Ёмкость для души

Тобирама сидел на берегу реки и не мог понять, как его угораздило вляпаться в такую мерзкую историю. Изуна из всех Учих бесил едва ли не больше всех, хуже было только если бы он поменялся телами с Мадарой, которого по какой-то причине на дух не переносил, хотя и не мог объяснить почему. С Мадарой Тобирама не контактировал никогда, даже парой слов ни разу не перекинулся. В детстве он иногда порывался вмешаться в их с братом бой и помочь Хашираме, но Мадара лишь легко откидывал его, не нанося весомого урона. Тобирама не был уверен, в том, что всё понимал правильно, но иногда замечал моменты, когда техника Мадары вот-вот должна была его задеть, но Учиха в последний момент уходил в сторону, будто не хотел вредить младшему брату своего старого друга. Тобираме всегда казалось это странным, потому что в доброту Учих он не верил от слова совсем ,а потому, оказавшись в такой неприятной ситуации, посчитал, что сможет лучше узнать главу вражеского клана и понять его мотивы. В дружбу Хаширамы и Мадары он также не верил, считая, что все детские мечты и представления брата остались лишь несбыточными грёзами о лучшем мире. В конце концов, не Мадара ли уверенно заявил тогда у этой самой реки, что не желает более знать Хашираму? А после пробудил шаринган - дьявольские глаза, порождающие лишь боль и ненависть. Вообще в ожидании Изуны Тобирама успел обдумать сложившуюся ситуацию и найти во всем этом свои плюсы. Привыкший к шабутному брату, который радикально подходил к любой проблеме - всё ломал и отстраивал заново, о чём бы не шла речь - Тобирама умел быстро адаптироваться к меняющимся условиям окружающей среды, а потому, когда первый шок прошел, начал продумывать, что из всего этого можно выгадать. План расположения домов Учиха, их опорные и охранные точки, распорядок дня, подготовка бойцов, доступ к архивам и документам, которым Изуна наверняка обладал, распорядок дня, привычки и слабые места главы, ближайшие и долгосрочные стратегические планы. Список важных пунктов был необъятен, и Тобирама не знал, с чего начать. Со всеми этими данными Сенджу могли бы выиграть войну за считанные дни, а там, если прижать всех Учих к ногтю, можно и мечту брата о мире осуществить, убрать только Мадару и Изуну, а остальные сами за Хаширамой пойдут, потому что деваться будет уже некуда. - Я так и знал ,что найду тебя здесь, - проговорил рядом до боли знакомый голос. Тобирама посмотрел наверх и на другом берегу увидел когда-то себя. Это был когда-то его голос. Его тело выглядело неряшливо, было видно, что Изуна утром не удосужился побриться и расчесаться, а кимоно завязал так убого, что стыдно было в таком показаться даже родному брату, не говоря уже о куче других людей, перед которыми он прошел. Наверное, Сенджу, увидев брата главы таким, решили, что он при смерти. Тобирама внимательнее осмотрел тело и заметил ,что брат хорошо постарался. Как бы там не было, стоящий перед ним Изуна явно чувствовал себя лучше, чем он сам, раз позволял себе натягивать на лицо такую гадкую ухмылку. И как мышцы у него не сводит от таких непривычных лицу движений. А вообще Тобирама не сильно удивился неряшливому виду оппонента. Морально он был к этому готов, потому что ещё помнил, в каком бардаке Изуна содержал собственную комнату, но было всё равно неприятно осознавать, как этот парень может подпортить его репутацию, находясь в его теле. Тобирама даже не допускал мысли о том, что они не найдут способа поменяться назад. - Я прождал тебя два часа, - проговорил Тобирама, стараясь не злиться, хотя развязная походка Учихи, будто специально, выводила его из себя. Он вдруг понял, что смотреть на себя со стороны, особенно когда с твоим телом обращаются так, - не самое приятное занятие. - Всего два часа? Я очень надеялся, что ты скажешь типа "с рассвета" или хотя бы "полдня". Спасибо, что предупредил, у меня еще есть время погулять, - проговорил Изуна и уже повернулся к Сенджу спиной, когда услышал грозный рык позади себя. - Стоять! Изуна и сам испугался, потому что никогда не подозревал, что может звучать так угрожающе, пробирающе до самых костей, будто первый мороз. Он обернулся и увидел собственный шаринган, поражаясь, насколько грозно он сейчас выглядел. В какой-то момент промелькнула шальная мысль - не просто так Учих называют демонами, глазки-то и правда устрашающие. А если их целый клан соберется да в темноте? Есть над чем подумать на досуге. Вообще Изуна часто думал о том, что выглядит не так грозно по сравнению с Тобирамой. Он был мельче, а от того всегда казалось проигрывал в внешнем сравнении с здоровым и крепким Сенджу. И хотя сейчас будучи в теле этого самого Сенджу он смотрел на бывшего себя немного сверху вниз, он не чувствовал этой разницы, потому что чувствовал внутреннюю силу, выражающуюся в выбросах чакры, которые Тобирама по какой-то причине не мог контролировать, хотя дефицитом навыков контроля не страдал. Самоконтроль, к слову, также был у его вечного оппонента на высоте, потому увидеть такое проявление эмоций, услышать злобный рык и увидеть собственный шаринган было неожиданно для казалось бы готовому ко всему Изуны, с самого утра чувствовавшем удивительное спокойствие и внутреннее равновесие. Неужели медитации? - Не бесись так, я не собираюсь уходить, я не настолько кретин, - успокаивающе проговорил он, понимая, что перегнул палку. Тобирама же, будто осознав, что потерял контроль, сначала удивился, глубоко вздохнул и закрыл глаза, а после, вернув каменное выражение лица, снова открыл глаза, позволив Изуне приметить исчезнувший шаринган. Изуна вдруг понял, что активацию шарингана Тобирама не осознавал и тихонько надеялся, что это в будущем не станет проблемой. - У тебя есть идеи, почему это произошло? - сразу перешел к делу Тобирама, будто ничего и не происходило до этого. - Нет, а у тебя? - Нет, - честно ответил он, будто похоронив надежду, что хоть что-то сегодня могло проясниться, - ситуация складывается отвратительная: мы не знаем, кто это сделал и как, а также не знаем, надолго ли и как это исправить. - Ты очень наблюдателен. - Говорить братьям нет смысла, они не поймут случившееся. - Мадара бы понял. - Вряд ли. А Хаширама даже не захочет помочь, радуясь как всё удачно сложилось для его плана. - Плана? - Перемирие. - Ясно. Тобирама продолжал рассуждать, забывая, что Изуна тоже рядом. В какой-то момент он полностью ушел в свои мысли, возвращаясь к плюсам из всей сложившейся ситуации. Насколько бесчеловечно будет убить во сне лучших солдат Учиха, не подозревающих о том, что в черте клана им может что-то угрожать? - Знаю, о чем ты сейчас думаешь, - услышал он Изуну, - просто чувствую нутром твои мысли, но учти - всё, что ты можешь узнать об Учиха, я могу узнать о Сенджу. Тобираму словно поразило ударом молнии. Конечно, это было очевидно! Почему он не подумал об этом раньше? - Если вдруг неожиданно и случайно начнут умирать мои соклановцы, - продолжал Учиха, - также неожиданно начнут умирать твои. Если вдруг Мадаре станет резко плохо, Хашираме также резко поплохеет. В этом ты можешь не сомневаться. И хотя звучало это справедливо, Тобирама разозлился, что не подумал об этом раньше. Глупо было делать вид, что никаких таких мыслей у него не было. И оправдываться было глупо, тем более перед Учихой, пусть и в теле Сенджу. Плюсов было всё меньше, но Тобирама знал, что свое не упустит. В конце концов, Изуна тоже упускать своего не собирался. - Глупо уславливаться не лезть в дела кланов друг друга, - начал Тобирама. - Однозначно. - Тем не менее, можем установить нейтралитет. Каждый будет выполнять тот минимум, который от него будут требовать обстоятельства. Главная наша цель сейчас - найти хотя бы какое-то упоминание о технике, меняющей людей телами... - Или тела душами, - перебил Изуна, но Тобирама сделал вид, что не заметил. - Братьям лучше пока ни слова. Встретимся здесь через два дня и обменяемся всей информацией, которую удалось добыть. Но сначала скажи, есть ли что-то, что мне надо знать о тебе? - Может тебе ещё все тайны клана раскрыть, ну чтобы ты чувствовал себя комфортнее? - Идиот. Это для того, чтобы Мадара не раскрыл меня. - А, ну это дело хорошее. Я люблю вставать поздно и поздно ложиться. По вторникам и четвергам тренирую детей, у которых нет родителей - они сами придут в назначенный час к твоему порогу, по вечерам я обычно помогаю с документами брату, по выходным ухожу на миссии, по понедельникам и средам во второй половине дня тренируюсь с командой, но сегодня можешь пропустить, выглядишь ты не очень. Еще за состоянием пленных и госпиталем слежу я. Ну и так, по мелочи. Остальные дела выполняю по мере охоты что-то поделать. На два дня тебе этой информации более чем достаточно, - закончил Изуна, на что получил лишь сдержанный кивок, - что скажешь про себя? - Я встаю с рассветом, час на медитации, после этого душ, готовлю завтрак, бужу брата, разбираю утреннюю документацию, подготавливаю самые важные бумаги на подпись и рассмотрение брату, потом утренняя тренировка, дальше обед, а после решаю текущие вопросы клана, вечерняя тренировка с командой, ужин, документы, сон. На следующий день заново. Изуна присвистнул, а Тобирама даже не подозревал, что умеет свистеть, но у его тела явно хорошо получалось. - А отдыхаешь ты когда? - спросил Изуна. - Я никогда не устаю, на два дня тебе хватит. До встречи. В полдень через два дня на этом же месте, - проговорил Тобирама и, кивнув, ушёл. Изуна еще долго смотрел вслед Тобираме, потому что как-то совсем не так представлял себе их встречу, но после решил, что Тобирама воспринял их временные неприятности куда болезненнее, чем он сам, потому решил дать ему эти пару дней на обдумывание ситуации. Тобирама и сам был недоволен встречей - она прошла скомкано, и виноват в этом был он сам. Он не мог объяснить, почему эмоции вдруг взяли верх, но отчего-то было жаль, что он не разыграл на этой встрече ни один из заранее продуманных им сценариев. На медитацию пришлось убить следующих четыре часа, чтобы хоть немного привести мысли и чувства в порядок. Видеться с Мадарой не хотелось, как и со всеми другими Учихами, так что план Тобирамы был довольно прост - дойти до дома, сказать, что устал и уйти спать. Он с максимальной скоростью, которую сейчас позволяло его раненное тело, пробежал по территории клана и забежал в дом, несвойственно ему громко захлопнув сёдзи и облегченно выдохнув. Пройти мимо Мадары и спать - дело за малым. Ему нужно было многое обдумать. - Ну и где ты шлялся? - услышал Тобирама женский крик с кухни. Он поднял глаза и увидел, как из кухни вышла девушка Учиха. Невысокий рост, крепкое телосложение, длинные волосы, собранные в пучок, свободное традиционное кимоно. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть черты лица. Большие глаза, прямой нос, пухлые губы, впалые щёки, будто ей недоставало веса. Она нахмурилась, готовая отчитывать его, и Тобирама искренне не понимал, кто она и что он сделал не так. Этот день был слишком богат на события, а потому Тобирама уже не мог играть в Изуну, понадеявшись, что последний не знает всех своих соклановцев в лицо, он задал самый простой и логичный в такой ситуации вопрос: - Кто ты? - Ты совсем ошалел?! Так память отшибло, что уже не помнишь? - Нет, не помню, - апатично ответил Тобирама, не имеющий никаких моральных сил на эту драму, - кто ты? - Твоя невеста, кретин! Тобирама в удивлении распахнул глаза. Он не знал, что у Изуны есть невеста. Эта информация никогда не просачивалась в клан Сенджу, да и сам Учиха не сказал ни слова при встрече. Хотя мог бы, ведь в конце концов, это как раз и была та самая очень даже важная информация.