После Него

БЕЛЛА *Three Days Grace – Riot* Я обернулась и увидела Эмметта, с ненавистью смотрящего на Майка. Его глаза были поглощающего бездонно–чёрного цвета, челюсти так плотно сжались, что выступили желваки, тело замерло камнем, как перед нападением. Он был похож на Зевса – Бога Грома и Молний, – божественно величественный и ужасающий. Мне не была понятна причина его гнева, но, привыкшая винить себя, я стала анализировать свои действия, думать, что же сделала не так. Прокрутив в голове события последних пяти минут и не найдя ничего, что могло бы вызвать такую реакцию, я всё ещё растерянно смотрела на вампира. Казалось, он готов разорвать Ньютона прямо здесь и сейчас. Тут опомнился Майк. – Да кто ты вообще такой? Явился и возомнил себя хозяином мира? Где ты был все эти месяцы? – с вызовом сказал он, вздёрнув покрытый первым пушком подбородок и повысив голос. Секунду назад это был обычный парень – спокойный, болтливый и даже немного трусливый. Сейчас же Ньютон будто стал выше, взрослее, более… агрессивный, что ли. Но по сравнению с кем? Рядом с Эриком он, может, и выглядел бы превосходящим по силе, но с Эмметтом ему не тягаться точно. Думаю, Каллен подумал о том же, потому что насмешливо поиграл немного бицепсами и ухмыльнулся одними губами, но глаза всё так же блестели чёрной сталью злости. Поистине устрашающее зрелище. Но ведь он ничего не сделает Майку, верно? Мой взгляд метался между ними. Эмметт не отвечал. Ньютон нагло хмыкнул, будто одержал победу, распрямился ещё больше и подался вперёд, по прежнему не глядя на меня, отчего мои догадки насчёт «делёжки территории» подтвердились ещё больше. Теперь от меня его отделял буквально шаг. Эмметт тоже придвинулся ко мне, его торс практически прижимался к моей спине. Парни будто сжимали меня в тиски, было крайне неловко и уже немного страшно. – Нечего ответить, Каллен? Нашёлся защитничек, рыцарь на белом коне. Да ты для неё никто, пустое место, так было, когда ваша семейка жила здесь, так и осталось сейчас. А я её друг, а может быть и нечто большее! – дерзко выпалил он, больно схватил меня за предплечье и потянул на себя. Майк надменно смотрел мне за спину, а я замерла от такой наглости. Вот теперь уже реально можно было начинать бояться за него. Спиной я скорее почувствовала, чем услышала зарождающийся в груди Эмметта животный рык, от которого моя шея покрылась мурашками. Выдернув наконец руку из хватки одноклассника и метнув на него презрительно–злой взгляд, я развернулась к вампиру, положив ладони ему на грудь, и попыталась толкать его в сторону машины. Эффект был такой же, как если бы я толкала бетонную стену. – Эмметт, Эмметт, пожалуйста, успокойся, всё хорошо, давай уйдём, – стала я тихо и быстро шептать. Ньютон не слышал, я научилась говорить так тихо, чтобы мог расслышать лишь вампир. – Ты же не хочешь раскрыть себя на стоянке, на глазах у всей школы! Вокруг нас, и правда, собралась целая толпа. Мы стояли в импровизированном круге, со всех сторон слышались перешёптывания и подбадривающий свист. Кто–то смеялся, другие делали ставки. Но моей единственной задачей было любыми средствами сдвинуть Эмметта с места. И когда я уже отчаялась, из последних сил увещевая Каллена, подоспел директор. – Так, что здесь происходит? Разошлись, разошлись, – он проталкивался сквозь группы учеников. Когда мистер Блум, наконец, выбрался из столпотворения тел, его глаза буквально вылезли на лоб. – Ньютон? Каллен? Свон?! Он подбежал к нам и приказал парням разойтись, говоря, что они устроили тут недопустимый беспорядок, и что он намерен вызвать полицию… Поняв, что из всей тройки я наиболее вменяемая, директор попросил меня объяснить происходящее. Но что можно было ему сказать? «Вы знаете, господин директор, мой друг–вампир по какой–то мне причине хочет убить моего одноклассника, но не беспокойтесь, не всё так плохо, он ведь ещё не размазал его по асфальту!» Пффф. Слава Богу, Эмм пришёл в себя, схватил меня за руку и, не говоря ни слова, потащил к своей машине в образовавшемся коридоре резко расступающихся людей. Я послушно шла за ним, не пытаясь сопротивляться, по пути убеждая директора, что всё в порядке. Как только я села в машину и захлопнула дверцу, Эмметт вжал педаль газа в пол, срываясь с места. Я судорожно сжала сиденье. Мужчина смотрел прямо перед собой, крепко сжав руль своими ручищами. Казалось, ещё чуть–чуть, и он просто раздавит его – пластик жалобно скрипел под натиском ледяных пальцев. Его лицо было ожесточённое, устрашающее, по–настоящему вампирское. Никогда не видела его таким и даже не думала, что это дикое начало есть в весельчаке–Эмметте. Я позвала его по имени. Странно, мой голос звучал ровно и безразлично, не выдавая и части той бури чувств и эмоций, что бушевала внутри. Он повернул ко мне лицо – застывшую маску ненависти и гнева, – но его глаза.… В них была тревога, смущение и бесконечная тоска. Я застыла в оглушении от этого контраста. Что с ним происходит? Я вновь и вновь прокручивала в голове произошедшее за эти несколько дней, его двусмысленные фразы, его нетипичные, неподходящие под ситуацию реакции. Можно было подумать, что его взбесила попытка Ньютона подкатить ко мне, но какое ему дело? Он ведь сам убеждал меня, что Эдвард отныне ушёл навсегда во всех смыслах. А значит, я уже не пассия его брата, честь которой нужно защищать. Или дело совсем в другом?.. В голове пронёсся его рык, когда Майк схватил мою руку. Эдвард отреагировал бы так же, ведь я была его девушкой. Но почему Эмметт? От нерешённых вопросов начали пульсировать виски. – Белла? – он вернул мне мою же фразу. Я молча открыла и закрыла рот. Мыслей, как задать вопрос и с чего вообще начать разговор, не было. – Что произошло на стоянке? – это было первое, что пришло на ум. Он резко отвернулся. – Ничего, – прорычал он. Мы подъехали к особняку Калленов, и я вздрогнула, потому что прошло всего минут пять, не больше. С какой же скоростью он гнал? Хорошо, что я всю дорогу изучала его лицо и не заметила пролетающие мимо пейзажи. Меня всегда пугало любое выражение скорости, в том числе молниеносное передвижение вампиров. Я медленно и неуклюже выползла из машины на негнущихся ногах, но Эмметт уже скрылся в доме. Во мне начала закипать злость. Что с ним не так? Что не так со мной? Почему я распугиваю всех нормальных людей, а привлекаю лишь взрывоопасных вампиров, сумасшедших ищеек и психованных подростков? На первом этаже было пусто, как, впрочем, и на втором. Поднявшись по лестнице на самый верх, я позвала Каллена. И ещё раз. А в ответ тишина. Окончательно растерявшись и разозлившись, я громко заявила, что не намерена бегать за ним по всему Форксу, и, демонстративно громко топая ногами (хотя даже мои тихие шаги были бы услышаны идеальным слухом), направилась к выходу. Не успела я дойти до двери, как раздался его басовитый голос. – Белла, подожди, – попросил он где–то совсем рядом. Я со вздохом обернулась, даже не пытаясь изображать злость – на такой искренний раскаивающийся голос невозможно было злиться, особенно когда напротив – глаза цвета ириски. Хотя выглядел он ещё более безумным. Футболка была порвана на плече, оголяя рельеф дельтовидной мышцы и участок покрытой тёмными волосами груди, в волосах и на пальцах была грязь. Эмметт подошёл ближе. – Прости меня… Я вышел из себя из–за этого кретина. – Из–за Майка? Майка Ньютона? – я скептически сузила глаза. – Но почему? Его рычание сотрясло холл. – Потому что он… – Эмм прервался, на его лице играли эмоции, объяснение явно было, но он не спешил его озвучивать. – Ладно, я домой. Позвони мне, когда будешь готов коммуницировать с людьми. Видимо, он понял, что я обижена на его недосказанность и театральную выходку, потому что даже не попытался задержать меня. – Белла, – я остановилась на секунду, ожидая продолжения и капельку надеясь, что ясность всё–таки будет. – Позвони, как доберёшься. И если не захочешь видеть меня, можешь закрыть сегодня окно. Я неопределённо хмыкнула и ушла, не говоря больше ни слова. От злости я даже забыла, что мой пикап остался на школьной стоянке. Ничего не оставалось, кроме как взять джип вампира. Совесть никогда бы не позволила мне так поступить, но сейчас она была задвинута эмоциями на задний план. Наплевав на всё, я села за руль автомобиля, и под рёв мощного двигателя понеслась к парковке старшей школы города Форкс. ЭММЕТТ *Three Days Grace – Animal I Have Become* Я смотрел на Ньютона, разыгрывая внутри сцены его смерти… Гнев и ярость одолевали меня, застилали глаза красной пеленой. Белла не видела, как его взгляд блуждал по её телу, как похотливый огонь загорался в его глазах. Я знал, о чём он думал в этот момент. Не нужно быть Эдвардом, чтобы узнать его мысли во всей красе. Наверняка он мечтал сделать с девушкой всё то, что видел в каких–нибудь дурацких журналах или видео. Злорадство отхватило меня при мысли, что если он сейчас соберётся ударить меня, то, скорее всего, сломает свою хрупкую мальчишечью ручку, а я благодаря вампирской сущности не почувствую даже самого сильного удара. Мне стало смешно. Я не вслушивался в то, что говорил этот ребёнок, но просто с катушек слетел, когда он дёрнул Беллу к себе, был обездвижен шквалом незнакомых эмоций. Животный рык завибрировал в моей груди, шумное дыхание раздувало ноздри, а губы сложились в оскал. Всё тело приготовилось к броску, и яд медленно заполнял мой рот... К реальности меня вернуло ощущение маленьких горячих ручек на моей груди и тихий мелодичный голос Беллы. Это было невероятно притягательно – ощущать тепло её тела так близко от своего. Она была настоящим солнечным лучиком, потому что согревала изнутри, и хотелось встать к ней ещё ближе… Я встряхнул головой и отвёл взгляд от человеческого ублюдка напротив. Вокруг нас уже собралась толпа, и неизвестно откуда взявшийся директор разбирался, что к чему. Я схватил Беллу за руку и довольно резко потащил к машине, надеясь, что был не слишком груб, и рванул с места, едва она захлопнула дверцу, боясь, что если задержусь ещё хоть на секунду, то расчленю Майка Ньютона прямо здесь и сейчас. По дороге я почти успокоился, переводя раздумья на девушку, сидящую рядом со мной, её спокойствие было поразительным. Мне практически удалось прийти в себя и признать, что моя реакция была странной и неоправданной, как вдруг Белла спросила о произошедшем, снова вернув меня к кровожадным желаниям относительно Ньютона. Мы подъехали к особняку, резко остановившись с характерным звуком вкапывающихся в землю шин. Не дожидаясь, пока девушка выйдет, я рванул в дом и через окно на противоположной стороне вылетел на задний двор и дальше в лес, начал метаться как дикий зверь, выпускать свою злость наружу. Повалив ударом ноги дерево, я представлял себе сопляка, как ломаю его всего лишь слабейшими ударами, которые сейчас доставались сломанному стволу. В моих ушах, казалось, даже раздавался звук треска костей. – Эмметт? Эмметт, где ты? Эмм! – доносился голос сквозь лес. Я не мог идти к ней сейчас. Она была бы к ужасе. Мне не нужно было видеть себя, чтобы понять, что это зрелище не для юной впечатлительной девушки. В эмоциональном изнеможении я опустился на землю и накрыл голову руками, зарываясь в волосы пальцами, покрытыми землей и смолой. Через несколько минут из дома, просвечивающего сквозь деревья, снова раздался голос Беллы. – Эмметт Каллен! Я не намерена бегать за тобой по всему Форксу, так что или ты немедленно идёшь сюда и объясняешь, что, мать твою, произошло, или мне нечего больше тут делать! – громко и раздражённо прокричала она. Я представил, какая она была сейчас – разъярённая, со скрещёнными на груди руками, но в глубине души – растерянная и желающая понимания, открытого диалога, к которому я был не готов. Ноги сами понесли меня обратно. Девушка уже направлялась к двери, когда я запрыгнул на заднюю веранду и через мгновение был в холле. – Белла, подожди, – она обернулась, в её глазах плескались беспокойство и непонимание. – Прости меня. Я разозлился, вышел из себя. – На Майка? Майка Ньютона? – скептически произнесла она вкрадчивым голосом. – Интересно узнать, за что? Я не мог сказать ей. Не мог объяснить, почему злюсь на этого грёбаного кретина Ньютона. Не мог объяснить, почему дикое рычание вырывается из моей груди лишь при упоминании имени её поклонника. Не мог, потому что после подобных заявлений она бы засомневалась в чистоте моих «братских» чувств к ней, как уже начал сомневаться я сам. Я не мог объяснить это ей, как не мог объяснить это даже себе. – За то, что он… «Маленький, похотливый сукин сын, за то, что он хочет тебя, за то, что раздевал тебя глазами, за то, что думает о том же, о чём и я». У меня была масса аргументов, но ни об одном из них я не мог сказать этой невинной, нежной девушке, стоящей напротив. Это было бы слишком грубо. – Ладно, Эмм, я домой. Позвони мне, когда будешь готов коммуницировать с людьми. Она резко развернулась, красиво взмахнув густым облаком тёмных волос, и вышла из дома, явно обидевшись на меня. Я по–прежнему стоял как изваяние и лишь тихо сказал: – Белла, позвони, как доберёшься. И если не захочешь видеть меня, можешь закрыть окно. Она хмыкнула и, поколебавшись, села в мою машину. Странно, но несмотря на произошедшее, моё настроение стало относительно ровным. Я знал, что Белла дома, и Майк Ньютон – рык снова вырвался из моей груди – где угодно, но явно не с ней. Как бы я хотел выпустить пар на ком–нибудь! Но в моём распоряжении были только деревья, дом и парочка диких животных в округе. На охоту не хотелось, а за состояние дома и прилежащего участка Эсми всыплет мне хорошенько рано или поздно. Я вздохнул и лёг на диван, пытаясь отключиться от реальности, насколько это было возможно при отсутствии сна. Но все мысли крутились вокруг Беллы. Увидела ли она перемены во мне? Поняла ли, что лишь рядом с ней я практически забываю боль утраты? Догадывается ли, что в тайне я начал хотеть её совсем не как сестру и подругу? Ох, чёрт, снова эти картинки в голове. Проклиная своё слишком живое воображение, я всё равно не мог начать думать ни о чём другом. Может, стоило остановить её сейчас? Что, если бы я признался в причине своего гнева? Если бы сказал, что днём раньше я в буквальном смысле разделил похотливые намерения Ньютона? Или можно было бы подойти к ней, взять её руки в свои, заглянуть в глаза цвета горячего шоколада, медленно наклониться, ища во взгляде разрешения, провести носом вдоль её скулы, пропитываясь обжигающим горло запахом. Спуститься ниже и губами провести по тончайшей коже шеи, под которой билась манящая, горячая кровь. Снова посмотреть ей в глаза, наблюдая за реакцией, коснуться её губ своими, прижаться всем телом, получая необходимый контакт и давление. Ласкать девичью кожу, избавляя от лишней ткани, добираясь пальцами туда, где её не касался никто. Целовать эти тёплые розовые губы, вбирая в себя её стоны, пока она вбирает в себя мой... Блять. Я снова думал о сексе с Беллой. Закрыв лицо руками, я выбежал из дома в лес.