Eye Genesis.

      — Бернс! — внезапно даже для самого себя, выпалил Винчестер. — Это Бернс!       И в ту же секунду из-за поворота показалась блеклая голова. Длинные волосы стянуты в высокий хвост, джинсовые шорты чуть ниже колена, мятая черная майка на абсолютно плоской груди. Затуманенный взгляд замер на побледневших парнях, на бескровных губах засияла радостная улыбка.       — Мальчуки, я вас нашла! — счастливо оповестила девушка, чуть не кинувшись на шею практически поседевшему Бирсаку.       — Твою мать… — облегченно выдохнул Дикс.       — Где Дин? — немного придя в себя от очередной встряски, всполошился человек.       — Они остались там, на этаже, ждут нас, — девушка неопределенно кивнула головой назад. — С ним все хорошо. Голову немного повредил, но это не критично.       — Какого хера это здесь делает?! — вспомнив про тело, Винчестер-старший перебил сестру. — Какого хера ты вообще это сделала?!       — Мне кажется, сейчас не время для обсуждений, — тихо парировала блондинка. — Я же не смогу тащить его сама, чтобы закопать или незаметно выкинуть где-нибудь… Хотела попросить Дина помочь, но забыла, — она развела руками и жест этот был настолько обыденным, что незнающий просто подумал бы, что речь идет о мусоре, например.       — То есть, Дин был в курсе?! — Дикс отчаянно шлепнул себя ладонью по лбу, а Бернс лишь безразлично пожала плечами. — То есть, никто из вас и не собирался следовать правилам и вливаться в общество?!       — Почему никто? — девушка вновь повела плечами. — Ты, — она глупо захихикала.       — Так, ладно, проехали, не сейчас, — Винчестер отмахнулся. — Отец звонил, сказал, что мы в опасности, надо быстро уходить, он уже едет сюда.       — Что случилось и при чем здесь мы? — возбужденным шепотом вскинулась девушка.       — Понятия не имею, но отец был на взводе. Веди нас к остальным.       — Система оповестила о закрытии ворот, — произнесла девушка, вспомнив, что буквально несколько минут назад она слышала этот противные механический голос, и лицо ее побледнело еще сильнее. Отец на взводе — это пугало больше, чем отрешенный от внешнего мира комплекс. — Что происходит вообще?! — прошептала она уже более поникшим голосом, но с места так и не сдвинулась.       — Не знаю, сказал же! Черт! — Диксон вспыхнул волной негодования. — Это плохо, это очень плохо! Надо торопиться, чтобы нас не закрыли. Бегом, веди! — рявкнул он так, что девушка в один миг прочувствовав весь настрой брата, резво развернулась назад, и на скорости обезумевшего таракана двинулась вдоль вентиляционного канала. Энди без разговоров последовал за ней, Винчестер замыкал строй. — Как только мы окажемся в безопасности, я лично прибью каждого из вас! — безостановочно бухтел позади старший Винчестер, активно перемешивая слова с недовольным фырканьем, и получалось так, что он, вроде бы, и разговаривает-то сам с собой, а не с ребятами. По крайней мере и Энди, и Бернс активно его игнорировали. — Ну, почему, почему вы такие безответственные?! Неужели вас ничему не научил случай с Шестым?! Неужели вы не поняли, что если не выполнять правила, то вас уничтожат… кретины, твою мать… Ничему вас жизнь не учит! Неужели и Диаз тоже?!       — Фак! Да заткнись ты уже! — Бирсак, наконец, не выдержал, и его возмущенный шепот полетел в сторону бубнящего парня. — Задолбал причитать! Проблем сейчас и без этого предостаточно! Кончай ныть! Никто не узнал и, скорее всего, уже и не узнает сколько обглоданных трупов здесь оставили.       — Мы — монстры и поселить нас рядом с людьми было ошибкой, — незамедлительно поддержала друга блондинка, при этом продолжая двигаться, не сбавив скорость ни на секунду. Поворот, еще один, прямо, затем снова направо и переход наверх. Девятнадцатый уровень. Осталось лишь два коротких коридора. — Они ничего не могут сделать с этим. Человеческое мясо как наркотик. Оно доставляет удовольствие, в разы превышающее оргазм. И забудь, Шестого никогда не было, Шестой — это сказка, которой нас запугивали, а ты — единственный, кто повелся на нее, — поворот и они оказались в коротком ответвлении, ведущем прямиком к открытому люку. — Мы пришли, — обронила она, первой вылезая наружу.       Вторым из вентиляции показался Энди, и ему тут же помогла хрупкая бледная ладонь. Но приняв вертикальное положение, парень моментально осмотрелся, и через секунду взгляд его замер на искомом объекте. Прислонившись спиной к стене, слева от люка, сидел Дин. Выглядел любовник относительно невредимым, за исключением засохших мазков крови на шее и лице, правда, был еще слегка бледноват.       — Солнце, — Бирсак опустился на пол рядом с парнем, заключив в радостных объятиях. — Как ты?       — Все нормально, — тот печально усмехнулся уголком рта, хотя, и так было заметно, что не все так уж радужно. — За исключением слегка пострадавшей головы, — прикоснувшись пятерней к собственному затылку, демонстрируя в каком именно месте пострадала голова, он немного скривился. — Ты как? Цел?       — Да, все хорошо, Дикс поймал меня, — прижавшись к телу любовника, Энди все никак не мог заставить себя отстраниться. Тем более, когда на его спине в ответ сомкнулись крепкие объятия.       — Все нормально? — Диаз, в отличие от Бирсака, любовнику на шею кидаться не стал, всего лишь сдержанно поинтересовался, помогая тому принять вертикальное положение. Тот в ответ молча, насупившись, кивнул.       — Ты как, не пострадал? — хоть Дикс и видел уже, что Беррозо в целости и сохранности, да и с сестрой тоже все в порядке, но он должен был получить конкретное подтверждение.       И лишь после того, как блондин отрицательно покачал головой, он смог выдохнуть с облегчением, а возмущение и негодование, накатившие на него во время пути по вентиляции, испарились еще на том моменте, когда он увидел любовника. К тому же, да, Бернс была права, он — меньшинство, которое на самом деле изо всех сил старалось сдерживать собственные инстинкты и желания, и старательно соблюдало правила. А кто придумал эти правила? Отец?! Нет, отец никогда не говорил им, что они — монстры, что им надо быть людьми, надо стремиться сосуществовать с ними в едином мире. Отец никогда не говорил, что любая их оплошность будет караться смертью. Наоборот, быть тем, кто ты есть, жить так, как тебе нравится, ни в коем случае не становиться клише, не становиться стадом, не идти за стадом. Стараться контролировать себя — да, но не забиваться в угол. А Шестой… О нем он слышал от Аза и никогда напрямую от отца.       Да пошло оно все к черту! Они — это они. Они не монстры, как говорит сестра, они — новое и идеальное поколение.       — Я рад, что ты не пострадал, — вытолкнув сознание из небольшого стопора, к телу Диксона приник блондин, заключив того в объятия. И старшему Винчестеру мгновенно стало спокойно и уютно, но…       — Отец звонил, — сомкнув ладони на хрупкой пояснице блондина, Дикс вновь приобрел сосредоточенность и серьезность. — Сказал, что мы в большой опасности, надо быстро валить отсюда в сторону Eye, он едет навстречу, — легко коснувшись губами виска любовника, Дикс повернулся к остальным.       — Что случилось? — настороженным шепотом поинтересовался младший, он медленно, с помощью Энди поднялся на ноги.       — Понятия не имею, — старший пожал плечами. — Опустили заслон и связь прервалась. Что-то, связанное с отделом Z… а дальше… а дальше не помню, — он виновато опустил голову. — Он был слишком взбудоражен, почти паниковал, и я… после того, как он сказал, что мы в опасности и нужно уходить, пока комплекс не закрыли полностью — не помню больше ничего… Честно, я испугался, я никогда не слышал голос отца таким… Еще он сказал, чтобы мы не выдавали себя и никому не доверяли.       — Не выдавали себя? — Беррозо моментально напрягся. — С этим ты однозначно опоздал, с уходить — тоже есть проблема. Банка захлопнулась, комплекс изолирован, пока функционируют только главные ворота и то… буквально через несколько минут мы окажемся в полнейшей изоляции. Сейчас путь один — главные ворота, но если мы в опасности, то появление рядом с толпой вполне может оказаться критичным…       — Указанием было лишь уходить, — ненавязчиво, размышления любовника прервал Диксон. — Не прятаться, не скрываться, не сопротивляться, только уходить.       — Надо пробовать, — встрял Дин. Энди же в этот момент активно пытался рассмотреть степень повреждения на его затылке. Удар был сильным, и по всем подсчетам, обычный человек после такого попросту бы уже не пришел в себя. Но младший Винчестер не обычный человек и, видимо, лишь это его и спасло: внушительная рана затягивалась буквально на глазах. И Бирсака это немного успокоило.       — Ну… если нам что-то грозит, если кто-то таким образом пытается нас выследить, то с вероятностью девяносто процентов, мы уже спалились. Весь комплекс видел как два парня с легкостью демонстрируют смертельные акробатические трюки, имея при этом внешность, несколько отличающуюся от среднестатистической. Скорее всего, нас заметили, но, если отец сказал уходить, значит, будем пробовать, — упершись ладонями в ремень собственных джинсов, опустив взгляд в пол, вполне здраво рассудил Беррозо. — Все согласны? — он резко вскинул голову, воззрившись на ребят.       — Да, — утвердительно кивнул старший Винчестер и, поравнявшись с балконными заграждениями, взглянул вниз.       Нет, хаос не прекратился, но теперь большая часть населения комплекса устремилась на выход, к главным воротам, естественно, образовав давку. Но оставшаяся часть все также атаковала лифты, ближайшие кафе, магазины, и прочие мелкие строения, двери продолжали безостановочно хлопать. Не успевшие попасть в лифты или же не нашедшие себе укрытие на цокольном этаже, все еще стремились по пандусу на верхние уровни, в надежде добраться до своих квартир. Давка же около ворот усиливалась с каждой секундой, а местный патруль всеми силами старался призвать людей к спокойствию, но откровенно безрезультатно.       Количество патрульных было ничтожно мало и для такого огромного комплекса, и для такой критичной ситуации, но они старались как могли, старались защитить жителей. Но помимо защиты в данный момент патрульным требовалось еще и исключить источник опасности, то есть, переловить все морфов. Как попавших в комплекс из вне, так и уже зараженных здесь. Двести этажей, примерно пятьсот тысяч человек, хрен знает сколько зараженных, и пятьдесят человек патруля. В данном случае, ситуация усиленно стремилась перейти из разряда катастрофических в разряд фатальных. Ждать помощь из соседних комплексов — около тридцати минут. Это слишком долго, неимоверно долго. И, конечно же, патрулю в этом случае не остается ничего, как полностью блокировать комплекс, во избежании распространения заражения. Прорваться, конечно, попробовать можно, но, если Диаз прав, и их заметили — своим появлением около главных ворот, они вполне могут подписать себе смертный приговор — в худшем случае, в лучшем — угодить в ловушку. Комплекс изолируют окончательно, не факт, что отец успеет прорваться, а их найдут, обязательно найдут, кто бы ни искал. Тем более, что те, кто ищет, готовы поставить на это кучу человеческих жизней.       — Если нас видели, то может, нам следует хотя бы переодеться, хоть как-нибудь стать незаметными, слиться с толпой? — присев на корточки, так, словно некто с цокольного уровня мог его заметить, предложил старший Винчестер.       — Ты сейчас серьезно?! — незамедлительно зашипел в ответ Диаз. Приняв к сведению странное поведение любовника, он снизил децибелы и, пригнувшись, приблизился к заграждению. — Ты на самом деле думаешь, что надо подняться домой, переодеться, а потом идти к воротам?! Или как ты себе это представляешь? — гневно зашептал блондин, попутно пытаясь выяснить, что именно послужило для Диксона сигналом к приступу паранойи. Но ничего конкретного рассмотреть не смог.       — Нет, — после непродолжительного задумчивого молчания и бессмысленного изучения блондина своим взором, выдал старший. — Можно по пути вниз искать открытые двери… — предложил парень, но любовник в ту же секунду одарил его таким взглядом, что тот моментально умолк.       — Что там? — кивнул Беррозо копной белоснежных дред в сторону пролета.       — Там военные какие-то, помимо патруля, — пробубнил Дикс, отчасти обидевшись, словно ребенок, за то, что его блестящую идею пресекли на корню. — Вон там и вон там. Одеты в военную форму, но какую-то странную, не патрульную, скорее государственную.       Диксон умолк, переключив все свое внимание на странных людей, Беррозо прищурился, стараясь сосчитать их примерное количество на уровне, а Дин, Энди и Бернс, на автомате приняв позы, ничем не отличающиеся от ребят, тоже приблизились к заграждению, с интересом воззрившись вниз.       — Я вижу десять, а сколько их по факту — непонятно, — Диаз тяжело вздохнул.       — Что делаем? — нервно зашептал женский голос.       — Пытаемся прорваться, — не выпрямляясь, блондин отполз к противоположной стене, и только там принял вертикальное положение. — Но стараемся не бросаться в глаза кому бы то ни было. Вниз идем по пандусу, держимся вместе, стараемся не нарваться на толпу и морфов, — кивком головы он указал вперед.       — Я первый пойду, — тут же уверенно отозвался Диксон. Даже в такой ситуации, точнее — тем более в такой ситуации, подставиться своему любимому человеку, он не позволит. Он сильнее, выносливее, крепче, с легкостью может постоять не только за себя, но и за всех остальных, и плевать, что Беррозо старше и разумнее. Не его это, смерть тому подтверждение.       В две секунды, обрывая все трепыхания строгого, но хрупкого Диаза, Дикс оказался перед ним. Ребята последовали их примеру, постаравшись как можно более незаметно переместиться к стене. И что самое удивительное, оставшиеся никчемные существа, такие, как Энди и Бернс, расположились прямо за спиной блондина, чисто на автомате, оставив младшего Винчестера замыкать процессию.       Миновав все девятнадцать пролетов без особых проблем, усиленно огибая встречающихся людей, прижимаясь к стене, стараясь просто слиться с ней в единое целое, к радости не встретив ни единого морфа, лишь изредка ощущая их присутствие из-за ужасно неприятного аромата и такого же неприятного рычания, они достигли перехода на цокольный уровень. Вновь приникли к кованым перилам, оценивая обстановку.       — Двое из патруля, плюс трое непонятных около ворот, — начал Дикс. — Надо быть как можно незаметнее, стараться не выделяться из толпы, особо не паниковать, но и не игнорировать происходящее.       — Еще пять около восточной стены, — Дин указал пальцем в сторону солдат.       — Трое у западной, — поддержал его Энди.       — Будем пробовать, — приняв все к сведению, без тени скепсиса, отчеканил Диаз. — На этот раз первым пойду я, — ледяной уверенный взгляд пал на любовника, но того подобный расклад явно не удовлетворил.       Недовольно фыркнув в ответ, старший Винчестер промолчал. С его стороны это могло значить только одно — думай как хочешь, но я все равно не позволю сделать тебе этого. И блондин это знал, и был готов к сопротивлению. Нет, это, конечно, замечательно, что любовник так заботится о нем, старается никогда, ни в коем случае, ни в какой ситуации не подставлять его под огонь, но иногда случается так, что очень сильно требуется рассудительность, смекалка и рациональность — качества, которыми Диксон, к сожалению, почти не обладал.       — Нет, — Беррозо отрицательно покачал головой, так, словно, умел читать мысли, предугадывая все действия любовника. — Даже не думай… — процедил сквозь зубы он, а Дикс в ответ пробурчал нечто нечленораздельное себе под нос, определяемое скорее, как проклятия. Но последующую стратегию, как всегда, определила судьба и внезапность.       — Отец! — громко выкрикнув, не задумываясь ни на секунду, Дин, вскочив с места, рванул вперед. — Папа! — сделав пару шагов, он закричал еще громче, устремившись в сторону толпы.       — Дин, нет! — естественно… Энди незамедлительно рванул за любовником, но моментально отвлекшиеся от взаимных пререканий парни, остановить его уже не успели.       — Стой, твою мать! — прошипел Диаз, попытавшись перехватить Энди за руку, но куда уж там. Бирсак, выпучив глаза, совершенно не замечая ничего вокруг, гренадером шел вперед, и Беррозо ничего больше не оставалось, как поспешить вслед за парнями. Даже если он не сможет остановить их, то хотя бы попытается оценить ситуацию и внести какие-нибудь коррективы. Но… ситуация развивалась куда стремительнее, нежели мозговые процессы проекта Z2.       Вырвавшийся значительно вперед младший Винчестер, совершенно потерявший бдительность из-за появления на горизонте Ангела, пропустил быстро приближающихся к нему солдат. В отличие от любовника, Энди их видел и ускорился, всеми силами пытаясь привлечь внимание Дина, но общий гвалт заглушал его голос. Выскочившие было из укрытия ребята, в одно движение были остановлены отмашкой Беррозо.       — Назад, — истерично зашептал тот. — Назад! — голос его стал громче, а сам он начал стремительно сдавать позиции, отступая назад к укрытию, но не спуская взгляда с происходящего.       Но Диксон понял все и без голосового сопровождения, стоило лишь выхватить взором творящееся впереди и лицо резко побледневшего любовника. Мгновенно развернувшись, парень сгреб сестру в охапку и, в доли секунды оказался в спасительном закутке пандуса, прижавшись спиной к стене, жестко приказав блондинке сделать то же самое. А спустя еще мгновение к ним присоединился и сам Диаз. Незамедлительно последовав примеру остальных, прижавшись к стене, он осторожно выглянул, но их никто не заметил, никто не преследовал, все внимание было направлено в сторону Дина и Энди. Не заметили или попросту остальные им были не нужны? Не заметить оставшихся было довольно сложно. Они следовали за парнями, совершенно не скрываясь, не сливаясь с толпой и более, чем выделялись внешностью, но никто даже не взглянул в их сторону. Вопрос…       — Мы принесем больше пользы на свободе, нежели сейчас рядом с ними, — выдохнул Диаз, почувствовав на себе тяжелый осуждающий взгляд любовника. Тот нервно сглотнув, молча кивнул. В какой-то мере блондин был прав, окажись они в данный момент рядом с парнями — не факт, что все смогут уйти живыми. Естественно, отец попытается помочь, но позволят ли ему? — Черт… — выглянув еще раз, многозначительно заключил блондин. — Черт! Твою мать! Мы в жопе! — из уст генно-модифицированного зомби эти слова прозвучали, как приговор. И Дикс без лишних вопросов просто последовал примеру парня — выглянул из-за стены. Но возобновившийся скрежет металла, впившийся в уши звоном набата и волна, разъедающих душу криков, вывели ситуацию на новый уровень. Более, чем отрицательный уровень.       Главные ворота уверенно поехали вниз, не обращая абсолютно никакого внимания на суетящихся людей и не останавливаясь ни на мгновение. Ярким красным светом вспыхнули на боковых стенах сигнальные лампы, мерзкий механический голос, перекрывая все возможные звуки, оповестил о закрытии единственного имеющегося на данный момент выхода. Взревела сирена, люди, все еще стремящиеся покинуть здание, ринулись наружу, стараясь успеть до полной изоляции. Возникла давка, люди падали, а напирающие сзади, бежали прямо по упавшим, преследуя только одну цель — как можно быстрее покинуть комплекс. Стремясь расчистить себе путь они толкали друг друга, отпихивали, теснили впереди идущих, возникла потасовка, но при этом ворота с небывалой скоростью продолжали двигаться к земле. И, спустя пару мгновений, оборвав давку одним плавным смертоносным движением, подмяв под тонны металла упавших и не успевших покинуть здание, ворота соприкоснулись с полом, а точнее — с телами жителей, полностью отрезав Apocalyptic от внешнего мира. Нижняя часть ворот и стены одним махом приобрели насыщенный багровый колер, огромной желеобразной лужей расползающийся по земле; волна отчаяния и боли, слившись в единый взрыв, окатила уровень; поток выживших устремился к пандусам и лифтам; затихший на мгновение хаос, возобновился с новой силой, но направление его резко изменилось.       — Отец здесь, внутри, но они схватили его, — буквально на миг высунувшись из-за преграды, скользнув взглядом по окунувшемуся в ужас уровню, Диаз вновь прижался к стене.       Его практически замершее сердце, колотилось сейчас с такой скоростью, что позавидовал бы любой спортсмен, дыхание участилось настолько, что от избытка кислорода закружилась голова, в данный момент он не мог выдать ни слова, просто потому, что забыл их все из-за шока. С силой сомкнув веки, он постарался успокоиться, постарался взять себя в руки, угомонить сердцебиение и дыхание, вернуть ясность мышления. Ему ни в коем случае нельзя нервничать, иначе им просто не выбраться из всего этого. Но то, что творилось на уровне, не подходило ни под одно описание. Название комплекса сейчас вполне оправдало себя.       Да, несомненно, он — не человек, но вполне понимает людей, понимает их невосприятие, их ненависть, их непонимание и по отношению к себе, и по отношению ко всей его семье. Он даже принимал их агрессивный настрой, но то, что в данную секунду творили они сами — даже в кошмарных снах никогда не приснилось бы ему. Ему — мертвой, безмозглой и бездушной твари. Люди, не задумываясь, убивали друг друга только для того, чтобы выжить самим. Они толкали друг друга под пресс ворот, в шахты лифтов, отталкивали друг друга, чтобы втиснуться на лестничные пролеты или оказаться впереди всех на пандусах, они скидывали мешающихся вниз, в пролет, ломились в каждую дверь, стремились заскочить первыми в открытые квартиры, закрыть за собой дверь и не впустить внутрь больше никого. Кровь, знатно приправленная хрустом ломающихся костей, лилась целыми реками.       — Ди, — коснувшись взмокшей, ледяной, мелко подрагивающей ладони любовника, Дикс внимательно всмотрелся в его лицо, к своему бескрайнему удивлению заметив влагу, скопившуюся в правом глазу. — Ди, что? — он старательно сдерживал голос, чтобы тот не дрогнул, но прочувствовал напряжение парня каждой клеткой своего организма. И хоть внешне Дикс и пытался сохранить хладнокровие — внутри все сжалось до потемнения в глазах, и нет, не из-за ситуации с братом или с комплексом. Дикс испугался того, что мог любовник увидеть за стеной, что так сказалось на его невозмутимом сознание.       — Все хорошо, — на миг закусив губу, блондин глубоко вдохнул и выдохнул. — Ангел у них, они около восточной стены.       — Фак! — фыркнул старший Винчестер. — Один, без охраны? — шепотом поинтересовался он, но не дожидаясь ответа, высунулся из укрытия, чтобы увидеть все собственными глазами. — Черт! Твою мать! — да, дела хуже некуда. Хотя, не правда, хуже есть куда, по крайней мере, пока все живы. Плохо было то, что и Дин, и Энди, и, что самое главное — отец, все были под прицелом десятков дул автоматов.       — Знаю короткий путь к восточной стене, зайдем им в спину, — ожившая и нашедшая в себе силы разговаривать и соображать Бернс, кивком головы указала на вентиляционное отверстие. Парни, задумавшись на мгновение, переглянулись и одновременно тряхнули головами в согласии, разрешая действовать.       — Дин, стой! — Энди моментально поспешил вслед за внезапно сорвавшимся с места любовником.       Нет, младший Винчестер не бежал, но двигался на предельной скорости, абсолютно не замечая ничего вокруг. Зато Бирсак замечал, причем, не только спину парня, но и моментально среагировавших и на их голоса, и на их появление, людей в форме. Словно по команде, военные, вскинув автоматы, двинулись к ним навстречу.       Старающегося пробиться через толпу Ангела, он тоже видел. Мужчина был единственным, кто настойчиво шел против течения, но с его комплекцией противостоять обезумевшему хаосу было неимоверно тяжело. Субтильное тело то и дело откидывало назад, унося бесконечным потоком наружу, за пределы комплекса. И Энди, взглянув на количество солдат, мысленно сопоставив силы ребят и вооруженных донельзя военных, очень сильно пожалел, что Ангел пришел в одиночку, совершенно без помощи. Шансы на выживание у них не бьют рекорды.       — Дин! — срывая голос, закричал Энди, силясь перекрыть шум толпы. Ну, а что, собственно, терять уже?! Их уже заметили, а так, может быть, если любовник придет в себя, то они успеют предпринять что-нибудь. — Дин, остановись, твою мать! — силясь догнать парня, Энди ускорился, то лавируя между паникующими, то врезаясь в них, но догнать все равно никак не получалось, да и привлечь внимание — тоже.       Но, как оказалось, был все же в криках Бирсака некий плюс. Обрывки слов долетели до слуха Ангела, и он отреагировал. Отреагировал на знакомое имя. Взор его скользнул по худому, высокому, длинноволосому парню, затем переместился на человека, двигающегося перед ним, и мужчина, без проблем узнал в нем сына, и попытки пробиться сквозь толпу усилились в несколько раз.       — Держитесь, держитесь… — тихо шептал себе под нос Ангел, упрямо протискиваясь между людьми, отталкиваясь от них, решительно преодолевая метр за метром. Главное — оказаться сейчас как можно дальше от ворот, пока их не начали опускать, иначе путь к спасению детей будет отсечен напрочь. — Держитесь, папа уже близко, — а то, что папа в одиночестве собирается противостоять десяткам военных — он не подумал.       Превозмогая собственные силы и напор встречного потока, Кас все же оказался по эту сторону кошмара. В какой-то момент толпа в очередной раз попыталась выплюнуть худосочное тело мужчины за ворота, но тот, насмерть вцепившись в чье-то плечо, изо всех сил противостоял людям. Одно плечо, еще одно, еще и еще, и вот он уже практически покинул хаос, но за спиной внезапно раздался неимоверно громкий скрежет. В ту же секунду уровень наполнился душераздирающими криками боли и ужаса, течение человеческого потока, резко изменив направление, двинуло обратно в комплекс, но оставались и индивиды, не теряющие надежды и, вопреки всему, упорно двигающиеся к своей цели — покинуть здание.       На момент растерявшийся Кастиил попытался сдать вбок, чтобы выбиться из течения и остаться хотя бы на месте. Его рассеянный взгляд упал на массивную сплошную плиту ворот. Сейчас он не думал о том, что через несколько секунд эта многотонная преграда соприкоснется с землей и погребет под себя десятки людей, нет, он думал о том, почему он такой идиот. Он рванул на помощь к детям, даже не задумавшись как именно он собирается им помочь. Он же был в курсе всего, он знал какое число бойцов его ожидает в Apocalyptic, он знал, что не смотря ни на что, им самим не справиться с таким количеством. Да, несомненно, солдаты Eye тоже в пути, но… они не успеют. Попасть в замурованный комплекс можно будет только после того, как ворота поднимут с внутренней стороны. И никак иначе.       — Черт! — громко выругался Ангел, как только понял свою оплошность. Но капли — горячие, липкие капли, коснувшиеся его лица, моментально привели в себя. Слева от него, пласт ворот состыковался с землей, молниеносно унеся с собой несколько десятков неугомонных жизней. Комплекс отрезали от мира, они в ловушке. Шестеро против армии. Игра на выживание. Небрежно смахнув со щеки кровь, мужчина поднял взор полупрозрачных голубых глаз, остановившись на дуле автомата. — Твою мать…       Он был безумно рад видеть отца, теперь они не одни, теперь у них есть поддержка, и плевать, что отец без Аза и без охраны. Это отец, это Ангел, он спасет их во что бы то ни стало, он вытащит их из любой ситуации, какой бы критичной она ни была. Да, он давно вырос, перестал быть ребенком, он давно стал самостоятельным, он умел справляться с трудностями сам, даже учитывая то, что и для него, и для его братьев и сестры, трудности будут всегда. Но сейчас… Сейчас он почему-то опять превратился в того семилетнего малыша, который слепо верил в то, что отец может все.       Он бежал к нему навстречу, видел с каким трудом тот пробирается сквозь обезумевшую толпу, видел, как тот отошел в сторону, и как к нему поспешили люди в форме. Все видел, все слышал, кроме того, что требовалось в данный момент на самом деле. Эмоции и ожидания настолько поглотили разум младшего Винчестера, настолько затуманили его мнимым благополучием, что он совершенно не воспринимал бегущего за спиной Энди, срывающего голос попытками остановить его, вразумить. И бойцов, кинувшихся ему наперерез, он тоже упустил из вида.       — Назад! — неожиданно голос Бирсака своими децибелами прорвал плотную завесу разума, но было уже поздно, обернуться Дин не успел.       Более, чем ощутимый удар приклада автомата, угодивший в скулу, высек искры из глаз, и был настолько нежданным, что на мгновение лишил ориентации в пространстве. Перед взором на миг потемнело, и Дин упал на колени, щека моментально приобрела синевато-багровый оттенок. Но уже в следующую секунду кожу лица с молниеносной скоростью рассекли багрово-алые нити, изумруд в глазах сменился красной пеленой, зрачок ушел в точку. Винчестер резко вскочил на ноги, но пуля тут же пронзила правую ногу, и он осел обратно. Правда, хоть его и лишили на какое-то время активности — боли он практически не почувствовал. Только вот раздавшийся за спиной во время выстрела громкий, хриплый вскрик, моментально послужил неоспоримым поводом к дальнейшему бездействию.       Взгляд багровых глаз инстинктивно вскинулся вверх, замер на любовнике с прижатым к затылку дулом автомата. Разочарованно выдохнув, Дин поднял согнутые в локтях руки, демонстрируя свое полное подчинение. Цвет его глаз медленно рассеивался, уступая человеческому, но линии на коже меркнуть пока не собирались.       — Отпустите его, он — человек, — пока еще слегка опухшими, разбитыми после удара губами, прошептал младший Винчестер. Но, естественно, существо, закованное в глухую униформу, напрочь лишающую возможности распознать хотя бы пол бойца, не обратило на Дина никакого внимания. — Отпусти его! — рявкнул он уже громче.       — Ну, ну… не стоит так разоряться, — целиком и полностью поглощенный видом дрожащего любовника, Дин и не заметил как вокруг них сомкнулось плотное кольцо солдат. Человек пятьдесят бойцов, и это только на цокольном уровне, но Винчестер был уверен, что без снайперов, спрятавшихся на верхних балкончиках, обойтись не могло. — Они лишь выполняют мои приказы, в целом же, они подобны роботам. Лишь подчинение, исполнение, никаких переговоров, никаких эмоций, только цель. Разве сам не знаешь? — в нескольких метрах впереди, за ограждением первого уровня, появился Аз. Конечно же, в отличие от Ангела, он не забыл о собственной сохранности, как всегда окружив себя охранниками. Три шкафоподобные жертвы опытов и стероидов, с головами Анубиса, неотступно следовали за своим хозяином. Хотя, сегодня Аз был не только в сопровождении охраны. Под балконом, помимо вооруженных до зубов солдат, присутствовали пять человек в черных классических костюмах и старомодных шляпах, до этого момента совершенно незаметные. — Прости, солнышко, но пока вы все останетесь под присмотром, во избежании непослушания, — Аз надменно улыбнулся и, неспешно закурив, расслабленно облокотился о заборчик, взирая на своих подопечных внизу. — Вот, теперь, когда практически вся семья в сборе, — кивком головы он указал на подоспевшего с конвоиром Каса. — Я, наверное, немного проясню тему встречи.       — Можешь не утруждаться, я всегда знал, что ты мудак, — прошипел Дин с ухмылкой на лице. Да, несомненно, преимущество было не в их сторону, а зная Аза, можно было даже не гадать — он приложит все усилия, но добьется своего, чего бы ему это ни стоило. Даже, если для этого потребуется убить и самого Дина, и Ангела. Шанс покинуть комплекс живым, даже у такого, как младший Винчестер — генно-измененного морфа, обойдя абсолютно несоответствующее количество солдат — примерно ноль процентов. Но отступать он не собирался, он будет сражаться до конца. К тому же, что-то он не наблюдает в числе пленных Дикса, Диаза и Бернс. Значит, есть вариант, что ребята в безопасности и смогут помочь. — Что бы ты не задумал, я обещаю тебе — сам сдохну, но тебя утащу с собой, ты мне всегда не нравился, — Аз же в ответ на подобный героический выпад лишь снисходительно улыбнулся, до отказа заполнив собственные легкие дымом.       — Босс, — к оцеплению приблизился мужчина, особо ничем не отличающийся от остальных, тоже в амуниции, но без шлема, видимо, самый сообразительный и способный говорить. — Там еще трое, ушли в вентиляцию, — он неопределенно махнул рукой за спину.       — Хрен с ними, они не нужны, — безразлично отмахнулся парень с голубыми волосами, а Дин выдохнул с откровенным облегчением.       — Аз, ты же понимаешь, что у тебя ничего не получится? — внезапно к разговору присоединился голос Ангела. И было в этом голосе нечто, что внушало уверенность и решительность. Ни единой нотки страха или неизбежности краха. Только спокойствие, скрытая мощь и величие. И это немного привело Дина в чувство, успокоило, хотя, и не прибавило шансов к выживанию. — Ты же знаешь, что они — мои дети, не твои. Тебя они сотрут в порошок, даже не задумываясь.       — Ну, ну, братик, — широко улыбнувшись, парень с голубыми волосами выпустил сизое ментоловое облачко. — Всегда есть слабые места, на которые можно надавить, чтобы получить желаемое, всегда есть ниточки, за которые можно потянуть… Вот смотри, стоило тебе только узнать, что твои дети в опасности, и ты рванул сюда без оглядки, не думая совершенно ни о чем, полностью потеряв рассудок…       — Они — не мы, они — идеальные существа, у них нет слабостей, нет прорех, — прошипел Кас, перебив брата.       — Идеальные мы с тобой, братик, а они недалеко ушли от своего исходного кода… — очередная надменная ухмылка и глубокая затяжка. — Как показала практика, они тоже обладают эмоциями, чувствами. Они умеют переживать, сопереживать, грустить, ну, гнев, несомненно, ярость, в конце концов, они умеют любить. Или отношения твоего старшего сына с рейнджером так ничего тебе и не доказали? — приблизившись к заграждению балкончика, Аз облокотился о него бедром, свысока взирая на брата, он каждой клеткой своего организма ощущал несомненное превосходство. Кастиил же в свою очередь превосходно осознавал к чему клонит это чудовище и понимал, что последует далее, и только поэтому отрицательно покачал головой.       — Несмотря на все твои выводы, они не способны испытывать общепринятое чувство любви. Инстинкты, влечение, подобное животным, будоражащий аромат феромонов, вкус… Не любовь — животные… — громко и четко произнес Ангел, а взгляд его небесно-голубых глаз остановился на переполненных болью и непониманием изумрудах сына. Он старался поддержать Дина хотя бы на расстоянии, но понимал, что делает только хуже. Хуже своими словами, но иначе он никак не мог сейчас поступить. — Все будет хорошо, — еле слышно прошептал он, и Дин, кажется, услышал, кивнул, но поверил ли?       И в эту секунду, вопреки всем увещеваниям со стороны отца, прозвучал громкий, короткий выстрел. Раздались крики, общая суета вокруг усилилась, мало кто осознал откуда конкретно раздался выстрел, но люди предпочли оказаться как можно дальше, общая масса вновь впала в хаос. Ангел закусил нижнюю губу, отвернувшись в сторону. Младший Винчестер вскрикнул и схватился за плечо, под рукавом майки стремительно расползалось багровое пятно. Да, на этот раз боль присутствовала, вполне соизмеряясь с ощущениями обычного человека, на миг даже изображение перед глазами погрузилось в темноту, и он слегка пошатнулся. Конечно, в состоянии человека он ощущал боль в полной мере, но была она лишь яркой, фееричной вспышкой, пробуждающей монстра. Зеленый цвет глаз молниеносно сменился багряным, линии на коже, насытившись сочностью, вспыхнули с новой силой.       Со стороны Энди, ответной реакцией послужил пронзительный истеричный вскрик. Без колебаний, он ринулся в сторону любовника, то ли с целью защитить, то ли с целью успокоить, но в тот же момент, стальные пальцы бойца легли на хрупкое плечо, вернув на место.       — Видишь? — тонкая сизая дорожка дыма медленно, вальяжно, поднималась вверх, легкие с удовольствием насытились ментолом. — Одному больно, другому страшно, — не без наслаждения пояснил Аз. — Он боится не того, что его еду сейчас испортят, или уничтожат, как ты говоришь, его инстинктивного, животного, сексуального партнера… Нет-нет… — парень с усмешкой покачал указательным пальцем. — Нет, он боится, что лишат жизни его вторую половину, существо, значащее для него очень и очень много. Хоть братик, ты и несешь чушь, но сам прекрасно осознаешь: он, — два длинных тонких пальца, увенчанных не менее длинными ногтями, зажимая мундштук, указали в сторону сидящего на коленях младшего Винчестера. — Для него, — указующий перст переместился на обливающегося слезами Энди. — Целая Вселенная. Он слаб, а Дин и есть тот рычаг, за который стоит потянуть, чтобы Энди согласился на все. И наоборот. Я прав? Смотри, — кивок копны совершенно прямых голубых волос, и сильные пальцы, закованные в кожу перчаток, впились в только что простреленное плечо Дина, вновь вызвав волну, вроде бы, уже стихающей боли.       На этот раз Винчестер не закричал, сдержался, но на автомате, в одно молниеносное, неподвластное обычному человеку движение, развернулся, перехватил руку бойца и, с силой отвел ее назад, выворачивая. Послышался неприятный хруст и незамедлительно последовавший крик боли. Еще движение — и рука отсоединилась от тела, оставив на месте плеча сочные, разорванные пласты мышц и некогда белоснежную, теперь же грязно-кровавую суставную поверхность. Окружающих в радиусе пары метров обдало горячими брызгами, а потерявшее сознание тело, рухнуло на пол. Но незамедлительно выхвативший очередную пулю, только уже в бедро, парень, ни на мгновение не скривившись, уверенными шагами направился в сторону балкончика. К сожалению, бойцы оказались быстрее. Окружив Винчестера прицелами двадцати автоматов, они не позволили ему проделать путь до конца.       — Дорогие папочки и деточки, — откинув окурок в сторону, многозначительно постучав по бортику балкона мундштуком, Аз окинул взором поднявшего руки вверх Дина. — Давайте, мы наберемся терпения, выслушаем меня, сделаем все, как я попрошу, и все останутся невредимы. У меня нет цели покалечить кого-то из вас, мне лишь нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня. Такая совсем небольшая просьба, — парень усмехнулся, выставил перед собой руку, сблизив большой и указательный пальцы, наглядно демонстрируя минимальность просьбы. — На место сядь, пока голова твоего возлюбленного еще целая и на месте, — пригрозил он Дину, а солдат, ни на миг не покидающий Энди, не оставляя слова босса лишь угрозой, довольно ощутимо ткнул парня дулом в затылок.       Бирсак негодующе фыркнул, обдав в радиусе нескольких метров всех и все соплями и слезами, но закусив губу, промолчал. Дин фыркнул с еще большим негодованием, но на место вернулся без колебаний, покорно вновь опустившись на колени примерно в метре от любовника. Холодное дуло, но уже другого конвоира, коснулось его затылка, еще двое солдат заняли позиции по бокам, видимо, во избежании новых непредвиденных желаний парня. Взгляд Винчестера остановился на заплаканном лице Энди.       — Прости… прости… — прошептал тот, зарыдав еще сильнее.       Дин, на секунду прикрыв глаза, промолчал. Да, Аз несомненно был прав. Он был рычагом для Энди и наоборот. Наблюдать, как в данную минуту страдает любовник, Дину на самом деле было невыносимо, но он держался изо всех сил: и, чтобы не нервировать еще сильнее парня, да и отца с братьями и сестрой, которые сейчас сто процентов наблюдали за всем происходящим из укрытия; и самое главное, чтобы не тешить самолюбие Аза.       — Азазель, ты же понимаешь, что я уже ничем не могу помочь ни тебе, ни твоим солдатам, как бы ни хотел… — выдохнув, настраивая голос на требуемый тон, начал Кас. — Вы — трупы, вопрос только времени. Да если честно, то, наверное, я и не имею особого желания помогать… Ты предал нас: меня, нашего отца, наше творение, да в конце концов ты предал Бернандет. Ты же сам утверждал, что они умеют любить, ты предал ее любовь, и ты знаешь, что она сейчас здесь, рядом, она все видит, — подняв голову, Ангел смерил брата печальным взглядом. — Зачем?       Парень с голубыми волосами задумался, правда, лишь на миг, но Ангел успел заметить секундное сожаление, отразившееся на его лице. Склонив голову, Аз подался немного вперед, тонкие пальцы разжались, отправив резной мундштук в непродолжительный полет вниз. Меланхолично проследив взглядом за приземлением безделушки, он вскинул голову, скрестил руки на груди, будто отгораживая себя от всего мира.       — Я хочу домой, — тоном, вызвавшим удивление, пожалуй, у всех окружающих, тихо произнес парень. Кас же несколько недопонимая брата, склонил голову набок, ожидая продолжения. — Я не предавал Бернандет, я делаю это все для общего блага… Когда я вернусь наверх, домой, я стану главным, а она будет рядом со мной, она будет моей королевой… — мечущийся взор остановился на Ангеле, и тот внезапно понял, что все, хэппи-энда у этого представления не будет, как ни крути.       — Ты станешь главным? — удивленно переспросил Кас. — А как же отец?       — Я заставлю его подчиниться мне… я всех заставлю подчиниться мне… — злобно выплюнул Аз, и пальцы его, впившись в свои же плечи, до предела напряглись от охватившего гнева. — Именно для этого я здесь. Мне нужна армия таких, как он, — голова его дернулась, тряхнув блестящими прямыми волосами, указав в сторону плененных парней. — Армия неуязвимых, способных пойти против воли Бога, способных покарать ангелов, свергнуть небеса.       — Братик, — на лице Каса в один момент отразились непонимание и отчаяние. — Мне кажется, ты немного запутался, заблудился, пошел неверной дорогой… Еще есть время остановиться и покаяться… — на сто процентов осознавая критичную степень протекания крыши брата, мужчина продолжил медленно и осторожно. — Ты вновь потерпишь неудачу. Одумайся, отступи и все вновь войдет в круги свои, ты вновь обретешь умиротворение и спокойствие.       — Заткнись! — внезапно рявкнул Аз. Настрой его в миг преобразился, рухнув в неконтролируемую ярость. — Хватит этим бредом поливать мне уши, ты сам-то себе веришь?! Ты такой же, как я, ты тоже отступник, изгнанный из дома! Но ты слабак! Оставайся здесь, если тебе так нравится, а я возвращаюсь домой! Мне всего лишь нужно, чтобы эти солдаты… и люди, — расцепив руки, он развел их в стороны, очерчивая пространство комплекса. — Были заражены. Они и станут моей небольшой, но чертовски сильной армией.       — Я, конечно, не врач, но мне кажется, что я только что слышал грохот от падения его крыши, — шепотом, но без какого-либо удивления, констатировал Дин, но к сожалению, охранник услышал его и молниеносная кара в виде увесистого удара прикладом в затылок, не заставила себя ждать. Сопротивляться парень не стал, замолчал.       — Ты сошел с ума, — тут же, но уже куда более громче, слова сына перефразировал Ангел. — Сотни жизней… Никто не спустит тебе этого с рук, — безумно надеясь на то, что рассудок брата помутился и он попросту не отдает отчета ни своим действиям, ни своим словам, Кас вновь попытался вразумить того.       — Уже спустили, — в ответ на все усилия брата, Аз усмехнулся. — В обмен на несколько зараженных экземпляров, — пожав плечами, сменив эмоцию на улыбку, он приблизился к балкончику, упершись в кованое заграждение ладонями. — Никто не покинет здание, пока все, ну, кроме тебя, меня и представителей госдепа не будут заражены.       — Братик, одумайся, не совершай ошибку, — не отступал Кас, но, естественно, все было тщетно.       — Давайте уже приступать! — махнув рукой в сторону брата, вложив в этот жест все свое безразличие к увещеваниям того, Аз обратился к парням. — Вокруг вас бойцы, желающие исполнить волю своего босса, они почтут за честь принять вирус. Вперед! — в этот момент все его внимание устремилось на Бирсака, безразличный взор светло-голубых глаз скользнул по тщедушному телу. — От тебя нужно всего лишь несколько зараженных шипов и, вы — свободны. И ты, и твоя никчемная Ахиллесова пята, и оставшиеся А5 и Z2… и даже отец. Вы поможете мне, я — вам. Тебе же ничего это не стоит.       — Придурок, он — человек, — зашипел Дин. Взгляд его вновь коснулся лица любовника, столкнувшись с прекрасными синими океанами. Слезы огромными каплями катились по щекам того, глухо разбиваясь о пол, зубы изо всех сил впились в нижнюю губу, а на скуле, будто мелкие черные трещины на белоснежном фарфоре, расползалась смольная, еле заметная паутинка.       — А, до него так и не дошло?! — Аз пришел в восторг, громко рассмеявшись. А растерянный Винчестер продолжал наблюдать стремительные изменения в лице Энди.       Черные ломаные линии, быстрой плавной волной закрашивали лицо и шею, неземной синий цвет глаз принялся мутнеть, заполняясь непроглядной смоляной темнотой. Выступившая из прокушенной губы алая капля, моментально начала преобразовываться, набирая оттенок, пока за доли секунды не обрела нужный, присущий именно ей — черный.       — Прости… прости… — зашептал Энди еще быстрее, а тело сильнее затрясло.       — Проект А5.2, Второй, Дин, хочу представить тебе более усовершенствованный, я бы даже сказал — божественный, проект А6. Шестой, или как его там теперь… Энди. Совместное творение ангелов и демонов. Неуязвимое, непревзойденное, бесстрашное существо, — торжественно взмахнув руками в сторону Бирсака, Аз с напыщенностью и сарказмом представил его.       — Прости… прости, что не сказал… — опустив взгляд, прошептал Энди. Дин, громко сглотнув, промолчал. Шок, который он сейчас испытал, невозможно было предать.       — Братик, можно мне заключительное слово? — встрял в разговор Ангел, силясь хоть как-нибудь изменить дальнейшую катастрофу.       — И после него ты обещаешь молчать? — недовольный тем, что его отвлекли от такого представления, буркнул Аз.       — Несомненно, — Кас обреченно согласно кивнул, а парень с голубыми волосами дал утвердительную отмашку. — Азазель, если бы ты относился к нашим проектам так же, как и я, если бы ты тоже считал их своими детьми, если бы ты настолько же глубоко был погружен в их разработку, в их развитие, в их изучение, в познание их самих как индивидуумов, то для тебя сейчас, как и для меня, было бы четко и ясно понятно — ты влез в непоправимые дебри, и с каждым своим словом, с каждым шагом, с каждым вздохом, ты все сильнее увязаешь в них. Если ты сейчас одумаешься и отступишь, то может быть, они тебя пощадят. Нет, я не говорю, что выйдешь из всего этого невредимым, но хотя бы живым. Если же нет, то я умываю руки, — приподняв согнутые в локтях руки и, несмотря на подпирающее его бок дуло автомата, мужчина сделал несколько шагов назад.       — Я тебя выслушал, а теперь продолжим, — пальцы Аза обвили кованое заграждение. — Я устал и хочу побыстрее закончить со всем этим. Шестой, солнышко, — все его внимание вновь устремилось в сторону тихо впадающего в истерику Энди. — Лишь пара шипов, а остальное зараженные бойцы уже сделают сами. И все будут живы и свободны. Ну, же, — в голосе парня проскочила напускная нежность, но Бирсак вопреки всему, отрицательно покачал головой, а стоящий немного позади Ангел, незаметно для всех, с облегчением выдохнул.       — Я не буду заражать ни в чем не повинных людей… — на одном дыхании, не в силах прервать поток слез, сбивающимися словами, выдал Энди. Взгляд его черных глаз с еле заметной красной точкой внутри, не сводился с опущенной головы Дина.       — О, как, — изумленно усмехнулся Азазель. — С чего бы это вдруг?! За два года, проведенных рядом с людьми, ты начал иначе относиться к ним? — подобного ответа он никак не ожидал. Да, он не врал, он на самом деле хотел решить все мирным путем, но раз так… Заставить сломленный объект сделать то, что требуется — не проблема, хоть и силой. Но все же, Аз решил попросить по-хорошему в последний раз, и только было открыл рот, но внезапно был остановлен хриплым голосом.       — У меня только один вопрос, — приподняв голову, младший Винчестер остановил взор красных глаз на всхлипывающем любовнике.       — Вообще, вопросы здесь задаю я. Я — главный персонаж всего действа, — напористо, с неприкрытым возмущением встрял Аз.       — Да завали ты свой пернатый вафельник хотя бы на секунду! — речь Дина моментально сорвалась на крик, но сильный удар приклада в затылок, слегка осадил пыл.       — Фу, грубиян, — процедил в ответ парень с голубыми волосами, но согласился. — Давай, спрашивай.       — Котенок, — как оказалось, вопрос был адресован совершенно не Азу, а Энди. И запнувшись буквально на мгновение, Дин продолжил, а Азазель, в принципе так же, как и Ангел, с интересом склонил голову к плечу, вслушиваясь. — Все это время… пока мы были вместе, ты на самом деле ничего ко мне не испытывал? Ты только пользовался мной и оставался рядом лишь для того, чтобы не быть в одиночестве? — он выжидательно вглядывался в лицо Энди, и тот незамедлительно ответил внеочередной рекой слез.       — Нет, — с усилием проглотив вставший в горле ком, глубоко выдохнув, прошептал Бирсак. — Он прав, — не поворачиваясь, парень кивком головы указал на Аза. — У меня есть чувства, я люблю тебя, и все это время я молчал лишь потому, что боялся потерять тебя, — опустив голову, он умолк, а Винчестер утвердительно кивнул.       — Тааак… Все? Все всё выяснили? Теперь я могу еще раз — последний раз — попросить по-хорошему, — парень с голубыми волосами нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Передай вирус моим бойцам, сделай их такими же, как ты.       — Нет, я не буду заражать людей. Они не сделали мне ничего плохого, они не заслуживают такой участи. Солдаты лишь следуют твоим указаниям, мне они ничего плохого не сделали, а мирные жители комплекса вообще не виноваты в том, что оказались здесь не в то время, — донеслось из-под копны волос.       — Ого! А тебя, случаем, не подменили? — съязвил Аз. — Тот Шестой, которого я знал, не раздумывал бы ни секунды. Ничего не сделали, говоришь? А так? — парень кивнул солдату, охраняющему Дина, и тот незамедлительно привел в действие невысказанный приказ.       Еще один выстрел окатил глухим эхом стены уровня, устремившись вверх. Винчестер сдавленно прохрипев, схватился за левое плечо, рукав потрепанной майки в миг пропитался багровой, практически черной массой.       — Черт! — сочувственно сморщившись, тихо выругался Кас. Энди же, с тройным усилием закусив губу, протяжно и жалобно заскулил, опустив голову.       — Ну, вот, братик… — усмехнулся парень с голубыми волосами. — А ты говоришь чувств у них нет. Ты прав, они не монстры, они — все те же люди, только немного бракованные. Те же слабости, те же грехи, те же чувства и эмоции… Так что? — взгляд его вновь коснулся Шестого. — Будем продолжать дырявить твоего друга дальше или все же? Кстати, — не выдержав накала страстей, Азазель вновь достал сигареты, закурил. Легкое расслабление вместе с ментоловым дымом, медленно наполнили тело. — Хочу напомнить, А5 — это не ты, он более слабый, более никчемный, более уязвимый… он ближе к людям, нежели ты, он сильнее чувствует боль, раны его затягиваются хуже, медленнее, с большими последствиями, чем у тебя. Так что, результат выстрелов сейчас мучительной черной пеленой застилает его разум. Ах, да… регенерация у него херовая, я вполне могу за мгновение нашпиговать его тело свинцом настолько, что он покинет этот мир в небывалых мучениях. И сделаю это, если в ближайшее время мы не достигнем консенсуса. Ну?       Энди молчал, но четко улавливал каждый вздох, каждый стон и каждое движение Винчестера. Миллион мыслей роились сейчас в его голове, вызывая полнейший хаос. Да, несомненно, он без проблем мог покончить со всем этим в секунды, но… Аз и в этом оказался прав, он уже не тот Шестой, который два года назад разнес несколько десятков бойцов Eye, он изменился. Причиной тому были не люди, нет… Дин. К удивлению, он стал для него всем. После того, что он испытал в Eye, после того, как его просто-напросто выкинули из дома, заставили справляться в одиночку и с новым миром, и с самим собой, заново строить собственную жизнь, не имея ни малейшей поддержки, ни единого плеча, на которое можно опереться — младший Винчестер оказался поистине спасением для него. Оказался для него целой Вселенной. Он не помнил Дина, не помнил как они росли вместе, его слишком рано забрали от них, но он узнал его, он вспомнил его почти сразу. Его запах. Запах, знакомый с детства, такой притягательный, такой дерзкий и яркий. Конечно, он сразу вспомнил его. Неважно какое имя, неважен возраст, неважна внешность — запах не изменился, он все также будоражит и притягивает.       — Я был совсем маленьким, — абсолютно не обращая внимания на Аза, на окружающих их солдат, на представителей госдепа, так, словно они с Дином остались наедине, вскинув голову, тихо произнес Энди. — Я ничего не помнил о вас… не помнил как вы выглядите, как вас зовут, но… я вспомнил твой запах…       — Боже, как мило, — глубоко затянувшись, Аз уселся на край перил. — Давай еще раз, а то они что-то отвлеклись, — кивнул он бойцу. И громыхнувший выстрел оставил след теперь уже в правом плече Винчестера. Тот вздрогнул, но не издал ни звука, лишь склонился еще ниже. Энди тоже вздрогнул, а из уголков его глаз скатились крупные капли отчаяния.       — Ты не помнишь меня? — старательно игнорируя происходящее, спросил он и выжидательный взгляд смольных глаз упал на Винчестера. Дин еле заметно согласно кивнул головой.       — Солнце, мне кажется, Дин сейчас не особо способен адекватно воспринимать твои слова и, уж тем более, разумно мыслить и отвечать, — встрял Аз и, после последовавшего кивка головы парня, раздался очередной выстрел. Пуля прошла навылет, проделав четкое отверстие под правой лопаткой, и Винчестер инстинктивно прижал ладонь к ране, еще на несколько сантиметров приблизившись к земле, в секунде от полного отключения.       — Нам… сказа…ли… тебя отдали… в другую семью… тогда ты… не… был Шестым, а я — Вторым… я помню тебя, — Дин попытался приподняться, но сил не осталось, и он незамедлительно пошатнувшись, откинулся назад, усевшись на собственные пятки. Из уголка его рта сочилась тонкая красная полоса.       — Я хочу, чтобы это все закончилось, — абсолютно невпопад выдал Энди, закусив губу, он продолжал взирать на Дина.       — Конечно, малыш… скоро все… закончится, — часто и поверхностно дыша, ответил Винчестер. Боль была, боль была нестерпимая, и проходить не собиралась. Но он все еще надеялся вырулить, надеялся, что сил хватит. Энди рядом, отец — тоже, где-то там, из укрытия за всем наблюдают ребята, они помогут. Надо только потерпеть, но в глазах темнело, а организм внутри выжигало болью.       — И мы поедем обратно в Eye? — как-бы не описывали Шестого легенды, а в данный момент перед Дином стоял загнанный в угол, испуганный ребенок. — И ты останешься со мной?       — Конечно, Котенок… — вроде, стало немного легче, время тянулось, раны постепенно затягивались, но гораздо медленнее, чем хотелось бы, боль притуплялась. — Мы вернемся домой и будем вместе.       — И меня больше никуда не заберут, нас оставят в покое? — этот вопрос относился уже к отцу.       — Конечно, малыш, мы все вернемся домой, все будет хорошо, — кивнул Кас.       — И ты не разлучишь нас?! — голос парня внезапно сорвался на истеричный громкий крик.       — Нет, малыш, вы сможете остаться вместе. Все вместе: ты, я, Дин, остальные… — лицо Ангела было спокойно и расслабленно, и Энди согласно кивнул.       — Вот и отлично. Теперь осталось только выполнить мою просьбу, и все смогут отправиться домой, — Аз затушил сигарету и спрыгнул с перил. — Преступим?       — Не все… Ты останешься здесь, — обронил Энди. — Я не собираюсь заражать людей, но, к сожалению, твои солдаты пострадают, потому что мешают мне. И ты пострадаешь, потому что обидел любимого мною человека.       — О, как… — в очередной раз съехидничал Аз и даже склонился ниже, упершись локтями в заграждение, но продолжить диалог не успел.       Превосходя все мыслимые скорости, полностью игнорируя законы света, как факт, Энди одним молниеносным движением, перехватил бойца за своей спиной за шлем, перекинув вперед, опрокинул на пол. И, вроде бы, легкая с первого взгляда нога в белоснежном кроссовке, по факту оказавшаяся тяжелее увесистой гантели, опустилась на грудь солдата, лишая любой возможности на сопротивление. Скорость реакции Шестого не шла ни в какое сравнение даже со специально обученными бойцами Eye, не говоря уже о среднестатистических. Легкое движение руки, и голова конвоира провернулась на триста шестьдесят градусов, заставив тело моментально обмякнуть.       Вторым в очереди оказался конвоир любовника. И да, здесь опять же сыграла роль неимоверная скорость. В один прыжок оказавшись рядом с мужчиной, Энди выхватил у того автомат и, приставив к его же нижней челюсти, разрядил практически весь магазин, частично отделив голову от тела. Был только один неприятный момент: в ту секунду, когда Шестой оказался рядом с бойцом, тот успел сделать еще один выстрел, но, к радости, не успел вскинуть дуло автомата на уровень головы Винчестера. Правда, хоть выстрел и пришелся куда-то в спину, оказался он совершенно внезапным и решающим. В следующую секунду, ватное тело Дина свалилось на землю рядом с бойцом, словно тряпичная кукла.       — Огонь! — громко прозвучало откуда-то сбоку.       Энди услышал этот крик, даже невзирая на оглушительно барабанящее в ушах собственное сердце. Он увидел упавшего любовника, и ярость, прокатившись от кончиков пальцев ног до кончиков волос, в миг завладела и его телом, и его разумом.       Сквозь пелену боли Дин тоже слышал приказ, отданный Азом, но почему-то принял его как должное. Он видел как рядом упало тело охранника, он чувствовал горячие, вязкие капли, осевшие на собственной шее и спине, он ощущал дурманящий аромат крови, он видел склонившегося над ним Энди, ровно до тех пор, пока плотная черная пелена окончательно не заполонила обзор, а сознание не унеслось в мягкое умиротворение, туда, где нет боли, где нет страха, нет стремлений, нет желаний, где нет тебя, где еще один шаг, и ты — ничто. Тишина и темнота.       Но спустя несколько мгновений, скованных прекрасной негой, до него вновь начали доноситься звуки вернувшейся реальности. Сначала они, словно через вату, усиленно пробивались к его сознанию, с каждым мгновением набирая обороты, они становились все громче и громче, импульсивнее, насыщенней, пока не накрыли полностью с головой.       Длинные худые руки, будто виноградная лоза, насмерть обвились вокруг его шеи, мокрая щека коснулась пульсирующего виска, тощее тело прижалось изо всех сил. Звук дыхания на миг перебил все остальные, Дин четко слышал его стремительное сердцебиение, он чувствовал какой жар он источает. Энди рядом, он живой, значит, не все так плохо. И, собрав всю волю в кулак, Винчестер сделал глубокий вдох, наполнил легкие воздухом до отказа, вырывая себя из затягивающих финальных оков. Боль в ту же секунду острым эхом вновь разнеслась по телу, заполняя каждую клетку.       Вокруг безостановочно летели пули, стрельба не затихала ни на миг, но все звуки были как-то сверх меры приглушены, словно они с Энди находятся в пуленепробиваемом коконе, а пули, попадая в него, лишь бессмысленно сотрясают стены их обители, и добраться до цели никак не могут. И крик. Энди, вжимаясь в него, кричал.       На автомате перехватив вздрагивающее тело любовника, обняв его, Дин открыл глаза. Все та же темнота, но на этот раз она не была неживой завесой, она функционировала, она металась и дрожала, шуршала и всхлипывала. Она была живее всех живых.       — Я здесь… — прошептал он, превозмогая боль.       — Даже не вздумай бросить меня здесь одного! — нервное напряжение взорвалось, отдавшись в ухе скачущим голосом любовника. — Мне страшно, не оставляй меня, я не справлюсь в одиночку! Я не смогу, я сдамся! — и вновь слегка затуманенное болью и хаосом сознание Винчестера выхватило маленького, беззащитного ребенка, чье содрогающееся от страха тело, со всей силы прижималось к нему в поиске защиты. Да какой, к черту, из Энди монстр?! Как бы то ни было, но разум Дина все еще никак не мог собрать в одно целое предоставленный им образ Шестого и образ того нежного, ранимого, хрупкого существа, которое провело рядом с ним несколько месяцев.       — Все хорошо, — через силу сглотнув, Винчестер попытался осознать где они вообще находятся и почему окружающая пальба никоим образом не затрагивает их.       Нет, не купол — слишком тесные оковы, скорее нечто, очень смахивающее на… кокон. Настолько плотный, что стенки его не давали возможности пулям проникнуть внутрь, служа пуленепробиваемой преградой. Дин слышал и чувствовал как свинец, соударяясь снаружи с чем-то неприступным, оседает на землю бесполезной грудой металла. С другой стороны, изнутри стенки кокона были податливы и пульсировали в такт загнанному дыханию любовника.       — Успокойся, я здесь, вроде, живой, все будет хорошо, вместе мы справимся, — он протяжно выдохнул, разгоняя давящую боль, и в голове моментально образовалось нескончаемое количество мыслей, но ни одна из них не внушала доверия. — Котенок, сколько мы сможем здесь продержаться? — немного прикинув, собрав остатки разума в кучу, единственное, что мог предположить Винчестер — кокон являлся ничем иным, как плотным переплетением дополнительных элементов Шестого, то есть, по сути, их тела сейчас со всех сторон окружены живым щитом из щупалец.       — Сколько угодно, — всхлипнул Энди, но истерику временно прекратил, растирая по лицу сопли и слезы. — Они могут там хоть от старости сдохнуть, но внутрь не проникнут.       — Вариантов немного, прятаться долго мы в любом случае не сможем, — логично заключил Дин, Энди, в очередной раз громко шмыгнув носом, согласно кивнул.       — У них скоро закончатся патроны… я могу выстрелить шипами…       — Тогда нам останется только добить зараженных, — усиленно напрягая извилины, заставляя мозг шевелиться, Винчестер мысленно прикидывал количество бойцов и их расположение.       — Нет, нам останется добить тех, в кого шипы не попадут. Не будет зараженных, будут только погибшие… Слишком высока концентрация вируса, — Шестой несколько раз судорожно вдохнул и медленно протяжно выдохнул. Вроде становилось немного легче.       — С тобой все будет в порядке после такого обстрела? — такую мощь, способную выдержать килограммы свинца и при этом даже не дрогнуть, Дин видел впервые. Ни его дополнительные элементы, ни элементы брата были не способны на подобное, они подвергались повреждениям так же, как и их тела. Сидеть, спрятавшись за ними от непрекращающегося обстрела, было из разряда сверхъестественного. И в данную секунду, когда его разум окончательно протрезвел от боли, мысль о последствиях, скажущихся на целостности любовника, вылезла на главенствующее место.       — Со мной все будет в порядке, не переживай, — у Энди практически получилось взять себя в руки: голос почти не дрожал, да и всхлипывал он гораздо реже.       — Уверен?       — Конечно, не бойся, я же Шестой, — на его губах появилась легкая улыбка. Так приятно было осознавать, что Дин за него переживает, что он ему нужен. И это оказалось как никогда вовремя.       — Хорошо. Тогда, наверное, пора начинать, — горячие губы коснулись не менее горячего виска и, приподняв голову, Винчестер прислушался. Бесконечные очереди выстрелов постепенно стихали, сходили на нет, превращались в единичные. Еще пара мгновений и все закончится.       — Ну… — задумчиво протянул Аз, когда шквал выстрелов стих. — Выковыривайте их оттуда как хотите… — голова его, дернувшись, указала на кокон, но буквально в следующую секунду, он умолк, выкинул очередную докуренную сигарету за балкон и, смешно склонив голову набок, как заинтересованный попугай, устремил все свое внимание на плотную черную капсулу внизу.       Но бойцы, собственно, так же, как и непосредственное начальство, замерли, с изумлением рассматривая непроницаемый и непробиваемый каркас. Каким именно образом они должны выполнить приказ, пока оставалось загадкой. Кокон же тем временем пришел в еле заметное движение, чем вызвал еще большее напряжение у солдат, но и легкое облегчение тоже. Появился шанс, что объекты покинут защитный каркас без применения силы. Только вот облегчение в доли секунды сменилось очередной волной удивления, причем на этот раз удивление их не ведало границ. Нечто, которое они принимали за высокотехнологичный барьер, по факту оказалось живым. И они опустили оружие. Во-первых, закончился весь запас патронов, а, во-вторых, имеет ли смысл вести огонь по тому, что в-принципе неуязвимо? Бойцы были изумленны настолько, что сделать хотя бы пару шагов в сторону от непонятного объекта, никому даже не пришло в голову.       Стенки кокона немного расслабились, стали более подвижными, блеснули шелковыми боками, зашуршали, запульсировали, и, единственный, кто успел среагировать на изменение ситуации, был Аз. Вполне осознавая к чему идет дело, парень медленно отступил назад, скрывшись за широкими спинами своих охранников. Сплошной каркас кокона стремительно менялся, на его поверхности начали четко прорисовываться очертания отдельных массивных щупалец, покрытых плотными змеиными чешуйками. Кокон раскручивался, превращаясь в неуязвимое орудие уничтожения. А через секунду на поверхности щупалец проявились длинные, мощные шипы, и каждый из них источал такое количество вируса, что его избыток выливался через пик каждого, стекая тонкими струйками к основанию, растекаясь липкими, тягучими лужами по щупальцам. Мгновение — и шипы устремились в сторону бойцов, несомненно попав точно в цель.       По уровню, отталкиваясь, словно пружинящий каучуковый мячик от стен, прокатился крик. Насквозь прошивая прочную броню и литые шлемы, не ведая совершенно никаких преград, шипы поникали в податливые тела, заставляли человеческую кровь густеть, сворачиваться в железистые непроходимые пробки, моментально закупоривающие сосуды, превращая их в бесполезные смертельные шнуры. Повинуясь инстинкту самосохранения, люди на автомате, бросали оружие, перехватывая ладонями вошедшие в их тела шипы, стремясь избавиться от источника боли. Но этим делали только хуже себе. Защитный материал перчаток плавился, растекаясь прямо на глазах, прилипая к коже рук, врезаясь в нее насмерть, продолжая смешиваться с ней в единое целое. Некоторые бойцы, сами того не осознавая, в момент лишившись разума, пытались спастись бегством, но путь этот не мог продлиться и метра — тела их изнутри превращались в кашу, и они угасали, падали. Некоторые, хрипя, извергая из себя розовую пену, сразу же оседали на землю, в доли секунды превращаясь в кровавое месиво. Некоторые даже не успевали сделать предсмертный вдох. Итог один — спустя пару минут пол цокольного уровня покрылся ровным слоем тел: часть из них все еще содрогалась в финальных конвульсиях, часть уже затихла навсегда. Большая часть бойцов была ликвидирована. Несостоявшаяся армия Аза, так и не достигнув своего преображения, потерпела окончательный крах, чем невероятно вывела парня с голубыми волосами из равновесия.       — Не убивать! Заразить! — в ярости закричал он, а шокированный взор голубых глаз, в разочаровании заплясал по падшим телам в надежде заметить хоть одного мутирующего. Но, нет. — Дай сюда! — нервным движением выхватив винтовку у одного из своих охранников, он в прицел поймал еще не до конца раскрывшийся кокон. — Мы так не договаривались! Мне нужна армия, а не трупы! — отчаянно прошипел он, и в глазах его проскочил откровенный блеск безумия.       Но оставались и те, кого шипы обошли стороной, кто, так же, как и Аз успели спрятаться за первыми рядами. Они остались целыми и невредимыми, и без раздумья рванули как можно дальше от происходящего. Правда, к сожалению, выйти из ситуации живыми, увы, никому не было предназначено. Именно в той стороне, куда ринулись уцелевшие солдаты, их уже встречали прятавшиеся до этого момента ребята. Бойцы в ту же секунду попытались отступить назад, но там их ждал уже полностью раскрывшийся кокон. Ни в чем не виновные люди, подчиняющиеся приказам сошедшего с ума босса, оказались заперты в ловушке, примерно в такой же, как и несколько минут назад были Энди и Дин. Теперь полюса резко поменялись, солдаты сами превратились в жертв, отступать было некуда, да и бесполезно уже.       Взмывающий вверх, заполоняющий весь цокольный уровень, яркий, манящий аромат крови, мощным ураганом ворвался в разумы творений Eye. И все усилия, вся сдержанность, весь этот год управляющая ребятами, откровенно дала трещину, молниеносно сдала позиции, уступив место инстинктам и голоду.       Кровь хлынула с утроенной силой. Пытающиеся ретироваться с поля боя сбивались с ног, падали на землю, оружие и спасительная броня в миг потеряли смысл. Обмундирование, служащее прочной защитой организма, в миг превращалось в изорванные лохмотья. Сильные пальцы, ничем не сравнимые с человеческими, отрывали куски брони вместе с одеждой, кожей, мышцами. Острые зубы впивались в податливую плоть, ломались кости, выворачивались наружу суставы, разрывались внутренние органы — люди ничем не хуже обычной курицы, поданной им же на обед, может быть, только мясо слегка жестковато. Сопротивление было абсолютно бессмысленно — слишком неравны были силы. Что может противопоставить человек, пусть даже и физически подготовленный, таким неимоверно мощным существам?! А внушительные жгуты — дополнительные элементы детей Ангела, оказались еще одним минусом для людей. Они опутывали руки, сковывали ноги, змеями обвивались вокруг тел, прижимали к земле, превращая в никчемную бабочку, прикованную к стене булавкой. В то время, как потерявшие над собой контроль проекты, разрывали на части крошечные тела этих бабочек: сначала крылья, потом лапки, а феерической концовкой была голова. Бойцы умирали один за одним с такой скоростью, что Аз не успевал моргать.       Находящийся на небольшом расстояние от творившегося хаоса Ангел, взирал на все с легким ощущением неизбежности. Он знал какие его дети на самом деле, он знал, что они держатся, пока все идет своим чередом, пока все тихо и спокойно, и, в отличие от Аза, он знал, что их ни в коем случае нельзя загонять в угол, знал, что если им некуда будет отступать, то это закончится именно так. Он знал, что им не место рядом с людьми, и рано или поздно это приведет к катастрофе, но попробовать же стоило? Он попробовал, он оставил их одних, отпустил в свободное плавание, вынудил справляться со всеми сложностями в одиночку, решать сложные задачи без его поддержки и заключительного слова, позволил самостоятельно выбрать свой путь и определиться с предназначением. И все лишь для того, чтобы узнать их лучше. Теперь он знал о каждом из них все, от и до. Каждый из них раскрылся по полной. Нет, он, конечно же, не перестал их любить, наоборот, его чувства лишь усилились. Они не чудовища, не монстры, они все те же малыши, которых он много лет назад спас от смерти в заброшенном районе. Они его малыши, его дети, да, немного необычные, но он же и сам не вполне нормальный, так почему же они должны быть такими, как все? Естественно, он их любит, безумно любит их такими, какие они есть. И, пожалуй, он рад, что все закончилось именно так. Ни один из жильцов комплекса не пострадал от их рук, дети успели подумать, осознать и принять и себя, и окружающий их мир. Теперь он с чистой совестью может забрать их домой, обратно в Eye. Честно сказать, год без них показался ему адом. Ну, не может он без них, скучает, да и одиноко. Но ничего, теперь все станет как прежде, как раньше. А отдел Z и Аз… ну, так им и надо. Во-первых, не стоит лезть туда, куда не следует, а во-вторых, и это касается уже исключительно Аза, не стоит предавать близких.        Кас молча, сцепив руки за спиной, переплетя пальцы в плотный замок, со стороны взирал на способность своих детей защитить и себя, и своих братьев и сестру, да, никто не спорит, это было немного кроваво и жестоко, но с другой стороны, их вынудили. Но уже буквально через пять минут все закончилось, и Ангел смог с удовлетворением наблюдать неимоверные последствия восстановление справедливости: гору изуродованных, частично разобранных, словно пластиковые пупсы, обглоданных тел. Его восхищению не было предела. Молодцы ребята, они одна семья, они — единое целое.       — Эй! — внезапный громкий окрик разорвал повисшую звенящую тишину. — Эй, Дин!       И младший Винчестер откликнулся, обернулся на голос, выхватив взглядом Аза, все еще соблюдающего достойную дистанцию с происходящим внизу. Уверенно зажав в руках винтовку, парень с голубыми волосами навел яркую красную точку на лоб Дина.       — Прости, солнце, ничего личного, просто месть за разрушенный план, — процедил Аз. Вместо армии, на которую он так рассчитывал, вместо ангелов, лежащих у его ног и поверженного отца, сейчас перед ним, на цокольном уровне распростерся ковер из мертвых тел. И отчаяние на пару с неконтролируемой яростью, заполонили его разум и сознание.       Длинный тонкий палец, увенчанный не менее длинным ногтем, без промедления и сожаления, нажал на спусковой крючок, вжав его до предела. Прогремел громкий выстрел, в отличие от недавней канонады — один, но решающий многое. Разогнанная до скорости света пуля, указала путь длинною в десять метров, угодив точно в цель, пропоров ее насквозь. Мгновение, и во вновь воцарившейся тишине раздался глухой звук падения тела и последовавший за ним хриплый вскрик.       Нет, на этот раз кричал не Энди, не выдержал Дикс. Мимолетно преодолев расстояние до упавшего брата, он рухнул рядом с ним на колени, приподняв голову того с земли и сжав холодеющие пальцы собственной ладонью.       — Держись, — срываясь, произнес Диксон. — Держись… она сейчас затянется… надо просто потерпеть немного, совсем чуть-чуть, — тараторил он, сильнее сжимая слабеющие пальцы, наблюдая как брат изо всех сил пытается наполнить легкие воздухом. — Сделай что-нибудь! — наконец, целиком и полностью осознав плачевность и неизбежность ситуации, закричал Дикс, обращаясь к отцу. — Помоги ему! Быстрее! — а чем тут поможешь? Морфы, к сожалению, не бессмертны. Пуля, разворотившая мозг, убьет любого. — Держись, держись, твою мать… сейчас станет легче… — лицо парня скривилось в гримасе отчаяния.       Но легче не стало, пальцы брата ослабили объятия, а через секунду полностью обмякли. Багровая пелена глаз быстро рассеивалась, превращаясь в изумруд. Остекленевший изумрудный взгляд, замерший на Диксоне.       — Дин… — обреченно прижав к себе голову брата, старший Винчестер склонился над телом, всеми силами пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.       Практически бесшумно перед братьями опустился на корточки Ангел. Он шел к ним не спеша. А куда уже торопиться? Успели везде. Он помочь ничем не сможет: бежал бы он или не подошел бы вовсе — ничего бы уже не поменялось, но… Аккуратно тронув старшего за плечо, привлекая внимание того, Кас произнес:       — Успокойся, все будет хорошо, не переживай, — голос его, впрочем, как и всегда, являлся верхом флегматичности, лицо выражало полнейшее спокойствие и умиротворение, ни капли отчаяния, ни капли паники или опустошения. Гармония. Повседневная гармония.       Но Диксон не обратил на отца ни капли внимания. Поглощенный болью утраты, он на миг отстранив от себя брата, взглянул на его теряющее краски лицо и прикрыл ладонью мутнеющую зелень глаз. Практически сразу подбежавший Диаз, остановился в метре от любовника, несмотря на то, что он давно не человек — сейчас он испытывал огромное сострадание, пропуская через себя все чувства и эмоции старшего Винчестера. Он никогда в своей жизни не терял близких и любимых, да и не было их у него, может быть поэтому он всегда думал, что в любом случае справится с любой утратой. Но, оказывается, нет. Дин не был его кровным братом, но в данную секунду, он — давно умерший человек, ощутил неимоверную боль, неимоверную безысходность и лед, моментально сковавший все внутри. Он испытал такую бурю эмоций, которая, пожалуй, неподвластна даже живым. И он не смог сдвинуться с места, его ноги наполнились свинцом, а сознание, желая как можно быстрее отстраниться от всего, впало в глубокий шок.       — Все будет хорошо… — будто завороженный, прошептал он вслед за Ангелом. — Отец поможет… мне же он помог… и ему поможет… для него нет ничего невозможного… — разум его с каждым мгновением все сильнее и сильнее отрешался от реальности, а оцепеневшее тело поспешило опуститься на землю. Но очередной выстрел и прикатившаяся к ногам огромная голова в маске Анубиса, заставила вновь вернуться а реалии бренности и убедиться в том, что не все еще окончено. — Шестой… твою мать, — со стороны это, конечно, могло выглядеть так, словно у него окончательно поехала крыша, но нет. Обхватив голову обеими ладонями, блондин усмехнулся. Он сложил все воедино, он все понял.       Не сделавший и шага к умирающему любовнику, Энди поступил именно так, как и предполагал Кас. На мгновение обернувшись, окинув взглядом оседающего на землю Дина, в секунду оценив весь масштаб катастрофы, Шестой в один прыжок оказался рядом с Азом. Не ожидавший подобного, парень попытался отступить назад, но преградой послужила стена. Хорошо, что охранники вовремя пришли на помощь. Но, к его великому сожалению, помощь оказалась недолгой и бесполезной. Может, Шестой и не быстрее Аза, но быстрее его амбалов уж точно.       Огромные устрашающие щупальца в мимолетном движении, ринулись к охранникам, буквально в секунду превратив их массивные тела в набор для трансплантации. Окрасив препятствие за спиной Азазеля в насыщенный алый оттенок, шкафы частично присоединились к мертвому ковру внизу, частично расположились на балкончике. А парень с голубыми волосами все это время безэмоционально взирал на шинковку собственной охраны: ни сожаления, ни раскаяния, ни вины, ни-че-го. Лишь гнев из-за утраты желанного шанса вернуться домой. Проводив абсолютно безразличным взглядом охранников, превращенных в суповой набор, Аз напыщенно-саркастично вздохнул.       — Мне они всегда не нравились, — резко подняв голову, он вскинул винтовку, направив на нежданного гостя. И в тот же момент получил прикладом в скулу.       Энди оказался более быстрым и более ловким — что ж, видимо, прогресс мутации не стоит на месте, как думал Аз. Перехватив оружие за ствол, Шестой резко двинул им назад, впечатав в безукоризненное лицо парня, а потом так же резко потянул на себя, вырывая из рук. И очередной шанс на спасение отправился вслед за первым — вниз, на цокольный уровень, а сам парень с голубыми волосами даже не успел сделать вдох, как кисть Энди в ударе соприкоснулась с его грудной клеткой.       Послышался хруст, пальцы прошли внутрь как горячий нож сквозь масло, не встретив на пути ни малейшего сопротивления. Острые обломки ребер впились в податливые легкие. Аз широко распахнув глаза, инстинктивно обхватил запястье парня обеими руками, сжав их из последних сил, попытался сделать вдох, но ничего не вышло. И пока он, словно рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывал и закрывал рот в желании насытить мозг кислородом, длинные пальцы Шестого сомкнулись на все еще пульсирующем сгустке мышц, разгоняющем кровь. Взгляд его совершенно черных глаз насмешливо смерил жертву и остановился на мутно-голубой радужке.       — Ничего личного, просто месть, — прошептал он и усмехнулся уголком рта. Усмешка вышла надменной и мерзкой, но Энди откровенно испытывал наслаждение от своих действий, и это было более, чем заметно.       Стремительный сильный рывок кисти наружу, и тело парня с голубыми волосами, разомкнув губы в последний раз, свалилось к ногам Шестого. Сердце, зажатое в окровавленной ладони, содрогнувшись напоследок еще пару раз, замерло окончательно, и Энди, поднеся его к губам, с блаженством откусил небольшой кусочек, но тут же, состроив гримасу отвращения, выплюнул его.       — Ты и на вкус — дерьмо, — произнес он, обращаясь к всплывшей над телом голубоватой капле. Небрежно перехватив каплю свободной рукой, он и от нее откусил часть, но в этот раз прожевал: медленно и с наслаждением, и даже проглотил. Мармелад. Больше всего это напоминало мармелад. Скользкий, приторный, ванильный, с легким ментоловым оттенком. И в отличие от сердца сосуда, сущность Аза была вкусна. — Ты всегда был неполноценным, — Энди внимательно всмотрелся в поблескивающую откушенную поверхность капли. Да, несомненно, ангела он запросто может сейчас добить, но… За его спиной, где-то на цокольном уровне, раздался женский крик, моментально перетекший в истеричные всхлипывания.       Выдохнув, Шестой молча переложил каплю в подоспевшее на помощь щупальце, и склонился к телу. Перехватив сосуд за правую кисть, он не церемонясь, наступил ногой на локтевой сгиб, дернув изо всех сил. Предплечье без сопротивлений отделилось от плеча точно по суставу, так, словно кости являлись всего-навсего хитином, и, выдав жалкую порцию крови, обрубленным ошметком повисло в пальцах Энди.       Смерив остатки сосуда надменным взглядом и гадко ухмыльнувшись, парень без проблем преодолев невысокое заграждение, вновь оказался на цокольном уровне, на мгновение замерев и прислушавшись. Обвел черным взором ковер из растерзанных тел, выискивая источник плача, который, собственно, искать долго и не пришлось. Бернс. Пару мгновений назад она спешила к убитому брату, но случайно выхватив боковым зрением происходящее на балкончике первого этажа, остановилась, уже в следующую секунду сменив траекторию, она поспешила на помощь обожаемому Азу, хоть и понимала всю бессмысленность. Он виноват сам, он саморучно подписал себе смертный приговор, и она уже ничем не сможет помочь. Сейчас остается лишь надеяться на снисхождение Шестого. Но… не в этом случае.       Конечно, она не успела. Она видела как теплое багровое сердце, лоснящееся скользкими боками, еще пару раз дернулось в ладони парня, и видела с каким наслаждением Шестой откусил от него часть. Но ничего, это всего лишь тело, всего лишь сосуд, можно найти другой — это не проблема. И в этот миг она все еще продолжала бежать, продолжала лелеять надежду на спасение, на то, что она успеет, остановит Шестого. Еще два широких шага — и затуманенные белой пеленой глаза выхватили воспарившую над телом сущность и то, как Энди склонился над ней, как сущность постигла судьба сердца. Смысл бежать дальше моментально скатился на «нет». Все кончено. Это как лишиться руки или ноги, или головы, или любой другой части тела — как повезет. Если на сердце сосуда было плевать, то сущность… Аз никогда не станет таким, как прежде, даже, если появится новый сосуд. Впрочем, как и Дин.       Накатившее отчаяние молниеносно отдалось бессилием во всем организме, и девушка упала на колени, прямо в чавкающее месиво из крови и плоти, и заплакала. Ему было плевать на нее, теперь она это знает, иначе он не пошел бы на такое, иначе ему бы было не все равно как она отнесется к такому поступку. Ему было бы не все равно как к такому поступку отнесется его маленькая принцесса. Он предал их всех, он предал ее… Но это ведь неважно… теперь неважно, она все равно любит его, она будет любить его любым, каким бы он ни был.       — Сестренка, — внезапно рядом с блондинкой прозвучал насыщенный хрипловатый баритон. И Бернс вскинула взор на подошедшего Шестого. — Мне кажется, он хотел предложить тебе руку и сердце, но просто не успел. Вот рука, — на и без того перепачканные некогда светлые шорты, приземлилось окровавленное предплечье ангела. — Вот сердце, — вдогонку к руке на шорты отправился замерший, слегка посеревший комок мышц. — Ну, и, конечно, душа, — на открытой ладони Энди протянул девушке поврежденную каплю. Ни миллилитра сожаления в его словах, эмоциях, ни капли сочувствия. — Теперь он всегда будет с тобой рядом.       Блондинка ничего не ответила, лишь прижав к своей груди светло-голубую каплю, задрожала. Тело — за тело, душа — за душу, она ничего не могла возразить. Аз сам полез в это, и наказание было заведомо очевидно. Ну, ничего… Она найдет ему новое тело, без разницы красивое оно будет или нет, без разницы каким он теперь будет. Она будет рядом.       С глубочайшей сосредоточенностью на лице, четко чеканя каждый шаг, Энди пересек часть уровня, добравшись до любовника. И опять же — только сосредоточенность. Ни единой эмоции, отражающей отчаяние, страх или боль. Только уверенность. Заметивший его Ангел, поднялся на ноги, аккуратно, за плечо, потащил за собой сопротивляющегося Диксона. Парень же усиленно упирался, ни в коем случае не желая выпускать тело младшего из объятий, но поравнявшийся с ним Шестой решил все в один момент. Совершенно бесцеремонно оттолкнув парня ногой, с такой силой, будто тот хотел навредить брату еще больше или представлял собой угрозу, он склонился к синим губам Дина. Острые зубы скользнули по собственному языку, с силой сомкнулись на кончике. Рот моментально наполнился вязкой горячей массой с ярким привкусом металла. Тонка струйка просочилась на губы, заполнив полуприкрытую щель. Длинные тонкие пальцы сомкнулись на челюсти младшего Винчестера, размыкая рот. Энди приблизился почти в упор, и тонкая, тянущаяся, словно горячая карамель, насыщенная нить устремилась изо рта парня на губы Дина.       Несколько секунд ровным счетом не происходило ничего. Бережно переправив всю кровь, до последней капли в рот любовника, Шестой коснулся его губ в поцелуе: нежном и выжидательном, но со стороны ответа пока не последовало.       — Твою мать, что ты делаешь?! — Дикс все так же сидел рядом, но уже на заднице, опираясь на вытянутые назад руки, с изумлением и недопониманием взирая на действия Энди. — Отойди от него! — он попытался вскочить, но блондин остановил, придержав за руку.       — Подожди, — заняв место позади любовника, на земле, Диаз в знак утешения скользил ладонью по плечу того. — Просто подожди немного…       — Я не хочу ждать! — очередная попытка Диксона подняться на ноги, добраться до Шестого и оттащить его от брата. И очередной сильный рывок, усадивший обратно. — Это все из-за тебя!       — Угомонись, твою мать, — уже серьезней зарычал блондин.       — Пусть он отойдет от него! — закричал старший. Настолько плотной была пелена отчаяния, что парень напрочь отказывался принимать все происходящее вокруг.       Но ни своими криками, ни своими жалкими попытками вскочить, Дикс не привлек внимание Шестого. В данный момент для Энди не существовало окружающей реальности, всех этих людей, всех звуков, движений. Все его внимание было устремлено к единственному интересующему объекту — любовнику. На его губы, уверенно набирающие цвет; на кожу, покрывающуюся таким любимыми теплыми пятнышками веснушек; на дрогнувшие веки, и на черную точку, всплывшую около уха, стремительно вытягивающую свои извилистые лапки, стремящиеся захватить как можно больше чистого пространства. Никакой тревоги, только ожидание, смиренное ожидание. Он на сто процентов был уверен, что все хорошо, просто пока еще Дин слишком слаб и еще нуждается в помощи. И он вновь коснулся его губ, и уже не отстранялся, ждал. А через несколько мгновений бездействующее тело сделало пока неуверенный и неглубокий вдох. Но этого было достаточно.       Грудная клетка любовника пришла в скромное движение, ладонь прокатилась по бедру парня, перешла на плечо, затем на затылок, не позволяя Энди отстраниться. Ответный поцелуй оказался жадным и нетерпеливым, стремящимся поглотить всю оставшуюся на языке и во рту любовника кровь, ненасытно слизывающим каждую задержавшуюся каплю. Шестой счастливо улыбнулся в поцелуй, ладонь его легла на бледную, изъеденную черными ломанными линиями щеку. Кожа медленно насыщалась привычным цветом, след от пули во лбу затягивался, восстанавливая целостность.       — Что за хрень, твою мать?! — от изумления округлив глаза, пробурчал Дикс. — Что происходит?! — шокированный внезапным, но неимоверно радостным воскрешением брата, парень ошалевшим взглядом перескакивал с Диаза на Каса. — Что?! Что он сделал?! — взгляд метнулся к младшему, к его испещренной чернотой коже, к тому, как и тело, и мозг парня стремительно возвращаются в этот мир.       — Шестой… — задумчиво, с долей печали в голосе, выдал Ангел. Но все внимание мужчины в миг устремилось на голубую надкушенную каплю в руках плачущей блондинки. — Ты сам заслужил это… — грустно вздохнул он. — Я же предупреждал, я говорил… не лезь… Я же знал, что все так закончится… Я говорил, что ты ничего о них не знаешь. Неси его сюда, солнышко, мы придумаем как ему помочь, — игнорируя парней, Кас махнул Бернс, подзывая к себе. И та, не прекращая извергать потоки слез, скинув на землю ненужные теперь руку и сердце, прижав к себе безумно любимое существо, медленно поплелась к отцу. — Шестой не заражает, — поджав под себя ноги, блондинка опустилась рядом с мужчиной, на открытых ладонях протянула ему каплю, ища сочувствия и поддержки. — Ничего, ничего… Подлечим его, найдем новое тело, не плач, солнышко, — его кисть скользнула по белоснежным волосам в знаке утешения. — В крови А6 циркулирует такая концентрация вируса, что даже небольшая капля способна лишить жизни любого человека. Людей он не заражает, он их убивает… Но Дин — не человек, его организм без проблем выдержит атаку вируса А6 и, более того, в отличие от людей, он способен мутировать в него, способен вывести свой организм на более высший уровень при помощи превалирующей степени вируса, — аккуратно сомкнув ладони девушки, скрыв в них каплю, накрыв сверху своими, Ангел ободряюще улыбнулся. А ни слова не разобравший из всего монолога старший Винчестер, непонимающе перевел взгляд на блондина, надеясь на полноценно-разъяснительный перевод.       — Что? — буркнул Дикс.       — Он говорит, — в глазах Беррозо тоже отразилось еле уловимое недопонимание, но общий смысл он уловил и убедился, что собственные догадки были верны на сто процентов. — Все то время, пока мы думали, что Дин заражает Энди, Энди сам заражал его.       — Именно так, — кивнул Кас. Он медленно поднялся на ноги, увлекая за собой заплаканную девушку. — Все это время микродозы А6, попадая в организм А5, заражали его, перестраивали, перекраивали и перешивали нити ДНК, чтобы в итоге выстроить новую цепь мутаций. Получить более совершенный экземпляр, — взор его небесно-голубых глаз выхватил Энди и Дина, самозабвенно увлеченных друг другом.       — Ты же изначально все знал, да? — усмехнулся Беррозо. — Ты специально подселил нас к Шестому, ты знал, что он в любом случае заразит кого-то из нас, и корпорация получит новый мутагенный штамм. Адаптация и социализация — это все сказки, такие же, как и про Шестого… как мы думали. Да?       — Я не сказочник, сказки у нас Аз любит, — усмехнулся Ангел. — Нет, я не знал, что все выйдет именно так, но… — он на секунду задумавшись, опустил взгляд в пол, согласно кивнул головой. — Я рад, что так вышло. Я рад, что они нашли друг друга, да и должен же был кто-то присмотреть за Шестым? — на его лице расплылась уже откровенная добрая улыбка. — Для меня вы — дети, а не эксперименты, — приблизив к губам запястье с массивным черным браслетом, он громко произнес: — Машину мне, по координатам. Мы возвращаемся.       — Спасибо тебе, — не без помощи Энди, Дин принял сидячее положение, но руку парня так и не отпустил.       — И тебе спасибо, — обняв любовника обеими ладонями за щеки, Шестой заглянул в бескрайнюю черную бездну, с еле заметными красными точками, и улыбнулся. — Ты помог мне вспомнить то, что я — человек. Человек, который все еще способен на потрясающие чувства, ради которых пожалуй, стоит жить, каким бы я ни был, — он задорно усмехнулся, в миг повиснув на шее парня, сжав того в крепких объятиях так, словно это и не он несколько минут назад устроил кровавое месиво, превратив немалое количество людей в фарш.       — Эй, там! — громкий голос отца на секунду заставил отвлечься друг от друга. — Нам пора, — мужчина кивком головы указал на приближающийся кортеж из трех машин. — Мы возвращаемся домой, хватит. Eye не может без вас, и я — тоже.