Искусство империи

Шёл девятый день войны и уже почти неделю я нахожусь у тётушки в Стофильде. Как она и говорила, пребывание тут не будет лёгким, каждый день меня ожидала тяжёлая работа. Мы пересчитывали запасы, пересматривали договора с покупателями, делали покупки и много много других дел. — Клэр, ты привезла корм для курей? — кричала тётя. — Уже иду, — уставше кричала я. Ну нет! Только не это! — подумала я и топнула ногой. Возле ангара опять крутились солдаты. Почему я на своей земле в своей стране, в их присутствии чувствую себя неловко? Они часто нам помогали, а точнее практически всегда. Часть из них занималась укреплением позиций и военным делом, другие помогали нам и другим горожанам. Слухи в городе шепчут, что Стофильд станет рубежом сражений. Буланжцы на этот счёт молчат и только окапываются, а если их и спрашивают, то говорят, что все зависит только от Марии, которая поехала на мирные переговоры в Буланж. Солдаты в нашем городке были относительно тихие и спокойные, но очень часто флиртовать и не давали прохода девушкам. Нам можно сказать, просто повезло, ведь в других городах Буланжцы были не хуже Кентерфордец. Разве что только землю не сжигали под своими ногами. Их не раз пробовали пристыдить, но они смотрели стеклянным взглядом и продолжали заниматься своими делами. — Здравствуй, — проход преградил молодой парень. — Познакомимся? — У меня есть жених, — отрезала я и попыталась пройти, но он поставил руку и снова не пропустил меня. — И где же он? — с ужасной приторностью спросил мужчина. — На фронте. — И не факт, что вернётся. А я здесь, тут и сейчас. Так что? — он попробовал протянуть руку к моему лицу, но гнев, придал мне отваги и я не раздумывая ударила его по этой руке. — Не плохо, — улыбнулся он и сделал шаг ко мне, но я не отступила. Он стал так близко и воспользовался этим, шумно вдохнул весь воздух, который был между нами. — Хватит от меня бегать, — его пальцы едва дотронулись моей щеки. — Летенант! — словно гром среди ясного неба, прозвучал мужской голос, а я выходила из рук всё, что держала. — Немедленно на позицию! — скомандовал он. У солдата на лице можно было прочитать разочавание. Он молча дёрнул гимнастерку и ушёл. — Прошу его извинить, — я повернулась и столкнулась с мужчиной который живёт у тёти. Он помог мне собрать бумаги, а когда протягивал, на секунду их придержал, словно передумал отдавать. — Я могу чем-то помочь? — Просить вас убраться с нашей земли считается? 1 съязвила я и выдернула папку из его рук. — Мисс, я вам не враг, — чуть резче отрезал он и вытянулся как струна. — И не позволю себя так трактовать. — Ну конечно, мы наслышаны о том, какие вы нам не враги, — перекривляла его, а он усмехнулся, хоть и попытался прикрыть улыбку рукой. — Ничем не хуже Кентерфордцев… — Не смей меня сравнивать с ними, — он как хищник бросился на меня и прижал к стенке. — Может мои парни и позволяют себе флирт, но мы никогда не перейдём границы. У нас есть свой кодекс, которого с гордостью придерживается каждый буланжец. Уяснила? — Я на своей земле и вольна делать, что угодно, — я сбила его руку. — А теперь, мне нужно работать. — Запомни, никто из нас, никогда не навредит мирному населению. Ваша королева сделает как нужно и никто не пострадает. Хорошего дня, Клер, — сухо, но с миром в голосе ответил он и поспешил уйти. Весь день я занималась рассадой, кормами и заготовками. Как и говорила тётя — моё пребывание тут точно не будет лёгким. Но я не представляла, что настолько. Всего едва за полдень, а я уже измотана, но стоит присесть на минутку, как тетушка словно ястреб, что выслеживает свою жертву. — Вечером отдохнешь. За работу! — появилась она сразу, как я присела завязать шнурки. — Да, тётя, — устало ответила я и пошла дальше заниматься делами. — Никто не говорил, что будет легко, Клэр, — с небрежностью бросила тётя, а я начала проклинать свою трусость и решение отправиться сюда. — Если хочешь поскорее закончить на сегодня, то примерить в дальних теплицах, — сказала напоследок родственница, прежде, чем выйти. Работа в теплицах была одной из приятных. Тут не требовалось много силы, а только последовательность, но проблема этого задания заключалась в том, что находилась она посреди поля. Словно на ладони была видна из любой части города. Я собиралась выйти в поле, как мою руку перехватили. — Куда ты? — спросил знакомый мужской голос и прежде, чем обернуться, я уже знала, кто стоит передо мной. — У меня работа, — я постаралась не смотреть в глаза и выбить свою руку из крепкой хватки. — В поле? — искренне удивился он. — Именно, — равнодушно ответила я и снова предприняла попытку выбить руку. — Там небезопасно, — грозно заявил мужчина и притянул к себе. — А у меня есть выбор? Мне нужно работать. Тётя не даст мне покоя, если я буду бездельничать перед её глазами. Если бы меня выпустили отсюда, я бы уехала. — Это невозможно. Ради нашей же безопасности, — отрицательно покачал головой. — Вот и все! — я взмахнула руками в воздух. Затем на развернулась на пятках и пошла в поле. Злость кипела во мне, как он посмел меня трогать и что ему от меня нужно. Да и какая разница, где для меня безопасно, а где нет. Я шла сквозь кукурузное поле, как случайно заметила, что за мной следуют два солдата. Какого черта? Я ускорила шаг и через несколько минут уже была в теплице. Прежде всего я выхватила план с пунктами. Включила полив и вычеркнула первый пункт. «Проверить целостность теплицы» — гласил второй пункт и я принялась обходить её в поисках повреждений. Прозвучал хлопок и я подпрыгнула. Прислушалась, но вокруг было тихо. Это чьи-то шутки или вода? Встряхнула головой и зачеркнула второй пункт. «Повреждения растений» — следующий пункт. Хлопок! Ещё один. И ещё один. И все это сопровождалось свистом. Я увидела, как что-то повредило покрытие теплицы и немедленно проследовала к дырке. Хлопок и резкая боль в моем плече. Я дотронулась пальцами и там остался след крови. Что за черт? — Мисс, пригнитесь, — скомандовал кто-то рядом и с силой потянул меня вниз. — Парсиваль, она ранена, — мужчина обратился ко второму солдату и тот подполз ко мне, осматривая рану. — Немедленно забирай её отсюда, — прорычал он и пополз к металлическому каркасу. Он осторожно выглядывал через отверстия в стенах, а затем достал пистолет, прицелился и сделал несколько выстрелов. — Их немного, — доложил солдат. — Проваливайте и позови подмогу. Они подходят, разведчиков отправили. Зажми рану, — обратился ко мне и я сделала так, как он велел. Парень буквально тащил меня за руку, пока мы бежали через кукурузное поле. — Я позову врача, будь тут, — он едва не бросил меня на лавку, а я провожала его взглядом. Только и следила, за его передвижениями. Спустя несколько минут, в сторону теплицы бежало около тридцати человек. — Что с тобой? — передо мной оказался уже знакомый мне мужчина, который с диким беспокойством осматривал меня с головы до ног, и только оратив внимание на руку, обнаружил мою рану. — Вот черт! — чертыхнулся он. — А я ведь говорил, — прорычал он и подхватил меня на руки. — Старая и упрямая женщина, ведь я её предупреждал, что там небезопасно. Он прошёл мимо дома и занёс меня в полевую палатку, усадив на стол. — Где Марсель? — он обратился к молодому солдату, но тот пожал плечами. — Что же… — недовольно ответил он. — Придётся мне достать пулю, — отчитался он и стал закатывать рукава, приготавливать инструмент, который громко цокал, а я дергалась от каждого звука. Он ставил все вокруг меня, а во мне медленно порождалась паника. — Я… я… — пыталась ему что-то сказать, но заикалась от страха. — Я очень боюсь боли, — призналась я, а к глазам подкатывали слезы. — Да? — прошипел он в сантиметре от моего лица. — А по твоим разговорам со мной, мне казалось, что ты ничего не боишься. Оказалось, Снежная королева не такая уж и смелая. — Я… я… — снова заикалась я и уже хлюпала носом, так как его слова меня задели. Наконец, он взял ножницы и подошёл ко мне, а я инстинктивно уклонилась. — Прости, но это тут лишнее, — он осторожно разрезал рукав. — Дыши. Я ещё ничего не делал. Не хочу, чтобы ты вырубилась раньше, чем я начну. — За что ты так меня ненавидишь? — прорычала я, но голос не казался таким грозным. — Дорогуша, я всего лишь хочу, чтоб ты усвоила этот урок. Если я сказал тебе, что там небезопасно, то ты не должна была туда идти. Но ты упряма. И это, — он указал на рану. — Это всего лишь последствия твоего выбора, — ткнул пальцем в мою грудь. — Я же сказала, что у меня его нет, — практически визжала я, так как боль усиливалась, а он смотрел и буквально смаковал ситуацией. — У каждого он есть, Дорогуша, у каждого. — Я Клэр, — грубо поправила я, а он улыбнулся. — Я знаю, Дорогуша, — он так акцентировал это слово, что заставил меня покривится. Он продолжал небрежно готовить инструмент и наслаждался, как я подпрыгивала от каждого резкого звука. — Ты точно знаешь, что делать? — неуверенно переспросила я, а он усмехнулся. — Вот и проверешь, — он выдохнул и подошёл ко мне, показывая, что готов проводить экзекуцию. Не успел он притронутся ко мне, как я разрыдалась. Мне действительно было страшно от того, насколько это больно будет. А зная себя, мне уже было стыдно за свои эмоции, свидетелем которых он стал. Совсем внезапно, он осторожно притянул меня к себе, упершись подбородком в мою макушку. Осторожно гладил меня по спине, а я рыдала изо всех сил. То ли от боли, то ли от его трогательности. — Не переживай, я точно знаю, что делаю. И не нужно стесняться своего страха, — быстро поцеловал меня в макушку и отодвинулся. Его жест немного успокоил меня и через несколько секунд, я стирала слезы здоровой рукой и только нервно хлюпала носом. Теперь его манипуляции были предельно тихими, он уже не пытался меня запугать. Он показал мне, что нужно сделать вдох и я повторила за ним. Жгучая жидкость обожгла рану и я скривилась. Затем он осторожно проник в рану инструментом и попытался зацепить пулю. Это было бы куда больнее, если бы не жгучая боль от дизинфектора. — Дыши, — одними губами прошептал он и я снова сделала глубокий вдох. Он стал медленно вытягивать её и вот тут я почувствовала настоящую боль, которая раздирала мою руку. Я закрыла рот, прикусила губу, в надежде, что это заглушит мой крик, но все напрасно. Когда небольшой кусок металла брякнул в небольшую металлическую миску — я выдохнула, но боль не прекращалась. Он снова залил эту жгучую жидкость, которая уже скорее охлаждала, а не прожигала во мне дырку. — Всё хорошо, — успокоил он и чмокнул меня в лоб. — Я зашью, уколю и готово. Ох… лучше бы он не делился планом манипуляций. Боль понемногу утихала и теперь я следила за тем, как он сшивает мою рану. Осторожно накладывая шов за швом. Затем укол, который холодном пробежался по моей руке и все. О случившемся напоминала только разрезанная одежда и шов. — Вот и все, — он отложил все с грохотом и я снова покривилась. — На сегодня твоя работа закончена, как и на ближайшие пару дней. С твоей тётей я поговорю, — отчитался мужчина. — Спасибо, — поблагодарила я и спрыгнула со стола. — Я не знаю как тебя зовут, — неловко заметила я. — Фергус Вэстэмпский, — холодно ответил он, а в глазах были холодные огни. — Благодарю Фергус, — ответила я и вышла из палатки. — Вот ты где! — визжала тётушка. — Ты все сделала в теплице? — Меня подстрелили, — проигнорировала её кудакханье и выставила вперёд плечо. — Они добрались до нас, — с сожалением добавила я. По её лицу было видно, что в ней борятся два чувства. Посочувствовать и отправить меня работать. — Ей необходим отдых, — как гром, прозвучал позади меня мужской голос. — Тут никто не отдыхает, — едко парирует тетя. — Ступай домой и помоги прислуге накрыть на стол. Хоть какой-то прок будет. А вы… — она указала на него пальцем. — Вы, как и она — пока на моей территории. И будете заниматься той работой, которую я дам, — злостно заявила Агнесс. — Мэм, боюсь вы не понимаете слова «война», — он подошёл к ней слишком близко. — И пока ваша королева, не подпишет с нашей страной мирного договора, мы можем подпустить Кентерфордцев прямо к вашему порогу. И позволить им сжечь вашу землю дотла. А ещё мы можем стать более страшнее, чем Кентерфордцы и сами сжечь ваши города и быть такими, какими нас описывают слухи, которые ходят о нас. Так что? Она ничего не ответила, только посмотрела на него, на меня и ушла. — Спасибо, — снова поблагодарила я. — За что? Это правда была, — в его голосе было столько безразличия. Я отправилась в дом, в свою спальню и решила написать письмо Баю. Кому: 3306 Байярд Тибергский, Королевская армия Здравствуй, мой любимый друг! Ни одна живая душа не опишет мою печаль и то, как я скучаю по тебе. Каждую минуту я думаю о тебе, о твоих руках, что ласкали меня, о твоих губах… Не могу дождаться, когда стану твоей женой. Мой самый родной, желанный, любимый, мне ведь просто нужно, чтобы ты был всегда рядом со мной. К нашему городу стали подходить кентерфордцы и я уехала к тёте Агнесс в Стофильд, теперь я тут. Помогаю ей по хозяйству, да и не нахожусь сама. Ведь каждая минута в неведении, о том, где ты и как ты — убивает меня. Сегодня кентерфордцы подошли близко к Стофильду и подстрелили меня, когда я была в теплице. Но не переживай, я в порядке, а местный врач, так осторожно сшил рану, что я уверена, что даже следа не останется. Прошу тебя, напиши мне сразу, как получишь это письмо. С любовью, Клер! Запечатала письмо и оставила на столике для почтальона. Пока я писала, в столовой уже был накрыл стол и сидела тётя. Уверена, она настолько недовольна моей продуктивностью за сегодня, что с радостью бы выгнала из-за стола. Место Фергуса пустовало и могу признаться, что без него, я чувствовала себя уязвимой. Наконец он появился в доме, молча кивнул головой и поднялся к себе. — Не в духе, — пробормотала тётушка. — Сегодня все не в духе, — она хлопнула в ладоши. — Никто не хочет работать, но все хотят есть. — Это моя вина, что меня подстрелили? — парировала я. — Это моя вина, что Сансэтопский напал на нашу страну? — сорвалась на крик я, а тетя положила кусок мяса на свою тарелку и принялась его есть. Мужчина и женщина, которые сидели за столом, только и следили за нашей перепалкой, смотря на меня и Агнесс. Тётушка собиралась снова что-то сказать, но нахмурилась, так как за столом появился Вэстэмпский. Он наложил себе немного еды и уткнулся в свою тарелку. — С завтрашнего дня — никто не работает на ферме. Мы являемся передовой линией фронта. Теплица в поле — теперь позиция кентерфордцев. Любая прогулка в поле — может быть последней, — угрюмо ответил он. Агнесс набрала воздух, чтобы оспорить, но ей хватило одного его грозного взгляда. — Я все сказал! — крикнул он и ударил рукой по столу. — Увижу в поле завтра — лично пристрелю. За столом повисла гробовая тишина, но к счастью в дверь постучали. — Я открою, — подскочила с места, потому как атмосфера за столом была невыносимой. — Добрый вечер, — на пороге стоял почтальон. — У меня уведомление для мисс Ратаковски. — Благодарю, — я взяла с его рук небольшой конверт с печатью королевской армии. — У меня тоже есть для вас письмо, — быстро протянула ему свой конверт. На что он едва видно улыбнулся, кивнул и ушел. На письме был написан мой предыдущий адрес, но перечеркнут и от руки, уже не таким выведенным почерком написан адрес фермы. На правом верхнем уголке была черная лента. Нет! Этого не может быть! — подумала я и не решилась открыть письмо. Я долго поглаживала черную атласную ленту и смотрела на королевскую печать. Я слышала о таких конвертах, но никогда не думала, что буду держать такой в своих руках. Это означало… означало… что кто-то уже не вернется с фронта. Сердце колотилось с бешеной скоростью и ничего не существовало вокруг меня, кроме этого конверта. — Помочь? — тихо отозвался мужчина у двери, а я только отрицательно помахала головой. Он медленно подошел ко мне и присел рядом. — Это как пластырь, лучше срывать резко, — он гладил меня по спине. Медленно пальцы открыли конверт и вытащили небольшой лист бумаги. «Штаб королевской армии сообщает, что старший лейтенант Байярд Тибергский, погиб в бою с армией Максимиллиана Сансэтопского в ночь на 11 июля 1939 г. доблестно сражаясь и защищая землю от врагов. Церемония погребения пройдет 13 июля 1939 г. на главном Королевском военном кладбище в 16:00. Примите наши искреннее соболезнования по поводу вашей потери. Королевский военный штаб». Я упала на колени в рыданиях, а душу разрывала невероятная боль. Взвыла диким криком. Фергус пытался успокоить и обнять меня, но я выпуталась, выбежала в сад и закричала, что есть силы. Я плакала и разбивала каждый садовый горшок, бросая его в забор. — Нет! Нет! Нет! — кричала я. — Ты не мог так поступить со мной! Не мог! — рыдала я, что были силы. — Я ненавижу тебя Байярд, — кричала в небо, подхватила очередной горшок и только собиралась замахнуться, как мою руку заблокировали, переставляя подальше от хрупких предметов. — Пусти меня! Пусти, — я брыкалась, пыталась вырваться из сильной мужской хватки, но в конце концов поддалась и просто повисла на его руках рыдая. — Он… он… он бросил меня. Я его любила… Ненавижу! Ненавижу! — я молотила кулаком по нему. — Плачь, плачь моя хорошая, — он осторожно гладил меня по спине. — Это война. Никогда не знаешь кого она заберет, — он еще сильнее прижал меня к себе. — Я ненавижу его. Себя. И всех, кто принес войну на нашу землю, — я попыталась его оттолкнуть от себя, но он еще сильнее прижал к себе. — Слышишь? Не-на-ви-жу! — Имеешь право, — продолжал успокаивать меня, но я разрывалась в рыданиях. — Я поеду… поеду туда, — делюсь с ним и чувствую как его хватка слабеет. — Нет, — мягким бархатным голосом ответил он. — Ты не имеешь права мне запрещать. Ты должен… должен помочь мне, — прошу его, а он двумя пальцами поднимает мой подбородок. — Я сказал НЕТ и это не обсуждается, — его голос все также был мягким, словно он давал повод пререкаться с ним. — Ты не понимаешь, что завтра хоронят моего жениха? — я срываюсь на крик, но в его глазах совершенно никаких чувств. — Это опасно, — равнодушно ответил Фергус. — Во-первых, тебя не выпустят с города. Во-вторых, если ты, каким-то чудом убежишь — это далеко, ты не успеешь доехать. В-третьих, это действительно опасно. Сансэтопский подошел близко к замку, а тем более, к той стороне, где находится кладбище. Это… — Да мне все равно на мою безопасность, — прервала его. — Жить без человека, которого любила больше, чем свою жизнь… Я не представляю, как справлюсь. — Справишься. Ты сильная и справишься, — мягко подбадривал меня. — Я могу уехать сегодня, — предположила я, в надежде получить его одобрение. — Не можешь, — отрезал он. — Из города никого не выпускают. — Но ты же можешь поговорить. — Но я не буду этого делать, — и вот сейчас его голос поменялся, были слышны нотки злости. — Клер, я не рекомендую тебе этого делать. Не заставляй меня, применять силу, чтобы тебя обезопасить. — Вот это, — я показываю ему плечо. — Вот это ты считаешь безопасность? Откуда ты знаешь, что там опаснее, чем тут? — Потому что там идут боевые действия, как ты этого не понимаешь? — он вскочил на ноги. Я говорил тебе сегодня, что в поле опасно. И что? Тебя подстрелили! — кричал он. — А там… Это далеко, меня не будет рядом. Кто тебя защитит? — Я сама, — также встала и подошла к нему слишком близко, смотря в его глаза, в которых искрились молнии. Мой аргумент его рассмешил. — Нет, Клер! — Фергус положил руки на мои плечи. — Мы не обсуждаем и не возвращаемся к этому вопросу. — Я сбегу, слышишь? Я сбегу, но я попаду на похороны любимого и ты, — указала на него пальцем. — Ты не станешь на моем пути. — Стану, Клер, еще и как стану. Я закрою тебя под замок. Слышала выражение «взята в плен»? Вот я с радостью к тебе его применю. А теперь я думаю, тебе нужно отдыхать и не забудь прийти завтра на перевязку, — он открыл передо мной дверь в дом, пропуская меня вперед. Но я отрицательно помахала головой. — Не имеешь права, — парировала я. — Ты хочешь еще поговорить? — он улыбнулся, словно для него этот разговор был соревнованием. — Имею. Моя страна, моя армия, захватила практически всю твою страну. Стану ли я твоим врагом или союзником — дело времени и благоразумия вашего правителя. Если она объявит нам войну, мы свергнем её менее, чем за час. Если союзником — мы освободим землю Коввенфильда от Сансэтопского и отомстим за каждого. — Вот как ты показал свое лицо, — в ужасе шептала я. — Я доверилась тебе, считала тебя своим другом, но ты… — горечь снова подступала. — Но я враг? — закончил он за меня. — Друзья всегда действуют во благо, поэтому прими это. Да, я понимаю твою боль утраты и мне больно поступать так с тобой, но мне будет еще больнее, если что-то случится. Я снова расплакалась. С одной стороны мне было обидно и невероятно больно не иметь возможность попрощаться с любимым, с другой стороны — он прав. — Когда больно — плачь. И не плачь, когда обидно. Это разные вещи, — обнял меня и подхватил на руки. — Я сбегу. Сбегу и это не обсуждается, — плакала я. Он положил меня на кровать, а затем и сам прилег, крепко обнимая меня сзади. — Только попробуй завтра не явиться к Атласу на перевязку. Я найду тебя и посажу под замок, — шептал он. — А теперь спи, — Фергус еще сильнее прижал меня к себе. В его объятиях было подозрительно спокойно, но обида все еще руководила мной. Просто злость кипела в венах от одного отголоска, когда мужчина говорил, что не пустит. Не знаю сколько времени я пролежала раздумывая свой план, но я сняла его руку со своей талии. Убедилась спит ли он. Подхватила сумку, которую не успела разобрать и на пальцах вышла из комнаты. Я спускалась боясь каждого возможного скрипа, который могла издать старая лестница. — Уходишь? — тихо звучал женский голос. Позади меня стояла тётя. — Я не могу так, — в глазах опять блестели слезы. — Я люблю его. Я должна попрощаться. — Береги себя, — она обняла меня и в сумку положила теплый пакунок с едой. Я еще раз обняла её и ступила за порог. За эти несколько дней, я хорошо знала, где стоят часовые, как они двигаются и где находятся солдаты. Обдумав все до последней мелочи, я решила идти в соседний городок, а там успею на первый поезд. Ночь была черной, все что освещало мой путь — невероятно яркий месяц. Время от времени я оглядывалась по сторонам, дабы удостовериться, что никто не преследует меня, а небо светало. За домами наконец была видна станция, на встречу шел человек. Я натянула платок больше на лоб, чтобы спрятать лицо и держалась ближе края улицы и домов. Фигура приближалась и с каждым шагом выходил на мой путь. Попыталась свернуть, но меня дернули за руку. — У меня только один вопрос, — голос был очень злым. — Почему ты не в постели? — Ты меня до чертиков напугал, — ударила его в грудь, а Фергус перехватил мои руки. — Я предупреждал? — притянул за запястья к себе. — Вернемся домой — я закрою тебя в комнате, — он потащил меня за собой. — Стой! — крикнула ему и он остановился. — Я не твоя собственность. Я сама отвечаю за свою жизнь и ты не в праве мне указывать, куда я могу ехать и где быть. — Вот как, — самодовольно сложил руки на груди. — Ты сбежала во время комендантского часа, который действует до сих пор. И я в праве тебя задержать. Лучше я пожертвую твоим доверием ко мне и спасу всю деревню, чем потешу свое самолюбие. — Что мне нужно сказать или сделать, чтобы ты меня отпустил? — я попыталась заглянуть в его глаза и кажется нашла слабое место. — Пообещай мне, что ты вернешься, — прошептал мужчина. — Целая и невредимая, — он снял с себя небольшой кулон. — Если возвращаться будет некуда, — он открыл кулон, где в середине был адрес. — Ты можешь остаться тут. — Спасибо! — одними губами прошептала я и прижалась к его сильной груди. — Я вернусь, обещаю.