Прибыль в размере любви

Чонгук давно уже не маленький мальчик, а взрослый состоявшийся альфа, обеспеченный всеми прелестями и удовольствиями своей яркой красивой жизни. У него есть работа, семья, деньги, друзья, хорошая внешность, да и от омег нет отбоя — в общем то он имеет при себе всё, о чем можно только мечтать. И да, здесь даже не будет никаких «но», потому что Чонгук действительно более чем доволен всем, что у него есть на данный момент. Жизнь для него лишь способ реализовать удовольствие и всеми силами получить его, не отягощая себя лишний раз ненужными обязательствами. Однако в какой-то момент привычная жизнь идёт в противоположную и не совсем понятную сторону, так как Чонгука вызывают на ужин родители, что случается не так часто, к тому же день сегодня обычный, и никакого повода для праздника нет, а потому внезапное приглашение и вкрадчивый голос папы сразу же заставляет Чона напрячься. В любом случае он ненавидит недосказанности и неразрешенности, а потому смело встречается с семьей, желая выяснить, есть ли у него вообще основания для подозрений или же они оказываются совсем беспочвенными. — Чонгук-и, — папа улыбается слишком фальшиво, и сын сразу же чувствует это, напрягаясь всем телом. — Мы бы хотели обсудить с тобой одну важную ситуацию. Чонгук вскидывает вверх брови, заведомо понимая, что разговор состоится не из приятных. — Напомни, сколько тебе сейчас лет? — папа не перестаёт улыбаться, а отец в это время сводит скулы и опускает в неведомых Чону раздумьях взгляд в пол. — Двадцать семь, — отвечает Чонгук и хмурится. Здесь что-то идёт не так, и он нутром это чует. — Уже двадцать семь! — папа качает головой и хватается за сердце. — А ведь в твоём возрасте люди имеют семью, детей… — Какие дети, пап? — Чонгук закатывает глаза и продолжает ужинать тем шикарным изобилием блюд, что стоят на их огромном столе. Повара в доме готовят все также отменно, как и когда Чонгук жил вместе с родителями. В это время папа смотрит на супруга и тот тяжко вздыхает, потирая вискИ. — Чонгук, — голос отца стальной и серьёзный как никогда. Нет, Чон, конечно, уже к такому привык, но сейчас все кажется ещё более странным, чем обычно. Младший альфа отрывается от еды, в оба глаза уставляясь на родителей, которые отчего-то мнутся, и Чонгука это действительно раздражает. — Вы мне скажите уже в чем проблема или так и будете мямлить? Что случилось? Я что-то натворил, да? Забираете у меня дом? Машину? Блокируете счёт? — Чонгук не выдерживает, потому что его запас терпения не бесконечен. Он не любит долгих и мучительных ожиданий, а уж тем более разговоров, суть которых ему не ясна. — Повежливее, пожалуйста, — отец поднимает на него строгий взгляд, но тут же остывает. — В общем, — он залпом выпивает стакан виски, что тоже кажется Чонгуку весьма подозрительным, — есть одна семья, которая имеет достаточно крупные объекты в Сеуле. — И? — Чон понимает, что разговор снова пойдёт о работе, а потому его интерес сразу же угасает и он принимается доедать свой ужин. — Мы уже давно пересекаемся на различного рода мероприятиях, и объекты, которыми владеет семья Пак, представляют для нас большой интерес. Понимаешь, о чем я? — О том, как бы огрести ещё больше денег, — равнодушно хмыкает Чонгук. Отец молчит, понимая, что сын как бы прав, но ему не хочется называть именно так то, о чем он пытается ему сообщить. — Сотрудничество с ними могло бы быть для нас очень полезным. Потому что они владельцы крупных организаций, в присоединении которых мы очень заинтересованы, — отец продолжает гнуть свою линию осторожно, хотя обычно рубит с плеча, и это также настораживает недоверчивого Чонгука. — Ну, так и в чем проблема? — сын уже конкретно начинает сердиться. — Нам бы подкрепить эти действия. Юридически. — Ты гражданский кодекс никогда не читал? Там ясно написано в каком порядке осуществляется реорганизация в форме присоединения и какие документы нужны для этого. — Чонгук, не остри, — хмурится отец. — Не в том смысле. Семья Пак переживает не самые радужные времена на данный момент, а потому сотрудничество с нами должно быть подкреплено и в немного иной форме. Это исключительно их инициатива, но мы, в свою очередь, согласны на их предложение, так как присоединение их организаций пойдёт нам на пользу, в то время как у них значительно улучшится материальное положение. — Если вы так и будете продолжать лить воду, я прямо сейчас уйду, — Чонгук закатывает глаза и отклоняется на спинку стула, но следующие слова отца повергают его в шок и заставляют буквально подпрыгнуть на месте. — Ты должен жениться на их сыне, — слова отца звучат как гром среди ясного неба, а потому Чонгук округляет и без того большие глаза и давится мясом, из-за чего еле проглатывает его и тут же хватается за стакан воды. — Это шутка такая? — Чонгук не может поверить в то, что сейчас услышал, однако лица родителей серьёзны как никогда, а шутить здесь, кажется, никто не намерен. — Нет. Чонгук-и, пойми нас, пожалуйста. Это вынужденная мера, но очень прибыльная. При сотрудничестве с этими людьми мы значительно увеличим наши доходы, расширим бизнес и обретём ещё больше влияния в Сеуле. Твои пра-пра-пра и так далее правнуки смогут жить ни в чем не нуждаясь, — говорит папа немного извиняющимся голосом, заставляя виноватый взгляд блуждать по дорогому паркету. — Да это идиотизм! — Чонгук вскакивает, начиная ходить взад вперёд по столовой, дизайн которой выполнен слишком напыщенно. — Чонгук, ты даже не представляешь, насколько это выгодно. Ознакомившись с деталями, ты сможешь понять нас, — стоит на своём отец. — Но мне всего двадцать семь! — Уже двадцать семь! — вновь поправляет его папа и взволнованно подходит ближе к сыну, кладя на его плечо свою тонкую руку. — Чонгук-и, это всего лишь банальный брак по расчету. Вам нужно будет жить в одном доме и периодически появляться вместе на светских мероприятиях. Вы даже можете не общаться! В твоей жизни практически ничего не изменится, кроме штампа в паспорте и присутствия чужого омеги в доме. Однако размеры жилплощади позволят вам даже не видеться друг с другом, ну, согласись! Чонгук поворачивается и всматривается в худое лицо папы, прожигая в нем глубокую многозначительную дыру. Оно все такое же умоляющее и жалостливое: он безумно хочет, чтобы сделка всё-таки состоялась. На самом деле Чонгук видит всё так: родители безумно хотят денег — и это чертовская правда. А кто их сейчас не хочет? — Дайте я хотя бы ознакомлюсь, с чем мы имеем дело. Настолько ли это выгодное предложение, что вы готовы родного сына отдать ради очередного бабла. — Чонгук-и, не говори так! — возмущённо восклицает папа, а отец молчит, немо соглашаясь с сыном. Как и всегда. — Ситуацию обрисуйте, — Чонгук, кажется, немного успокаивается и садится обратно за стол. Через полтора часа объяснений, дебатов, выслушивания доводов и аргументов, Чонгук со скрежетом в зубах понимает, что родители правы. Ситуация ну очень выгодная. Появляться пару раз в месяц на людях под руку вместе с левым омегой и терпеть его присутствие в своём огромнейшем доме кажется уж не такой серьезной проблемой по сравнению с тем, что получит их семья по итогу. Да и в любой момент Чонгук может свалить, куда только захочет: хоть к своим шлюховатым приятелям, хоть на отдых в другую страну — муж ему точно перечить не станет. Да, они будут связаны юридически, но морально они навсегда останутся далекими друг от друга, да и близкими людьми явно не станут. Подумаешь, печать в паспорте — не велика потеря, когда речь идёт о таких суммах.