Звёзды принадлежат тебе

— Ирр’иши, проснись! — низким голосом сказал кто-то, и легонько погладил ее по макушке. Она сморщила свой лобик от приятного прикосновения, которое было так похоже на то, как ее гладил по головке родной отец, а девочка все же, несмотря на заботу Змея, не забывала о настоящем папе. Не хотелось открывать глаза, ведь снова придется идти тренироваться, сталкиваться с посмеивающимися над ее слабостью яутами, снова очередная победа насмешника Лар’уда… Но знакомый рыкающий говорок с хрипцой — «Ирр’иши, ты все ещё спишь?», сразу выдернуло ее из дремоты, она резко попытавшись распахнуть веки, но потом опять схлопнула сонливые глазки. Перед взъерошенной малышкой стояла живописная картина — яутжонок, здоровый и довольный в отличие от нее, стоял рядом с серьезным Ха’зи, сверкал на нее глазками и смеялся. Ирр’иши со слезами на глазах села на кровати и крепко стиснула Змея в объятиях, пока Лар’уда не засмеялся от этого ещё сильнее. — Ты как после ягод? — спросил облизывающийся вредина, оглядывая ее внимательным взглядом. — Оказывается, пока я спал, уманочка заболела! И меня не разбудили! Девочка кивнула, одновременно натягивая на себя платье. — Да, тебе-то хорошо, а у меня болел всю ночь живот, — надувшись, ответила она маленькому провокатору. — А потом сделали клизму… Лар’уда склонил голову на бок и провел пальцем по небольшой сумочке в руках: — Что? Какая такая клизма? — Малышка скосила глаза и увидела, что в руках Хищенок держал планшет, но поменьше, чем у Ха’зи и он был не прозрачный, а черный, с матовыми полосками и выемками по бокам. — Это букварь? Опя… — Немного расстроенным тоном произнесла она, чисто ради интереса протянув руку к новому устройству. И точно, это оказался планшет. Вот это класс! Они с Репьем будут вместе ещё и учить язык яутов! А Лар’уда только фыркнул и уселся рядом с ней. — Это не для уроков, уманка. Это проектор для просмотра миров с высоты полета челнока, через Бакх *– дрон на твоём языке, и игр в охоту. Полезная вещь, если ты разведчик. — Поняяятно, — протянула девочка. Если Лар’уда говорит, что не занятий по языку, значит ей крупно повезло. — Я и не знала, что яуты играют в компьютерные игры! — Все мы играем в охотничьи игры в какой-то степени. И зрелые воины, и детеныши. Только те, кто не достиг возраста испытания в улье, играют в охоту на бакхе. Но я и не подозревал, что маленькие уманки так способны серить от одной горстки ягод, ты меня смогла удивить, Ирр’иши… И он так вплетал нотки черного юмора в свои слова, при этом так добродушно и грубовато, по-мальчишечьи, что она не смогла не потянуть в ответ его за валары — так ей хотелось ответить ему за его колючий задор. Вредина тоже весело щелкнул и шаля куснул ее за ухо. — Уманка, не забывай, валары у нас — как твои ушки. — Думаешь? — не поверила Ирр’иши. — Знаю, — пафосно рокотнул яутжонок. — Сядь спокойно, покажу тебе одну занятную штуку. Ирр’иши притихла и ждала сюрприза. Играла с его серебряными кольцами на гриве, а Лар’уда настраивал проектор. Она коварно улыбалась. В любой момент, если яутжонок ее обманет, она опять дернет засранца за валар. — Игра Квар-ла, — коротко сказал он, открывая на экране объёмную панораму. — Это одно охотничье угодье, — он указал на проплывающие по экрану верхушки деревьев вечнозеленого тропического леса. «Стрелялка» оказалась без готовых персов, как в земных компьютерных играх, где нельзя было играть за самого себя, а только за предложенного героя. В ней были только трехмерные модели самого Лар’уда в доспехах и его «противников» — разных опасных зверей и воителей из разных рас. Реалистичные настолько, что изумлённой Ирр’иши захотелось дотронуться до каждого из них. Увеличить, повертеть, рассмотреть то с одной, то с другой стороны. Многочисленное оружие, аккуратно разложенное на выбор играющего в специальном «окошке», ее не особо удивило, Ирр’иши его у Ха’зи в Кехрите нагляделась досыта. А вот другая стена, справа от «оружейной», вызвала в девочке любопытство, удивление и тревогу. Виртуальные Трофеи. Их было их с несколько сотен, служивших вознаграждением за прохождение очередного более высокого уровня и гордо возвышавшиеся вверху экрана. Белая и желтовато-оранжевая кость, безупречно покрытая лаком, прозрачным и черным, черепа, аккуратными рядами поворачивались к ней медленно то одним, то другим боком, пустыми глазницами и оголенными зубами в страшной усмешке. Девочка сразу узнала черепа Ксеноморфов, с острейшим частоколом сплошных длинных клыков, гигантских крокодилов, крупных тигров и горных львов. Ирр’иши вздрогнула, представив себе насколько опасен ее Лар’уда. Нет, конечно, он не смог бы, выйдя один на один одолеть настоящего, не голографического Ксеноморфа, но то, насколько он мог просчитывать наперед свои шаги, напугало ее. Тягаться с таким… Нет, пусть лучше Ха’зи найдет ей другого мальца для боя, ну слишком он хитрый для нее, слишком! С подвохом оказался Репей. — А ты можешь одолеть ещё сильнее зверя? — поинтересовалась она у Вредины. Тот только хохотнул от ее вопроса. — Нет, Ирр’иши, я ещё не стал воином, чтобы завалить такую тушу! — Мальчишки, — проворчала девчушка тихо, вспомнив, как часто мальчики притворно скромничают, а сами хитрят, чтобы ты попалась на их уловки. Яутжонок встал с кровати, быстро «сфотографировал» ее голубым лучом из портативной камеры, вызвав у нее возмущенный писк от яркой вспышки, снова сел рядом и протянул ей планшет. Девочка увидела как на экране появилась маленькая Ирр’иши, одетая почему-то в доспехи, с маленькой секирой в руках и металлической маской, закрывавшей ее лицо голову надо лбом. — А как ты сделал… — Это твоя трехмерная модель, — стрекотнул Репей. — Ты играешь за себя, а я — за себя. Выслеживай дичь, нападай, выбирай любое оружие. Если выиграешь схватку — тебе награда, — Лар’уда развернул окошко с трофеями. Девчушка раскрыла рот. Он предлагает ей охоту, но она не будет играть за Вояку с огромными мышцами, а будет какой она есть, девчонкой семи лет против сильных тигров и львов. Ей все больше и больше хотелось проучить этого мелкого верзилу. — Я заметил, что ты хочешь добыть себе трофей, а до первой охоты ещё так много времени… — продолжил он, и Ирр’иши пришлось-таки укусить его за валар, а он не остался в долгу и опять прихватил ее клычками за ухо. Он пожмякал его в зубах с пять минут, потом показал, как включить голограммы и свою, и ее, просто развернув небольшое окошко слева и нажав когтем. Хищенок взял сначала свою маску, настроил ее, потом шлем Ирр’иши. Дальше он бесцеремонно надел его на голову Ирр’иши и тоже надел маску. Девочка увидела тоже самое, что и на дисплее игрового планшета, только на этот раз она оказалась внутри этого таинственного полутемного леса. Зелёные великаны, покрытые огромными листьями и мохнатым, крупными пучками мхом обступили ее почти сплошной стеной, сквозь которую виднелась едва заметная взгляду тропа, ведущая в сердце лесного, подземного царства, о котором Ирр’иши слышала только из сказок. Среди гордых стражей чащи рос кустарник, покрытый двухцветными красно-черными ягодами и розоватыми цветами, похожих на анемоны, только более крупные. — Ух ты! — Слушай меня, — фыркнул яутжонок, продолжая объяснять, и показывать, тыкая когтем в голограмму, служившей виртуальной консолью. — Перемещаешь палец вперёд, когда хочешь пойти вперед, если хочешь влево, перемести влево, направо — значит вправо. Хочешь сменить добычу — подними руку вверх и проведи слегка вниз. И жми на нужного тебе зверя. Просто, поймет малек. Конечно же, она мало что понимала, но подавать ему очередной повод для хихиканья не стала. Вскоре в кустах промелькнул силуэт зверя, похожего на земную пуму, а неподалеку от него фигурка Лар’уда. Яутжонок сидел на ветке огромной секвойи, прицеливаясь к крадущейся кошке. Ирр’иши протянула руку — и она оказалась вплотную к зверю, который заметил ее и скрылся под защиту леса. — О-охо-хо! — протянула она и засмеялась от восторга. Лар’уда бросился вдогонку за добычей по деревьям. Он проворно, с силой отталкивался при прыжке всеми четырьмя конечностями, и так же ловко приземлялся на соседнее дерево. Пума подпрыгнув на месте, издала низкое хриплое рычание, и поняв, что в лесу ей от преследования не уйти, быстро побежала к открытой долине пересохшей реки, чтобы оторваться от погони. Нужно было вовремя перемещаться с помощью кнопок и касаний вверх-вниз-влево-вправо на виртуальной консоли, помогать игроку убежать и прийти к финалу, который не был определен на локации, а зависел строго от того, где удалось настигнуть «добычу». Яутжонок за полчаса догнал пуму и теперь была очередь Ирр’иши. Он сменил персонажей первыми, пошло стадо диких серн с красноватой шерстью и изогнутыми белыми рогами. Ирр’иши бросилась за ними, постоянно промахиваясь мимо, чем, конечно же, рассмешила Лар’уда. Серны, как маленькие молнии, разбегались в разные стороны кто куда. Лёгкие как бабочки, они всякий раз опережали маленькую охотницу на ход, стоило чуть не так двинуть рукой. Спортивная злость вспыхнула, девчушка погнала стадо вправо, а другой рукой пустила копьё наперерез стаду. Ей удалось попасть в одного из бета-самцов, с белым горлышком и манишкой. Хрипя и издав предсмертный стон, он упал на траву, окрасив ее алой кровью. Тяжёлое молчание повисло между девочкой и Лар’уда. С одной стороны — ей нужно было научиться добывать себе мясо, ведь не всегда Ха’зи будет ее кормить. А с другой стороны в ней шевельнулось жалость к невинному зверю, который умер просто так ради забавы. — Так нужно было? — А что? — удивлённо уркнул Лар’уда, и принялся гонять вожака стаи с рогами длинной до середины спины. — Это охота, уманка. Мы, яуты, охотимся. А уманы нет? Не собирали трофеи? — Спасибо за поучения и за твои милые смешки, как я рада! — передразнив голос Лар’уда подколола она яутжонка, который то нападал, то отступал от жертвы, превращая это в подобие игры. — Такой я! — серьезно ответил он, но в янтарных глазах сверкали искры смешинок. — Я люблю поучить маленьких уманок! И он уморительно выпятил свои челюсти и лукаво посмотрел на нее сквозь жёлтые линзы маски. Ирр’иши рассмеялась и одновременно покраснела. — Да знаю я тебя… — Чче! — подтвердил клыкастый, с усмешкой, — у меня девять сестер, они говорят, что я хороший охотник и щедрый. — Уоу… — смутилась девочка окончательно, чувствуя, что нужно срочно чем-то ответить мелкому негодяю. Лобик сморщился, носик раскраснелся, глазки прищурились. — Оно и видно, ты и сильный, крепкий орешек… Задавака… Дразнилка! От громкого хохота Лар’уда девочка чуть не накинулась на него. Тот смеялся, раскрыв до предела свои красные перепонки, глядя на нее желтыми глазами в которых проступали слезы и тряся своей «бахромой» на голове из стороны в сторону. Вот бы сейчас оттаскать его за наглые уши, да ушей-то нет! Соседа Джорджа, когда он попытался прошлым летом подшутить над ней, она гоняла по всему двору рюкзаком. А этого чертёнка, видишь ли, нельзя! Как к нему не подступись, все нельзя! — Орешек?! — проделал он сквозь смех, — Ещё я ни разу так не смеялся, уманка! Ещё и крепкий… Это что означает у уман? — Тебя ничем не возьмёшь! — буркнула под нос, и встав с кровати, подошла к столу, где Змей оставил ей завтрак. Ирр’иши не знала, что чувствовать — то ли забить на все, чтобы ему самому надоело строить свои шуточки, то ли попросить Ха’зи найти ей другого яутжонка для тренировок, ведь этот ее постоянно, ну постоянно дразнит. Дрянной мальчишка… Она частенько забывала, что она единственная земная девочка посреди огромного корабля, где вокруг одни клыкастые, Науду, как они себя называли. Конечно, это означало освобождение от многих нелюбимых ею вещей, например, ходить в школу, есть невкусную еду в столовой или няни… Короче, так и не не решив, что ей делать, она принялась нарочито громко чавкать, чтобы хоть чем-то ответить крабу-наглецу. Лар’уда одним прыжком догнал ее и встал рядом, хитро на нее поглядывая. — Уманку раздражает мое присутствие, как я говорю, играю? А, дочка Вожака? — Отстань! — зло ответила она сквозь стейк во рту. — Дай. Мне. Есть. — Маленькая уман обиделась, — все не отставал яутжонок, при этом стрекуче щёлкая, когда он слышал, когда самочка откусывает очередной кусочек. — Я и твои всплески гнева вижу через фильтры в маске. Ирр’иши резко остановилась, встала перед ним и вдохнув в лёгкие воздуха, рявкнула: — Лар’уда! Отстань! — Нет, — опять начал дразнится бесёнок, — Обиделась-обиделась! — Издеваешься?! — Кричишь, — заметил довольный хищенок — Значит, я прав. Ирр’иши круглыми глазами смотрела на него, не понимая с чего, это он опять взбесился. То «гостинца» принес, то из себя выводит… — Ты получишь у меня, мелкий! — Прокричала она и схватив стоящую у стены упаковку утеплителя, огрела ею ненавистного «краба». Тот получив по кумполу, даже не зашатался, но поток дразнилок резко прекратился. Лар’уда быстро схватил второй мешок и замахнулся им на мстительницу. А та начала хитро убегать от него, а когда он догнал ее, Ирр’иши развернулась к нему и опять ударила его своим мешком. — Бах! Бах-бах-бах-бах-бах-бах! Колотила девочка Репья, как мухобойкой мух. Тот не оставался в долгу и отвечал ей, правда вполсилы, потому что ему живот сводило от смеха. — Уманов так легко вывести из себя! Зззз! Зззз! Зззз! — Заткнись! Уу-бью! Бах! Ирр’иши шмякнула хищенка по жвалам так, что они прорвали наружний слой упаковки. Девочка, поняв что нужно сделать, отпустила мешок. Лар’уда пришлось бросить и свой мешок, чтобы не упасть на пол и не сломать жвала. Не теряя времени даром, мстительница схватила рулон у стенки с половым покрытием и начала колотить обидчика по заду, пока он освобождал свои челюсти и отплевывался от химического волокна. Бросив, наконец, на пол утеплитель, он воинственно закричал. Лар’уда схватил ещё парочку таких рулонов и принялся ловко парировать удары Ирр’иши, словно оба сражались на дубинках. Девочка с ревом кинулась, как таран, на хохочущего Лар’уда и ударила по голове его так, что он упал на этот раз вместе с ней на пол. — Еее-шь! — Аавх! Рулон вошёл в рот яутжонка, клыки Лар’уда застряли в рулоне так, что он не мог из вытащить. Уманочка так ловко вбила его ему в рот, что он теперь был не в состоянии схлопнуть челюсти, только рычал и ворчал зло на девочку. А она победительницей рухнула на кровать и с облегчением захихикала, так что слезы выступили на глазах. Будет знать как ее обижать! Аааа! Она таки впервые победила его! Уиии! Ооо! Она его ещё и не так отделает, когда будет тренироваться с ним в Кехрите! Ее мечты одним махом выключил, как штепсель из розетки Змей, собственной персоной заявившийся к ним в каюту. — Вставай, Лар’уда, кончай трястись, сейчас же иди к хирургу! — Веее! Бшеее! — поковылял горе-боец в медблок с торчащим рулоном из пасти, все ещё пытаясь вызволить свои зубы. Вождь нетерпеливо рыкнул и ему пришлось выполнить приказ, не хотелось слишком его злить. Да и мать-воительница даст затрещину, если он будет выпрашивать сочувствие. Вожак посмотрел на Ирр’иши. Вместо укора в его глазах было одобрение, даже гордость. Но девочке стало вдруг стыдно. — Он будет есть? Клыки не сломались? Ха’зи даже отвечать не стал на такой смешной и наивный в детской простоте вопрос. Потому что он просто засмеялся бы. Но тут к малышке пришла совсем другая мысль: — Это победа, да? Без копья? Змей только добро посмотрел на нее, но в его глазах она и так получила ответ — да. Ясно… Она нашла-таки это самое слабое место Лар’уда и сумела воспользоваться ею. Но и планку Змей для нее теперь поднимет! — Ты выиграла бой. Я видел все по видеосвязи. — Он несносный, гадкий мальчишка! Яут не стал спорить с ней. А Ирр’иши только вздохнула и успокоилась. Яут доволен остался… Ругать не будет. Вот раньше бы за такую драку… На Земле ее вызвали бы с папой в школу и там сделали бы выговор ей, а потом пришлось платить компенсацию за лечение зубов хулигана, хотя он первый начал. А у яутов все куда проще! Иди к врачу, раз виноват — и не реви. — Как твой живот, детеныш? — спросил он мягко. — Хорошо. Животик больше не болит, — благодарно улыбнулась она, но Вожак «подкислил» ее радость от победы: — Убери за собой вещи, разбросанные по полу, куски покрытия и наполнителя. И переоденься.