why don't u love me, daddy?

После работы Леви заскочил в кофейню, которая находилась в двух кварталах от дома. Делал он это постоянно, не каждый день, но захаживал примерно два или три раза в неделю выпить ароматного чаю и реже — кофе американо. Брал кусочек пирога — иногда с вишневой начинкой, покрытой сверху белковой глазурью, а иногда — со шпинатом и творогом. Такой выбор ни от чего не зависел и был небольшим актом спонтанности — выбирал мужчина в последнюю секунду. Чаще всего Леви садился за дальний столик, к которому был приставлен один стул и, выпивая чай и поедая пирог, читал книгу. После благодарил хозяйку — то была доброжелательная тетка и нравилась Леви тем, что отличалась характером тихим и не докучала расспросами. Леви не любил расспросы, Леви не любил шумных людей, которых «много». В кофейне такого вообще не должно быть. А потому он очень любил заходить сюда, мужчина совершенно не замечал ни тетку, ни других посетителей, а еще ему очень нравилось, что на двери не висели эти раздражающие колокольчики, оповещающие о приходе клиента. Полнейшая тишина, которая, конечно, перебивается звуками копошения с чаем и кофе, но некритично. «Зверинец» Хулио Кортасара, сегодня — пирог с вишней и чай с чабрецом. Пирог еще не подали, а чай он уже пил. Было пасмурно. Поначалу завывал ветер, и сгустились над городом тучи, пока Леви сидел в кофейне в углу, читая «Захваченный дом», прошел жуткий дождь, но опосля стало на улице тише. Это и не радовало, и не печалило — какая разница, если до дома два квартала, да пусть хоть вьюга начнется. Все сегодня было как обычно. Как позавчера и неделю назад, Леви такой расклад нравился, точнее, ему нравился строгий распорядок и дисциплина, и спонтанность, так необходимая для того, чтобы не сойти с ума от рутины, выражалась во внезапном выборе пирога. Леви зачитался, рассказ его совершенно захватил происходящим странным событием. Еще больше его удивляла реакция героев на гостей в их доме. И Аккерман уже поздно заметил, как некто большой и длинный возник подле его столика, загородив свет от лампы. — Присяду, — это был не вопрос, а констатация факта. Леви оглянулся: еще три столика были свободны, к тому же оставалась возможность посидеть у барной стойки рядом с хозяйкой. Но высокий мужчина выбрал место именно рядом с ним, даже не спрашивая разрешения. Придвинул стул и уселся. Леви же предпочел не обращать внимание и опустил взгляд в книгу. — Вы наверняка подумали, что «Захваченный дом» про вторжение на родину, а мне кажется, что я понял скрытый подтекст этого рассказа: он про избегание рутины. — Я вас не спрашивал, — коротко ответил Леви. — По-другому с вами и не начнешь разговор, правда же? Скажу я: «Привет, меня зовут Эрен», вы не ответите: «Приятно познакомиться» и не скажете мне свое имя, вы попросту безразлично промолчите. А я вот сейчас вас на эмоцию вывел. Мужчина оказался молодым парнем. Леви понял это живым глазам, в уголках которых отсутствовали морщинки, только он отрастил щетину и глупые усики над губой. Парню это совсем не шло, если б он побрился, тотчас бы помолодел на десять лет. Должно быть, за собой не ухаживает. Он коротко улыбнулся. — Так вот, согласитесь же, что я прав: они так нахваливали свою жизнь и эту каждодневную рутину, но в то же время настолько хотели сбежать из этого дома, что выдумали невидимых захватчиков. Не хотели друг другу признаваться, что им надоело сидеть дома, убираться, вязать и придумали поверить в «гостей», — не дождавшись ответа (Леви уже на тот момент стала интересна реакция молодого человека на игнорирование и его попытки выкрутиться), он продолжил, но уже по другой теме: — Тут на выбор семь видов пирогов. Вы наверняка выбрали себе что-нибудь, — он кивнул на приборы рядом, как бы показывая, что догадался. — Так вот, если я выберу себе пирог, который выбрали вы, то вы скажете мне свое имя, ладно? — И что дальше, если ты узнаешь его? — Ну, это будет хоть какой-то успех. А уже дальше придумаю. Так вот, выходит, вероятность, мм, четырнадцать процентов, — Эрен посмотрел в глаза и, выдержав паузу, проговорил: — Вишневый. Вероятно, паузу он выдержал для имитирования раздумываний, когда на самом деле про пирог узнал у тетки. — Не впечатлило. О моем выборе можно и у хозяйки узнать. — Да что там! Она такая молчаливая, как и вы! Леви почему-то на это коротко усмехнулся, затем отпил чай из чашки. Принесли кусок вишневого пирога для Леви, Эрен попросил такой же. Тетка многозначительно поглядела на завсегдатая. Между ними, кажется, даже установилась эта незримая связь, и они прочитали мысли друг друга: «Удивительно, что вы с кем-то разговариваете, Леви. Впервые такое вижу». «Да уж если б на то была моя воля и мое желание». Окно запотевало от перепада температур, на улице темнело. Кажется, пора доесть пирог и собираться домой. Леви вновь перестал обращать внимание на парня и продолжил читать следующий рассказ из цикла. — Ну так что? Я ведь угадал. Помните, что я попросил? — проговорил Эрен и принялся отламывать кусок ложечкой, но при этом продолжая посматривать на Леви. — Кто ты вообще такой? Я тебя здесь не видел, — отчеканил Аккерман. — В самом деле! Этот район так отдален от остальной части Аделаиды, что здесь все друг друга знают и все так подозрительно на меня смотрят. А я ведь просто решил сменить обстановку, доехать до пляжа и прогуляться. Кстати, не хотите мне компанию составить? — У меня много дел. — Подозреваю о делах здешнего народа: после государственной службы зайти в магазин, посплетничать, а потом прийти домой и стирать белье или завалиться с пивом посмотреть телевизор. У вас наверняка что-то похожее: наверняка просто продолжите читать книгу, но уже в домашней обстановке. Дела-а. — Много ты знаешь, я погляжу. Да еще и такой болтун — я ему слово, он мне десять. — Да, это моя способность. Заболтать вообще можно кого угодно, даже такого угрюмого и молчаливого человека, как вы. Поднеся чашку к губам, Леви усмехнулся кротко. Эрен не заметил это. Леви все-таки проговорился о своем имени и даже больше — согласился прогуляться до пляжа Сомертон. Это лишь подтверждало слова Эрена — он мог разговорить кого угодно. Смеркалось. Они прошли по узкой улице несколько кварталов и достигли пляжа. Он был пуст, залив Сент-Винсент бился волнами о берег, формируя густую пену. Дул ветер, но он был теплый, а потому прогулка приносила совершенное удовольствие, дышалось как-то совсем легко. Теплый ветер гладил щеки и затылок Леви. — Как вы здесь оказались? — Эрен говорил на повышенном тоне, рядом бушевали волны и кричали чайки. — Я был военным, но потом из-за травмы перевелся на государственную службу. Работаю в военном комиссариате с понедельника по пятницу до пяти вечера вот уж семь лет. — А не было желания перебраться куда-нибудь в другое место, ну, или работу сменить? — Нет, зачем? — Мне кажется, скучно тут. Люди тупеют от этой рутины и однообразной жизни, ну скажите же? Живешь на автомате, и совсем ничего не происходит. — Мне спокойно даже, что каждый день похож на другой. Тогда я могу эту жизнь контролировать. Эрен промычал неопределенное «м-м», что Леви не смог интерпретировать как что-то одобрительное или, наоборот, несогласное. — А мне надоедает. Когда кажется, что все идет одинаково, сразу хочется сбежать. Я сегодня прямо так и сделал, не досидел лекцию, отлучился типа в туалет, а сам смылся. Интересно, кто-нибудь забрал мой рюкзак… Леви подумал про себя: что за странный парень. Уехал прямо вот так, оставив вещи и прибыв почему-то именно сюда. А завтра будний день, так ведь еще поезда и автобусы скоро перестанут ходить. — Последний поезд отходит примерно в девять, у тебя есть только час, ты в курсе? Эрен отмахнулся: — Да ладно, что-нибудь придумаю, — и улыбнулся Леви. Они прогулялись вдоль берега и отправились обратно, ко входу на пляж. Эрен резво взобрался по лестнице, Леви зачем-то поспешил следом. — Вот уже и на поезде не уедешь, — хмыкнул Эрен, — и придется остаться на ночь здесь. Зато утром не пойду на пары, это радует. Возможно даже потом прогуляюсь еще по здешним улицам, мне тут нравится! Так свежо. Вот бы с вами еще прогуляться, может, мне вас подкараулить у военного комиссариата? — он ехидно улыбнулся. Леви почему-то молчал. Этот парень Аккерману понравился, он напоминал его любимого человека, навсегда оставшегося в прошлом. Наверное, будь он еще моложе, совсем бы напомнил ее. — Караулить не стоит. Ты создаешь о себе жуткое впечатление, знаешь? — Да, мне многие об этом говорят. Но я это я и все тут. Никакой загадки нет! Леви решил пригласить его домой погреться. Эрен оставил не только рюкзак там, откуда уехал, но и, похоже, куртку и был в простом свитере. Его колотило, точно только родившегося щенка, и он постоянно шмыгал своим покрасневшим носом. Было так хорошо… Леви совсем забыл, что жил возле пляжа, и лишь отдаленно порой слышал шум волн, манящий, зазывающий. Стоило бы сделать ужин, но не хотелось, поэтому он лишь заварил чай. Эрена он обнаружил на лоджии, в темноте, со спины он был совсем нереальный, словно его не существовало, и осталась от него лишь тень. Леви прошел на лоджию, и Эрен повернул голову к нему, наваждение пропало, Эрен совершенно точно существовал. Это хорошо… грустно было бы, если б Леви в самом деле оказался одинок и все это время разговаривал сам с собой. — Так спокойно тут! Забавно наблюдать, как люди, которые живут в центре большого города, стремятся уехать подальше и где-нибудь здесь купить себе дом, а люди, которые живут в подобных местах, мечтают уехать в город. Так и бегаем туда-сюда. И всех что-то не устраивает. Ночью они занялись любовью. Леви знал, что это произойдет: беседуя на лоджии, когда теплый ветер гладил их кожу, Эрен любовно положил руку поверх руки Аккермана, мужчина сжал его пальцы меж своими в ответ. Этого было достаточно, чтобы понять намерения относительно друг друга. Эрен глядел на него честно, бесстыдно, не отводил взгляда зеленых глаз и как бы внушал — да, я хочу, я хочу это, и ты тоже хочешь. Сильные руки Эрена сжимали бедра и плечи Леви, он посадил Аккермана на себя и совершенно медленно снимал рубашку (это начало даже раздражать, потому что Леви все распалялся, и его захватила страсть, но Эрен как будто бы специально доводил его до этого состояния). Расстегивая пуговицу за пуговицей, он покрывал поцелуями грудь Леви. Она ходила ходуном от частого глубокого дыхания. Леви давно не чувствовал чужие мужские руки на себе, руки же Эрена были такими сильными, такими хаотичными, что можно сойти с ума. Леви и сошел с ума. Почти. Бедрами он толкался навстречу Эрену, который крепко ухватился за ягодицы мужчины и взял глубоко в рот. Перед глазами было туманно, будто бы Леви не здоровится или его лихорадит. Выгнувшись, он не выдержал и издал протяжный стон, что было для самого Аккермана непривычно. Эрен вытер рот, приподнявшись, взяв Леви за талию обеими руками, прошептал: «Ваше тело такое красивое». Ночь была полна бесконечного желания и претворения этих желаний в жизнь, Эрен словно чувствовал все то, что так молчаливо хотелось Леви, или же он читал его мысли. Леви целовал его в изгиб поясницы, целовал, утыкаясь в шею, обессиленно целовал в висок, прежде чем уснуть. Спал Леви чутко и пробуждался сам без будильника. Если Эрен решит что-то учудить, Леви обязательно услышит, так он думал. Но наутро гостя не оказалось рядом, будто бы у Леви был какой-то длинный реалистичный эротический сон. Мужчина поднялся с щемящей пустотой внутри, оделся и отправился на службу, но, идя по улице, он понял, что все бегут на пляж Сомертон. Люди шептались, обсуждали что-то, и Леви повернул назад, спускаясь к пляжу. У лестницы, на мокром песке, где накануне вечером они гуляли, был найден молодой человек. Его обнаружил офицер наутро. При молодом человеке не нашли ничего, кроме записки, состоящей из двух слов — «Tamam Shud», позже переведенных как «завершённый».