Поверь в меня

      Проснувшись на следующее утро, Ватару, не открывая глаз, сладко потянулся, но через мгновение замер. По его груди протопали маленькие лапки, и носа коснулся тёплый язычок. Сначала он привычно улыбнулся такому приветствию, а затем широко распахнул глаза, понимая, что теперь это было невозможно.  — Мори?! — Он удивлённо рассматривал фенька. Она сидела у него на груди, смешно растопырив свои большие уши, и довольно щурилась.  — Доброе утро! — радостно поздоровалась она.  — Мори! — Ватару подхватил её под передние лапы и сел, поднимая лисичку вровень с лицом. — Ты вернулась!  — Да! — Вытянув шею, она снова лизнула его в нос. — Хотя я и не уходила никуда.  — Ну, в смысле, у тебя получилось! — Он опустил её на постель и погладил. — Я рад!  — Я тоже, — кивнула Мори. — Есть пойдём? А то после обращения очень уж хочется…  — Конечно! Сейчас! — Ватару подскочил и побежал умываться, а Мори легла поверх одеяла, наблюдая за поспешными сборами и греясь в ощущениях счастья, которые излучал мальчик. Она ещё ночью решила, что если ему больше по душе фенек, то она будет феньком. Ей-то без разницы, в какой форме дружить с ним.  — Доброе утро! — Радостный возглас заставил всех братьев, находящихся в столовой, посмотреть на младшего брата, забежавшего в помещение.  — Доброе, — вразнобой ответили они, отмечая, что Ватару сегодня чересчур весел и почти светится от счастья.  — Ты рано, — ласково поздоровался Укё. — Садись, сейчас принесу завтрак.  — Спасибо, Кё-ни! — плюхнувшись на стул, отозвался Ватару и поднял сияющие глаза на сидящего напротив Канаме.  — Смотрю, ты сегодня хорошо выспался? — хитро подмигнул ему брат.  — Да! — кивнул мальчик и, опуская взгляд на колени, где примостилась Мори, тихо добавил: — Спасибо.  — И от меня тоже. — Мори запрыгнула на стол и, усевшись чуть правее Ватару, повернула мордочку к Канаме. — Ты нам очень помог. — Голова наклонилась вперёд в лёгком поклоне.       Канаме прикрыл на секунду веки, давая понять, что слова благодарности услышаны и приняты.  — Приятного аппетита. — На стол опустилась тарелочка с рисом и рыбным филе, а рядом пиала с соусом. Ватару кивнул и взялся за хаси, приступив к еде. Укё вернулся на своё место допивать чай.       Мори раздосадовано сунулась в тарелку, принюхиваясь. Обошла мальчика с другой стороны и, понюхав рыбу, поморщилась: невкусно. Немного потоптавшись на месте и вздохнув на извиняющийся взгляд Ватару, она обратила своё внимание на Канаме, который, чуть улыбаясь, наблюдал за её метаниями. Содержимое его тарелки интересовало Мори больше: жареный бекон и яйца.       Немного поразмыслив над тем, а стоит ли соваться к Канаме, она пришла к выводу, что раз уж он им помогает, то, возможно, и поделиться не откажется. Перебежав под взволнованным взглядом Ватару на другую сторону стола, она легла перед тарелкой Канаме, внимательно отслеживая то, как он ест. Буквально провожая тоскливым взглядом каждый отправленный в рот кусочек яичницы.       Первое время Канаме старался игнорировать печальную мордашку, но быстро понял, что под пристальным взглядом чёрных грустных глаз кусок в горло не лезет. Он вздохнул и отодвинул тарелку, осуждающе посмотрев на Мори, которая нагло манипулировала его настроением.  — Всем удачного дня. — Канаме встал, едва заметно кивнув лисе в сторону кухни.  — Нет аппетита? — удивлённо поинтересовался Иори, замечая почти нетронутый завтрак. — Не заболел?  — Нет. Просто что-то расхотелось, — хмыкнул он и перевёл взгляд на Ватару, который пытался спрятать улыбку.       Собрав посуду и пиалу с соусом, Канаме ушёл на кухню. Тихо зажужжала кофеварка, насыщая воздух ароматом крепкого кофе, а на столешнице, там, где он оставил тарелку, в лучах утреннего солнца, щурясь от удовольствия, быстро расправлялась с его завтраком маленькая наглая лисичка. Встав в проходе и прислонившись плечом к косяку, Канаме небольшими глоточками пил горячий Эспрессо и заодно контролировал, чтобы никто из братьев внезапно не зашёл на кухню, где кусок за куском растворялась в воздухе яичница.  — Спасибо. — Мори запрыгнула ему на плечо и потёрлась о шею, даря тепло и хорошее настроение, а затем соскользнула на пол.  — Иди уже, вымогательница, — тихо хмыкнул Канаме, чувствуя, как по телу бегут мурашки, а на душе становится легко и спокойно.       После этого спонтанного эпизода Мори окончательно перестала опасаться Канаме. Да и отношения с Ватару были лучше некуда: возможность быть для него феньком решила все проблемы. Днём она обращалась в девушку и разгуливала по особняку, заглядывая в любую интересующую её щель. Иногда в одностороннем порядке играла с братьями: могла спрятать какую-нибудь вещь и наблюдать за тем, как её ищут. Конечно, только в том случае, если это не влекло за собой последствий. Пару раз под эту забаву попадал Юске. Ему нужно было заниматься, а он залипал в телефоне. И Мори спрятала его, когда парень выходил в туалет. С уроками это мало помогло, но злой и расстроенный Юске очень повеселил её, пока искал испарившийся мобильник. А попутно весьма расширил словарный запас Мори, особенно в сфере ругательств.       Ещё она с удовольствием проводила время на кухне, когда там кто-нибудь готовил. Мори до сих пор считала, что братья переводят продукты, но сам процесс ей нравился. Чаще всего это был Укё. Несколько раз ей даже удалось подкорректировать рецепты, подсовывая ему под руку те специи, которые, по её мнению, более подходили к блюду. Несмотря на то, что фенек предпочитала сырую пищу, её обоняние было на порядок лучше, чем у людей. Не всегда, правда, удавалось. Иногда Укё замечал подмену сразу и менял приправу. Мори в такие моменты злилась и бурчала на него. Но чаще он добавлял специю в блюдо до того, как осознавал ошибку. И каждый раз результат, казалось бы, случайности радовал.       Иногда она просто присоединялась к братьям за просмотром фильма или игрой в приставку и наблюдала. Прислушивалась к их разговорам, узнавая что-то новое и интересное из жизни каждого за пределами особняка. Потихоньку вникая в их проблемы, тревоги, интересы и характер. Её отношение к каждому из братьев априори не могло быть плохим. Их очень любил её маленький друг, а значит, она обязана сделать всё, что в её силах, чтобы они все были счастливы.       Однажды вечером, когда они уже улеглись спать, а Ватару быстро отрубился, хоть и не без её помощи, Мори никак не могла уснуть сама. И всё из-за нескольких братьев. Парни решили немного расслабиться, выпить и поиграть в карты. Ничего, в общем-то страшного: кому не хочется приятно провести вечер пятницы. Но… Делали они это слишком шумно. Шумно для Мори. Смех, разговоры и возгласы не долетали до третьего этажа, и Ватару совершенно спокойно спал. А вот их подстёгиваемые алкоголем эмоции очень мешали феньку, буквально атакуя сонное сознание яркими всполохами. Она крутилась по постели, стараясь абстрагироваться от неприятного шума, но получалось плохо. В итоге Мори сдалась и спрыгнула на пол. Забравшись под кровать и утащив туда же кофту мальчика, устроила себе импровизированную лежанку, зарывшись в мягкую ткань с головой и придавив лапами уши. Это не особо спасало, но так она хотя бы не беспокоила сон Ватару.       Подсчитав свои карты, Канаме горестно вздохнул: проиграл. Концентрировать внимание становилось всё сложнее, сказывалось количество выпитого. Ну да делать нечего. Он встал с дивана и, уперев руки в бока на манер птичьих крыльев, пять раз громко загоготал, изображая сердитого гуся, а под занавес, высунув язык, зашипел. На диване расхохотались близнецы, а в кресле весело улыбался Масаоми.  — Шикарный гусак! — сквозь смех похвалил Цубаки. Задание было придумано им как победителем. — Слушай, Кана-ни, это, похоже, твоё призвание!  — Нужно было попросить его полаять, — подмигнув старшему брату, не согласился Азуса. — Канаме-ниисан скорее кобель, чем гусь.  — Уймитесь оба, — беззлобно шикнул на них Канаме, нисколько не обижаясь на весёлые подначивания: сам бы вёл себя так же на их месте. — Сдавай, Цуба-кун! — Он кивнул на колоду. — Ещё не вечер!  — Уверен? — улыбнулся Масаоми. — Третий раз проигрываешь. Может, стоит немного передохнуть?  — Ни за что! — задорно тряхнув золотистой чёлкой, отмахнулся тот. — Сдавай! Я хочу отыграться!       В этот раз выиграл Масаоми, а Канаме снова проиграл. Пожалев брата, он послал его на третий этаж проверить, спит ли Ватару, потому что тот сегодня долго не мог заснуть, переиграв в приставку. Стоило удостовериться, что всё хорошо.       Спускаясь по лестнице, Канаме подумал, что и впрямь ему сегодня тотально не везёт и отыграться вряд ли получится. Так что, возможно, стоило прислушаться к словам Масаоми и отказаться от игры. Вот только такое решение шло в разрез с его принципами и привычками. Сдаваться он не любил. Как и признавать поражения.              Тихо отворив дверь, он осторожно заглянул в комнату младшего брата. Света ночника было достаточно, чтобы убедиться, что Ватару спокойно спит. «Ещё и небось видит во сне что-нибудь увлекательное и сказочное, — усмехнулся про себя Канаме. — С таким-то духом-хранителем». В отсутствие необходимости спускаться сюда, он был уверен. Фенек бы не позволила другу мучиться бессонницей или кошмарами. Выполнив поручение, Канаме тихо прикрыл дверь и пошёл было обратно, решив ещё раз попробовать поймать удачу за хвост. Ну и отомстить этим двум засранцам, одинаковым с лица. Вдруг мысль об удаче и хвосте заставила его замереть на месте, и в голову пришла очень любопытная идея: если он сам не в состоянии эффективно запоминать расположение карт, (а играя в «Железные нервы» без этого не обойтись) то, возможно, стоит попросить помощи. Резко развернувшись, он вернулся в спальню Ватару, выискивая взглядом лису.       Мори беспокойно дремала под кроватью, полностью зарывшись в кофту. Когда в комнату зашёл Канаме, она чуть приподняла мордочку, прислушиваясь к эмоциям, бурлящим внутри него, и неодобрительно поморщилась, после чего улеглась обратно: он пришёл проведать мальчика. А вот во второй раз Мори сразу уловила смену интереса и то, что теперь он ищет её. Не дожидаясь, пока Канаме её позовёт, она сама выбралась из укрытия и села перед ним. Он заметил фенька и кивнул в сторону выхода, предлагая переместиться в коридор и не мешать Ватару. Она вздохнула, но послушно выполнила просьбу.  — Не разбудил? — улыбнулся Канаме.  — Нет. Я из-за вас вообще уснуть не могу, — сердито ответила Мори. — Что-то случилось? — решив сразу разобраться, зачем понадобилась, спросила она.  — Слушай… — Канаме пришлось наклониться, и он слегка поморщился: разговаривать с лисой было непривычно. — Блин! — выпрямился он. — Ты не могла бы обернуться? А то чувствую себя психом.  — Хорошо, — она в очередной раз вздохнула: кто их разберёт, этих людей… Одному даже смотреть на неё в человеческом облике неудобно, второму — с лисой говорить не комфортно… Вспышка. И перед Канаме встала, хмуря брови, симпатичная девушка. Кажется, она на него сердилась. Зато теперь он был в своей стихии и перестал испытывать затруднения в общении.  — Мори, как у тебя с памятью? — поинтересовался Канаме.  — С памятью? — она с подозрением прищурилась, считая вопрос просто идиотским и пытаясь определить: он точно в порядке? Или капитально перепил? Но Канаме терпеливо ожидал ответ, тем самым давая понять, что это не шутка. — О боги! Естественно, хорошо!  — Отлично! — обрадовался он. — Тогда не могла бы ты мне помочь в одном деле? — Обворожительно улыбнувшись, действуя скорее на автомате, чем реально рассчитывая произвести впечатление, он вопросительно посмотрел на неё.  — И чем же? — Мори чувствовала, что он задумал что-то не совсем хорошее.  — Видишь ли… Мы с ребятами решили поиграть в карты, но мне сегодня абсолютно не везёт. Уже раз десять проиграл. — Она хмыкнула, считая, что дело тут совершенно не в везении. — А отыграться очень уж хочется… — продолжил Канаме. — Может, ты согласишься мне немного подыграть? Нужно всего лишь запоминать карты, их расположение на столе и говорить мне, где лежит пара, когда я буду вскрывать первую. Как думаешь, у тебя получится? — Он с надеждой посмотрел на неё.  — Пф… Делов-то, — пренебрежительно фыркнула Мори. — Я тебе сразу могу сказать, где какая карта лежит.  — Даже так?! — обрадовался парень. — Это, конечно, здорово, но, пожалуй, будет слишком подозрительно. Лучше просто говори мне расположение парной карты, — кивнул он своим мыслям, отбрасывая заманчивую перспективу. — Ну, так что? Поможешь? — уточнил Канаме, замечая сомнение на её лице. — А я в благодарность завтра съезжу в Токио в один магазинчик, — хитро прищурился он. — Там продают разные сорта тофу. Куплю все, а ты дома выберешь тот, который придётся по вкусу больше всего, и я буду тебя им обеспечивать.  — Согласна, — без запинки ответила Мори. От одного упоминания любимого лакомства вся неуверенность улетучилась. — Только… — Она подозрительно посмотрела ему в глаза. — Я чую, что ты и сам считаешь эту затею неправильной… нехорошей… Почему? Братьям это навредит?  — Нет, — уверенно качнул головой Канаме, понимая её переживания: дух не станет причинять вред тем, кого оберегает. — Просто это нечестно. Но я тебя уверяю, всем будет весело, и никто не пострадает. Можно сказать, что я предлагаю их немного разыграть. Идём? — Он жестом указал ей на выход из коридора.  — Пошли, — вздохнула Мори и первой направилась к лестнице. В его словах нет лжи, а значит, можно помочь. Он единственный из братьев, кроме Ватару, знает о её существовании. Он тоже заботится о ней. У первой ступеньки она повернулась. — А как можно назвать то, что мы собираемся сделать? Мне просто интересно…  — Ну… Это называется жульничать, — подмигнул ей Канаме.  — О, гляньте-ка! — Канаме встретил весёлый возглас Цубаки. — Вернулся таки! А мы уж подумали ты позорно сбежал с поля боя!  — Не дождётесь, — усмехнулся Канаме. — Сдавай. Я немного задержался, чтобы попросить у богов поддержки. — Сложив руки в молитвенном жесте, Канаме хитро подмигнул братьям.  — Ну, ну. Тебе их помощь точно не помешает, — улыбнулся Азуса. А Масаоми только покачал головой, наблюдая за тем, как Канаме делает большой глоток виски из своего бокала. — Сдавай, Маса-ни, — Азуса протянул ему колоду.       Мори проскользнула за спинку дивана, замерев за спиной Канаме и чуть подавшись вперёд, заглянула через плечо. Когда Азуса, сидевший между Цубаки и Канаме, наклонился вперёд за своей баночкой пива, на несколько секунд закрыв самого Канаме от остальных, тот, повернув голову, подмигнул Мори и легонько похлопал себя по колену, предлагая «место в первом ряду». Она почесала за ухом, раздумывая, но решила, что так ему будет неудобно играть, и просто примостилась рядом на подлокотнике. Канаме одними губами прошептал: «Жаль» и улыбнулся, намекая на то, что шутит.       Первые несколько кругов смены игроков он великодушно игнорировал подсказки Мори, которая безошибочно определяла местонахождение нужных карт, даже не прикасаясь к ним. А вот к середине партии стал беззастенчиво пользоваться чужой помощью, вызывая удивлённые, а чаще раздосадованные взгляды братьев. К концу игры можно было даже не сомневаться, кто собрал больше всего пар, и считали их только для того, чтобы узнать имя жертвы. Проиграл Цубаки. Он с опаской покосился на Канаме, ожидая жестокой расправы.  — О, Цуба-кун, — расплылся в хищной ухмылке брат. — И о чём бы тебя попросить? — Канаме поднял бокал, звякнув кубиками льда, после чего ехидно улыбнулся. — Тут жарко… Ты так не считаешь? — Он придвинул ведёрко со льдом поближе к Цубаки. — Не желаешь немного охладиться? Думаю, пяти штук будет достаточно.  — Куда? — обречённо спросил тот, смутно догадываясь о возможном месте экзекуции.  — В штаны, конечно, — невинно озвучил Канаме. — Только постарайся орать не слишком громко. Ну и чтобы не портить диван, думаю, следующую партию тебе придётся играть стоя.       Вздохнув, Цубаки резко встал, запустив пальцы в ведёрко и на выдохе прошипев: «Кана-ни, ты садист!», быстро оттянув пояс трико вместе с резинкой плавок, закинул туда пять блестящих кубиков льда. В первое мгновение, закусив губу и чуть согнувшись, Цубаки еле слышно заскулил. Дыхание перехватило, а живот инстинктивно поджался. Лёд жалил холодом, соприкасаясь с горячей кожей. Совладав с неприятными ощущениями, он, упираясь руками в колени, так и оставаясь в полусогнутом положении, поднял злой взгляд на Канаме:  — Сдавай! И теперь точно молись! Тебе крупно не повезёт, если я выиграю!       Следующей жертвой оказался Масаоми, который, подсчитав карты, с беспокойством посмотрел на Цубаки. Брат поспешно стягивал штаны и вытряхивал остатки льда. А потом перевёл взгляд на Канаме.       Мори, всё это время посмеиваясь над странной забавой, тоже заинтересованно повернулась к нему, гадая, какую пытку он придумает для самого старшего из братьев.  — Эх, Маса-ни, ну как же ты так? — вроде даже с сожалением покачал головой Канаме. — Ну да, правила есть правила, ничего не могу поделать. Прости. — Он театрально вздохнул, вот только в глазах отражалось веселье и предвкушение. — Расскажи нам какую-нибудь притчу.  — Притчу? — приподнял брови Масаоми. — И всё? Ты настолько соскучился по сказкам?  — Да, — кивнул, улыбаясь, брат. — Только озвучь её нецензурно.       Близнецы на диване синхронно хмыкнули и с интересом обернулись к Масаоми. Ни один из присутствующих ни разу не слышал, как тот матерится, сомневаясь в самой возможности владения им таким стилем общения.  — Давай про жадную хозяйку? — предложил Азуса. — Короткая и… переделать будет просто. — Он опустил голову, скрывая усмешку.       К концу короткой истории все трое от души хохотали, слушая, как красный, словно рак, старший брат, чуть заикаясь, рассказывает детскую поучительную притчу о жадности, вставляя в повествование матерные слова. От Масаоми разве что пар не шёл, настолько его лицо полыхало. Вежливому и скромному мужчине было до ужаса непривычно и стыдно. Тем более перед младшими братьями.  — Боги! Масаоми-ниисан! — Цубаки цокнул языком. — Какие, оказывается, у тебя богатые познания в сфере ругательств! Тебя этому в мединституте обучили?! — снова рассмеявшись, поддел он.       К середине ночи Азуса обзавёлся шикарной монобровью, нарисованной чёрным маркером, и потёртостями на коленях, потому что танцевал стриптиз, стоя на четвереньках. Цубаки сидел в одних плавках, пусть в этом случае и обошлось без развратных танцев. Просто при попытке выпить полный бокал пива без помощи рук почти всё содержимое оказалось на столе и его футболке. Масаоми щеголял рваным ирокезом и слегка сорвал голос, вынужденный до конца вечера ежеминутно громко выкрикивать нелепые и неуместные слова.       Сам виновник этих издевательств, чуть покачиваясь, спускался на свой этаж и совершенно счастливо улыбался. Вечер несомненно удался. Они все от души развлеклись. Да, иногда злились, бывало, ругались, но по большей части всем было весело. Хотя определённые сомнения всё же возникали. Особенно касаемо удачи Канаме. Они даже пару раз меняли колоду, чтобы удостовериться, что тот не пометил каким-либо образом карты. Но вывести его на чистую воду так и не удалось. Он продолжал выигрывать с завидной регулярностью.       Мори, пожелав ему спокойной ночи, вернулась в спальню Ватару, спокойно устраиваясь в ногах и почти сразу проваливаясь в сон. Ей вечер тоже, в общем-то понравился. А осознание того, что завтра Канаме привезёт из города любимое лакомство и устроит ей настоящий пир, надёжно заставляло совесть сохранять молчание.