После Него

БЕЛЛА Где-то в мире существовала инструкция, как себя вести, когда все твои знакомые оказываются фантастическими существами? Мне бы она понадобилась. Я лежала на больничной койке в ожидании выписки и пялилась в потолок, на котором то и дело появлялись карие глаза, превращающиеся в звериные зрачки. Когда я вынырнула из беспамятства, вспомнилось всё: каждое слово Джейкоба год назад на пляже Ла-Пуш, легенды квилетов о «холодных» и начало этой истории... «Ты слышала истории про реку Квилет? Наше племя когда-то жило на её берегах… В легендах говорится, что мы якобы произошли от волков… Ну, не настоящих волков, а тех, что превращаются в людей. Вы называете их оборотнями». «Он оборотень, Белла. Теперь ты знаешь, что их легенды – не просто истории у костра. Сэм сказал, это было его первое перевоплощение». В горле встал неприятный комок, мешая ровно дышать. Что это за мир такой, что за реальность, если древние легенды оживают на улицах провинциальных городов и вступают в схватку с мифическими монстрами? Неужели самые невероятные сказки правдивы, и в жизни не осталось ничего нормального? Где-то в глубине сознания закралась мысль, что вообще-то я смирилась с существованием вампиров давным-давно. Однако я и секунды не верила, что Каллены обычные, такие, как все. Так что правда не стала потрясением – они явно были особенными. Но Джейк – единственный человек, с которым мне удавалось нормально общаться. Выходит, он тоже не человек? Джейкоб был оборотнем. Мой друг детства вышел из себя от злости и превратился в гигантского волка, ранив меня. Как я ни пыталась уложить в голове эту мысль, укомплектовать, как переполненный чемодан, всё было бесполезно. Часть меня, более чувственно ориентированная, кричала о невиновности Блэка. Очевидно, что этого… перерождения не ожидали мы оба, а это снимало с него долю ответственности за нанесённые мне травмы. Другая же, более рациональная часть, была в ужасе от того, как всё могло закончится, стой я чуть ближе. И что было после того, как я потеряла сознание? Джейкоб-волк уже не представлял опасности, или лишь Сэм спас меня от неминуемой гибели? Меня бросило в дрожь от варианта быть растерзанной мистическим зверем, который ещё вчера был для меня дружелюбным парнем-индейцем, живущим в резервации по соседству. Но как Сэм узнал, где меня искать? Не мог же он следить?.. И выходит, он изначально был в курсе всего – оборотней, вампиров, моей осведомленности о Калленах? Стойте-ка. Те парни, что переставали общаться с компанией Джейка и примыкали к обществу Сэма, его выжидающий взгляд, особая интонация во время рассказа о квилетах… Сэм Адли и друзья Блэка тоже были оборотнями? Господи, в Форксе ещё остались люди? И какова вероятность с количеством сказочных существ в числе моих знакомых дожить до выпускного? Вдруг завтра Джессика Стэнли окажется ведьмой и превратит меня в жабу? А если серьёзно, я ведь действительно могла погибнуть сегодня. Потерять сознание и не очнуться, будучи разодранной паранормально огромными волчьими лапами. Чарли бы осматривал место преступления, маме бы сообщили о моей смерти, в школе бы провели беседу о правилах безопасности и угрозе от диких животных в округе. А Эмметт… Если бы он успел к моему изувеченному телу до последнего удара моего сердца, то позволил бы своему яду проникнуть в мою кровь и начать адский танец обращения. Вампир намекнул на это при нашем разговоре пару часов назад. «Я бы не смог отпустить тебя… Я умирал каждую секунду по пути сюда от мысли, что могу не успеть… Я не смогу прожить без тебя ни дня, потому что влюблён в тебя, моя Изабелла». – Изабелла Свон, – в палату зашёл лечащий врач. – Белла, – автоматически поправила я, заметив, что лишь одному человеку позволяла называть себя полным именем. Из уст Эмметта оно звучало невероятно завораживающе, чувственно, горячо, а не старомодно, как от всех прочих. – Белла, я готов отпустить тебя домой. Медсестра на посту отдаст твоему отцу необходимые документы и обезболивающие, которые я выписал тебе на неделю. Схема приёма также прописана в бумагах о выписке. Через 10-12 дней придёшь снять швы. Твои анализы в норме, уровень гемоглобина пострадал незначительно, но всё же постарайся в ближайшее время хорошо питаться, чтобы поддержать свой организм. И исключи физические нагрузки месяца на два, до полного восстановления. В медицинский пункт твоей школы я уже направил данные о твоих повреждениях, так что о посещении физкультуры можешь не волноваться. – Хорошо, я поняла, – кивнула я, мечтая скорее оказаться в своей комнате, в надёжных объятиях Эмметта. – Удачи, – доктор дал мне подписать согласие и вышел из палаты, предоставляя возможность переодеться в собственную одежду, принесённую из дома Чарли, ведь костюм Элис был срезан врачами экстренной помощи и восстановлению не подлежал. – Ну и кто тебе этот парень? – рубанул с плеча Чарли, как только за нами захлопнулась дверь дома. Было видно, что этот вопрос крутился в его голове с самой больницы, но он пытался сохранять бесстрастный вид всю дорогу от госпиталя. С напускным безразличием он скинул на пол прихожей тяжёлые армейские ботинки и прошлёпал к холодильнику, оставляя на ламинате следы от вспотевших ног. Его действия были вполне будничными, но я видела, как взгляд отца то и дело возвращался ко мне, застывшей у порога. – Может, сначала поужинаем? – тихонечко предложила я, зная, что отец становится гораздо сговорчивее на сытый желудок, и всё ещё помня слова Чарли об Эммете годичной давности: «Мне не нравится тот здоровяк, настоящий громила! Может, он и славный парень, но для тебя слишком… зрелый!» Чарли пробурчал что-то себе в усы, достал из морозилки две пачки готовой к употреблению лазаньи, выставил время на микроволновой печи и вновь обратил на меня тяжёлый буравящий взгляд. Стараясь не коситься на него, я обошла отца и медленно, очень медленно осушила стакан воды. Пожалуйста, лазанья, грейся быстрее. Секунды шли впятеро дольше обычного. 5, 4, 3, 2… С такой скоростью я к еде ещё не бросалась. – Я накрою, Беллз, просто садись за стол, – голос папы начинал дрожать от раздражения, моё промедление с ответом бесило его и наверняка наводило на мысль, что худшие его подозрения сейчас подтвердятся. Я послушно села на свой стул, захватив две вилки и открытую бутылку пива для Чарли. Поставив передо мной пластиковый контейнер, в котором лазанья с одной стороны дымилась, а с другого края была покрыта слоем льда, он буквально рухнул напротив и, вооружившись вилкой, направил на меня зубчики, как инструмент пыток. – Так значит, дело было не в Джейкобе? – Нет, – подтвердила я, украдкой взглянув изподлобья. – Белла, но он же… Так, ладно. Когда это началось? Он из-за тебя приехал? Этот Каллен? – Эмметт, папа, – поправила я. – И да, и нет. Ба-бах – грубая ладонь Чарли с грохотом соприкоснулась со столешницей, выражая всё его недовольство. – Белла, ты не в том положении, чтобы говорить загадками. Сначала депрессия, потом неожиданное оживление, твои непонятные прогулки в лесу, теперь нападение медведя и откуда ни возьмись – парень! Или ты сейчас же рассказываешь всё сама, или окажешься под домашним арестом до выяснения обстоятельств дела! – полицейские словечки вылетели у него сами собой. – Дела? – не сдержавшись, саркастически повторила я. – Белла! – прорычал отец, повышая голос. – Ты в моём доме, и я несу за тебя ответственность. Будь добра объясниться. – Хорошо-хорошо, – я подбирала слова, ковыряя вилкой замороженный край полуфабриката. – Эмметт вернулся в Форкс не из-за меня, но решил меня навестить. Мы начали общаться и… – И…? – настаивал Чарли. – И поняли, что хотим проводить время вместе не только как друзья, – каждое слово давалось с трудом. Минуту было тихо и только холодильник затарахтел, прогоняя по системе хладагент. – Но он… довольно взрослый, – вкрадчиво произнёс папа, разводя руками. О, Чарли, ты не представляешь, насколько прав. – Вообще-то он в выпускном классе, – это была официальная версия, значит не совсем ложь, так ведь? – А как же тот факт, что он брат твоего Эдварда? – Сводный. И как ты знаешь, Эдвард покончил со мной месяцы назад, – сообщать о гибели бывшего возлюбленного мне не захотелось, да и это бы не ускорило завершение разговора. – Но почему он? – сдаваясь, устало протянул отец. – Вокруг тебя много других ребят, а ты выбираешь уже второго Каллена. – Пап, в такой формулировке звучит просто ужасно. – Я сказал как есть. Это то, что будут говорить люди вокруг. – Мне плевать на людей. – Я говорю это не чтобы тебя обидеть, а чтобы ты была готова к подобным реакциям. На минуту повисло молчание, но на этот раз оно несло не тревогу и напряжение, а принятие. – Это твоя жизнь, – наконец продолжил Чарли. – И вмешиваться и препятствовать тебе я не буду. Но я не хочу, чтобы тебе снова было больно. Его глаза, так похожие на мои, были полны тоски. Оглядывая его лицо, я впервые заметила седину в двухдневной щетине и морщины, начавшие бороздить лоб. Эти месяцы и ему дались непросто. Со вздохом я поднялась со стула, убрала в холодильник нетронутый ужин и остановилась у выхода из кухни. – В этот раз всё будет по-другому, – я действительно верила в то, что говорила. – Эмметт хороший парень, а я больше не так глупа, чтобы растворяться в другом человеке без остатка. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я услышала тихую фразу отца: – Надеюсь, теперь это так. Я зашла в прохладную темноту комнаты, после яркого света гостиной не было видно даже очертаний мебели. Окно было закрыто шторой, слегка шелестящей по полу от дуновения ветра. Мягко прикрыв дверь, я прижалась к ней спиной и закрыла глаза, за бесполезностью зрения активируя другие органы чувств. – Эмметт? – прошептала я, догадываясь, что он неподалёку. Не раздалось ни звука, кроме мерного шороха колышимой ветром листвы за окном, когда на шее я ощутила прохладное дыхание и нежное прикосновение твёрдых губ. Сердце забилось чаще, и всем телом я подалась навстречу, желая оказаться в крепких объятиях. Лёгкая неизвестность и отсутствие ориентированности в темноте разжигали внутри искры, посылаемые холодными поцелуями. Протянув руку куда-то вперёд, я наткнулась на каменный пресс Эмметта и более уверенным нажатием провела вверх, доходя до шеи и прижимая ближе. Мне физически не хватало его после пережитых потрясений, из всех обезболивающих и седативных препаратов поцелуи вампира были самыми действенными. Внутри, в области солнечного сплетения, что-то затряслось и подскочило от осознания, что я могла бы и не стоять сейчас здесь, в объятиях желающего меня мужчины, а лежать где-нибудь на сырой земле, покрытая комьями липкой грязи и собственной застывшей кровью, пролившейся из рваных ран. Это чувство – острое ощущение скоротечности и хрупкости жизни – поразило меня будто молнией, заставив с ещё большим жаром впиться в прохладные губы, ещё крепче сжать пальцы в коротких тёмных волосах, ещё теснее прижаться к массивному мужскому телу, потираясь о его выступы. Внутри разгорелся пожар невиданной мощи, когда Эмметт опустил руки на мои ягодицы, прижимаясь в ответ затвердевшим бугорком джинс. Мы были голодными до прикосновений, до поцелуев, до ощущения существования друг друга. Сделав несколько шагов в темноте, Эмметт опустился в кресло, потянув меня за собой. – Ты так нужен мне сейчас, – в исступлении шепнула я в прохладные губы. – Белла, твои раны совсем свежие. Если ты не будешь аккуратной, могут разойтись швы, – серьёзно произнёс вампир. – Мы будем аккуратными, – настаивала я, передвигаясь по его скуле и опаляя дыханием мочку уха, и почувствовала, как твёрдые пальцы сжались сильнее на мягкости моих бёдер. – Изабелла, твой отец внизу… – Аккуратными и тихими. Я могла умереть сегодня и больше не почувствовать этого, – при каждом слоге мои губы задевали гладкую кожу его шеи, ладонью я огладила его плечо и грудную мышцу. – Эмметт? – Мм? – Не сопротивляйся. *Elley Duhe – Middle Of The Night* Наши силуэты сливались с темнотой в моей небольшой комнате под покровом ночи. Казалось, время застыло, и секунды отсчитывались не стрелками часов, а моим одиноко бьющимся в тишине сердцем. Немного отстранившись и уже привыкнув к темноте, я в очередной раз залюбовалась широкоплечим крепким мужчиной, сидевшим в кресле. Эмметт бережно, едва касаясь обнимал меня за талию, пока я сидела на нём. Одна моя рука скользила по точёным мышцам предплечий, перекатывающимся под движениями пальцев, другая запуталась в коротких тёмных волосах, притягивая вампира ещё ближе, позволяя быть не таким осторожным. Под давлением широких ладоней я выгнула спину и запрокинула голову, отдавая шею во власть терзающих и ласкающих холодных губ. – Эмметт, – раздался мой просящий шёпот на выдохе, заставив его оторваться от моей кожи и потемневшими от возбуждения глазами впиться в моё лицо. – Не останавливайся. Пальцы вцепились в плечи мужчины, ища опору и чуть царапая через ткань футболки. Тихое грудное рычание заполнило комнату, проносясь сквозь моё жаждущее ласк тело и вырывая негромкий стон. Руки Каллена сжались в кулаки, сминая на пояснице тонкую ткань белой майки. – Я и не смогу, если мы продолжим ещё хоть немного, Изабелла, – ответил вампир, притягивая обратно мои раскрасневшиеся мягкие губы. Не в силах оторваться, я прильнула ещё ближе к мускулистому торсу и ахнула, почувствовав выпирающую твёрдость своим жаждущим прикосновений центром. Всхлипнув, я бессознательно повторила маятникообразное движение тазом, получая необходимое трение. Эмметт издал полурык-полустон и за миг переместил нас обоих на кровать, бережно уложив меня на простыни и накрыв собой. Покинутое кресло-качалка громко ударилось о стену. В животе сладко тянуло от уверенных ласк и мыслей о том, что будет ждать меня дальше. Я знала, что своим обострённым обонянием он точно чувствует запах моего возбуждения, и мысль об этом сводила меня с ума и отключала рассудок, передавая пульт управления инстинктам. Будто не в силах больше сдерживаться, мужчина расположился между моими приветственно раздвинутыми бёдрами, выгнул поясницу и осторожно толкнулся, снова застонав от долгожданного давления и вырвав у меня судорожный вдох. Прижавшись ко мне лбом и зажмурившись в удовольствии, Эмметт обхватил мою ногу, закидывая себе за спину и прижимаясь ещё сильнее, и я едва не вскрикнула от остроты ощущений. Хлопковые шорты и промокшее нижнее бельё немного притупляли чувства, но недостаточно для того, чтобы я не могла чувствовать, как сильно он хочет меня, как велико его желание во всех смыслах. Да и я хотела его не меньше, отзываясь на каждую ласку нарастающим внутри возбуждением. Плечо и ребра, закрытые толстым слоем бинта, начинали поднывать из-за ослабления действия анальгетиков, но пока мне удавалось игнорировать боль. – Я так хочу тебя, Изабелла. Хочу снять с тебя одежду и продолжить целовать твою нежную кожу под ней. Хочу почувствовать тебя на себе, двигаться вместе с тобой, – исступлённо шептал мне на ухо продолжающий поступательные движения вампир, не прикрывая желания правилами приличия и доверяя мне свои фантазии. Его рука скользнула по моим рёбрам с неповреждённой стороны и добралась до мягкого холмика груди, аккуратно сжав её через ткань. Меня бросило в дрожь, все мысли были о том, как сильно мне бы хотелось почувствовать его руку на обнажённой коже. А если бы он прикоснулся ртом?.. – Эмметт, пожалуйста, – протянула я, не зная, чего именно прошу: остановиться, потому что свежие раны начинало всё же саднить, или продолжить, потому что взаимное притяжение стирало всё на своём пути. – Детка, я сделаю тебе так приятно, просто позволь, – Эмметт губами спустился по шее и принялся ласкать ключицу, затем провёл ладонью между грудей и дошёл до живота. Каждое касание отдавалось между ног, и я думала только о том, чтобы он скорее добрался до моей жаркой плоти. Не встретив сопротивления, пальцы Каллена уже начали уверенный путь к резинке шорт, как вдруг послышался стук, и ручка двери повернулась. Я даже не успела ничего понять, как за долю секунды Эмметт вылетел в окно, успев набросить на меня одеяло. – Белла? – от голоса вошедшего в комнату Чарли меня прошиб адреналин. – Ты чего не ложишься? Что у тебя тут за шум? – Я заправляла кровать, – выпалила я первое, что пришло в голову. – Разве это так необходимо делать в твоём-то состоянии? – Да, я эээ... не могла уснуть на старом, пап. – Может, тебе помочь? Тебе не стоит пока напрягаться. – Нет, нет, я уже закончила и ложусь спать. Брови отца поднялись, в глазах застыло непонимание, но с тяжёлым вздохом и бормотанием о женских причудах он развернулся, чтобы проследовать в свою спальню. Я рухнула на подушки, закрыв руками раскрасневшееся горячее лицо. Теперь, когда момент был испорчен вторжением моего отца, болезненные ощущения стали гораздо ярче и навязчивее. Я тихонько застонала, пытаясь вспомнить, куда положила таблетки от боли. – Держи, выпей, – тихий бас нарушил ночную тишину. Открыв глаза, я увидела Эмметта со стаканом воды и блистером обезболивающих. – Читаешь мои мысли? – прищурилась я, встречаясь взглядом с посветлевшими карамельными радужками вампира. Он хмыкнул. – Это не нужно. Ты человек, а у людей есть болевой порог, как ни крути. Ты многое пережила сегодня, Беллз. Будь умницей, прими таблетку и дай своему телу возможность для регенерации. Я послушно взяла из его рук воду и медикаменты, стараясь не смотреть ниже пояса. Наклонившись, Эмметт оставил мягкий прохладный поцелуй на моей щеке. На меня внезапно накатил приступ грусти. Я почувствовала, будто все проблемы мира свалились на мою голову. Сверхъестественные существа, угроза жизни, эмоциональные качели в отношениях, преданная дружба… Что ещё готовит мне эта жизнь? Смогу ли я выдержать? – Что не так? – Каллен заметил моё пришибленное состояние и опустился на корточки возле моего изголовья. – Джейкоб был моим другом. Настоящим другом. Мы вместе росли, виделись каждое лето, когда я приезжала в гости к Чарли. Как я могла не заметить, что он… – слова застряли в горле комом. – Оборотень? – закончил за меня фразу Эмметт. – Белла, это же не родимое пятно. Даже не все индейцы верят в легенды своего племени. Насколько нам известно, долгое время у квилетов не было ни одного живого оборотня, и истории о них практически канули в лету. Но теперь традиция возрождается. – Но Джейк, он же всегда был таким добрым, таким светлым. А сегодня… Он был ужасен. Перед глазами снова пронеслись сцены ломающихся конечностей, обретающих животный очерк, густая шерсть, прорастающая через гладкую бронзовую кожу, и знакомое лицо друга, обращающееся в волчью пасть с длинными клыками. По телу побежали мурашки. Эмметт без слов обнял меня, устраиваясь рядом поверх одеяла, и приложил прохладную ладонь к повязке на ребрах. Я прильнула к крепкому торсу, вдохнув свежий запах, похожий на ароматы леса. Он разливался по мне волнами спокойствия вместе с ритмичными вдохами-выдохами, они будто море засасывали меня в глубину подсознания, разглаживая хребты дневных тревог, отёсывая острые скалы страхов, омывая испещрённые берега воспоминаний. Под тихие звуки ночи я погрузилась в спасительный сон.