Звёзды принадлежат тебе

Роуз уже десять дней как лежала в лазарете в госпитале «Атлантиса». Ей сейчас как больной разрешалось только ходить, посещать столовую госпиталя, да смотреть телевизор – и все. Сантьяго разместили на соседней койке, как остальных десять ребят из выживших, остальные же давно вернулись к тренировкам. То, что она сама выжила не радовало девушку: потому что она знала, что теперь Хищники уже не позволят себя гнать и тем более не станут давать времени на передышку землянам. Осознав свою главную стратегическую ошибку, яутжа могут очень скоро все переиграть и война закончится самой кровавой жатвой, которую только можно было бы себе представить. Нет, это было недоступно воображению человека, потому что на этот раз схватка будет лишена даже намека на надежду, что человеческий род сможет защитить себя. Пример тех, которые смогли победить яутжа в схватке раньше всегда был перед глазами молодых солдат и ветеранов, но в свете ада «большой охоты» эти истории утратят смысл. С каждой минутой утекала надежда на то что когда-нибудь будет снова как прежде. Вряд-ли земляне смогут оправится после такого удара и отряды, которые выходили бесстрашно против Охотников, перестанут набирать и учить. Старые ветераны уйдут на заслуженную пенсию. И она сама в том числе. И все рассказы о былых победах останутся в памяти людей как легенды, но уже никто не сможет повторить их подвиг. А судьбы миллиардов людей на Земле, да что там, во всей галактике, окажется в лапах ублюдочных гадов, которым захотелось поохотиться. «Что зависит от человека? Мы лишь в этом мире – тени и пыль, тени и пыль.» – шепнул внутренний голос и Роуз саркастически улыбнулась себе. Ведь так все и было… Единственное, что давало ей возможность не скатиться в депрессию, это мысли об Эдвордсе. Нет, девушка себя не жалела, просто в жизни разочаровалась, и в себе. Оставались только близкие ей люди вокруг, об Эдвордсе ей приходилось сейчас как раз подумать. Молодого генерала поместили в закрытую палату и уже неделю никого не впускали к нему. Роуз все время после миссии все время была с ним и была уверена, что никаких медицинских показаний к изоляции от других пациентов просто не было. Да, Эдвордс потерял много крови, но сама рана в боку не сопровождалась повреждениями внутренних органов. Даже если бы у Эдвордса диагностировали ранение наивысшей степени опасности для жизни и положили в реанимацию, то его бы разрешили навещать уже через три дня после операции. Об бы лежал весь в капельницах и трубках, но его друзьям разрешили бы увидеть. На ее прямые вопросы врач отказывался говорить о Рее и все что смогла узнать Роуз это то что так необходимо и это был приказ «сверху». А откуда точно – док тоже смолчал, что было еще более странно – обычно врачи не скрывали приказы штаба, и охотно предоставляли копии приказов для ознакомления с ними военнослужащих. Роуз талантливо делала вид, что удовлетворилась этим «ответом», однако, на самом деле, она все свое время свободное от процедур посвящала тому как спасти Эдвордса. Ведь он прикрывал ее спину на том задании…И принял на себя тогда и ее боль, и раны. Девушка облокотилась на спинку диванчика и погрузилась в тяжёлые мысли. Больше всего на свете ей не хотелось новых потерь. Ей врач советовал не переживать, но разве можно оставаться спокойной, зная, что правду об Эдвордсе решили скрыть, сплавить по-тихому того, кто оказался слишком правдолюбивым? Роуз была слишком принципиальна, чтобы просто допустить чтобы пострадал тот, кто был ей так дорог. Потому что теперь Рей — не просто друг. Он оказался в беде и помочь ему должны те, кто прошли с ним плечом к плечу сотни боевых операций. И даже Роуз, знавшая Эдвордса гораздо меньше чем верный Сантьяго, не могла смириться с мыслью о том чтобы сидеть сложа руки. Кислую мину боевой подруги заместил полковник Сантьяго: — Роуз, не кисни… Рей вернётся, у тебя осталось всего лишь пара дней до выписки! — успокаивающе сказал Сантьяго. Он в отличие от нее не допускал мысли что с Эдвордсом может что-нибудь плохое случиться в медблоке на своей же базе и тем более не варил ни в какие заговоры и козни. Роуз, отпив голоток, поморщившись, поставила на прикроватную тумбочку чашку с горьким лечебным чаем. Два дня…Это ему «всего лишь»! А ей ещё целых два! Самым невыносимым было то что время для нее тянулось в час по чайной ложке ведь она была пленницей лазарета и у нее были связаны руки, тогда как «для Рея» оно стремительно таяло, и Роуз казалось что если не не сегодня так завтра она узнает о том что опоздала и ничем не смогла спасти Эдвордса. — Ты всегда найдешь повод утешить себя и других, — неожиданно для самой себя зло проворчала Роуз. — А как же? — Ухмыльнулся Сантьяго. Роуз кивнула, присаживаясь на свою койку. — Рей вернется и снова будет таким же славным парнем как и раньше! — Ты тоже славный, — всегда скажешь такое что в осадок выпадешь…— Машинально ответила девушка. —...В такое тяжелое время! Только лучше бы ты…Молчал. Хоть иногда. Пожалуйста. Сантьяго понимающе погладил ее по плечу. Странно. Роуз чувствовала, что она другая. Что изменилась. Хотя никто из ее ребят это не заметил… Хотя… Уколы. Каждому на этой базе вкатывали их лошадиные дозы, не считая вакцин, якобы нужные для того чтобы солдаты стали «спокойнее» и «рассудительнее», но при этом химия в бою давала обратный эффект — солдаты превращались в машины для убийств на боевых миссиях. Пока она лежала здесь, Роуз врач на время дал отдохнуть от инъекций и девушка вспомнила полные боли глаза Рея, когда его тащили свои раненного обратно на крейсер. Роуз понимала, что в тот момент чувствует — она боиться за него. И уже неделю пока она без действия химкоктейля она терзает себя вопросами без ответов. Эмоции обострились, без лекарств принять то что случилось на задании было все тяжелее. А еще… Роуз чувствовала странную тоску. Как если бы Эдвордс оказался снова в опасности за глухими стенами медблока. Разум не был под препаратами, и это помогло осознать что…Полюбила его. — Хочешь новость? — мягко произнес полковник. — Рея переводят в элитный госпиталь на базе «20704». Там его подлатают, и скоро он к нам вернется… Роуз в минуту оказалась возле койки Сантьяго. Какой ещё перевод в другую больницу, если ранение Рея было средней тяжести?! Здесь было все необходимое оборудование, хирурги, лекарства и не было необходимости его куда-то срочно перевозить. Роуз села на кровать и шепотом спросила: — Сантьяго, мне нужен Игла! — Тихо зашипела на него Роуз. Девушка поняла, что нужно делать. Что точнее должна сделать. И в ней не было сомнений в том что так нужно сделать. — Вечером у нас час для посещения, я могу его вызвать. А зачем он тебе? — округлил по пять долларов серые глаза на смуглом лице Сантьяго. — Есть к нему одно дело, — уклончиво мотнула головой Роуз, – но будь нем как могила. И с остальными держи язык за зубами! — Не вопрос, старушка. – Сантьяго был таким добрым, что Роуз чуть не расплакалась. Он как и всегда был рядом и прикрывал спину своим друзьям. И сейчас готов им помогать с Реем даже с больничной койки.

***

Игла был специалистом по связи и программистом. На службу он попал по контракту, согласившись чисто из-за высокой зарплаты и достойной пенсии по выслуге лет. Крепко сбитый, высокий парень, с серыми глазами и тонкими губами, достаточно суровый тип внешности, близкий к кельтскому типу. С виду он для тех кто был с ним незнаком он казался холодным и недружелюбным. На деле он был общительным, добрым и открытым человеком, который всегда держал свое слово. С ним Роуз поддерживала дружеские отношения, и только к нему она могла в ту минуту обратиться за помощью. Никто из ее отряда не мог похвастаться такими знаниями в знании программных кодов и уничтожении следов взлома, а без хакера ей не добраться до информации, которую скрывают медик и не спасти Эдвордса. — Вызывал, полковник? — Буркнул Игла, когда он заглянул в медблок. Остальные обитатели лазаретной — Шесть парней и три девчонки пьющих кофе с печеньками — приветливо заулыбались ему. Сантьяго сделав вид что ему нужно взять еще кофе, оставил Роуз с Иглой. — Лучше выйдем на минуту в душевую. Есть к тебе дело, — Игла, не стал задавать лишних вопросов пошел за ней. Как только они дошли до душевых кабинок, Роуз быстро закрыла за ними дверь и быстро нашептала ему на ухо свой план. Он ошарашенный наклонился к ее уху и ответил: — Ты понимаешь чем рискуешь, крошка? Просто не представляешь. Ты пойдешь про…У тебя нет охраны, связей...Юриста даже нет! — Знаю. — перебила Роуз. – Так ты поможешь мне или нет? Рей наш друг! Девушка прекрасно осознавала этот риск. Она выступала на тропу войны с врагами, даже не зная кто они – в командном штабе над ними или выше. Может статься, что это мог бы быть кто-то вообще из мафии, связанный с коррумпированным «шишкой» или вообще Эдвордс был «заказан» кем-то, кому найти и спасти Агни было невыгодно. Например, тот кто подослал убийцу к Руфине и семи годами позднее — к Агнии. За все время пока Роуз была рядом с Эдвордсом она отлично была ознакомлена с обстоятельствами гибели семьи Росс, и имела основания полагать что жизнь Рея в опасности, нужно было выиграть время и проверить все версии. Совершая благо для того, кто тебе дорог, можешь навредить себе. Но кем бы ни был враг – Роуз была готова к борьбе. — Помогу. Но ты в любой момент должна быть готова слинять с посудины, чтобы спасти свою задницу. И я вместе с тобой, и Сантьяго. — Я уже готова лететь отсюда. Но я боюсь оставлять Рея…Его нужно спасти. — А ты не влюбилась в него, старушка? — Считай, что да. — А он? Взаимно? — Тебя не касается. – холодно отрезала Роуз. Игла засмеялся, улыбнулся и кивнул: — Ни слова, чокнутая минерша. Завтра жди свой чип с инфой. Да и кстати, – он наклонился к уху девушки, – «Зик-8.» Пароль. Найди парня с татуировкой в виде японского иероглифа, со шрамом на шее, как кольцо. У него один такой шрам, ты не ошибёшься. На нижнем ярусе А-3. Назови это кодовое слово – дальше он все сделает как надо. — Он произнес это твердо, давая понять, что не потерпит возражений. – В одиночку ничего не выйдет. И слишком опасно. — А зачем нам тот боец со шрамом? Почему ты так в нем уверен? — Он раздобудет людей, оружие, у него связи. Считай частная военная компания. Роуз хотела верить что Игла не ошибается в своем приятеле, но лично ей этот боец с татуировкой был незнаком. На Земле подобные татуировки с иероглифами делали как правило те, у которых было мутное прошлое. Поэтому она не могла ему верить. Это первое правило выживания. Неважно где ты и при любых обстоятельствах. — А ты? Если тебя…Я не хочу чтобы ты оставался здесь если будет охота за нами. Ты ведь тоже мой друг! — Лучше подумай о себе.