***
Тэхен медленно спустился по огромным мраморным ступеням здания суда. Выходящие люди кидали на молодого мужчину взгляды, полные сочувствия, или бросали короткие пожелания набираться сил. Ким рассеянно кивал, мечтая как можно быстрее оказаться дома. Родная квартира встретила его холодом и пустотой. Нетронутые вещи располагались в безукоризненном порядке, никому не нужные, заброшенные, бездушные предметы интерьера. Тэ устало опустился на диван, уронив шляпу прямо на пол. Прошло лишь пару недель со дня трагедии, а казалось, пролетело не меньше сотни лет. Время растянулось в серую ленту, которую он не мог заполнить ничем, кроме воспоминаний о прошлой жизни, о той далёкой жизни, когда от счастья кружилась голова и будущее переполнялось надеждой на лучшее.***
1999-й год. Коридоры особняка, привыкшие к тишине, нарушали тихие шаги двух молодых людей. Джису с любопытством осматривала каждый уголок, поражаясь даже самому обыденному с живостью неискушенного ребенка. Тэхену нравилась ее непосредственность и блеск восхищения в глазах. Ведь иначе какой толк от золотых статуэток, пылящихся на полках? Дорогие экспонаты музея не стоят ни гроша без посетителей, способных оценить их по достоинству. Тэ якобы случайно наткнулся на проходящую по дороге в деревню девушку, карауля возле ворот с раннего утра. Пользуясь случаем, он пригласил Джису к себе домой и с удовольствием продемонстрировал коллекцию книг, фарфоровый сервиз, расписанный мастером вручную, турецкие домотканые коврики и старый-престарый патефон. Сначала Су долго и с интересом крутила пластинки в проигрывателе, а затем переключилась на портрет балерины в белой пачке, авторства господина Кима-старшего. Это была копия оригинала, хранившаяся в руках Тэ как назидание, как пример того, к чему следует стремиться. Брюнетка невольно замерла у картины, любуясь полотном. Тэхен не сомневался, что среди прочих произведений "балерина" первой привлечет внимание. Он и сам признавал, сколь великолепно творение отца. Располагая ограниченным набором красок, господин Ким умудрился передать немыслимую палитру оттенков, добавляющую плоской фигуре объемность. Картина будто бы дышала с каждым мазком кисти мастера, наносящим слой за слоем на холст. - Красивая, - протянула Чичу. Задрав голову наверх и привстав на цыпочки, она пристально изучала изображение. - Это самая известная работа моего отца, - юноша приблизился к Су сзади, - говорят, студенты в университетах искусств на занятиях пытаются повторить ее, но ни у кого не получается. Я много думал, в чем же секрет и, кажется, догадался. Техника, которой мой отец пользовался - это любовь. Джису недоуменно обернулась на Кима. - Любая женщина будет прекрасной в глазах любящего мужчины. И сейчас мы видим эту девушку именно такой, какой ее видел художник. - Вот как. Тогда понятно, почему у нее очень грустный вид, - пробормотала Су. - Разве? - удивился Тэ. - Бесспорно, балерина невероятно красивая на портрете, и нежная, и воздушная, как перышко, но выражение лица навевает грусть... Теперь я знаю, отчего. Твой отец женатый человек. Должно быть, они любили друг друга, однако не могли в открытую объявить о своем романе. Тэхен изумленно отпрянул от девушки. Никто никогда не замечал тоски балерины, никто не смотрел на картину под иным углом, кроме поверхностного восхищения. Люди обычно оценивали отдельные составляющие приятного вида картины, не способные разглядеть общее настроение композиции. Но, как ни странно, для Кима данное открытие не принесло негативных эмоций. Предполагаемый роман отца совсем не расстроил его, а, скорее, заинтриговал. Если у Тэхена получится перенести свои чувства в творчество, то эффект будет таким же успешным? - Знаете, Джису, вчера я впечатлился тем, как натурально вы вписались в ковер луговых цветов и хотел бы запечатлеть эту сцену не только в своей памяти, но и на чем-то более осязаемом. - Вы хотите нарисовать меня? - пораженно воскликнула Су. - Да. - Ох... не уверена. Вряд ли я подхожу. - Вы подходите идеально, поверьте мне. - Как-то... это неприлично. - Отчего же? Вам не стоит смущаться. Работа манекенщицы вполне приличная и никоим образом не опорочит вашей чести. За работу, кстати, полагается плата. Джису по-прежнему колебалась. Ее всегда подсознательно тянуло к искусству и ко всему новому, поэтому подобное предложение не могло не взволновать, но с другой стороны, оставаться наедине с малознакомым мужчиной на длительное время противоречило элементарным инстинктам самосохранения. - Я не заставлю вас делать что-то выходящее за рамки приличия, лишь напишу в окружении цветов. Нет повода для беспокойства. Увещевания складно лились журчащим потоком из уст Тэхена, подавляя сопротивление Су. Спустя пару минут брюнетка поддалась уговорам. - Хорошо. Думаю, ничего страшного не случится, если я разок попозирую, - смущенно пробормотала Чичу. - Конечно, не случится, - мягко улыбнулся Тэ, убирая непослушную прядь со лба девушки. Итак, очаровательная модель начала ежедневно посещать старинный особняк, чтобы выполнить свою часть обязательств и посидеть среди композиции из лилий в широком белом платье с распущенными гладкими локонами, волнами разметавшимися по плечам. Уже делая первые наброски карандашом на бумаге, Тэхен с содроганием сердца понимал, насколько великолепным получался портрет. Он старался впитать и изобразить каждую черточку, каждый изгиб тела девушки без малейших упущений. Это было сродни составлению головоломки - составлению и в то же время разгадыванию, поскольку одно есть отражение другого. Нежное обаяние, перемешанное с мягким светом, искрилось на ее скулах, смягчая чуть резковатые тени под глазами. Теперь главной задачей для художника являлась фиксация на промасленном холсте той сказочно-таинственной грации, той неуловимой, душеубийственной прелести, которую она источала при движениях рук или наклонах головы. Как и ожидалось, конечный результат полностью затмил все предыдущие произведения Кима. Этот портрет до сих пор украшает их семейную квартиру в Сеуле, правда, немного потрепанный и с треснутой рамой. Царапины появились после того, как Джису в тяжелом истерическом припадке сорвала со стены тяжелое полотно и выкинула его в окно. Позже Тэхен вернул портрет на место, чтобы всегда иметь перед глазами изображение Джису, запечатленной в самом расцвете юности, как в тот пронизанный солнцем момент, когда они случайно встретились, а не тогда, когда бездыханная брюнетка лежала на деревянном полу особняка с перекошенным предсмертным страхом лицом.***
2002-ой год, второй день слушаний по делу об убийстве Ким Джису. Бледная молодая особа тенью скользнула на стул свидетеля, высившийся прямо по центру зала, и сразу же невольно ссутулилась, кожей ощутив тысячу уколов пристальных взглядов, мгновенно вперившихся в нее. Суровый голос судьи заставил брюнетку вздрогнуть. - Представьтесь, пожалуйста. - Дженни Руби Джейн Ким, 1979 года рождения, Сонбокку, - пролепетала она, сжимаясь, будто пыталась зрительно уменьшиться в размерах. - Кем вы приходились жертве? - Мы учились вместе в старшей школе и дружили. - А после школы вы поддерживали общение? - Да. Эмм...у Джису часто возникали проблемы из-за отца…ссоры и тому подобное…в такие периоды я разрешала Су ночевать у меня. - Почему же Ким Джису не переехала к вам насовсем, оставшись без жилища по вине отца, устроившего пожар? Дженни виновато понурила голову. - Я бы с радостью предложила, вот только... у меня большая семья, а комнат мало. Джису не хотела еще больше стеснять нас, поэтому отказалась из вежливости и сообщила, что поживет пока у приезжего художника из Сеула в обмен на плату за позирование. - Плату за позирование? - недоуменно приподнял бровь господин Пак, - разве они с господином Кимом не состояли в романтических отношениях? - Не знаю… Джису мне так сказала, - замялась Руби Джейн, - она вообще казалась очень смущенной, будто боялась порицания и пыталась оправдаться передо мной. - А вы знакомы с бывшим мужем жертвы? Я имею ввиду, лично. - Да. Су представила нам своего нового друга - мне и еще одной нашей однокласснице, Лисе. В деревне давно сплетничали о таинственном художнике. Все интересовались, что за богач из Сеула приобрел старый коттедж на окраине. - И каково ваше впечатление о господине Киме? - Ну... Хотя вопрос прокурора был достаточно простым, Дженни всерьез задумалась над ответом. Какое мнение у нее сложилось о щедром покровителе подруги? Отчего-то Руби Джейн затруднялась подобрать правильные слова, чтобы в точности описать смешанное чувство тревоги, возникшее внутри без какой-либо объективной на то причины. Джису не планировала знакомить бывших одноклассниц с загадочным художником, однако Лиса отчаянно настаивала, разрываясь на части от любопытства. Ким пришлось согласиться. Тэхен привез Чичу на сельскую площадь на собственном автомобиле, что являлось большой редкостью среди жителей Сонбокку. У Лисы отпала челюсть, а юноша продолжил удивлять - вышел из машины и открыл дверцу со стороны Су, помогая девушке выбраться. Джису ужасно покраснела, не привыкшая к подобному вниманию. Манобан хихикала, как сумасшедшая, подавая руку художнику в качестве приветствия, которую он, будучи воспитанным джентельменом, галантно поцеловал, породив еще большую волну смешков от деревенской девчушки, не обученной правилам этикета. Чичу сконфузилась, толкнув Лису локтем, чтобы та перестала неприлично себя вести. Впрочем, Тэхен снисходительно отнесся к реакции рыжеволосой, продемонстрировав потрясающие манеры. Он был, бесспорно, красив во всех смыслах, и со вкусом одет. Идеально белый воротничок рубашки торчал из-под бархатного темного пиджака, острые носы ботинок блестели от чистоты. Каждая деталь его образа оттачивалась до мелочей, выверялась до сантиметра, и не могла не нравиться людям, но... но, но, но. Дженни никак не могла истолковать странные флюиды, исходившие от их нового соседа и не могла понять почему у нее шевелятся волосы на затылке от взгляда, которым Ким непрерывно сопровождал Джису, куда бы та ни пошла. Тэхен отвез девушек в город, показал им хороший ресторан, оплатил счет. Он создал абсолютно благоприятную ауру вокруг себя. Но что же в нем все-таки было не так?