Вот тебе моя кровь

Эйден смотрит на Вальца, стоящего на коленях, и удивляется тому, что в каждом жесте, взгляде, слове мужчины сквозит превосходство. Миротворцев больше, они вооружены, но это чудовище все равно умудряется вести себя так, будто он полностью владеет ситуацией. Эйден хочет приблизиться, задать, в конце концов, свои вопросы, узнать про сестру, но его отталкивают. Вальц смотрит на него, и пилигрим по его взгляду понимает, что он пришел сюда именно за ним. Эйден не успевает даже осознать, что происходит, как миротворцы уже мертвы или ранены, безжизненное тело Айтора прижимает пилигрима к земле. Вальц приближается, чтобы нанести удар, забрать ключ, уйти от ответов. Но Эйден не позволит ему так просто сбежать, он сильнее и выносливее, чем все миротворцы здесь, и он собирается дать своему врагу соответствующий отпор. Эйден отталкивает Айтора и вскакивает на ноги, в руках у него дубинка, и он нападает быстро, молниеносно. Вальц защищается от ударов голыми руками, он, стоит сказать, впечатлен. Давненько он не встречал достойного противника. В последние годы все становилось слишком просто, некому было бросить ему вызов, все его достойные враги давно мертвы. И вот появился этот мальчишка-пилигрим. Они сражаются, и доктор чувствует, как кипит его кровь. Все, с кем он дрался, кого убивал, были агнцами на заклание – легко поймать и расправиться, легко укусить и выпить кровь. Многие его соратники давали свою кровь добровольно за его расположение, превращая его жизнь в мучительную скуку. Вальц давно не охотился на полноценную дичь, давно не встречал подлинного хищника, которого по-настоящему приятно попробовать на вкус. Все же Эйден был недостаточно силен, ему еще было чему поучиться. Вальц играл с ним. Пилигрим вкладывал все свои силы в удары, а доктор только отмахивался, ожидая, когда жертва выдохнется, чтобы атаковать. Вот Эйден чуть открылся и тут же получил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Воздух напрочь выбило из легких, парень упал на землю и едва не потерял сознание. Вальц воспользовался слабостью противника и прижал его руки к земле, зажимая запястья в стальные тиски, другой рукой он оттянул ворот футболки пилигрима и со стоном блаженства впился в его горло зубами. Эйден закричал от боли, она была несравнима ни с чем, что он испытывал раньше. Он испытывал животный ужас, буквально чувствуя, как утекает сквозь пальцы его жизнь. Вальц с наслаждением вгрызался в его горло и жадно глотал его кровь. Он урчал от удовольствия, рукой оглаживая шею, грудь парня, притираясь к нему. Доктор рискнул отпустить руки своей жертвы, чтобы погладить его живот, задрать футболку, пройтись по крепким мышцам. Как же хорош этот пилигрим. Сильное, молодое тело в его руках, металл его крови во рту, жар, исходящий от мальчишки, - все это отдавалось прямо в паху у Вальца. Давно он не чувствовал подобного. Этого парнишку хотелось сломать, подчинить себе, как дикое, необузданное животное. Эйден заскреб ногтями по спине Вальца, пытаясь хоть как-то освободиться. Он хотел ударить его коленом, но доктор прижал его к земле своим телом. Он наконец-то отпустил его истерзанное горло. Рана была глубокой и адски болела, на глазах выступили невольные слезы. Когда Эйден уже решил, что все кончилось, Вальц перевернул его на живот и прочно завязал его собственную куртку на его запястьях. Мужчина снова приложился к ране на горле, в этот раз нарочито нежно и ласково вылизывая ее, поглаживая ее горячим языком, будто извиняясь за содеянное. Как ни странно, этого мальчика ему не хотелось убивать. Вальцу хотелось сохранить ему жизнь, забрать его себе, чтобы пить его, когда он того пожелает. Эйден с ужасом отметил, что контраст между болью и лаской, заставляет его тело отвечать. Он ощутил, как твердеет в паху. Вальц потерся подбородком о его шею, щекоча бородой его кожу. Руки мужчины расстегнули штаны Эйдена, стягивая их с его бедер, постепенно обнажая его. Горячие лапы этого чудовища прошлись по его бокам, по животу, потом подтянули его бедра к себе. Вальц расстегнул свою ширинку, потерся членом между ягодиц парня. Он беспорядочно целовал все, до чего мог дотянуться, шею, ухо, загривок, кусочек плеча не закрытого футболкой, лизал его рану, смакуя выступившие капли крови. Эйден мог только стенать от боли и удовольствия, лежа лицом на асфальте с выпяченным задом. Вальц порылся в карманах в поисках какой-нибудь смазки, выудил тюбик масла и щедро нанес его на свои пальцы и тугое кольцо мышц парня. Эйдена колотило, будто в горячке, было и страшно, и приятно одновременно. Он не знал, чего ему хочется больше, чтобы эта мука прекратилась, или чтобы она не прекращалась никогда. Горячие пальцы мужчины растягивали его, медленно входили внутрь. Вальц был просто издевательски нежен. Он слегка изогнул пальцы, прошелся по простате, и Эйден с громким стоном выгнулся до хруста в позвоночнике. Сильные руки сгребли его за футболку, заставляя парня встать на колени, скользкий от масла член притерся к его отверстию. Вальц направил его рукой и начал медленно толкаться внутрь Эйдена. Парень откинул голову на плечо мужчины, тяжело дыша и бесстыдно выгибая спину. Он уже был наполовину внутри, и Эйден с ужасом отметил, что хочет большего, хочет, чтобы этот твердый толстый член был целиком внутри него. Вальц был медленным и осторожным, не в пример той звериной ярости до этого. Эйден хныкал и пытался толкаться ему навстречу. Его руки все еще были связаны, не оставляя ему пространства для маневра. Доктор прошелся пальцами по его шее, огладил кадык, повернул его голову в сторону и снова укусил его шею, совсем не так сильно как в первый раз, не для того, чтобы пролить кровь. Его член растягивал стенки Эйдена, внутри было горячо, мышцы сжимались вокруг него. Вальц повел руками по животу парня вверх, чтобы сжать его сосок, чуть покрутить его. Эйден стонал громко, практически срывая голос. Вальц двигался быстрее и быстрее, с каждым новым толчком задевая простату парня. На шее, на висках Эйдена собрались капельки пота, ему было так жарко. Вальц собрал их языком, снова вгрызаясь в рану на шее пилигрима, чтобы испить его сладко-соленой рубиновой крови. Эйден с криком начал сжиматься вокруг него, спазмы прокатились по его телу, а ведь он даже не прикасался к себе. Вальц улетел сразу вслед за ним, трахая парнишку беспорядочно и резко, доводя себя до желанной разрядки. Эйден безвольно обмяк и практически упал на землю, асфальт неприятно колол щеку, оставляя маленькие вмятинки на лице. Парень заерзал, пытаясь высвободить руки. - Пусти меня! - Ну уж нет, - злорадно ответил ему Вальц. – Поздно умолять, ты теперь только мой, малыш. Пилигрим с ужасом осознал, что этот сладкий ад для него только начинается.