***
Желтоватый свет, тихий рокот совсем рядом, глубокий вдох свежего воздуха и девочка с трудом приоткрыла глаза. Голова остыла, лоб был холодный, жар прошел. Она лежала на чем-то мягком и пушистом. Карие глаза пытались разглядеть, в немного тусклом свете, хоть что-нибудь знакомое из прежней обстановки, но перед глазами ребенка то двоилось, то слипающиеся веки опускались и закрывали ей обзор. Наконец, Агнесса смогла рассмотреть желтоватый потолок. Оттуда то и лился этот странный свет. — А… Где я? Где моя няня? — тихо спросила девочка, рассматривая источник освещения. Потолок выглядел как сетчатый купол, словно сотканный из пчелиных сот, с узорами в виде листьев и неким подобием футуристической люстры. — Ты можешь видеть и слышать, детёныш? Хорошо, — чей-то знакомый гортанный голос прозвучал с противоположной стороны странной комнаты. — Кто ты? — Агния попыталась сесть на кровати, чтобы увидеть этого незнакомца, которому принадлежал этот низкий, с рычащими нотками, голос, но не могла отыскать его, переводя взгляд по периметру. — Ты одна. Я помогать выжить, — ответило существо. — Но… — тихо пробормотала девочка. — А где это… В госпитале? — Нет, ты на моем корабле, мы летим в мой клан, — всё таким же спокойным тоном отвечал незнакомец. — На самолёте? Куда мы летим? Какой к-клан? — невинно удивилась девочка, едва размыкая губы. Слова проговаривались с трудом, но желание узнать больше информации преобладало. — Мы далеко от Земли, — спокойно пояснил чужак. — Слишком много говорить. Мало силы. Спать, детёныш. Агнии хотелось расспросить его. Узнать кто он, как она оказалась так далеко от родного дома, но энергии и соображения в голове уже не осталось — слишком много сил отняла лихорадка и вчерашний кошмар. Девочка сонно прикрыла глаза. Голова неумолимо проваливалась в бело-желтую пелену, а тело настолько отяжелело после транквилизатора и нехватки кислорода, что казалось, оно налилось свинцом. Агния даже едва могла пошевелить стопами, чтобы размять затекшие пальцы. Она только могла попросить у своего спасителя: — Пожалуйста… Дайте воды. Кто-то высокий и сильный тихо подошел к ней и, аккуратно просунув руку под спинку девочки, коснулся ее губ прохладной трубкой металлической воронки, откуда небольшими порциями в ротик ребенка потекла вода. Ладонь, что поддерживала ребенка, была горячей и от нее исходило приятное тепло, как от обогревателя в зимнюю пору. Хотелось, чтобы этот незнакомец, кем бы он ни был, никуда не ушел, а продолжал быть рядом, заботиться и оберегать сон, как ее папа, когда она была ещё совсем маленькой, как преданный друг, исцеляя боль и защищая. Сделав несколько маленьких глотков, Агния утолила жажду и поблагодарила: — Спасибо, мистер… Неведомый доктор аккуратно положил ее обратно на мягкие шкуры и укрыли одеялом из лёгкой ткани, похожей на ангорскую шерсть. Сквозь сладкую дремоту она почувствовала лёгкий запах лекарства и укол — на этот раз в предплечье правой руки. Ее мысли погрузились сначала в жёлтый туман, потом в коричневый, пока тот снова не окутался в густую, почти как ночь, черноту. Но теперь этот тёмный сон дарил покой, восстановление и уют. Лишь лёгкий запах лекарств, а также отдаленные нотки теплого дерева и меха животных — чуть касаются твоих ноздрей. И ты чувствуешь, что свободна. Тебе не нужно вставать в частную школу, все страхи остались далеко позади этих прочных стен. Ты знаешь, что ты не одна. Тебя охраняет добрый незнакомец, что защитит и никому не даст в обиду. И ты хочешь, чтобы это путешествие длилось вечно.***
Агния не могла определить, сколько она спала. Течение времени в комнате без открытых окон и каких бы то ни было приборов для измерения времени трудно отследить. Сколько прошло дней? Вчера… Она была ещё дома. Или позавчера? Девочка открыла глаза с приятным ощущением, что чувствует себя гораздо лучше. Тело больше не клонило в сон, а воздух был теперь чуть-чуть влажным и от того дышалось легко. Только в руках и ногах осталась слабость, да и временами чуть кружилась голова. Она от души зевнула розовым ротиком и гибко потянулась, как кошечка, наслаждаясь приятным щекотанием кончиков шерстинок. Открыв глазки, Агни теперь лучше рассмотрела над собой рельеф украшений потолка и необычную люстру. Теперь, когда зрение стало более четким, Агния заметила, что эта «люстра» похожа больше на подвесное украшение потолка, состоящее из натянутой по краям… прозрачной светло-коричневой кожи животных, если так можно было бы назвать этот материал, пронизанный насквозь черными жилками. А узоры из «листьев» и иероглифов, теплились на свету золотисто-медным сиянием. Кстати, свет шел не напрямую, а позади «люстры», как будто это был защитный фильтр от излишне яркого освещения. С любопытством изучив его несколько минут, она повернулась направо и обратила внимание на металлические, как светлое серебро, стены, что были отполированы кем-то до блеска так, что ее растрёпанная голова отражалась в них почти как в зеркале. «Где это может быть, — подумала Агни, — это не больница, не чья-то квартира… Как там сказал… На корабле? Но океан далеко…» Агния услышала какой-то щелчок и звон металла. Малышка повернулась на источник звука и увидела, как возле длинного стола у противоположной стены стоял спиной к ней кто-то очень высокий и широкий в плечах, прямо как два ее отца. Её глаза так и округлились от удивления, как новенький цент. Таких здоровяков она ещё ни разу не встречала. Добрый великан, врач и спортсмен в составе сборной по баскетболу? А «доктор» что-то искал среди ампул, методично смешивал различные препараты, действуя четко и точно, будто он и вправду был детским врачом. Не поворачиваясь лицом, он обратился к ней: — Ты проснулась, Агния? Голос «великана» был низким, хрипловатым, но почему то его тон был приятным малышке и незнакомца хотелось слушать долго-долго. Он был непривычным для ушей ребенка, в нем был щелкающий акцент, а некоторые звуки отдавали шипением, как если бы с ней говорил иностранец из неведомой экзотической страны. — Кто вы, мистер? И… куда вы меня принесли? — Агни попыталась приподняться на локте, чтобы лучше рассмотреть спасителя, но надолго ее не хватило: непослушные мышцы, как тряпка, были ватными и словно намагниченные, стремились обратно на меховую постель. — Я уже сказал тебе, детеныш — ты на корабле. Возвращаемся на корабль матку. Там будешь жить с другими детьми клана. — Ответил гигант, взяв в руки маленький флакон с какой-то голубоватой жидкостью. Он добавил немного белого порошка из прозрачной ампулы и, смешав, набрал в инъектор. — Корабль? Вместе с кем? — девчушка впала в ступор, прижимая к себе одеяло. Её глаза продолжали следить за «врачом». И внезапно к горлу Агнии подкатил приступ паники — руки-то с когтями! А тело гиганта покрывала черная нательная сеть. Мозг стал мучительно перебирать в памяти события последних двух дней, где она прежде могла видеть это существо… — Ты далеко за пределами Земли, маленькая самка, — чужак, закончив свою работу, повернулся к ней. Тогда то Агния и ужаснулась — это был не человек! Перед ней стоял монстр, ростом два с половиной метра, а может даже и больше, с огромными когтистыми лапами. Его морду скрывала та самая страшная маска, в которой он был тогда той страшной ночью. В приглушённом, но вполне ясном свете комнаты, в отличие от сумеречного, он весь был виден в мельчайших подробностях. Вместо кожи тело покрывала плотная мелкая чешуя, как у ящеров. А с головы свисали отростки, на которых, как показалось Агнии, прибавилось ещё больше золота. Агни вжалась в угол кровати, к горлу подкатил комок страха и тошноты. — Я не хочу… Кто вы? Что вам от меня нужно? — девочка дрожала, как осиновый лист. Она еле держалась, чтобы опять не заплакать от накатывающего желания, чтобы не закричать от мучительной неопределенности. Свирепый хищный вид ночного убийцы всколыхнул в ней затихший на время страх. Он подошёл к Агнии, настраивая толщину иглы и порцию для введения. Подойдя, он присел напротив малышки. Девочка искала глазами, куда ей направиться, чтобы убежать, но она слишком ослабела, чтобы сделать хотя бы шаг, умоляя взглядом оставить ее в покое. Слуха Агнессы коснулось громкие и переливчатые звуки, исходившее от него. Урчание было таким успокаивающим и уютным, дарящим умиротворение и утешение, что малышка даже немного успокоилась, заслушавшись мелодичным мурлыканием. И она поняла, что это же тот самый звук, который она слышала сквозь сон, приняв их за журчание декоративного маленького фонтана, который она когда-то видела в госпитале святого Герарда. Так всё это время с ней был тот безжалостный убийца? Агни не переставала, не отрываясь, таращиться, как взъерошенный зверек, на Охотника испуганным взглядом, не зная, что он сделает с ней. — Полагаю, ты уже понимаешь, что я не уман. Я — яут, — Чудовище не торопилось сделать укол и видимо взяло паузу, чтобы расставить сразу все точки над «i», смотря в упор своей равнодушной маской на девочку. — К-кто т-такие «уманы»? — робеющим голоском спросила Агния, пытаясь спрятаться от взгляда протекторов маски в углу. — Откуда вы? — «Уман» — это ты, дитя Земли, — терпеливо повторил Охотник несмышленому ребенку. — А я — яут. Рождён в клане «Р’ка денр'-э» — «Огненный коготь», на планете клана Лак’нар. Мое имя — Ха’зи. Свернувшись в позе эмбриона, ребенок сморщил лобик, напряжённо пытаясь понять то, что хотел донести до нее пришелец. Постепенно она начала анализировать, складывать происходящее в единое целое, как сложный пазл. Наконец, Агния догадалась, кто был этот опасный, и изумлённо выдохнула: — Так ты с другой планеты? Инопланетянин? И мы сейчас… Далеко в космосе? — выпалила она, сама не веря своим ушам. — Все верно, — подтвердил яут. — Хорошо. Значит, ты почти здорова, самка. — Но… Как ты понимаешь то, что я говорю? — глаза Агнии часто заморгали, как бы отгоняя мираж. — Нет, — это сон! — она помотала головой из стороны в сторону, не веря своим глазам. — Я знаю ваш язык. Меня учить мой наставник. И практика на твоей родине, — спокойно констатируя этот невероятный факт, ответил Ха’зи. — Твоя мать учила меня. — Моя мама? — вскрикнула девочка и начала в панике искать одеяло по кровати, чтобы отгородиться от монстра, закутавшись в него с головой. Этим она только больше взлохматила свои кудри. — Так это ты… Убил мою маму! — ещё чуть-чуть и она бы разревелась от догадки, что тот, кто сотворил это зло, теперь взял её в плен и неизвестно, что он теперь задумал. Может, скоро придет ее очередь? — Успокойся, Агния, — рыкнул на неё Охотник. — Твоя мать — не добыча. Яут перечислил: — Мать не воин, достойная, был неведом страх. И громко не кричи, ты слишком ослабла от лихорадки, — он, теряя терпение, ворчал, словно в его глотке утробное ворчание проходило сквозь жидкий жир. Малышке пришлось замолчать, хотя ее тельце всё ещё трясло от страха. — Так почему ты взял меня с собой? Зачем я тебе нужна? — её расширенные, от предчувствия чего-то плохого, глаза сверлили линзы маски, а по телу снова пробежал озноб. — Уман напасть на меня с оружием в руках. Ты остаться одна, тебе — яут указал огромным когтем на неё, — не выжить. — Сурово сдвинув надбровные дуги, напомнил он. — Но… — Агния кашлянула и попыталась сглотнуть, но в горле пересохло от волнения, — Что случилось, пока я … Почему ты уколол меня, когда я была дома, на …Земле? — хрипло спросила она. — Ты кричала, твой крик, привлек бы внимание других уманов, а для меня это слишком опасно. За яутжа — охота. Бесчестная охота. Поэтому я вколол тебе транквилизатор, — Ха’зи встал, взял со стола металлический термос в форме воронки и протянул ей. Девочка робко приняла его из когтистых рук, приникнув к холодной посудине губами. — Почему я так долго… Меня как будто придавили, я не могла нормально дышать? — утолив жажду, девочка вопросительно посмотрела на Ха’зи. — То успокоительное… — начал разъяснять он, усаживаясь на стул, стоящий рядом с лежанкой, — Оно ядовито для вас. В больших дозировках. И я не мог точно рассчитать ее, потому что я не знал твоего точного веса. Поэтому я вколол тебе в полтора раза больше, чем требовалось. — Яд? — испугалась Агния. — Насколько он опасен? — Токсин, который содержится в лекарстве, действует как своего рода… — Ха’зи задумался, как попроще объяснить девочке — угнетает нервную систему,… сердце бьётся медленно, дыхание затрудняется, ты впала в кому. До тех пор, пока вещество находилось в печени, ты была без сознания. И кроме того, воздух моего корабля не подходит тебе — он слишком влажный и горячий. Шумно дыша, Агни продолжала тревожно комкать пальцами край одеяла. — Не бойся, пока ты была в коме, я постепенно вводил тебе маленькими дозами антидот и сыворотку от интоксикации — Ха’зи дружелюбно склонил голову чуть набок, — сердцебиение восстановилось до прежнего значения и токсина в твоей крови больше нет. Ты уже скоро сама сможешь ходить, — объяснил яут. — Пора докончить лечение. Подойди, нужно ввести тебе последнюю дозу сыворотки, — яут поудобнее перехватил «шприц-ручку» между тремя влажными чешуйчатыми пальцами. — Что за укол? Зачем этот шприц? Я не хочу, не хочу! — пронзительно запищал ребенок и только сильнее вжалась в угол, как будто Ха’зи не мог достать ее там у холодной стенки. Яут глубоко вздохнул воздушную смесь, чтобы сдержать растущее раздражение и опёрся ладонью на колено. — Ты же понимаешь, что у меня нет времени тебя уговаривать, я могу сам без твоего согласия сделать то что нужно. Иди сюда, не мешай мне лечить тебя, глупый детёныш! — Ха’зи, потеряв остатки терпения, рычал, что ясно говорило о том, что лучше не спорить и не продолжать испытывать терпение яута препирательствами, иначе он силой вытащит ее из импровизированного «убежища» и сделает укол резко и быстро, что будет намного больнее. Поэтому девчушка нехотя на четвереньках медленно подползла к Ха’зи, вытащила руку из-под покрывала и протянула её яуту, боязливо поглядывая на странный шприц. Вместо поршня в нем были два маленьких рычажка, которые при нажатии выпускали иглу наружу, а колба с лекарством просто вставлялась в него, что-то вроде шприца многоразового использования. Холодный металл коснулся предплечья руки. Тихий, едва слышимый шелестящий звук, и тонкая, как волосок, иголка осторожно вошла под кожу, инъецируя содержимое. Тихо дернувшись и убрав руку, девочка оглядела место укола. На нем появилась на месте укола красная крохотная точка. Ещё две таких красовались рядом, но они были почти незаметны человеческому глазу. Агния стала часто растирать руку, чтобы прошла боль от укола, ничего плохого с ней не случилось, но она продолжала не отрывая глаз, следить за яутом. — Зачем ты пришел тогда к нам в дом? — она испуганно вперилась глазами в яута, ожидая страшного ответа. Девчушка сидела, сникнув, в ее душу скользкой змеёй вползала гадкая безысходность, которая своими кольцами опутывала, душа и подавляя робкую надежду. Слезы бесшумно капали на её шею и разорванный топик, как теплые капли летнего дождя. Внутри всё напряглось горьким комком от осознания безвыходности ситуации. Агни чувствовала себя слабой, не способной даже сопротивляться и без малейшей защиты — против ужасного убийцы, в чьих стальных когтях она теперь как пленница. Да, он выхаживал ее, разговаривает с ней по-доброму, но что мешает ему мгновение спустя выпустить свои жуткие кинжалы и распороть ее от подбородка до пупка, как и ее папу? Как же она оказалась беззащитна и уязвима, нельзя посмотреть на себя без стыда. Ведь непонятно, что этот «яут» собрался делать с ней после «лечения». Он может сделать с ней все, что захочет. — Тебя хотели убить, — ошарашил яут, вставая с кровати и убирая пустой шприц в аптечку. — Чтобы обвинить мою расу в твоей смерти. Я пришел спасти тебя от рук самца дурной крови, он послал убийцу, который ночью пытался проникнуть в твое жилище — проворчав, он закрыл медицинский контейнер с лекарствами и убрал его в вмонтированный в стену холодильник. — Понятно, — буркнула Агни себе под нос, надув губки. — Или ты украл меня, чтобы продать кому-нибудь? — робко спросил ребенок, всё так же недоверчиво следя за Ха’зи. В ее детской головке, как в замедленном кино, проплывали сюжеты федеральных новостей, где злые жуткие работорговцы крали детей прямо с улицы, превращая их в рабов, для услаждения разных извращенцев или для опытов в страшных лабораториях. — Непременно! Не сделаю из тебя трофей, а обменяю на кредиты вместо ценных шкур! Кетану! — он добродушно разразился серией звонких щелчков, сдерживая смех. — Да и какому торгашу нужна такая маленькая и тощая самочка? — черный блестящий коготь слегка коснулся ее ручки. Агнесса обиженно нахмурила бровки, нахохлившись, как маленький сердитый сыч. С одной стороны, все то что сказал Ха’зи, было вполне логично, и вроде он уже не казался таким свирепым и страшным, но с другой стороны, ей не очень то верилось в сказанное яутом. Он запросто мог солгать, чтобы верещащее нечто не действовало на нервы. Так удобнее. Она посмотрела на свою рваную маечку, трусики и наконец, вспомнила о пижаме. — Где мои штанишки?! — заверещала она, в отчаянно ища беспокойными глазами свои штанишки в мелкий сиреневый цветочек, такую же курточку и закрывая одеялом свои ножки, стесняясь вида своей попки в облегающих трусиках. — А как бы я тогда делал бы тебе уколы? И думаю, маленькая уман не выносит горячий воздух корабля в теплой одежде, — весело, но грозно, по яутски рассмеялся Ха’зи и пошел к себе в отсек. — Твоя одежда в утилизаторе, — спокойно подвёл итог яут. — Я дам тебе новое платье. Высунув носик из-под одеяла, девочка возмущённо сверкнула карими глазами на него. — Но ведь ты смотрел? — девочка тихо покраснела, не договорив. Яут лишь весело застрекотал в ответ. Он чуть не расхохотался в ответ. Такая забавная уманка… — Я хочу спать… Ха’зи, что ты мне вколол? — зевая спросила малышка, чувствуя неумолимо разливающуюся в ее мозгу сонливость. — Восстанавливающая сыворотка для обновления нервной системы, из побочных эффектов только будут кратковременные позывы к сну. Отдыхай, любопытная Агния. Ложись и спи, — великан набрал причудливую комбинацию на трехмерной сенсорной панели рядом с дверью, которая плавно скользнула в сторону и вышел. Ещё с минуту девочка сидела на месте в полной прострации, переваривая сказанное монстром. Ошарашенный мозг с трудом собирал воедино все факты, борясь с действием сыворотки, пытаясь понять где правда, а где ложь. Её будто бы спас громила-инопланетянин. И теперь она на неопределенный срок застряла на его космическом корабле. Вот это да! Невероятно! Может быть она сейчас спит и видит ночной кошмар? Да, фантазия, галлюцинации. Слишком невероятно было все то, что она услышала. Скоро тетя Вивиан, будя утром, начнет щекотать ее пятки: «Агни, вставай, пора в школу!», и ей надо будет вставать, преодолевая треклятую сонливость, есть надоевший сельдерей и садиться с няней в школьный автобус, полный до отказа мальчишками, любителями дергать за косички, которые готовы тебя злить, дразня, пока ты не дашь им своим рюкзаком от души, гоняя по двору. И снова слушать скучнейший речитатив математички, решать примеры, отвечать на урок перед всем классом, который только и ждёт, пока ты допустишь какую-нибудь ошибку и поднимет тебя на смех. Не забываем о том, что приходится общаться с их нервными родителями, а ещё выполнять бесконечные проекты, для младшей школы, по биологии и труду. А также требования вечно всем недовольного директора и очередные выдумки учительницы музыки, любительницы поставить очередной спектакль на тему Шекспира. Ох, как было бы здорово, если она вправду улетела бы к звёздам в путешествие по галактике! И добрый пришелец увез ее далеко далеко, где она была бы свободна от всех на свете нянь и уроков. Вот только пусть он был бы не яут… Глаза заслезились, веки, как намагниченные прилипли друг к другу. Наконец, окончательно успокоившись, Агния с удовольствием раскинулась на пушистом меху, тихо зевнула, и менее чем за пять минут окончательно заснула, накрывшись мягким, словно из шелка одеялом. И пусть все на свете няни еще долго не приходят к ней домой.