче. - Очень интересно, - хмыкнул прокурор, наверное, в десятый раз за день покосившись на Тэ. - Да, именно так, - уверенно подытожил Юнги, - она сама меня об этом попросила и я согласился. Меня вновь переполнила надежда на светлое будущее. Правда, после разговора в парке мы встретились всего пару раз. Киоск Джису сгорел, она начала лечиться у психотерапевта. Я прекрасно понимал, что ей нелегко приходилось, поэтому не давил и не торопил события. К тому же, был занят, хватался за любую возможность, работал сутками напролёт. - Для чего же? - Копил деньги на переезд, разумеется. Я хотел, чтобы Джису ни в чем не нуждалась на новом месте. Хотел обеспечить ей все самое лучшее. Год в ожидании пролетел незаметно. - К поджогу киоска вы не имеете никакого отношения? - Нет! - Не обязательно кричать, я просто уточняю. А в ночь трагедии как вы попали в загородный особняк? - Джису меня туда позвала, - ответил блондин, - прислала утром записку "Буду в особняке Тэхена в Сонбокку вместе с вещами. Приезжай". Вот я и приехал. - И обнаружили госпожу Ким уже мертвой, верно? - тон прокурора звучал почти издевательски. - Верно! - вновь вспылил парень, - в особняке не горел свет, дверь была открыта, и я свободно зашел внутрь. Мокрые следы на полу вели на второй этаж, в комнате на ковре лежала Джису. Она не дышала. При воспоминаниях о смерти любимой Мин закусил губу. Похоже, юноша искренне сокрушался и ощущал неподъёмную тяжесть утраты на своих опущенных вниз плечах. Горе блондина было столь очевидным, что некоторые из присяжных всерьез усомнились в причастности арестанта к удушению жертвы. Адвокат расслабленно откинулся на спинку кресла, думая о победе, а прокурор, наоборот, сосредоточился, готовясь произвести фурор и обнародовать припасенные на "сладкое" улики, сравнимые по значимости с разрывом бомбы. - Записка от госпожи Ким с просьбой приехать - вот эта самая записка? - помощники продемонстрировали упакованный в прозрачный файлик клочок бумаги и положили его под проектор, чтобы вывести изображение на большой экран. - Да, это она. - Посмотрите на экран. Справа располагается письмо, присланное вам, а слева - страницы из личного дневника госпожи Ким. Ничего странного не находите? Юнги сглотнул. - Они разные. - Тонко подмечено, - явно издеваясь, усмехнулся прокурор, скрестив руки на груди, - наши эксперты проанализировали сотни документов, подписанных госпожой Джису, ее тесты по психотерапии, переписку с Руби Джейн Ким, личный дневник, любезно предоставленный нам для изучения мужем жертвы, и ни один не совпал этим посланием. Зато при сравнении с записками, которые вы сами адресовали жертве, выявляется удивительная закономерность. Прокурор с видом фокусника махнул рукой в сторону проектора. Зал снова ахнул. Почерки были идентичны. Юнги тупо уставился на экран, ошарашенный и опустошенный. Господин Пак перестал веселиться и сурово склонился над обвиняемым. - Признайтесь, это вы подделали письмо, что жертва якобы ждет вас, чтобы создать себе алиби? Ведь на самом деле все-таки вы убили ее?