ты был всегда рядом: на миллиметр дальше вытянутой ладони, в доме напротив, на перекрестке, за полями тетради
мы ехали в разные стороны на эскалаторе, я попытался позвать тебя
даже не зная имени
вечность бежать за тобой не глядя, не оборачиваясь
видеть тебя краем глаза за чьими-то спинами
тень до которой мне никогда не дотронуться
но если ты есть, пожалуйста
останови меня
В этот раз он не перерождается. Эрен искал его всегда. Он мог бы отыскать его, едя однажды теплым вечером в забитом метро, взглянув в отражение, найти и понять, что Леви существует в реальности. У него есть тело и своя жизнь, в которой еще не было Эрена, но теперь — Йегер знает это абсолютно точно — теперь он войдет в его жизнь навсегда. Он искал Леви всегда. Возможно, он мог и не быть тем Леви, которого Эрен ожидал увидеть. Он мог быть кем угодно — мужчиной или женщиной, отрастить волосы и собирать их в хвост, носить бороду, иметь высокий рост, карие глаза, огромные неказистые руки, петь джаз в баре или быть бездомным. Все это могло быть, а потому Эрен искал всегда и везде. Заглядывал в лес и бродил там в его поисках — может быть, он стал лисой или волком; уезжал в Индию и заходил в храмы — может быть, он стал монахом; или блуждал по католическим церквям в Италии и Франции — возможно, он стал пастором; может быть, он стал птицей — и тогда Эрен смотрел на всех птиц, которых видел, и точно знал, что этот чудесный воробушек — вовсе не он. Эрен заглядывал в лица людей и все время за кем-то бежал. Может быть, это он, мужчина в вельветовом пиджаке или женщина с пшеничными волосами. Он смотрел на людей внимательно и все время искал — и вот парадокс — не замечал людей вокруг. Тех, кто хотел с Эреном подружиться, провести время, стать женой или мужем, выпить пива, сделать вместе проект по физике, держаться за руки, рассказать о том, что на душе. Эрену было на это плевать. Он искал. Так долго искал, что к двадцати годам вовсе не обзавелся друзьями, а только знакомыми, которых не знал толком, но однако же точно понимал, что они — не Леви. Точно не Леви. Он всегда понимал, кто Леви. Он — это то, чего всегда не хватало. А когда встречал Леви, все вдруг начинало приобретать смысл и становиться объемным и совершенно важным, окрашивалось во все самые яркие цвета. И однажды Эрен нашел. Ему пришлось приобрести новую квартиру. У студента денег не было и купил он на окраине города дешевую комнату, в которой давно уже никто не жил. Стоило Эрену зайти за порог, он сразу понял — Леви здесь. Окна были заклеены газетами, но это было неважно, потому что стало вдруг так ярко в квартире, и солнечный свет неистово пробирался через газетные сводки. В комнате танцевала пыль, и Эрен видел каждую пылинку, и часы, которые стояли десятки лет, вдруг заработали и показывали теперь неправильное время. — Да, я беру эту квартиру, — сказал Эрен. — Могу завтра заезжать? И собственник, который и не надеялся ее продать, вдруг как будто проснулся, так сильно удивился и закивал. Эрену было все равно, что сюда не ходит метро, да и дом уже старый. Эрену было все равно, что она тесная, но она была светлая, теплая и в ней каким-то образом был Леви. Он не видел Леви сначала. Леви появился ночью. От этой квартиры пахло также, как от Леви. Сорвав газетные сводки с окон и пройдясь тряпкой по пыльным стеклам, Эрен вдруг наполнился жизнью. Запах Леви и его присутствие обволакивало Эрена и делало таким, каким он должен быть. Правильным. Теперь они проводили время ночью. Они разговаривали. У Леви не было одежды. Они целовались на полу и на кровати. Эрен трогал его тело, его мягкое белое тело и целовал в солнечное сплетение, и под лопатку, и в ложбинку над ключицей. Он целовал Леви в острый подбородок и родинку у груди, он целовал его в длань. Леви наполнял его все снова и снова. Он закидывал свои ноги на плечи Йегера и позволял целовать икры и лодыжки, он позволял кусать бедра. Леви обнимал его за шею и позволял утыкаться в темные волосы, а сам утыкался в шею своего человека и делался счастливым. Он трогал Эрена за его широкую крепкую спину и насыщался его запахом и запахом свежего воздуха из открытого окна (здесь столько лет было душно). Леви слушал пение птиц, летающих с ветки на ветку, и слушал дуновение ветра и шум улицы, и как хорошо, что все они — не Эрен, потому что тогда бы они никогда не встретились. Но Эрен здесь, точнее — над ним, и наполняет его жизнью и делает Леви правильным. Эрен поскорее бежит домой после работы и возвращается ночью. Он не замечает, что его коллега предложила сходить на свидание, и Эрен не замечает ее грустные понимающие серые глаза. Эрен даже подумал однажды: она — это Леви, но ошибся, обознался. Он не замечает людей, не замечает их разговоры и бежит домой и возвращается к ночи. Йегер почти не спит. Потому что может видеть Леви только ночью. Но как же здорово засыпать с ним наутро и чувствовать его рядом, как в их прошлые жизни, как знакомо и прекрасно это чувство. Как прекрасно чувствовать тепло его дыхания на своем плече и слышать стоны его проникновенного голоса, достающего да самых глубин его души. В комнате тикают часы и показывают неправильное время, будто бы сейчас четыре часа дня или утра, но это не так и все же это даже неважно, потому что главное, что они тикают как надо, и занавеска колышется от весеннего ветра. От Эрена пахнет миром. Леви может прикоснуться к миру только через возлюбленного и ему этого достаточно, главное, что Эрен наконец его отыскал. А Леви все это время ждал, и надежда в этой комнате угасала, но чудо случилось, и мир ворвался в это место. Эрен целовал его в бледные губы, Леви блаженно закрывал глаза. В этот раз он не перерождается. Он становится вечным духом.