***
Минерва МакГонагалл недоумевала. Только что она получила три официальных извещения от родителей своих учеников с факультета Райвенкло о прекращении ученического контракта. Трое ее учеников, получается, отказались учиться у нее, и хороших учеников, подающих надежды, талантливых именно в трансфигурации, а один стоял буквально в шаге от освоения анимагии… Женщина решила вызвать к себе своих уже бывших, получается, учеников, для чего и воспользовалась Патронусом. — Мистер Хиллиард, позвольте мне узнать, почему вы отказались от ученичества? — поинтересовалась недоумевающая Минерва. — Дело в том, профессор, что в нашей семье принято оказывать помощь тем, кто находится в беде, а вы пытались воспрепятствовать этому, — спокойно ответил староста мальчиков факультета. — Поэтому я не могу уважать вас как наставника. — То есть ради каких-то грязнокровки и сироты вы готовы поступиться будущим? — удивилась женщина. — У мисс Поттер родители подавали надежды, но их дочь меня совершенно разочаровала. — Вы просто не поймете, — проговорил Роберт. — Чтобы это понять, нужно иметь сердце. Откровенный разговор заставил Минерву МакГонагалл задуматься. Что значит «иметь сердце», она не понимала. Для нее все было просто — девчонка не оправдала ее ожиданий, поэтому нечего тратить на нее время, она же почти калека! А то, что калеки — это «фу», Минерва знала с детства. Также или почти также прошли другие беседы, только девушка побоялась, видимо, называть истинную причину отказа и сослалась на состояние здоровья. Почему бывшая ученица ее боялась, профессор МакГонагалл так и не поняла. Принеся свое непонимание в учительскую, Минерва поняла только то, что коллеги ее тоже не сильно уважают, потому что единственное, чего она добилась, было «Ты не поймешь, Минерва» от Помоны, остальные коллеги ее, казалось, вообще не услышали, только Северус криво ухмыльнулся. А в гостиной факультета воронов был праздник. Пенелопа вместе с Робертом организовали факультет и устроили настоящий праздник своему соученику, который никогда не знал такого праздника в его честь. Взгляд Германа был ошарашенным, каким-то потерянным. Видно было, что мальчик едва сдерживает слезы, но рядом была Рие, постепенно становившаяся ему дороже всех. Почему так происходило, Герман не понимал, зато понимала Пенелопа. Если Рие цеплялась за маму Петунью и папу Вернона, то Герману зацепиться на этом свете было абсолютно не за кого. — Ты. Мне. Нужен, — выделяя каждое слово, произнесла Гарриет. — Очень. — Ты мне тоже нужна, — тихо проговорил Герман. — И с каждым днем все больше. — Потому что мы похожи, да? — поинтересовалась девочка, обнимая мальчика. — Потому что мы есть, — хмыкнул Герман. — Потому что ты есть на свете. Такая взрослая фраза мальчика заставила сильно смутиться Рие и даже спрятать лицо у него на груди. Это получилось как-то естественно и правильно, по ее ощущениям, а мальчик на это отреагировал тихим вздохом. «На что я готов ради того, чтобы Рие было тепло?» — спросил себя Герман и сам же ответил: «На что угодно». Дружба детей породила взаимную симпатию. Пока еще робкую, но уже грозящую перейти в то, о чем пишут книги взрослые романтичные люди.***
Хэллоуин 1981 года унес жизни многих. Он сделал сиротами отнюдь не только Мальчика-который-выжил, но и многих других. Гарриет тоже стала сиротой в это время, поэтому «праздник тыквы», устроенный в Большом зале, посчитала лицемерием. В этот день девочка сидела в гостиной факультета в объятиях Германа и просто грустила. Рие думала о том, что ей очень повезло с мамой Петуньей и папой Верноном, но… Вот если бы мама и папа были живы, какими они были бы? Добрыми или злыми? Любили ли они ее на самом деле, или же… Многие дети в этот день сидели в своих гостиных, кроме тех, кому не повезло попасть на Гриффиндор. Тех, конечно же, в приказном порядке увели в Большой зал, заставляя «веселиться» в день смерти мамы и папы. Лицемерные, жестокие волшебники даже не думали о том, что значит для других этот день… Сосредоточиться на своих мыслях, впрочем, не дали ввалившиеся в гостиную возбужденные вороны. Они делились друг с другом мнениями о чем-то, громко переговаривались, но Рие даже не прислушивалась, ей было все равно. Герман сосредоточился на девочке и по сторонам не смотрел, ему было вполне комфортно обнимать Рие и думать о чем-то своем. — Вы слышали, тролль! — воскликнула Лайза Турпин, приблизившись к паре. — Тролль гуляет по школе, а профессор Квирелл очень неудачно упал в обморок. — В смысле «неудачно»? — удивился Герман. — Разве так бывает? — У волшебников, получается, все бывает, — затараторила девочка. — Он, говорят, споткнулся обо что-то и наделся на выставленный меч доспехов этим самым, — Лайза покраснела. — А что тролль? — спросила Гарриет. — А тролль, говорят, кого-то напугал до срабатывания аварийного портключа, представляете? — продолжила делиться с Германом и Рие новостями мисс Турпин. — А что такое этот аварийный ключ? — заинтересовалась Гарриет. — Что-то сильное? — Ну, слушай, — начала объяснения Лайза. — Аварийный портключ — это…