Значит, в путь

Босоногий мальчишка латал плетень у дороги. Ванцзи и Чэньцин остановились, и Вэй Усянь окликнул работягу. Юноша обернулся к всадникам и оказался их старым знакомцем — тем самым, в доме которого совсем не оказалось тайников. — Господин чародей, господин ведьмак! — обрадовался он. — А вас уж тут заждались. Семья Чан устроила общий сбор — весть о смерти Чан Пина, чье тело привезли как раз накануне, серьезно пошатнула общину. Вэй Усяню пришлось говорить от имени обоих: — С превеликим прискорбием сообщаю, что убийца вашего дражайшего родича успел скрыться. Но будьте уверены, староста Стоп Будды приложит все усилия, чтобы... Люди зашушукались; в местном трактире, том самом, где совсем недавно Вэй Усянь и Лань Ванцзи взяли с десяток заказов, и локве некуда было упасть. Отвечал ему почему-то тот же юноша, теперь уже в сапогах и подпоясанный. Выяснилось вскоре, что по линии наследования именно у него все шансы стать следующим главой семьи. Вэй Усянь от души его поздравил: — Теперь в большом новом доме сможешь сделать сколько угодно тайников от слуг! — Ну что вы, господин чародей, — засмущался юноша, робко озираясь по сторонам — боясь, что кто-то еще это услышал. — Я еще не стал главой, кроме того, я слишком молод для этого. — А кто же должен им стать, дряхлый старик, который вот-вот отправится к Чан Пину, грызть семечки на лавке? — по обыкновению бестактно заявил Вэй Усянь, игнорируя попытки Лань Ванцзи ткнуть его в бок. Юный господин Чан не нашелся, что ответить, и продолжил как можно спокойнее, видимо, подражая Лань Ванцзи: — ...и потом, слуг там и нет. В доме живет старая кормилица, она работает служанкой, но всю жизнь, сколько помню, она скорее член семьи. Да еще есть Сюэ Ян. — Конюший? — уточнил Вэй Усянь. — Да, — кивнул господин Чан. — Вы уже встречались? Вэй Усянь переглянулся с Лань Ванцзи, и они молча как по команде направились к выходу. — Ненавижу, когда они так делают, — вздохнул господин Чан, глядя им вслед. *** В деревне повсюду сновала детвора. Вэй Усянь купил сластей и угостил всю ораву, а заодно узнал последние сплетни. Правда, ничего нового в них не было. Лань Ванцзи, наблюдавший за этим, в конце концов не выдержал и предложил всегда поступать именно так вместо ночевок в борделях и попоек в трактирах. Он получил в ответ «много ты понимаешь» и сахарного кролика, будто тоже был ребятенком. Это был тактический ход Вэй Усяня — после такого Лань Ванцзи, не в силах оправиться, ходил за ним без споров еще пару часов. Наконец они нагулялись и пришли в главный дом семьи Чан — их встретила заплаканная служанка, которая предложила чай и всё повторяла и повторяла слова благодарности за то, что они вернули тело ее господина. А вот Сюэ Яна там не оказалось. — Этот несносный мальчишка теперь гуй знает где, — проворчала женщина, сморкаясь в старый платок. — Старший господин Чан пожалел его, когда нашел на улице, дал работу. А как он отплатил семье? — Что он сделал? — откликнулся Лань Ванцзи. И служанка, и Вэй Усянь уставились на него, как будто не ожидали, что ведьмак способен складывать слова в предложения. — Чутье тебя не подводит, — улыбнулся Вэй Усянь и повторил тот же вопрос. Женщина нехотя поведала странную историю. Старший господин Чан привел еще совсем малыша Сюэ Яна в дом несколько лет назад. У бедняжки не было пальца, и господин Чан якобы увидел его и захотел помочь. — Они были близки? — поинтересовался как бы между прочим Вэй Усянь. Женщина задумалась: — Хмм, пожалуй. Правда, на любую доброту хозяина мальчик отвечал злобой. Особенно не любил, если его тронуть, до ругани доходило. — А почему «любил»? — Как будто в прошлом, — пояснил слова Лань Ванцзи Вэй Усянь. — Как старший господин Чан умер, с тех пор нрав мальчонки улучшился, — признала служанка. — Сидел себе, с лошадьми возился. А как вы уехали, ушел куда-то и с тех пор не появлялся. Может, сгинул где. Чародей и ведьмак переглянулись. — Можно, мы посмотрим его комнату и конюшню. Вдруг что случилось. В комнатушке под лестницей, где жил Сюэ Ян, тайник исправно имелся — вынималась доска над соломенным лежбищем. Там хранилась старая книга детских страшилок, с красочными рисунками призраков-людоедов, которые кто-то пытался перерисовать уверенной рукой. А еще — старый халат с роскошной вышивкой дракона, испачканный чем-то мерзким. Служанка признала в нем халат ее прежнего хозяина, отца Чан Пина. Сюэ Ян. Мальчик, не любивший прикосновений старшего господина Чан. Вот, кто был нужен им с самого начала. Вот, у кого имелся зуб на семью Чан и хорошее воображение, чтобы обточить его в клык. *** Покинув дом Чан Пина, они направились перекусить. Лань Ванцзи не выдержал первым: — Зачем мы болтали с детьми, если те ничего тебе не сказали? — Болтал я, — напомнил Вэй Усянь покровительственным тоном. — Ты бездельничал. Солнце клонилось к горизонту, а они не нашли ни Сюэ Яна, ни Мэн Ши. Не то чтобы они собирались искать ее здесь. Но их хорошая репутация как ведьмака и чародея во время этого заказа падала на глазах. — Дети ничего тебе не сказали, — повторил Лань Ванцзи. — Это важно? — Хороший мальчик, — одобрительно кивнул Вэй Усянь, останавливаясь, чтобы выпить воды из фляги и с удовольствием оценить захваченные румянцем уши. — Дети покрывают кого-то. Они никого не видели и не знают ни о чем, что касается дома Чан Пина. А про любые другие места говорили с охотой и выдали кучу секретов их обитателей, как про ту интрижку... жену мясника и владельца мельницы. Либо детвору кто-то запугал, либо... — Либо они знают, где Сюэ Ян. Ведь тот был когда-то одним из них, таким же бродяжкой. Может, он остался среди них? Дети всегда становились первыми невинными жертвами любой из войн. Их отцы умирали на полях сражений, матери — при набегах на поселения, их выгоняли из отчего дома, чтобы прокормить хотя бы братьев или сестер. Обычно братьев. Чтобы те вырастали и умирали на полях сражений... И так далее. — Меня ищете? — из-за угла повернул мальчишка с тоненькими ручками и ножками, как раз в той фазе роста, когда все, что ни надень, делает тебя нелепым. Но он все равно залихватски сложил свои руки-спички на груди и высоко поднял голову, всеми силами стараясь выглядеть грозно. — Ты, наверное, Сюэ Ян? — Вэй Усяню показалось все это забавным, и он даже присел, чтобы оказаться вровень с мальчишкой. Похоже, это привело мальчика в ярость: — А если и так? — надулся он, словно сломанный цянькунь. — Мы так и продолжим обмениваться вопросами? — Вэй Усянь с усмешкой приподнял бровь. Жители домов по соседству, работавшие на улице, начали обращать на них внимание. Какая-то старушка с одним передним зубом развешивала белье на заборе, не сводя взгляда с Лань Ванцзи. — Так и чего? Сдадите меня стражам? — продолжил наступление Сюэ Ян. — Валяйте, мне все одно. — А не должно, — подал голос Лань Ванцзи. Вэй Усянь поднялся и встал рядом с ним. — Ты доставил письма, как я просил? — чародей прервал их молчаливую игру в гляделки. Сюэ Ян кивнул и протянул ладонь за монетами: — Где моя оплата? Вдруг из хибары справа выскочил парень в одном нательном и принялся кричать: — Молодые господа тутоньки, молодые господа! Какие нарядные! С ленточками! Мо Сюаньюй хочет потрогать! — и протянул к ним руки из-за зарослей подсолнуха. — А это еще кто? — ужаснулся Вэй Усянь, прячась за воззрившегося на дебошира Лань Ванцзи. — Мо Сюаньюй, — сказал Сюэ Ян, будто это что-то объясняло. Вэй Усяню пришлось угрожающе прищуриться, чтобы он пояснил: — Местный дурачок. Он жил в деревне Мо, но когда вся их долбанутая семейка сгинула, перебрался к дальней родне вот сюда. — Ах, какой вы красивый, господин ведьмак! — Мо Сюаньюй растекся лужицей по грядке с морковью. — А я, я красивый? — вмешался Вэй Усянь. Лань Ванцзи насмешливо обернулся. — Не, Мо Сюаньюй красивше тебя будет, — сообщил дурачок, показывая на себя обеими руками. Вэй Усянь покатился со смеху. Парень и правда был вполне себе смазлив, но его невинные попытки познакомиться с Лань Ванцзи нельзя было не посчитать уморительными. Лань Ванцзи любезно подставил Вэй Усяню локоть, чтобы он не упал от хохота. — Над чем смеешься, молодой чародей? — обиделся Мо Сюаньюй. — Красивый господин тебе не собачка. Я его у тебя уведу, только сапоги найду в сеннике, — пообещал он от души. — Хорошо, договорились, — смахивая выступившие слезы, попрощался Вэй Усянь. Уличных зевак вокруг становилось пугающе много, и такое внимание не делало никому чести: — До следующей встречи, покорятель ведьмаков! И он потащил за собой Лань Ванцзи, а Сюэ Ян увязался следом, попутно осыпая Вэй Усяня бранью, смысл которой заключался в «ты же должен мне!», «куда пошел!» и «проклятые выродки!». Вэй Усянь стремительно вел их к трактиру. Поняв это, Сюэ Ян наконец замолчал, лишь изредка выстреливая какой-нибудь ядовитой фразочкой. Лань Ванцзи, которого держали под руку всю дорогу, под конец схватил Вэй Усяня в ответ и поинтересовался, не скрывая в голосе смеха: — Чего хмуришься? — Он догадывался, каким будет ответ. — Он назвал тебя красивым, а меня — нет! Я завидую. Видишь, как я зол? Скажи, что я красивее тебя, немедля! — Вэй Усянь красивее, — безропотно повторил Лань Ванцзи. — А еще? — Еще? — растерялся Лань Ванцзи. — У тебя... неплохая лента. Не ведьмачья и никакой защиты, но для волос... неплохо. Ему хотелось провалиться сквозь землю. А вот Вэй Усянь мигом повеселел. Едва поспевающий за ними Сюэ Ян скорчил рожицу, будто его сейчас стошнит. — И что нам с тобой делать, а? — вздохнул Вэй Усянь. — Манеры ни к черту... В трактире заказали ужин на троих, но все тарелки поставили перед мальцом. Лань Ванцзи взял себе малиновый сок, потому что сегодня ему хотелось чего-то поинтереснее чая, а Вэй Усянь — пиво, потому что вино казалось слишком приторным после прохладных комплиментов. — Итак, — в ожидании заказа им следовало поговорить о многом. — Рассказывай все живо. И не юли. Предсказуемо, Сюэ Ян ощетинился и фыркнул: — Это ты мой должник или я твой? С чего эт... Даже не выпрямившись, чтобы сесть как положено, Вэй Усянь щелкнул пальцами перед его вздернутым носом, и Сюэ Ян расслабленно застыл. А потом рассказал примерно то же самое, что и служанка дома Чан, только наоборот. Старик Чан переехал его палец своей телегой. Он пытался откупиться от ребенка конфетами, но маленький Сюэ Ян принялся кричать и плакать, привлекая прохожих. Испугавшись, старик Чан не нашел ничего лучше, чем сунуть его в телегу и забрать с собой. — Это было в городке на севере, — угрюмо сообщил Сюэ Ян, неспособный сопротивляться очарованию Вэй Усяня. — Я не был беспризорником, хоть и жили мы по-бедняцки, но мать ждала меня к ужину в тот вечер. А он меня выкрал. И привез в эту дыру. — Почему он не отпустил тебя обратно? — допытывался Лань Ванцзи. — Разве… — Боялся наказания. Похоже, — губы Сюэ Яна искривила совсем не по-детски горькая усмешка, — я не был первым ребенком, не по доброй воле оказавшимся в доме Чан. После рассказа Сюэ Яна о детстве Вэй Усянь щелкнул пальцами снова и они долго молчали — принесли их заказ. Сюэ Ян шумно и беспорядочно ел, взрослые обменивались взглядами. — И как ты додумался натравить призраков на это проклятое семейство? — чародей даже не скрывал восхищения в голосе. Сюэ Ян пожал плечами: — У меня было много времени, чтобы придумать, как отомстить. Но я думал слишком долго и не успел. Старик подох в каком-то весеннем доме, а я... Я решил, что расправлюсь со всеми, а потом вернусь в родной город. — И как? Ты нашел свою семью? Сюэ Ян наморщил нос, будто унюхал что-то неприятное. Его глаза слезились, но он не разрешал себе плакать и лишь хмурился, утешаясь вкусной кашей. — Я еле разведал название среди записей старика, поехал туда на Гнедом, а там... там... — Там побывало Вэньское пламя, верно? — подсказал Вэй Усянь тихо. Вэнь Жохань предпочитал оставлять пленников живыми, чтобы позабавиться, а вот его старший сын, Вэнь Сюй, обожал сжигать целые поселки дотла. Армию выстраивали кольцом, и те, кто пытался сбежать из огня, попадали в полымя — на ржавые тупые мечи. Вэй Усянь и сам был то ли по локоть, то ли по колено в крови, но никогда не понимал бессмысленной жестокости. Вот какой в этом толк? Почему не разграбить, не увести на работы в шахты? Смертные такие хрупкие, как дети... Тут Лань Ванцзи непривычно громко отпил сок из стакана. Неприлично. — В чародеи или ведьмаки отдавать его... — Не стоит, — закончил фразу Вэй Усянь. — Поздно, — подтвердил Лань Ванцзи. — Совсем не обязательно, — подытожил Вэй Усянь. Сюэ Ян с видимым трудом проглотил особо большую картофелину и выпалил: — А меня спросить вы не собираетесь? — Нет, — хором ответили Вэй Усянь и Лань Ванцзи. — Слушай сюда, беспризорник. От твоих действий никто серьезно не пострадал, так что вешать тебя на ближайшей сосне не станем, — с угрозой произнес Вэй Усянь. — Но придется слушаться, иначе... — Да понял я, понял, — вскинулся мальчишка, пробурчав недовольно в тарелку: — И куда столько петрушки на одну тощую курицу... Лань Ванцзи пришлось пару раз ударить Вэй Усяня по спине, потому что тот подавился пивом. Откашлявшись, он пробормотал что-то вроде «разбирается в травах, значит» и сипло предложил: — Может, отведем его к травнице? Она знает, как вырастить прямое деревце из гнилого корешка. — Я вообще-то еще здесь, — равнодушно заметил Сюэ Ян, вытирая пивную пену со рта. Пока все отвлеклись, он успел сделать глоток, но не уничтожить улики. Так и порешили. Оплатив плотный ужин и вместе с Сюэ Яном попрощавшись с уличными бродяжками, они поехали к Баошань-саньжень. *** — Куда вы меня крадете? — возмутился малец, крепко ухватив Вэй Усяня за... круп. Его пришлось тоже посадить на Чэньцин, чему не были рады ни она сама, ни ее хозяин, ни Лань Ванцзи, к которому Сюэ Яна не отпустили — мол, испачкает его ленту и новенький кунтуш. — А ты предпочитаешь оставаться беглой прислугой в деревушке на земле Чанов? За побег конюшего могли хорошенько выпороть. А за попытку убить всех членов семьи нанимателя да расхищение могил... Сюэ Ян яростно покачал головой, прижимаясь к жесткой горячей спине Вэй Усяня сильнее. — То-то же. Так знай. Мы хорошие люди и хотим отдать тебя на... перевоспитание. Чтоб не наломал дров снова. — Разве вы — люди? — недоверчиво переспросил Сюэ Ян. Вэй Усянь попытался дать ему подзатыльник, но задом наперед, вдобавок, на лошади это было не так легко. У Сюэ Яна определенно присутствовали талант и смекалка. То, что он провернул — о таком ни ведьмаки, ни чародеи никогда даже не слышали. Возможно, потому, что план был слишком ненадежен и никто, кроме ребенка, не стал бы тратить столько усилий ради того, чтобы напугать несколько человек. — И к кому вы меня отдавать собрались, к лесной ведьме на ужин? Вэй Усянь так и прыснул: — Ну, отчасти ты прав. Но ты уже староват и жестковат для нее. Сюэ Ян надолго замолчал, видимо, переваривая информацию и осмысляя свои перспективы на выживание. Ребятне рассказывали, что лесные ведьмы едят заблудившихся детей. Чтобы не сходили с тропы. На самом деле лесные ведьмы едят всех, кто им попадется. Но они — как пауки, расставят ловушек в чащобе и ждут добычи. Они не выходят на охоту далеко, как... те же ведьмаки. Вэй Усянь ехал впереди — он знал дорогу. Лань Ванцзи следовал за ними с Сюэ Яном. Через несколько дней, полных спонтанных привалов и грязных трактиров, они увидели на горизонте одинокую гору — куда выше Дафань с ее добродушными очертаниями Будды. — Это обман зрения, — сообщил Вэй Усянь заговорщицким голосом, передавая Сюэ Яну лепешку. Тот как раз громко жаловался, что вместо зада у него теперь гигантская мозоль, а у Лань Ванцзи мозоль появилась на языке из-за постоянных «не говори за едой», и Вэй Усяню нужно было спасать ситуацию: — Видишь гору? Сюэ Ян кивнул, глядя на чародея с подозрением — мол, совсем уже поехал кукушкой, спрашивает, каких цветов трава и небо? — А их две, — довольно сообщил Вэй Усянь. Это известие создало эффект взорвавшейся в гнезде упырей бомбы. Сюэ Ян забросал его вопросами из разряда «а как это так», подтверждая пытливость и гибкость ума, принялся строить догадки сам. Вэй Усянь давал ему подсказки, подкидывал безумные идеи, поощрял конфетой — у мальчика скопилась уже небольшая горка сластей, но когда еще он побывает в большом мире и сможет купить новые? Чародей не жалел ни одной из них. — Наверное, ты всё врешь, да? Или эта ваша вторая гора слишком маленькая и скрыта за теми деревьями? А может, она позади? Да, точно, позади! Вот ее и не видно. Я прав, я же прав? Наконец, когда терпение Сюэ Яна почти иссякло и он принялся гневно требовать ответа, Лань Ванцзи осадил его ледяным взглядом и признался: — Просто другая гора зачарована. Ее не видят смертные. — Он посмотрел Вэй Усяню в глаза, не стал добавлять «и ведьмаки, и чародеи, и вообще все, кроме избранников судьбы» и почувствовал его молчаливую благодарность. Ответ был настолько магическим и неинтересным, что Сюэ Ян надулся и не говорил с ними, пока они не доехали до Прохода. Это было ущелье между горами, видимой и невидимой. Как в каждом живущем есть внешнее и внутреннее, телесное и духовное, явное и тайное, ян и инь, так и гора Баошань-саньжень была поделена на Правую Ладонь и Левую Ладонь. К счастью для всех, никакой деревни с названием вроде Запястья Баошань там не было. В эти места вообще не совались люди — слишком много нечисти, а про одинокую гору ходили жуткие байки. В народе ее называли Луаньцзан, то есть, Могильник, откуда никто не возвращался. Людям было невдомек, что оказавшиеся здесь попросту отказывались спускаться в мир снова, да и никто им не позволил бы. Лань Ванцзи слышал лишь об одном действительно существовавшем человеке, очутившемся в мире людей после долгой жизни на горе. То была мать Вэй Усяня, знаменитая когда-то воительница Цанцэ-саньжень. Дядя Лань Ванцзи знал ее — говорил, что не было никого лучше нее в ночной охоте, и даже ведьмаки порой с трудом за ней поспевали. Но даже лучшие из смертных... все еще смертны. Что-то настигло и ее. По сей день не знали, от чего погибла Цанцэ-саньжень, а Вэй Усянь был тогда слишком мал, чтобы что-то помнить. Они не говорили об этом прежде. Лань Ванцзи почти незаметно повернул голову так, чтобы видеть плечо Вэй Усяня и волну темных волос, скрывающую лицо. Просто чтобы убедиться, что он рядом. Ему казалось, Вэй Усянь может в любой момент поникнуть под тяжестью прошлого. Но вместо этого он бодро проговорил, не пряча смеха: — Придется открыть портал. Лань Ванцзи ненавидел порталы. Просто однажды чародей открыл ему портал, и затем пришлось выбираться из горных монастырей на шаньсяо. У него было полное право не доверять порталам. Он посмотрел на мальчишку Сюэ Яна, пытавшегося нагнать на себя незаинтересованный вид, и вздохнул. — Мгм. Вспыхнуло кольцо света, и Вэй Усянь протянул Сюэ Яну руку. Тот глянул с презрением. — Не боишься? — хмыкнул чародей. Сам он порталы не жаловал из-за скорости передвижения. А где же ветер в волосах, крепкий запах конского навоза, три дня безумной скачки бок о бок с фигурой о двух мечах? И если подумать, появись он перед Лань Ванцзи из ниоткуда в каком-нибудь пригороде Ланъя, разве ведьмак не пронзил бы его одним из них с перепугу? Но мальчик упрямо покачал головой и задрал подбородок до небес. — Это еще зачем! Я не маленький. Сам дойду. И он правда вышел вперед и вошел в золотое пламя первым. Вэй Усянь как-то уж слишком довольно хмыкнул и шагнул за ним. Исчезая в сияющем вихре, он обернулся, ища глазами Лань Ванцзи. Так ненависть к порталам была успешно излечена как минимум на один раз. Уже позволяя магии затянуть себя в неизвестность, Лань Ванцзи понял, что пошел следом, и прикусил губу с досады. Как можно быть таким жалким? Позор ведьмачьего братства! Почему он не может отказаться от этого чувства? Вырвать его с корнем, как любой садовник поступил бы с сорняком-душителем? Но увиденное после полностью затмило его любовные терзания. Во-первых, там опять был Вэй Усянь, сияя улыбкой. А во-вторых... Они оказались на залитой солнцем полянке с кроликами. Сюэ Яна уже окружили, и он в растерянности замер, боясь наступить на кого-нибудь ненароком, посреди островка из кроликов в этом зеленом море. — Лань-гэгэ, ты только глянь, какие милашки! — Вэй Усянь, напротив, кинулся в самую кроличью гущу, как на таран. — Ха, этот на тебя похож, такой же насупленный и в глаза смотреть не хочет! А мордочка-то, глаз не оторвать. Точно, этого назову Ванцзи! Лань Ванцзи аккуратно подошел ближе к разлегшемуся на траве Вэй Усяню и, как тот и хотел, посмотрел на кролика. Кролик был чудесный. — Недостаточно хорош, — прокомментировал он выбор Вэй Усяня, наблюдая за возней особенно буйной троицы пушистиков прямо подле своих сапог. Вэй Усянь, конечно, захохотал. — Ладно, раз ты недоволен моим кроликом, выбери себе своего и назови мной. А потом посмотрим, кто из «нас» выиграет... скажем, в поедании морковки? — Кролики не едят морковку, — неожиданно подал голос Сюэ Ян. Почему-то кролики обступили его гурьбой. Наверное, потому, что он пришел первым, а может, был поменьше и напоминал им себя самих. Мальчик присел на корточки и аккуратно поглаживал ближайшего к себе кролика по голове, будто и не дыша совсем. — Э-э-э? — приподнялся Вэй Усянь на локтях. — Как это, не едят? Я сам видел, что едят! — Их не стоит часто кормить морковью, это же не лошади, — возразил Сюэ Ян. — А ты у нас, значит, умный, А-Ян, — восхитился Вэй Усянь, прижав к себе малыша Ванцзи так, что бедняга не мог шевельнуться и лишь грустно дергал задней лапкой. — Хватит, — мягко осадил его Лань Ванцзи, практически ощущая своими ушами, как пунцовеет от похвалы Сюэ Ян. — У тебя нет других занятий, кроме как смущать других? — Я тебя смущаю? — удивление в голосе Вэй Усяня мешалось с пьянящим весельем. Но вместо того, чтобы продолжить допрос, он отвлеченно спросил: — Ты нашел Сянь-сяня? Лань Ванцзи оглянулся по сторонам. Все кролики были одинаково хороши и пушисты. Один из неугомонных рядом с ним, тот, что с темной шерсткой, скакал вокруг его ноги. — Этот, — он кивнул на кролика. — Что, этот? — Вэй Усянь склонил голову, словно ребенок, который увидел что-то необыкновенное. — Хмм, сойдет, — одобрил он наконец. — Сойдет? Мой чемпион лучше твоего, — заявил Лань Ванцзи, бесцеремонно отбирая у Вэй Усяня белого кролика с серьезной мордой. — Куда! — возмутился Вэй Усянь, подпрыгнув за кроликом. Суйбянь, его меч, опасно звякнул в ножнах. Лань Ванцзи осторожно вернул кролика на полянку к собратьям, ощущая, как быстро бьется его маленькое сердце. Еще бы, этот кролик провел в объятиях Вэй Усяня целую вечность — по меркам кроличьей жизни! А Вэй Усянь, кажется, очень любит похлебку из кролика... — Они оба самцы, — неожиданно для себя сказал Лань Ванцзи. — Правда? — хихикнул Вэй Усянь отчего-то. — А я уже собирался няньчить крольчат от Ванцзи и Сянь-сяня. Надеюсь, твой резвый скакун не возражает. И он вновь залился смехом — эта кличка всегда его забавляла. — Почему мы здесь? — спросил Сюэ Ян, перекрикивая хохот чародея. — Да, почему вы здесь? — послышался изумленный голос. На опушке стоял мальчик в простых белых одеждах, по виду — ровесник Сюэ Яна. Только если последнего иначе как шалопаем и бездельником назвать язык не повернулся бы, мальчик в белом казался воплощением стати и изящества. На его боку висел меч, и становилось очевидным, что он умеет с ним обращаться. — А-Чэнь, — ласково улыбнулся Вэй Усянь, перестав кататься по земле. Мальчик узнал его и кивнул в ответ. — Позови бабулю. Я с дарами. А-Чэнь невольно перевел взгляд на Сюэ Яна в окружении кроликов, а затем побежал по увивающейся по склону тропинке. Они оказались высоко в горах. Вдалеке Лань Ванцзи ощущал присутствие людей, там были постройки, очаги и скот. Вэй Усянь поднялся на ноги, потрепал от души малыша Усяня напоследок и скомандовал: — Идем к Баошань-саньжень! Кроликов никто не съест, а вот насчет нее никогда нельзя знать наверняка. *** — Я оставлю его, если окажешь мальцам услугу, — сухо проговорила женщина, сидевшая за большим столом. Она читала какую-то книгу из древних дощечек, когда Вэй Усянь влетел в комнату, наколдовав огонь в жаровне под столом. «Старики любят держать свои кости в тепле», — сказал он, и женщина усмехнулась, но пламя не затушила. Белые волосы и строгое лицо. Она напоминала Лань Ванцзи дядю. — Почему всем всегда чего-то от меня надо? — Вэй Усянь скорчил гримасу, означавшую, что скоро из него полезут скабрезные шутки. И точно: — Вот даже этот ведьмак, я думал, мы друзья, а он просто пользуется моей наивностью, а плату за выполненные заказы не делит. Из-за Сюэ Яна, путешествия и всего остального это совсем вылетело из головы Лань Ванцзи. Он встрепенулся и полез за кошелем, но Вэй Усянь одарил его улыбкой, и поиск в рукаве затянулся. Баошань-саньжэнь хмыкнула. — А кто вам сказал, что я захочу тут остаться? — и Сюэ Яну тоже палец в рот не клади. — Сварите меня и сожрете, да? Вэй Усянь запричитал: — Ты назвал великую травницу ведьмой? Ведьмой ее назвал?! Ну смотри, юноша, как бы у тебя язык не отсох после такого! Ведьмы служили тьме в обмен на силы и вечную жизнь. Лицо травницы испещряли морщинки, но в ней жил юный неугомонный дух. И, несомненно, некая магия таилась в холодных чертах и скупых жестах. Лань Ванцзи невольно подумал, что Вэй Усянь в моменты, когда хотел казаться угрожающим, походил на нее. Та же опасная грация и острота во всем, движениях, взглядах, речах. — Если мелкий паршивец не пожелает остаться на горе, пусть живет в расселине, — равнодушно пожала она плечами. У Сюэ Яна перехватило дыхание. Все они знали, что значит «в расселине», они смотрели в ее бездну совсем недавно. — Какая прелесть. Там даже дохляки не выживут, — пробормотал Вэй Усянь, а затем ободряюще улыбнулся мальчишке. — Не надо в расселину, — упавшим голосом просипел Сюэ Ян. — Я... останусь. Казалось, он хотел сказать что-то вроде «я буду слушаться», но это оказалось выше его сил. — Вот и славно, — взволнованно проговорил тот, кого Вэй Усянь называл А-Чэнем. Мальчик в белом пришел с новой стопкой книг на дощечках и почтительно положил их перед наставницей. А в том, что это место было домом Баошань-саньжень и ее учеников, сомневаться не приходилось. «Она подбирает сирот или тех, кто сам находит к ней дорогу, учит травничать и зелья варить», — объяснял еще до этого Вэй Усянь. — «Думаю, наш случай тоже сойдет», — махнул он рукой на уснувшего позади него Сюэ Яна. Того и впрямь привела сюда судьба-чародейка. — И этого с собой прихвати, — как ни в чем не бывало обратилась к Вэй Усяню травница, мотнув головой в сторону Лань Ванцзи. Она начала перебирать книги. Прибывшие на гору переглянулись — аудиенция шла из рук вон. — А ты кто будешь? — грубовато нарушил тишину Сюэ Ян. Он уставился на помощника в белом, но вместо того, чтобы осадить мальца, тот лишь скромно улыбнулся: — Меня зовут Сяо Синчэнь. Пойдемте, — кивнул он, — я расскажу, что у нас стряслось. Вэй Усянь картинно вздохнул и поплелся к выходу. Лань Ванцзи направился за ним, а Сюэ Ян сначала зыркнул на Баошань-саньжень. Та неожиданно подняла на него ясный взгляд и спокойно выдержала натиск. Наконец мальчик фыркнул и отвел глаза, последовав за остальными. — Наигрался в гляделки? — насмешливо подмигнул Вэй Усянь, ожидавший Сюэ Яна вместе со всеми. — Да ну тебя, — буркнул тот, сложив руки на груди. — А вы ладите, — подметил Сяо Синчэнь, напоминая о деле. Теперь, стоя рядом, юноши больше не казались ровесниками. Сяо Синчэнь был немного выше, стройнее и как-то эфемернее. Его манера держаться напоминала городских школяров из приличных семейств. Сюэ Ян всю жизнь провел на улице да в конюшне. Его руки были грубыми, как и слова, он смотрел косо и ершисто, таким и был по натуре. С ним ладили только кони, и то не все — Ванцзи, например, не желал принимать от него яблоки. Но лошадей пришлось оставить внизу, по ту сторону портала, а без них Сюэ Ян чувствовал себя не в своем стойле... — Так в чем дело? — спросил Вэй Усянь, почти вприпрыжку вышагивая за шустрым Сяо Синчэнем. — Нечисть в лугах? Колодец захватил водяной? Какая-нибудь... каппа засела в источниках? — Кролики. Они пропадают, — кратко ответил Сяо Синчэнь, не сбавляя шаг. — Ученики беспокоятся, вдруг чего. — Всего-то? — поразился Вэй Усянь, хватаясь за бок. Сюэ Ян хмыкнул, заметив, — мол, какой немощный чародей, — но Лань Ванцзи знал, что там в мешочке цянькунь хранился золотой запас вина в пузатых глиняных горшочках, и Вэй Усянь очень боялся их побить. Кажется, Сяо Синчэнь был с ним несогласен: — Младшие плачут, — возразил он с жаром. — Спрашивают, куда делись их пушистики. Что мне им сказать?! — Так придумай сам! — Вэй Усянь хлопнул парнишку по плечу и... припустил через полянку к лесу. Сяо Синчэнь, Сюэ Ян и Лань Ванцзи застыли от удивления. Сяо Синчэнь посмотрел на Лань Ванцзи, и его лицо отразило тень мольбы, но Лань Ванцзи, как-то неопределенно мгмкнув, помчался за чародеем — только их и видели. Вот так юноши остались одни. *** Если Сяо Синчэня жизнь к такому повороту не готовила, и ему оставалось только растерянно моргать, то Сюэ Ян знал, что придется к случаю, и смачно выругался, не забыв припомнить всех предков Вэй Усяня по материнской линии и намекнуть об их разгульной и богатой на события смертной доле. Сяо Синчэнь поморщился. — Мать Вэй Усяня была ученицей наставницы, — наставительно заявил он. — И? — Сюэ Ян сплюнул на тропинку, по которой они шли обратно к кроликам. — Тебе не стоит так говорить про мою старшую, — нахмурился Сяо Синчэнь. Неожиданно для них обоих, это вызвало у Сюэ Яна призрачную симпатию: — Так значит, ты умеешь не только улыбаться, любимчик, — усмехнулся он. — Так значит, тебя бросили на произвол судьбы и путь-дорожка тебе прямиком в расщелину, — повторил его интонацию Сяо Синчэнь, так же сложив руки на груди и расставив ноги. Мальчики переглянулись, а затем рассмеялись. — Меня и правда скинут туда? — ужаснулся Сюэ Ян. Теперь он уже не закрывался от посторонних, а скорее обхватывал себя в странном объятии. — Может, ты поможешь мне? Давай... давай я узнаю, что с этими глупыми кроликами, а? Как думаешь? Сяо Синчэнь смягчился. Он по натуре был скорее кроликом, чем лисицей. К тому же, он никогда не спускался с горы и не знал «наружних» людей. Поэтому он согласился. Мальчики и не заметили, как пришли на полянку, которая местами была запружена кроликами, точно снежными шапками. — Но наставница... — замялся верный ученик, присаживаясь на траву. — Она тебя ругает? Бьет? Не дает хлеба? — настала очередь хмуриться для Сюэ Яна. — Нет, — поразился Сяо Синчэнь. — Но она просила помощи у Вэй Усяня и расстроится, если я ее обману. Они немного посидели в быстро сгущающихся горных сумерках, поглаживая лениво расхаживающих туда-сюда кроликов. — Давай ты ничего не будешь говорить? — предложил Сюэ Ян, едва касаясь розового носика. Сяо Синчэнь посмотрел на то, как этот неприятный неумытый пришелец бережно обращается с любимцами учеников, и подумал, что это того стоит. Он кивнул. Вэй Усянь, наблюдающий за ними из-за кустов, победно вскинул руки. Лань Ванцзи, в свою очередь наблюдающий за ним, приглушенно спросил: — Что ты делаешь? — Что мы делаем, ведьмак, мы, — поправил его Вэй Усянь. — Мы в засаде. Тебя и этому надо учить? И чародей задумчиво коснулся пальцем губ. Он был слишком захвачен происходящим на полянке и не заметил, как взгляд Лань Ванцзи остановился на пальце. Ведьмачий слух позволял представлять все в деталях без необходимости смотреть. Иногда — и в случае с Вэй Усянем тоже. *** Вечером Сяо Синчэнь повел Сюэ Яна к костру, слушать истории. Молодой мужчина с до смешного редкой бороденкой, поведал малышне, что изначально земля кишела чудовищами, крылатыми и безжалостными, а люди жили вместе с богами на небесах. Небо и земля были так тесны и сплоченны, что между ними не случалось ссор и бед. Но однажды люди разозлили богов, и те сбросили их с небес. Боги отправили на землю героев, чтобы те заставили небо подняться над землей и люди не могли заполонить его своей тьмой. Это назвали «починкой небес». Так гласили легенды. Но героям пришлось остаться на земле, выполнив предначертанное. Хоуцзи, Великий Юй, Лучник И. Им предстояло провести на земле долгие тысячелетия. И они сжалились над людьми, придумав ведьмаков и чародеев, чтобы хоть так давать отпор изначальным чудовищам, чью землю они захватили. «Эта земля наша», — порой можно было различить в ночи. — «Верните ее нам, подлые воры». Поэтому охоту прозвали ночной. Люди изначально не были хорошими. Они — предатели и воры. Историю мира знали все, от мала до велика. И если Сюэ Ян считал ее «всё объясняющей», то Сяо Синчэнь полагал, что у людей еще есть надежда. Наставница Баошань утверждала, что именно поэтому людей тянет жить в горах, поближе к богам и потерянному дому. Подальше от расселин внизу. И не всегда расселины — это места на карте. Иногда это люди, или явления, или события. — Как думаешь, это правда, или просто сказки? — прошептал Сяо Синчэнь, долго-долго смотревший в огонь, уже когда все разошлись по домам. Сюэ Ян пожал плечами. Он устал, а теплый чай и монотонный голос рассказчика его разморили. — Ты чего? — ткнул его в бок Сяо Синчэнь. — Некоторые всю жизнь проводят на горе и горя не знают, — наконец буркнул Сюэ Ян. — А виноваты недостойные, которые живут в расселине и должны отбивать свой кусок у чудищ? Сами вы... чудные. Сяо Синчэнь промолчал. Когда костер стал угасать, он поднялся на ноги и протянул руку, помогая удивленному Сюэ Яну встать: — Будешь спать со мной. А начнем утром, иначе ты уснешь прямо здесь. Только не отвечай, а то еще передумаю. *** — Кто ворует кроликов? — без обиняков начал Вэй Усянь. Лань Ванцзи медленно погладил запрыгнувшего к нему на колени Усяня. — Кому такое нужно? — он недоумевал не меньше местной детворы. — Здесь ничего не происходит без ведома Баошань-саньжень, — задумчиво протянул Вэй Усянь. Лань Ванцзи был прав — они с его дядюшкой явно духовная пара. Он кивнул, и Вэй Усянь ласково дернул уже смирившегося с судьбой Ванцзи в своих ладонях за ушко. Ванцзи-старший не сдержал вздоха. Он-то был на месте этого кролика... — Может, ее и спросим? — безо всякой надежды предложил он. Усянь наморщил носик, жуя протянутую травинку. Усянь-старший вскочил на ноги: — Конечно! И как я сам не додумался? Пошли! — Но ведь уже темно... — Лань Ванцзи совсем не хотелось никуда идти. Хотелось сидеть на полянке с кроликами и сливаться с пейзажем. У ведьмаков и чародеев срок жизни по сравнению со смертными преступно удлинен. Но однажды все становятся пищей для милых маленьких кроликов. И это слегка успокаивало. Баошань-саньжень уже спала, и даже Вэй Усянь не решился пробиваться к ней штурмом. В комнате со столом сидели ученики, и он показал им, как лучше выжимать ядовитый сок цянву, или аконита, как знал это растение Лань Ванцзи, научивший их наносить его на стрелы по-ведьмачьи, без защитных перчаток. Ученики были послушными и прилежными. Когда Вэй Усянь зевнул так, словно хотел проглотить кролика целиком, его отвели в небольшой домик у самой опушки. Лань Ванцзи убедился, что его устроили, и сквозь заросли отправился следить за кроликом. Кем бы ни был преступник, он мог появиться этой ночью. Ведьмак медитировал в кустах до утра. А наутро его и птиц на высокой сосне неподалеку разбудил легкий вскрик. Сюэ Ян и Сяо Синчэнь обыскивали полянку, растерянные и встревоженные. И судя по их разговору, они нигде не могли найти Ванцзи и Сянь-сяня. Лань Ванцзи неслышно поднялся и пошел за Вэй Усянем. В конце концов, это ему поручили искать кроликов, а солнце уже встало. Ну почти. *** — Я же говорил тебе не идти в одиночку! — в сердцах бросил Сюэ Ян. — А кто тут в одиночку? — спокойно возразил ему Сяо Синчэнь. — Ты ведь со мной. Сюэ Ян прикусил язык. Формально его невозмутимый спутник был прав. Только вот от мальчишки-конюха Сяо Синчэню толку было немного. А теперь они оба в опасности. Они пошли по следу. Довольно четкому, который вел прочь от полянки через кусты. Если судить по размерам, след принадлежал взрослому человеку, хотя Сяо Синчэнь подметил, что человек этот должен быть «довольно лёгким», но тогда они оба не придали этому значения. Конечно, след был ложным и привел их в пещеру с хитроумной ловушкой. Теперь они, уже несколько часов спина к спине подвешенные к своду в сетях божественного плетения, которые не разрубить обычной сталью, вяло переругивались, выясняя, кто виноват больше. — Ты разве не лесник? — не утихал Сюэ Ян. — Живешь в глуши, а ходишь за любым, кто способен напялить сапог на ногу? — Я травник. Откуда мне было знать, что след закончится ловушкой? — Не оправдывайся! Что нам теперь делать? Мы сдохнем тут с голодухи?! — На самом деле, нужно просто задать правильный вопрос, — прозвучал голос кого-то третьего. Мальчики вздрогнули, заметив длинную тень. — Кто здесь? Покажись! — все еще храбрился Сюэ Ян. — Молодой господин Вэй! — взволнованно позвал Сяо Синчэнь. Чуткий слух его не обманул — из-за выступа скалы неспешно показался сначала Вэй Усянь, а затем Лань Ванцзи. — Где вы пропадали?! — взорвался Сюэ Ян, от избытка чувств умудрившись раскачаться в сети. Вэй Усянь усмехнулся, и глаза его полыхнули огнем: — Думал, вы сможете сойти за кроликов? А не тяжеловаты будете? — поддел их чародей. Ведьмак тем временем уверенно осматривал пещеру. Людям всегда казалось, что он скуп на движения, хотя любой, кто мог уловить их суть, тут же понимал, почему. Лань Ванцзи просто был так хорош в своем деле, что ему не требовалось прикладывать усилия. И не приходилось сомневаться — он изучил каждый камешек, каждую песчинку под ногами. Порой для этого хватало только взгляда. — Как вы нас нашли? — не без восхищения спросил Сяо Синчэнь, наблюдая за его действиями. Вэй Усянь, разумеется, тоже смотрел на него одного. — Может, хватит на него пялиться? Просмотришь дырку, и некому станет нас вызволять, — заметил Сюэ Ян, морщась от неприятных ощущений. Ему натерло руки, и левая нога онемела, но он ни за что бы не стал жаловаться. Тем более, пока Сяо Синчэнь рядом с ним вел себя так, будто пришел сюда выпить травяного настоя перед ужином, для пищеварения. — А я на что? — Вэй Усянь упер руки в боки. — Я все еще здесь, между прочим. Сюэ Ян, Сяо Синчэнь и даже Лань Ванцзи одновременно глянули на него с сомнением. — Ты не тянешь на спасителя в белом, — заявил Сюэ Ян. Сяо Синчэнь хихикнул, покраснел и сделал вид, что закашлялся. Лань Ванцзи хмыкнул и достал меч. Сверкнуло в тени пещеры лезвие, покрытое замысловатыми рунами, и мальчики повалились наземь. Лань Ванцзи аккуратно вложил Бичэнь в ножны. Когда они поднялись на ноги и торопливо оттряхнулись, Сяо Синчэнь кое-что вспомнил: — Так какой вопрос следовало задать? Вэй Усянь довольно почесал нос. «Хороший мальчик», — подумал он, набирая воздух в легкие, чтобы ответить — многословно и, желательно, морально и интеллектуально подавляюще. *** Когда они только направлялись на поиски, Вэй Усянь безбожно зевал, потягивался и совсем не выглядел хоть сколько-нибудь сосредоточенным. А ведь и дети, и кролики пропали без следа — точнее, без следа для обычного глаза. Сначала его пришлось очень долго вытаскивать из постели. Лань Ванцзи уже успел отчаяться, но стоило только упомянуть про пропавших кроликов, и Вэй Усянь вскочил как ни в чем не бывало и бодро направился на ту самую полянку. Сюэ Яна и Сяо Синчэня там, конечно, уже не оказалось. Потом, к досаде Лань Ванцзи, вместо того, чтобы пойти за детьми, Вэй Усянь очень придирчиво изучал каждую травинку, даже оставшихся целыми и невредимыми кроликов осмотрел. — Ну, что думаешь? — спросил он у ведьмака, видимо, наконец закончив. — Я думаю, где... — Сюэ Ян и А-Чэнь? — подхватил Вэй Усянь, и не дожидаясь кивка, указал на смятый куст на опушке. — Готов поспорить, нам пора за ними. — Так мы проторчали тут так долго потому, что тебе нечем было заняться? — проворчал Сюэ Ян, уже устав возмущаться. Эта безумная парочка вроде как спасла его от петли, и в то же время с ними он бывал на волоске от смерти по десять раз на дню. Не зная, как еще поддержать нового друга, Сяо Синчэнь похлопал его по плечу. Но Сюэ Ян заботы не оценил, ощетинился и выскользнул из-под теплой надежной ладони. Ему не нужна покровительственная жалость, думал он обиженно. В общем и целом, они говорили, точнее, размышляли будто на разных языках. Вэй Усянь щелкнул пальцами, привлекая их внимание на себя. — А нам не опасно оставаться в этой пещере? — с сомнением спросил Сяо Синчэнь, оглядывая пологие стены. — Как же мы поймаем вашего пленителя, если уйдем? — удивился Вэй Усянь. — Братец Лань, скажи, у тебя уже есть ответы? Мальчики уставились на Лань Ванцзи, и тот утвердительно кивнул. — Вы вне опасности, — на всякий случай добавил он, когда даже спокойный и серьезный Сяо Синчэнь едва уловимо изменился в лице. — Вот видите? — самодовольно вещал Вэй Усянь, усевшись на самый удобный из камней, разбросанных тут и там по пещере. — Мы под надежной защитой. Лань Ванцзи не позволит, чтобы что-то со мной случилось. Я хотел сказать, с вами. Они ждали недолго. Сначала послышался смех, будто бы детский, а потом длинная тень рассекла надвое просвет входа. *** Лань Ванцзи никогда не приходилось сталкиваться с такого рода тварью. Чего оно точно не ожидало, так это Вэй Усяня, оживившего сеть божественного плетения. Повинуясь его небрежному жесту, сеть жадно набросилась на вошедшего, поглотила и замерла, предвкушая новые приказы. Сюэ Ян на всякий случай прижался к скале. Он иногда забывал о том, что Вэй Усянь — чародей, еще и могущественный. Но в такие моменты мальчишка мысленно обещал себе никогда больше ему не дерзить. Конечно, ненадолго. — Так-так, глянем, кто ты такой и где наши кролички? — Вэй Усянь сиял как начищенный медяк. — Пусти! — заверещало существо, но сеть держала крепко, даже приподняло короткие грязные ножки от земли. Сначала Лань Ванцзи почуял лишь темную энергию. Теперь, присмотревшись, он недоверчиво задержал дыхание. Вэй Усянь это заметил — обернулся с ухмылкой, блеснул многозначительным взглядом, сказал: — Видишь теперь? Это был самый обыкновенный прибожек. Только очень чем-то обозленный. Он продолжал дергаться, лягаться, кричал как бешеный петух поутру: — Совсем уже одубогрели! Да я с вас три коры спущу! Поганки бледные! Пни гнилые! Никакого уважения!!! — Потише ты, — немного придя в себя, попытался утихомирить существо миролюбивый Сяо Синчэнь. — Мы тебя не тронем. — Что это за нечисть? — Сюэ Ян так и не подошел ближе — на всякий случай. — Обычный лесной прибожек, они обычно добрые, помогают людям, которые живут рядом, — объяснил Сяо Синчэнь. — Это если их не злить и леса не портить, — заметил Вэй Усянь, перекрикивая непрекращающуюся ругань, теперь про бревна и сучья. — Признавайся, А-Чэнь, что вы такого тут натворили, чтобы он против вас ловушки устраивать начал? Парень побледнел, замахал широкими рукавами: — Да мы даже не знали, что на горе есть кто-то кроме нас! — он попытался оправдаться, хотя вышло неубедительно. — А откуда тогда знаешь, кто он? — Сюэ Ян недоверчиво зыркнул, сделав осторожный шаг к Сяо Синчэню. И верно, жители горы ведь редко спускаются в мир. Где бы выросший здесь мальчик видел такое создание? — Я читал, — испуганно вырвалось у него. — Эй, ты, знаешь его? — Вэй Усянь бесцеремонно прервал их небольшую перепалку, неожиданно обратившись к прибожку. Тот как раз сделал небольшую паузу в воплях, чтобы видимо, чтобы набрать побольше воздуха. И задохнулся от возмущения: — Знать не знаю, и знать не желаю! Кто он такой, чтоб я его знал?! Вэй Усянь удовлетворенно кивнул: — Так может, скажешь, зачем на чужих кроликов позарился? И что тут делает эта сеть? Прибожек снова начал свое: — Я тебе не дедка-ответка, больно ты любопытный, всё тебе расскажи! «Дедка-ответка?» — одними губами переспросил Сяо Синчэнь, переглянувшись с Сюэ Яном. Тот пожал плечами. Вэй Усянь улыбнулся прибожку, вернее, своим мыслям, которые явно говорили «что ж, значит, будем по-плохому». — Может, сначала Очищение? — предложил Лань Ванцзи. Уж очень крепко стягивала маленькое, будто детское тельце прибожка проклятая сеть. Его землянистую кожу кое-где покрывала кора, волосы напоминали ворох старых листьев, круглые рыбьи глаза горели огоньками, заманивающими путников в чащобу. Но прибожки действительно обычно помогали людям, а не наоборот. Если с ними дружить и не желать зла, они с радостью доведут до тропинки, а взамен на угощение могут даже помочь по дому или с урожаем, например, призвать дождь в засуху. Так или иначе, что бы ни сделало прибожка таким озлобленным, с Вэй Усянем этому не тягаться. — Давай, — покладисто согласился чародей, и Лань Ванцзи не сдержал вздоха облегчения. Он боялся, что решение уже принято — Вэй Усянь не любил отступать от намеченного, а уж терять лицо так тем более. У них и так было целых два зрителя, уставившихся во все глаза. Когда темная энергия, окружавшая прибожка, немного поредела, к ней быстро вернулся более человеческий облик — выяснилось, что это девочка, зовут ее А-Цин и она очень обижена на людей. — Они даже выбрали поклоняться кроликам, а не мне! Оказалось, А-Цин, как и многие прибожки, старалась не показываться людям на глаза. Так что те знать не знали о ее существовании. Если она тайно помогала с каким-то делом, это списывали на удачу, а если мешала, выражая недовольство — на невезение или простое совпадение. Но последней каплей стало то, что ученики притащили с другой стороны горы кроликов, те расплодились и им принялись таскать угощения — морковку, капусту, какие-то травы. А-Цин никогда не поклонялись и даров не носили, а ей очень бы этого хотелось. Она посчитала, что местные обожествляют каких-то глупых кроликов, и стала легкой добычей для темной энергии, исказившей ее светлое начало. Слушая ее, Вэй Усянь демонстративно ковырялся в своих бездонных рукавах. Наконец поняв, что он задумал, Сюэ Ян выудил из своего кармана конфету и протянул зареванной к концу своего трагичного рассказа А-Цин. — Вот, это считается за подношение? — небрежно кинул он, стараясь казаться взрослым. — Ты такой молодец, А-Ян! — восторженно потрясал кулаками Сяо Синчэнь. Сюэ Ян залился краской. Своего он добился. — Ну вот и разобрались, — подытожил Вэй Усянь, вставая с облюбованного камня. Он давно опустил А-Цин на землю, там же валялась сеть, давным-давно найденная ею у подножья. — А что случилось с кроликами? — подал голос Лань Ванцзи. Он медитировал, да так спокойно и сосредоточенно, что мальчики и прибожек даже вздрогнули от неожиданности, услышав его вопрос. — Да ничего, в пещере сидят, — шмыгнула носом А-Цин. — Могу показать. — Надо же, а я думал, ты их сожрала, и мне уже не увидеть моего Ванцзи! — так и вскочил Вэй Усянь. А-Чэнь и А-Ян дружно закатили глаза, а потом рассмеялись. — За кого вы меня, это самое? — фыркнула А-Цин. — Я кролей не ем, они сырые. Больше орешки люблю и ягоды. — Так их сначала приготовить надо, и будет что надо, могу показать пару спосо... — начал вещать Вэй Усянь, но встретился взглядом с поледеневшим лицом Лань Ванцзи и оборвал фразу. Так Ванцзи и Сянь-Сянь вернулись на полянку вместе со всеми мстительно выкраденными кроликами, Баошань-саньжень на радостях накормила их самой вкусной травяной похлебкой, которую только можно было придумать, и Вэй Усянь засобирался домой. — Наутро уйдем, согласен? — подсел он к Лань Ванцзи за ужином. Они сидели у костра и слушали байку А-Цин про лешего, когда-то обитавшего в этих землях. Прибожек знала всех жителей по именам и они мигом передружились. — Мгм, — не спорил Лань Ванцзи и получил за это легкий толчок плечом в плечо. — Хорошо тут, — просто сказал Вэй Усянь, наблюдая, как Сяо Синчэнь показывает Сюэ Яну какую-то пантомиму у соседнего костра. Это было правдой. В доказательство Лань Ванцзи очень хотелось прислониться к плечу Вэй Усяня, но тот держал в руке полную кружку и мог что-нибудь пролить. Да и не только. Утром они встретились на той же полянке. Вэй Усянь издалека заприметил Лань Ванцзи, которого со всех сторон обступили пушистые комочки. Он нежно дотронулся до темного кролика у него на коленях, Сянь-Сяня, и притаившийся в кустах Вэй Усянь от избытка чувств сломал ветку, выдав себя с головой. К ним присоединился Сяо Синчэнь. Сюэ Ян тоже должен был их проводить, но судя по оправдываниям А-Чэня, к тому же, опоздавшего, негодник притворился спящим, вернее, скорее даже мертвым. Сяо Синчэнь повел их по тропе к небольшому живописному водопаду. Ручей мерно журчал, в лесу переговаривались птички. Мальчик мечтательно предположил, что где-то там на ними наблюдает А-Цин — тоже пришла проводить. Но в конце концов, разве она обязана это делать? — Ну что, снова портал? — подмигнул Вэй Усянь воодушевленно. — А нет другого прохода? — вздохнул Лань Ванцзи, про себя уже смирившись с судьбой. Если иначе с горы никак не... — Есть, — удивился его уверенности Сяо Синчэнь. — Вон там, — и указал на водопад. Обострив чувства, Лань Ванцзи понял, что за толщей воды есть туннель. И укоризненно повернулся к Вэй Усяню, который хитро ухмылялся — точь-в-точь лисица. — Ты же не в обиде? — невинно похлопал он ресницами. Лань Ванцзи не ответил. Да и как на него обижаться? Тут послышался громкий плеск, и из водопада показался человек. Совершенно мокрый, он выглядел очень забавно, потому что строгое выражение лица и метелка в руках никак не вязались с ситуацией, в которой он оказался. — Даочжан Сун Лань! — обрадовался Сяо Синчэнь. Сун Лань подплыл ближе, а потом неспешным шагом вышел на берег. — Я вернулся, шиди, — ласковость голоса Сун Ланя никак не вязалась с его строгостью. Издалека он казался совсем взрослым, но рядом с сияющим от радости Сяо Синчэнем его следовало назвать весьма молодым юношей, только недавно распрощавшимся с детством. И иногда встречающим его в роли шисюна. — Сун-сюн, — поприветствовал возвращенца Вэй Усянь. — Познакомься с ведьмаком! Это Лань Ванцзи, — гордо представил он. — Ханьгуан-цзюнь, — поклонился Сун Лань, не скрывая уважения. Лань Ванцзи по обыкновению кивнул в ответ. Со странным чувством в груди Вэй Усянь подумал, что они чем-то похожи. Может, из-за звучания их имен? Даочжан Сун Лань почти завершил обучение у Баошань-саньжень, а потому по своему желанию мог спускаться к людям. Он приносил товарищам множество редких на горе трав, а что еще важнее, новости и сплетни. Вэй Усянь уже было занес ногу над водной гладью, потревоженной до этого Сун Ланем, как в лесу послышался шум. Все четверо у водопада замерли, прислушиваясь, но в этом не было необходимости — очень скоро из-за деревьев показался Сюэ Ян, несущийся так, будто за ним следует целая стая хитромудрых яо. Спустившись прямо через кусты, будто тропа — это слишком легкий путь, и тяжело дыша, Сюэ Ян протянул Вэй Усянь букетик невзрачных полевых трав с белыми цветками. — Это еще что? Знак любви? — издевательски приподнял брови Вэй Усянь. — Это ши! А-Чэнь мне показал, — обиделся запыхавшийся от бега Сюэ Ян. Пояснений не требовалось. Это растение не только полезно, но и в некотором роде священно. Ворожеи по нему даже предсказывают судьбу. Вэй Усянь потрепал его по голове, а потом залихватски заложил один цветочек себе за ухо, подошел к Лань Ванцзи и впихнул другой за белую ленту (Сун Лань неровно вздохнул, когда чародей коснулся облачного узора, но Лань Ванцзи ничего не сказал — и он тоже). Оставшиеся травы скрылись в недрах цянькуня на поясе Вэй Усяня. Сюэ Ян одобрительно хмыкнул и косо глянул на мокрого с головы до пят Сун Ланя, стоящего рядом с Сяо Синчэнем. Как-то неприятно близко — еще и незнакомец... Чародей и ведьмак поспешили распрощаться с троицей на берегу. У них ведь еще будет время, чтобы познакомиться, просто позже. По ту сторону водопада, пройдя пещерами к подножью горы, мокрый как кошка Вэй Усянь остановился, огляделся и вложил тонкие пальцы в рот с пронзительным свистом. — Они будут вместе, — сообщил он, обернувшись на Лань Ванцзи. — Знаю, — кивнул тот. Чародей подозвал Чэньцин, но Ванцзи обязательно прискачет следом. — Ты поедешь в Облачные Глубины? — спросил Вэй Усянь, пока они ждали лошадей. — Получил вызов от дядюшки и брата? Пока они ждали на постоялом дворе по пути к Баошань-саньжень, прибежал курьер с потрепанным письмом из Гусу. Оно было написано еще несколько недель назад. — А ты поезжай в Илин, — то ли подтвердил, то ли приказал Лань Ванцзи. — Дурак, — буркнул Вэй Усянь. — Мог бы позвать меня с собой. Лань Ванцзи вспомнил о надвигающейся армии. Как раз на его пути, отрезающей путь к братьям. Он был готов рискнуть, чтобы защитить дом. Но рисковать Вэй Усянем... Он — ведьмак и обучен сражаться за жизнь. Если поймают такого чародея как Вэй Усянь, которого к тому же не очень-то жаловал сам личный чародей Вэнь Жоханя... — Мог бы, но так сейчас безопаснее. На своих местах. Вэй Усянь должен быть в Илине, и там его не тронут, там он — свой. А где должен быть Лань Ванцзи? На самом деле? Его никто не звал в Илин. И не было ему там места. В Облачных Глубинах его ждали родные, он был им нужен. Больше некому хранить традиции ведьмаков. Крепость не должна пасть. Скала Послушания... — Не смей возвращаться к Мо Сюаньюю, — предупредил Вэй Усянь, усмехнувшись. — Я помню, где он живет, и проверю в... следующий раз. Лань Ванцзи послушно склонил голову, глядя, как с волос, собранных алой лентой, капает вода. Где-то вдалеке послышались ржание и топот. — Прощай, Вэй Усянь, — попрощался он по всем правилам этикета. Чэньцин появилась первая, остановилась, только увидев Вэй Усяня и Лань Ванцзи, боднула подошедшего к ней хозяина в плечо. Ванцзи выглядел измотанным, и Вэй Усянь злорадно подумал про себя, что за его красавицей не угнаться даже такому жеребцу. Они с ведьмаком сели на лошадей и молча бросились по дороге во всей опор. — Знаешь, что? Зови меня Вэй Ин, — вместо прощания произнес Вэй Усянь, когда они топтались на развилке, не зная, как расстаться. — Вэй Ин, — повторил Лань Ванцзи, будто пробуя слова на вкус. — Это твое первое имя? Чародей кивнул. — Для близких я Вэй Ин. А мы с тобой уже явно не далекие, — усмехнулся он, намекая на все, что они пережили вместе. Лань Ванцзи почему-то притих еще сильнее. Когда Вэй Усянь спросил его, что не так, он смущенно спросил: — А как тебе меня звать? Вэй Усянь призадумался, окинул Лань Ванцзи придирчивым взглядом. Они оба вымокли до нитки, одежды на нем стали темнее, будто тая и стекая на землю прозрачными каплями. — Будешь Лань Чжань*, — предложил Вэй Усянь. — Тебе нравится? Лань Ванцзи улыбнулся. — Мгм. Тогда... До встречи, Вэй Ин. Чэньцин и Ванцзи с неохотой разошлись в разные стороны, и Вэй Усянь крикнул вслед: — До встречи, Лань Чжань. Они направились кто куда, и перед каждым расстилалась бескрайняя даль. Но дороги все равно всегда сводили их вместе, точно пуская по кругу. Разве не это — истинное колдовство? *** Примечания: Согласно cidian’у, словарное значение «Чжань» 湛 (zhàn) тесно связано с водой. Глубокий, прозрачный, погружение, водная пучина и т. д. Ши — тысячелистник, растение из горных районов на севере Китая, которое знаменито тем, что растет на могиле Конфуция. Потому его используют для ворожбы, согласно «Китайские целебные травы. Классический труд по фармакологии» Ли Шичэня. Один из его видов широко распространен в России))