***
Небрежно кинув ключи на ближайшую тумбу, Микаса с облегчением скинула с себя черные туфли. Ноги, явно обрадовавшись полученной свободе, настойчиво начали требовать отдыха. Между прочим, девушка была с ними согласна. К тому времени, как они приехали, на часах уже давно перевалило за 1:00. Все их соседи спали, поэтому девушки, придерживая друг друга за локти, тихо пробрались к себе, стараясь не шуметь лишний раз. Навлечь на себя праведный гнев рядом жившей бабушки — последнее, что хотели бы сделать подруги, ведь миссис Джонс славилась тем, что любила отлупасить нарушителей порядка своей железной тростью. Будучи вдовой уже второй десяток лет, она отчаянно требовала внимания, и привлекала его подобного рода способами. Что Микаса, что Энни — обе пытались задобрить женщину всякими вкусностями или забавными историями. Наверное, именно поэтому она любила их больше всех остальных соседей и даже нередко угощала своей фирменной выпечкой. За спиной Аккерман услышала уставший стон. Энни, облокотившись об стену, явно не собиралась напрягать свои ноги ходьбой к своему убежищу. Микаса усмехнулась, глядя, как та, скривившись, потирала свои икры. — Дорогая, если будешь такой ленивой, то парни от тебя сбегут. — Иди в пень, — весело хмыкнув, по-доброму ответила блондинка. Она оттолкнулась от стены и твердо стала на ноги, — Ладно, все, я готова свершить свое величайшее достижение — дойти до комнаты, не свалившись на пол. Микаса тихо засмеялась. — Да тебя надо записать в книгу рекордов Гиннеса. — А то! — Выпьем ещё чаю? — осмотрев немного протрезвевшую Леонхарт, предложила брюнетка. Та просияла. — Мысли читаешь, дорогая. Чай после пьянки — лучшее, что можно было придумать. Аккерман ей подмигнула и пошла в сторону кухни. Она быстро поставила чайник и закинула в две чашки пакетики с чаем, предварительно проверив, точно ли это обычный черный. Несмотря на то, что девушки чаще пили кофе, в их арсенале можно было отыскать несколько пачек с разными вкусами чая. А что, на все случаи жизни. Глубоко вздохнув, Микаса устало закинула свою тушку на стул в ожидании оставшейся в прихожей Энни. Леонхарт, чуть покопавшись в своей сумке, с триумфальным видом залетела в кухню с пачкой конфет в руках. Глаза брюнетки, стоило им натолкнуться на знакомую упаковку, загорелись. — Это те самые?.. — Да, твои любимые, — улыбнулась девушка и поставила конфеты на стол. Чайник закипел и она быстро залила воду в чашки. Протянув одну Микасе, Энни продолжила: — Как тебе тот красавчик? Как его…ммм… Деви? Дейв? — Леви, — поправила ее брюнетка, а потом подняла глаза к потолку, вспоминая, что она хотела ей о нем сказать, — Ах да, точно. Внешне он красив, бесспорно…даже красивее Эрена. Но ты видела, какой у него колючий взгляд? — Нормальный у него взгляд, — отмахнулась Леонхарт, — Но я заметила, как тебе стало некомфортно или…смущающе? — она усмехнулась, вгоняя подругу в краску. — Не говори ерунду! — А что? Ты заметила, как он пялился на тебя весь вечер? — Заметила, — буркнула Микаса, теребя пальцами край стола, — его взгляд такой… Боже, от него аж жарко. Энни засмеялась, откинув голову назад. — Вот это мужик — одним взором возбуждает! — Энни! — Ладно, ладно, — смахивая из уголков глаз слезы смеха, отступила блондинка, — Итак, ты лучше скажи, как сложно тебе будет свыкнуться с мыслью, что ты — девушка идиота Йегера? Аккерман положила руки на стенки горячей чашки, грея ладони, и изобразила некое подобие улыбки. — Настолько же, как тебе — найти себе парня. — Значит, невероятно сложно, — хмыкнула Энни. Микаса утвердительно кивнула и убедившись, что чай уже остыл, немного отпила. Нахмурившись, она возмущённо пробурчала: — А вообще, какого хрена ты ржала там, когда мы прощались? — Ты просто твое выражение лица явно говорило о том, что ты была готова в отношениях с ним максимум к обнимашкам, — невозмутимо ответила Леонхарт, открывая пачку конфет и закидывая одну себе в рот, — Ну реально, так все и выглядело. У тебя точно уже был секс или ты мне соврала? Азиатка закатила глаза и молча продолжила свое занятие.***
Брюнетка пожалела, что проснулась, с первой же минуты после открытия глаз из-за гребаного будильника, который она забыла отключить ночью. Если она думала, что ей будет плохо — она чертовски ошиблась. Ей было просто невероятно хреново. Со звуком, который больше был похож на болезненный всхлип, девушка аккуратно поднялась с кровати, проклиная все на свете: от Эрена, день рождения которого привело ее к такой пьянке, и до собственной глупости. В добавок к головной боли к горлу тут же подступила тошнота, и Микаса резко прикрыла рот, не позволяя содержимому желудка вылиться прямо на новое постельное белье. «Я больше в жизни не возьму в рот ни капли спиртного!» Кое-как добравшись до ванной, девушка взглянула в зеркало и…еле сдержала крик ужаса. Она резко притронулась ладонями к щекам и начала себя щипать, как бы проверяя, действительно ли это ее лицо и не иллюзия ли стоит сейчас перед ней и смотрит в испуганные глаза напротив. Микаса не помнила, чтобы выглядела настолько кошмарно даже после самой сильной пьянки в ее жизни: макияж, который она по глупости решила не смывать, расплылся, и тушь сейчас уродливыми полосами красовалась на ее щеках; волосы взъерошенны, словно в них какой-то грабитель яростно искал сокровища. Если бы Аккерман не знала, что это — последствия ее веселой ночи, то подумала бы, что провела как минимум несколько часов, рыдая в подушку. Девушка быстро начала умываться, пытаясь убрать этот ужас со своей головы. Кажется, что в этот раз у нее ушло раза в три больше средства для умывания лица, но азиатке было слишком плевать: главная задача — привести себя в нормальный вид. Она почти что в панике расчесала волосы и уже тогда, увидев в зеркале более-менее презентабельное — насколько так можно было выразиться — лицо, позволила себе расслабиться. Спустя полчаса, когда тошнота уже почти отступила, и Микаса смогла нормально принять душ, она решила проведать Энни — к счастью, она столкнулась с ней прямо на пороге ее комнаты. К слову, решение было верным: если Аккерман ещё усилием воли смогла сдержать пораженный вскрик при взгляде на себя, то блондинке это вряд ли удастся. Ее вид был куда хуже, чем у азиатки. Микаса прижала ладонь к губам, чтобы подавить смех. Неужели она со стороны тоже так выглядела? Сама Леонхарт воодушевления подруги не разделяла, и брюнетка могла бы поспорить, что главную пьяницу вчерашнего вечера головная боль разрывает куда сильнее. Энни подняла мрачный взгляд на соседку и прошипела: — Будешь и дальше ржать — я сломаю тебе шею. Видимо, злорадствующую Микасу ее высказывание нисколько не удивило — она залилась смехом пуще прежнего, игнорируя все ещё, казалось, пылающую голову и в голосину вопя что-то о том, что даже после своего совершеннолетия — а та вечеринка, к слову, у обеих была самой масштабной за всю их жизнь — блондинка выглядела в сто раз лучше. Леонхарт скривилась. — Я тебя прошу, скажи, что у нас есть хотя бы что-то отдаленно напоминающее аспирин. К ее огромному разочарованию, брюнетка лишь отрицательно покачала головой. Энни обречённо застонала, прикладывая прохладную тыльную сторону ладони ко лбу. Аккерман успокоилась и поправила волосы. — Это мы с тобой не предусмотрели, — девушка прислонила голову к стене и вздохнула. Соседка подняла на нее почти-что-умоляющий взгляд. — Микаса, — протянула она жалобным тоном, — Пожалуйста, сходи в аптеку. Я в ноги тебе упаду, пожа-а-а-а-луйста… Азиатка посмотрела на Энни и сдалась под ее напором. Что сказать, ей и самой бы не помешало что-нибудь нормальное выпить — из медикаментов, имеется ввиду — ведь ее голова тоже не сильно благодарила хозяйку за излишнее пристрастие к алкоголю. — Иду, иду…в следующий раз пойдешь ты. Леонхарт активно закивала, соглашаясь. Быстро собравшись, Микаса завязала на голове подобие пучка и схватила свою сумку. Ещё раз перепроверив список того, что она собиралась купить, девушка крикнула Энни, что уходит, лишь хмыкнув на ответную просьбу прийти как можно быстрее. «Это уже как получится». Уличная освежающая прохлада приятно ударила по голове — Аккерман показалось, словно ее боль даже отступила. Девушка поймала себя на мысли, что чувствует себя живее, чем когда-либо. Она более бодро, чем изначально думала, двигалась вперёд, на ходу для чего-то считая пройденные шаги. На улицах людей с течением времени становилось все больше: родители вели детей на прогулки, милые парочки — молодые и не очень — бродили по парку, о чем-то воркуя. Невольно Микаса залюбовалась неторопливо идущими недалеко от нее мужчиной и женщиной: им было не меньше шестидесяти пяти, но оба, словно на первом свидании, увлеченно болтали о чем-то. Мужчина поправил голубую шляпку на уже поседевших женских волосах, когда та из-за ветра собиралась слететь с ее головы. На их фоне брюнетка почувствовала себя серой мышкой. — Эй, Микаса, — за спиной послышался знакомый голос. Девушка молниеносно повернулась лицом к источнику звука, с удивлением глядя на него. — Эрен? Ты что здесь делаешь? — Как что? — невозмутимо переспросил Йегер, выглядывая из переднего окна машины, — Я же обещал завезти вам с Энни аспирин и минералку. Азиатка дважды моргнула, вспоминая, когда такое было. Отыскав этот момент, что глубоко спрятался в девичьей памяти, она ойкнула. — Так мы думали, что ты шутишь. Эрен выгнул бровь, усмехаясь. — Я свое слово держу, сладкая. Всегда. — он кинул взгляд на соседнее сиденье, а затем снова обратил внимание на Микасу, — ну что ты стоишь? Садись давай. Девушка с недоверием на него посмотрела. — А ты разве не должен сейчас тоже лежать на кровати без возможности даже встать от похмелья? — она сложила руки на груди, пытаясь уловить от парня хоть небольшой запах алкоголя. Как он вообще сел за руль, когда вчера выпил больше их с Энни вместе взятых? — Да брось, — махнул рукой Эрен, — Я не страдаю подобным, мой организм это…натренированный уже. — Было бы чем гордиться, — закатила глаза Аккерман и подошла к двери пассажирского сиденья. Она решительно открыла ее… …и застыла. По-хозяйски усевшись на кресле, на нее смотрел тот, от взгляда которого ее совсем недавно кидало в жар. Микаса ощутила знакомое сковывающее тело чувство, будто ее парализовало; ей показалось, что щеки залились предательской краской. Брюнет выгнул бровь, все так же безмолвно реагируя на смятение азиатки, и та очнулась. Неловко ойкнув, девушка пролепетала: — Прости, Леви, я тебя не видела. За затемненными окнами в машине Йегера действительно было сложно что-то уловить. Микаса с громким стуком закрыла дверь, сгорая со стыда, и пересела на заднее сиденье. Там она сразу заметила пачку аспирина и две бутылки минералки. Леви все так же молчал, словно ему было абсолютно все равно. Аккерман мельком глянула на него, отмечая про себя идеально ровный пробор. «Интересно, каков его голос?» Ее взгляд невольно и хаотично пошел дальше, словно пытаясь захватить всю картину целиком: по шее, скулам, плечам, он бегал по всему доступному ее вниманию периметру мужского тела. Пока не натолкнулся на зеркало, висящее между двумя передними сиденьями. Леви снова сверлил ее взглядом, заставляя девушку молча затаивать дыхание. «Что, блять, за игры в гляделки?»***
— Может, зайдёте? — спросила Микаса, когда, забрав с собой необходимый им с Энни обеим улов, вылезла из машины и подошла к двери. Эрен посмотрел на молчаливого Леви, а затем пожал плечами с ехидной улыбкой. — А что ты нам можешь предложить? Аккерман достала ключи и засунула самый большой в замочную скважину. — Чай, кофе, — девушка услышала за спиной тихий смех и повернулась к уже стоящим рядом парням. Она уставилась на них, не понимая, в какой момент они успели бесшумно покинуть новый автомобиль шатена, и не могла не отметить, как загорелись глаза Леви при упоминании чая. Эрен прочистил горло. — Что ж, веди, корми. Микаса закатила глаза и потянула дверь на себя. С ходу закинув ключи в ключницу, азиатка открыла бутылку воды и жадно отпила почти половину. — Энни, — громко позвала подругу брюнетка, — иди сюда, я принесла то, что облегчит тебе жизнь. Сверху послышалось шуршание, перебиваемое бурчанием Леонхарт, и вскоре на глаза молодых людей показалась блондинистая макушка. Энни, держась за голову, кажется, даже не заметила присутствие кого-то, кроме Микасы — а если и заметила, то не подала виду — и уже на подходе начала сверлить взглядом спасительную пачку аспирина в руках соседки. Аккерман кинула ей ее, и та молниеносно поймала упаковку, а потом и следом летящую в ее сторону бутылку воды. — Ну спасибо, подруга, — прокомментировала Леонхарт, шагая на кухню, чтобы поставить бутылку на стол и без препятствий открыть таблетки. Микаса улыбнулась и отсалютовала ей. — Обращайся. — А ты что веселая такая? — недоверчиво протянула блондинка, — Или ты, коза, успела выпить аспирин раньше меня? Сзади послышался фырк, словно кто-то пытался сдержать смех, и азиатка закатила глаза. Ее головная боль действительно отступила, но в этом была заслуга скорее свежего воздуха. — Да, знаешь, я смогла магическим образом это сделать. Упаковка новая, не видишь, или тебе очки нужны? Микаса закинула кофту на вешалку и повела парней в сторону кухни. Энни, с воодушевлением выпив препарат, сидела на своем месте с вытянутыми ногами, словно была на каком-то отдыхе. Брюнетка легонько пнула ее, со словами «убери ласты» заставляя подругу их убрать, и только тогда Леонхарт заметила гостей. — Йегер, ты что здесь забыл с утра пораньше? — проигнорировав факт того, что уже было около двенадцати дня, пробормотала она, — А, Леви тоже здесь. Привет. Парень кивнул в ответ и присел на предложенный Микасой стул. Эрен умостился рядом с ним и с усмешкой оглядел давнюю подругу. — Так это я вам привез все это, — шатен окинул взглядом собственные покупки, — Обещал же. — Джентльмен прям. — А то. — Итак, кто что пьет? — Аккерман, прерывая «безумноинтереснуюбеседу» поставила перед ребятами чашки и вопросительно на всех посмотрела. Йегер уткнулся щекой в кулак и лениво ответил: — Мне кофе, Леви — чай. — А он сам не мог сказать? — выгнула бровь брюнетка, наконец-то решившись сказать что-то в сторону парня. Тот проигнорировал ее выпад, явно не заинтересованный начинать разговор. Девушка подавила желание ударить его за откровенный игнор. «Он немой, что ли?» — Нет, он говорит только со мной, — усмехнулся Эрен и похлопал Аккермана по спине. Тот недовольно на него зыркнул, заставляя парня тотчас убрать руки и сложить их в жесте «я сдаюсь». — Мне кофе, — отозвалась уже более-менее отошедшая от похмелья Энни. Микаса быстро всем все засыпала и залила водой. Усевшись рядом с подругой, она достала из тумбы те же конфеты и поставила их посреди стола. — Больше ничего нет, Эрен, — категорично отрезала девушка, заметив разочарованный взгляд парня. Тот надулся — точно ребенок! — и вздохнул. — Я надеялся, что ты меня покормишь. — Нечем. Мы ещё ничего не готовили. — Мы? — переспросила Энни, пихая Аккерман в бок, — Дорогая, а ты не забыла, как чуть не сожгла кухню в прошлый раз, когда пыталась пожарить блины? В этом доме готовлю исключительно я. Микаса проигнорировала усмешку Эрена и, мысленно пообещав припомнить это Леонхарт, перевела взгляд на тихо сидящего Леви. Тот как раз собирался пить уже остывший чай, с явным недоверием оглядывая чашку, что стояла перед ним. Плюнув на все, парень взял ее за края и с осторожностью отпил; брови азиатки поползли вверх: она впервые видела, чтобы кто-то так брал чашку. Распробовав вкус напитка, Аккерман скривился. Его взгляд, полный отвращения, прожёг бедную посудину — впервые Микаса увидела столько красноречия в не лучшей эмоции — и брюнет своим прекрасно-бархатистым голосом слишком сурово констатировал: — Гадость. Девушка нахмурила брови, поражаясь невоспитанности знакомого Эрена. Дружеские отношения у них с Леви явно не сложатся.