***
— Знакомьтесь, к нам перевод, — крикнул на весь каток тренер, приобнимая за плечи парнишку примерно Юлиного возраста. — Зовут Славкой, катается по юниорам, двукратный победитель первенства России, чемпион мира по юниорам. Юля вглядывается в мальчишеское лицо, на котором расцветает широкая улыбка. Почти конец сезона, трансферное окно ещё не открыто, а тут перевод, да ещё и к Стоянову, который специализируется на танцах и периодических постановках для одиночников. — Юль, едем? — взволнованно уточняет Марк, протягивая напарнице руку. — А, да, прости, задумалась, — девушка мотает головой, отгоняя непрошенные мысли подальше, но Слава из головы никак не идёт, и причину этого явления Юля не в состоянии объяснить даже себе. Он подходит к ней на коротком перерыве между «льдом» и хореографией, протягивает руку: — Слава Макаров. — Юля Паршута, — представляется она в тон ему, — я тебя узнала, мы по юниорам вместе катались два года назад на чемпионате мира. В прошлом сезоне я тебя, правда, не видела. — Перелом сложный, — отмахивается Вячеслав. — Я не помню, когда мы вместе на соревнованиях были, если честно. — Мы два сезона покатались по юниорам, — жмёт плечами Юля. — Звездили в прошлом сезоне на юниорах. — Не смотрел прошлый сезон, — признаётся он, — не хотелось совсем. Но про скандал на этом чемпионате России слышал. Громко вышло. — Спасибо за напоминание, — едко отзывается Паршута и, развернувшись на пятках, устремляется в сторону раздевалок. Произошедшее уже не отзывается такой болью на сердце, но неприятно колет всё равно. — Прости, Юль, не знал, что для тебя это больная тема, — Слава корчит извиняющуюся мордашку, вынуждая её улыбнуться уголками губ. — Не хотел тебя задеть, правда. — Проехали, — отмахивается она, нацепляя на лицо не самый дружелюбный настрой. — Прости, что наехала, мы с Марком сейчас на нервах перед «миром». — Ничего. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться после тренировки? В кино там сходить или куда-нибудь ещё… — Если ты на что-то расчитываешь, то огорчу, — сразу отрезает Юля, выстраивая чёткие границы, — я занята, у меня есть молодой человек. — Ничего такого, — вскидывает руки он. И вроде не врёт, но Юлина интуиция отчего-то кричит об обратном, — просто прогулка. Ты приятный человек, хочу с тобой поболтать вне тренировочного центра. — Приятно слышать, — учтиво кивает она. — У меня хореография сейчас до часу. Встретимся после у выхода, покажу тебе классное местечко, где можно пообедать в перерыве. Если не передумал, конечно. — Ни в коем случае, — качает головой Макаров. — А Марк? — У него учёба в перерыве, — вопрос вызывает сомнения, дятлом стучавшие где-то на подкорке. Что-то здесь было не чисто, — параллельно с ней обед, а я бегаю в кафе с подругой или одна. Иногда присоединяюсь к нему.***
— Я оплачу, — озвучивает своё решение Макаров, когда они присаживаются в кафе за свободный столик. — Вообще пригласила я, — идёт на попятную Паршута, доставая из рюкзака кошелёк, — платить следовательно тоже мне. Но если уж на то пошло, то каждый сам за себя. — Юля, я же сказал… — Ты меня не понял, — девушка в весьма жёсткой форме пресекает его попытку возразить. — Либо плачу я, либо каждый сам за себя. Третьего не дано. Усёк? — Юля… — Либо я разворачиваюсь и ухожу, — выдвигает условие фигуристка, в упор смотря на коллегу по льду. — Понял, — разочарованно вздыхает одиночник. — Теперь я понимаю, почему про Марка ходят слухи, что у него стальные нервы: такой характер не каждый выдержит. — Комментарий был лишний, — фыркает Юля, недовольно скрестив руки на груди. Нахождение в обществе Славы с каждой секундой нравилось всё меньше. — Прости, пожалуйста. — Проехали, — отмахивается девушка, обращая внимание на подошедшего официанта. — И всё? — скептически хмыкает Слава, едва Паршута озвучивает свой заказ. — У меня «мир» через месяц, — едко отзывается фигуристка. — И тренировка ледовая через час. Не до мяса как-то, не находишь? — Всё равно… — Жуй молча или меняй тему, — предупреждает она, и Слава вздыхает, пытаясь придумать вопрос, который бы не разозлил собеседницу. То, что характер у Юли не сахар, он понял чуть ли не с первых секунд общения, и сейчас не хотелось довести её до белого каления и потерять всякий шанс на дальнейшее общение или что-то большее, поэтому парень благоразумно замолк на несколько минут. — Спасибо, — кивает она официанту, поставившему перед ней тарелку салата и зелёный чай. — Почему ты решил сюда перейти? — сжаливается девушка, замечая как стушевался собеседник в поисках нормального вопроса. — Не пойми меня не правильно, но Стоянов специализируется на танцорах, а не на одиночниках. — Мой основной тренер — Анна Юрьевна, — осторожно поясняет Вячеслав, боясь, что любое неверное слово выведет Юлю из себя. — И так сложилось, что пока я её единственный ученик, набор остальных ещё идёт: у кого-то проблемы с переходом, у кого-то последние штрихи в согласовании трансфера. А Юрий Николаевич выступает в роли постановщика. Он меня сегодня представлял и выводил к вам на лёд, потому что Анны Юрьевны сегодня нет, а задание от неё на день есть. Но, если честно, я думал над уходом из одиночного. — Вообще? — Паршута смотрит свысока, ухмыляется и точно всем видом мстит за все его неудачные фразы, слетевшие с языка. — В пары. На крайний случай в танцы, — игнорируя ничем не прикрытую издёвку, отвечает Макаров. — Насколько помню, у тебя проблемы со скольжением — в танцах заклюют. — Тебя волнует, что у тебя будет соперник послабее? — Предпочитаю сильных соперников, со слабыми неинтересно. В одиночном у тебя больше шансов, — парирует Юля, отправляя в рот лист салата из тарелки и запивая остатками чая. — Ладно, я побежала, меня Марк ждёт. — Юль! — Вячеслав поднимается вслед за ней, хватая за тонкое запястье, и в Юлиной душе впервые за несколько часов общения селится совершенно иррациональный с точки зрения логики страх.