Eye Genesis.

      — Привет, — не особо доброжелательно проронил Винчестер, когда на пороге появился невероятно бодрый для столь раннего времени суток Диаз. — Ты вообще спишь? Почему ты всегда на скоростях, всегда пышешь энергией и, как бы странно это не звучало, очень живенький? — не удержался он. Блондин и в самом деле выглядел более, чем выспавшимся, активным, и однозначно не настолько помятым как сам Дин.       — Я — зомби, или ты не помнишь? — на бледном лице возникла радостная усмешка. — А вообще, я обычно никогда сильно и не напрягаюсь. Я даже в сексе снизу. Ты чего так рано? Что-то случилось? — эмоции его моментально сменились тревогой.       — Нет, нет, все нормально, — младший Винчестер поспешил успокоить брата. — Кофе закончился, у вас есть?       — Кофе? Кофе… — блондин задумчиво почесал затылок, при этом, собранные в плотный пучок дреды принялись очень забавно шевелиться, словно живущие своей жизнью гидры. Это вызывало неконтролируемую волну веселья у Дина. Хотя, даже, наверное, не сами дреды, а в целом нелепость вида парня. — Да, да… есть, но без кофеина, заходи, — прекратив с усердием теребить клубок из гидр-альбиносов, Диаз, наконец, отступил в квартиру, пропуская парня.       — Прикалываешься?! — на лице Винчестера-младшего в тот же момент отразилось глобальное недопонимание. — Кофе без кофеина? Это как вода без жидкости? — изумленно вскинув бровь, парень с интересом взирал на блондина. Но тот лишь с сожалением и безысходностью развел руками. — Зачем тогда вообще его пить?!       — У Дикса очередные бредовые мысли… — с усмешкой на лице выдохнул блондин. — Кофеин вызывает лишнюю агрессию… Он по какой-то, понятной только ему одному причине, вбил себе это в голову. Поэтому теперь мы все пьем это… эту дрянь, — да, тут явно было видно, что Диаз в этом начале любовника откровенно не поддерживает, но и перечить не хочет.       — Агрессию?! — бровь Винчестера взлетела еще выше, вторая попыталась к ней присоединиться, а улыбка начала откровенно отдавать придурковатостью. — Прости, агрессию у зомби? Или у сомнамбулического Диксона? — блондин в ответ скромно подавился смехом. — Все, ладно, — протестуя, Дин замахал руками, словно отмахиваясь от навязчивых мух. — Больше ничего не хочу слышать, сраные извращенцы. У вас даже кофе не как у людей.       — Извини, нормального нет. Но мы с Бернс сейчас идем вниз, в «Fallen», Дикс уже там, а Бернс вышла минут пять назад, сказала, что хочет прогуляться, пешком пойдет. Если хочешь, я могу на лифте быстро смотаться туда-сюда, принести тебе, — всегда услужливый блондин в один миг, не задумываясь, предложил свою помощь.       — Забей, — отмахнулся Винчестер. — Не парься, я сам схожу.       — Ну, как знаешь… — натягивая кроссовки, Беррозо улыбнулся. — Ты сегодня работаешь?       — Нет, завтра буду, — уже на пути к лифту крикнул Дин.       — Хорошо, — наконец справившись с обувью, аккуратным движением поправив дреды, блондин переступил порог квартиры, принявшись закрывать дверь на более, чем хлипкий замок. — Как у вас дела, Дин?       — Все в порядке, — развернувшись лицом к блондину, младший Винчестер продолжил путь задом-наперед.       — Как Энди? Как он себя чувствует? — дернув ручку двери для проверки и, убедившись, что вход в квартиру блокирован, Диаз устремил все свое внимание на парня.       — Все хорошо.       — Есть какие-нибудь проявления? — голос блондина снизил децибелы, стал тише, хотя, какая разница? Смысл фразы был доступен лишь ему и Дину, посторонние слушатели навряд ли уловили бы всю суть. Но вместо полноценного ответа, младший Винчестер продемонстрировал сближенные указательный и большой пальцы правой руки, давая понять насколько мизерными были изменения.       — По стенам и потолку не бегает, на людей не кидается, — усмехнулся Дин и развел руками.       — Ладно, — взаимно усмехнулся Беррозо и покачал головой. — Передавай ему привет, — отсалютовав на прощание, Диаз двинулся по пандусу вниз, а Дин, развернувшись, продолжил путь к лифту.       — Всенепременно.       Невзирая на раннее утро, цокольный уровень уже был наполнен жизнью, кишел людьми и гомоном сотен голосов. Звонкая трель колокольчиков над постоянно бахающими дверьми магазинов, кафе, пекарен, ресторанов; четкий отзвук множества шагов; шепчущий шорох вентиляции; скудные солнечные лучи, пробивающиеся сквозь свод крыши. Да, Apocalyptic, как и любой другой жилой комплекс, оживал довольно рано, вне зависимости от времени года. Люди спешили на работу, по большей части в соседние комплексы, туда, где этажи с первого по двухсотый были заполнены исключительно офисами, в рабочие комплексы. Apocalyptic Moon по своей сути являлся спальным комплексом, работали здесь лишь те, кто имел собственный бизнес, опять-таки: заведения общепита, фастфуд, медицинские учреждения, включающие в себя исключительно аптеки. Подобный бизнес, как правило, был исключительно семейным и со стороны редко кого привлекали, и то, если иного выхода не было от слова «совсем». Ну, а открыть подобные заведения в столь дорогом комплексе было так же недешево.       Вот и суетились, спешили муравьи, каждый по своему протоптанному, заученному пути, в рабочий муравейник. Широкий живой ручей, настойчивым потоком стремясь в ворота комплекса, не заканчивался часов до девяти. И только после этого часа Apocalyptic погружался в частичное безмолвие, но ненадолго. Буквально к ланчу, муравейник вновь закипал.       Спустя несколько минут, Дин покинул лифт, оказавшись в гуще событий. Огляделся по сторонам, поежился. В бурлящей, гомонящей и напирающей толпе он чувствовал себя более, чем не комфортно, да и толпа всегда отвечала ему взаимностью — не особо воспринимала его присутствие положительно. Было, видимо, в нем нечто незаметное, но инстинктивно уловимое, опасное для обычных людей. Плюс ко всему прочему, было довольно прохладно. Конец декабря, а он в одной майке и джинсах, хорошо, что хоть в кроссовках вышел. Надо было сворачиваться как можно быстрее.       Ловко лавируя в толпе, стараясь не сталкиваться и вообще никоим образом не соприкасаться с вышагивающим рядом свежим мясом, да и самому отсвечивать как можно меньше, Дин за несколько минут достиг «Fallen». Еще минут десять ушли на тщательный выбор кофе и, естественно, на то, чтобы немного согреться, перебросившись парой ненавязчивых фраз со старшим братом. После чего он поспешил вернуться домой, в теплую постель, к ожидающему его любовнику.       На секунду застопорившись в дверях кофейни, младший Винчестер закурил, задумчивым взглядом окинув цокольный этаж. Что они здесь делают? Да, понятно, конечно, что их выселил сюда отец, чтобы научились жить сами и, что самое главное, сосуществовать с людьми, но… Это не для них, это не их мир, им здесь не рады, и им самим здесь некомфортно. Они не могут здесь. Как бы каждый из них не старался скрыть это, как бы каждый из них не старался привыкнуть, приспособиться, а ничего не получалось. Друзей, кроме Энди, они так себе и не нашли. Сколько бы посетителей за день не проходило через кофейню, но ни один из них не стал для них даже знакомым. Они так же, как и в Eye, продолжали контактировать только друг с другом, существуя исключительно за стенам собственных маленьких крепостей-квартир. Все интересы, все увлечения, все обсуждения, все эмоции, желания, переживания, весь гнев, все потери, и даже постель — все внутри их маленькой семьи, их маленького подвида, и ничего более. Очень хотелось обратно в Eye, в их небольшой уютный домик, в их скромную защитную крепость. Да, несомненно, там тоже люди, но те люди разительно отличаются от мяса, томящегося в Apocalyptic. Те свои, те их понимали, воспринимали такими, как есть. Но… просить отца о возвращении, для каждого из ребят означало крах и подтверждение собственной социальной неполноценности. Означало подвести отца, расстроить его, растоптать его надежды. Поэтому каждый из них молчит и терпит, сцепив зубы, каждый ждет когда ситуация решится сама.       — Что-то случилось? — наткнувшись на отрешенно курящего на порожке, явно продрогшего младшего, поинтересовался Дикс.       — Нет, нет, все нормально, — от неожиданности Дин вздрогнул, но быстро взял себя в руки. — Домой хочу… — не поднимая взгляда, печально выдал он. Диксон же, угрюмо повесив голову, молча, согласно кивнул, вполне понимая и поддерживая брата. Но вслух так ничего и не озвучил.       Растянув уголок губ в еле заметной грустной усмешке, младший Винчестер, затушив сигарету о борт рядом стоящей мусорной корзины, швырнул окурок внутрь и, кивнув на прощание брату, варьируя между людьми, направился обратно к лифту, а через несколько мгновений, он против своей воли, начал замечать слегка меняющуюся обстановку вокруг. Суета муравейника усилилась в несколько раз, общий гул возрос, децибелы его стремительно набирали обороты, но как-то уж очень странно, волнообразно. Каждая волна брала свое начало около главных ворот, но по мере продвижения к центру, стихала, и так несколько раз. Масса людей повернула в сторону лифтов, а около далекой патрульной кабинки началась суета.       Крепче сжав пальцами пакет с кофе, Дин не замедлил шаг, наоборот, ускорился, с интересом и опаской оглядываясь по сторонам. Внутреннее звериное чутье подсказывало, что надвигается нечто нехорошее, но что конкретно — он пока понять не мог.       Совершенно неосознанно Винчестер каждый свой последующий шаг делал в разы стремительнее, чем предыдущий, а когда боковое зрение выхватило то количество человек, которое пыталось параллельно ему добраться до панели лифтов, то пешая прогулка начала быстро перетекать в бег. Сердце, мгновенно среагировавшее на выброс адреналина, заколотилось как сумасшедшее, дыхание сбилось, стало частым и поверхностным, кожа покрылась мелкими бисеринками испарины, холод как ветром сдуло, кинув организм в пламя нервов. И вот он уже готов был откровенно перейти на бег, но…       В следующий миг комплекс начал наполняться оглушительным скрежетом металла. Моментально запрокинув голову, устремив взгляд вверх, к крыше, к ее смыкающимся сводам, Дин на доли секунды замер.       — Черт! — осознав, что комплекс отсекают от внешнего мира, он негромко выругался себе под нос, скорее от изумления, нежели от возмущения.       Последовавшая же вслед за скрежетом громогласная сирена, от которой в один миг заложило уши и, взявший верхнюю планку крик толпы, придали Винчестеру неимоверную скорость. Стремительно сорвавшись на бег, рванув к лифтам, пытаясь опередить неуправляемую жаждущую человеческую массу, Дин за пару прыжков оказался около все еще пустующих кабинок. С разбегу влетев в первую попавшуюся, изо всех сил бахнув по кнопке закрытия дверей, отгораживая себя от панической реальности, он отправил кабину на тридцатый этаж.       — Только сиди дома… жди меня дома, не смей вылезать наружу… Сиди дома… всего несколько минут, жди меня… — зрачки расширились от адреналина, распугали изумрудную зелень, стремясь заполонить все пространство. Взгляд запрыгал по сменяющимся цифрам на табло, в ушах гулко отдавалось сердцебиение, изумрудная кайма глаз начала меняться. От самого края к середине, она приобретала багровый оттенок, цвет насыщался, расплывался, заливал периметр, готовясь поглотить и огромный зрачок. Слова сами срывались с губ. — Пара минут… просто сиди в чертовой кровати и жди… — да, какой бы сволочью он ни был, но в данную секунду его заботила не сохранность старшего брата, и не сохранность Диаза, и даже не сохранность любимой сестры — они сильные и умные, они в любом случае вытянут, что бы не произошло, на самый крайний случай — просто спрячутся, переждут где-нибудь самый пик, а вот Энди… Жизнь пока еще человека для Дина сейчас встала на первое место, даже к собственному удивлению. Любовник все еще оставался человеком, невзирая на слабые изменения. Он все так же был слаб и уязвим. К тому же, в последнее время ко всем уязвимостям Энди добавилась еще одна — Дин, мать его, Винчестер.       Бирсак сейчас один дома, слышит лязг металла, завывающую сирену, готовую любому вывернуть внутренности наизнанку, до его расслабленного, не успевшего проснуться сознания доходит, что Дин снаружи, на улице, и, естественно, как он поступит? Правильно, он рванет искать Винчестера. А, что творится на цокольном этаже, да и в целом в комплексе — черт разберет. Реальная ли тревога или учения — непонятно, никто не предупреждал, но судя по долетающим до двигающейся кабинки отголоскам криков — в очередной раз случилось нечто, угрожающее жизням жителей. И опасения за любовника, способного попасть из-за него в неприятности, возрастало с каждой секундой, отлично подпитываясь шумом снаружи.       — Даже не думай идти искать меня, даже не думай вылезать из квартиры, — он без остановки продолжал нервно бубнить себе под нос, мысленно входя в унисон с мелькающими цифрами. Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь… двадцать семь… двадцать семь… — Черт! Твою мать! Давай, шевелись! — голос взорвался криком, глаза полыхнули багровым цветом, шею и лицо захлестнули пульсирующие линии, кулаки бахнули по створкам. — Давай! Чего ты задумался?! — но цифры даже и не думали меняться, они просто продолжали издевательски подмигивать Винчестеру. Протяжно, с сожалением выдохнув, кабина замерла, вспыхнув несколько раз из последних сил, погас свет, погрузив Дина в кромешную тьму. — Что?! Да ты издеваешься! Твою ж мать! — удары моментально обрушились на абсолютно не функционирующую кнопку аварийного открытия дверей. — Открывайся, дрянь! — вспыхнул он, и пакет с позабытым кофе полетел на пол. Пальцы впились в проем между створками, силясь хоть как-то их открыть, а в голове пульсировал лишь истошный крик, доносящийся с цокольного этажа.       Печально вздохнув, слегка приподняв голову, Диксон взглядом проводил спину младшего брата. Да, он более, чем его понимал и поддерживал. Домой хотелось, очень хотелось обратно в их небольшой домик, маленький, но такой любимый. Хотелось оказаться подальше отсюда, подальше от этого холодного, неприветливого места. Подальше от огромного количества бесполезных людей, подальше от странных взглядов, подальше от тревоги за любовника, брата и сестру, подальше от страха быть раскрытыми, подальше от постоянного нервного напряжения. Безумно хотелось обратно в привычный мир, туда, домой, в Eye, где они могли жить спокойно и не прикидываться людьми. Где им не надо было играть в добропорядочных среднестатистических граждан, не надо было каждый день натянуто улыбаться направо и налево, не надо было стараться заслужить доверие окружающих людей, где можно было оставаться собой и не опасаться, что рано или поздно за тобой с вилами и факелами придут вчерашние гости кафе.       — Похоже, твой эксперимент не удался, — пробубнил себе под нос Дикс. Опустив взгляд, бессмысленно изучая асфальт под ногами, он настолько погрузился в собственные мысли, что на несколько мгновений полностью отстранился от окружающего мира. — Мы — не люди, нам нечего здесь делать, мы хотим домой.       С негодованием плюнув себе под ноги, он вернулся в кафе, но не успел сделать и пары шагов, как из кармана донеслась мелодия мобильника. Остановившись напротив панорамного окна, он привычным движением достал телефон, мимолетно взглянув на монитор. «Отец».       — Услышал, что ли? — усмехнулся парень, и аккуратная родинка над его верхней губой съехала в сторону. — Привет, — буркнул он, включаясь, при этом даже не пытаясь настроиться на позитив. Взгляд его отрешенно упал на происходящее за стеклом, на снующих туда-сюда людей.       — Где вы?! — голос отца внезапно оказался до предела громким, отдавал явной паникой и грозил вот-вот сорваться на крик. Ни «привет», ни «как дела», нет, сразу в пропасть.       — Что случилось? — моментально взяв себя в руки, правда успев с ног до головы покрыться мурашками, сосредоточенно поинтересовался Дикс. В голове неприятно кольнуло, картинка перед глазами на миг померкла, но уже в следующую секунду вспыхнула новыми яркими и насыщенными красками. Люди за окном ускорились, в их движениях появились тревога и напряжение, собственно, совершенно так же, как и в голове старшего Винчестера.       — Вы в опасности… — отец откровенно спешил и, судя по скачущему голосу, находился в движении. — Слушай меня внимательно… Уходите оттуда, быстро уходите! Вы в ужасной опасности!       — Куда уходить? — заторможено, всеми силами стараясь въехать в ситуацию, выдал Дикс. Сердце его заколотилось в ожидании катастрофы, адреналин медленно пополз в мозг, вытесняя все спокойствие и рациональность.       Приблизившись к окну еще на шаг, он пристально всмотрелся в происходящее снаружи. Цокольный уровень со скоростью света погружался в хаос. Люди кричали, люди бежали, сминая все на своем пути, лица их не выражали ничего, кроме ужаса. Несколько плотных человеческих потоков устремились в сторону лифтов, несколько — к узким винтовым пролетам, еще один поток штурмом пытался взять главные ворота, некоторые же индивиды пришли ко мнению, что лучше переждать опасность и неразбериху в ближайших кафе и магазинах. Но весь ужас крылся не в массивной панике, а в том, кто эту панику создал. И одного из виновников беспорядка Дикс смог увидеть уже в следующий миг. На противоположной стороне, на перилах третьего уровня, абсолютно не обращая внимания на высоту, восседало гниюще-очеловеченное тело. Принюхивалось, выискивая самую ближайшую жертву. Только вот одна такая особь ну никак не способна была вызвать подобный ажиотаж у живого населения…       — Послушай, — отец нервно сглотнул, на момент отвлекся, и Диксон смог услышать как хлопнула дверца машины, звуки на заднем плане резко оборвались. Теперь отца стало слышно гораздо лучше, без лишних помех. — Отдел Z, это все они… Немедленно уходите оттуда, аккуратно, ни в коем случае не выдайте себя. Слышал? Отступать, не сопротивляться, не лезть впереди планеты всей, тихо, как тени. Идите к Eye, я уже еду навстречу.       — Да что происходит?! — вроде бы и возмущаясь, но пребывая в глубокой растерянности, пробурчал Винчестер, отметив взглядом еще одного морфа, зависшего на небольшом расстоянии от предыдущего. Потом еще одного и еще. — Пап… — протянул он, а с улицы донесся противный лязг металла, внутренности комплекса принялись погружаться в серую мглу, на верхних уровнях сработали красные аварийные фонари. — Пап?! — мужчина по ту сторону мобильника начал пропадать, голос его прерывался обрывками фраз, становясь все менее различимым.       — Уходите, пока вас не закрыли… — голос вновь пропал на какое-то время — заслоны комплекса опускались все ниже, отрезая жителей от внешнего мира. — Будьте осторожны, держитесь, я еду… не…       — Пап?! Папа!!! — пригнувшись, завороженно наблюдая скорость превращения Apocalyptic в мышеловку, старший Винчестер покрылся неприятным липким потом ужаса. — Папа, они заслоны опускают!       — Не… доверяйте никому, кроме… меня… Аз… — и вновь секундный обрыв. — Они превратят Apocalyptic в город морфов… Бегите, — заслоны снаружи соприкоснулись с полом, громко щелкнули, и комплекс из жизнерадостного улья перевоплотился в консервную банку, набитую до верха сумасшедшими малькам, а голос отца окончательно растворился. Связь оборвалась так же, как и мирная жизнь Apocalyptic Moon, и сотен людей.       — Пап? Папа?! Твою мать! — в сердцах закричал в трубку Дикс и, не задумываясь, с горяча запустил телефон в стену справа. — Черт! — через секунду выдохнул он, с досадой взглянув на рассыпавшийся по полу пластик. — Какого черта им нужно от нас? — недовольно засопев, прошипел он себе под нос, но фраза больше относилась к риторическим, нежели к вопросительным. — Ди… Фак! Ди!       Резко рванув с места, Диксон в два прыжка оказался снаружи и, даже не подумав закрыть дверь, повернул в сторону лифтов. Но по мере приближения, все больше погружаясь в обволакивающую паникующую толпу, он сообразил, что лифт — вариант гиблый. Десять кабинок, не считая грузовых, были атакованы насмерть перепуганными жителями комплекса. Они кричали, толкались, отпихивали более слабых, совершенно не обращая внимания на тех, кто уже упал, наступая прямо на них, имея единственную цель — попасть в защитные стены маленькой коробки.       — Фак! — замедлив ход, старший Винчестер скорчил недовольное лицо. Выдохнув, попытавшись хотя бы на секунду обуять собственное сердце и дыхание, призвав их к рациональности, он окинул взглядом уровень. Взор его остановился на широких пандусах. Количество ринувшихся к ним впавших в сумасшествие, было гораздо меньше, нежели у лифтов. Часть людей предпочла добежать до своих квартир пешком, видимо, решив, что лифтам доверять в такой ситуации не стоит. Правда, взирая на всю картину со стороны, Дикс очень сомневался в том, что большинству затеянное все-таки удастся. И главной причиной неудачи станут даже не неизвестно откуда всплывшие в таком количестве морфы, а тупо человеческий фактор. Они затопчут друг друга быстрее, чем до них доберутся морфы.       — Фак! — еще раз буркнул Дикс, но уже более разочарованно. — Детка, держись, я скоро, — прошептал он и двинул к пандусам. Деваться было некуда, и стоило только надеяться, что Диаз и Бернс либо еще не успели покинуть квартиру, либо не поехали на лифте.       Отправив в пепельницу очередную докуренную чуть ли не до фильтра сигарету, Энди лениво потянулся. И все же, надо было настоять на походе вдвоем в «Fallen». Время тянулось как расплавленный кусок резины, а Дин все не возвращался. Может, разговорился с кем-то из ребят, или действительно, отправился в кафе? Все может быть… но как-то выглядит уже неправдоподобно, даже в мыслях.       Прождав еще минут десять, бессмысленно пялясь в потолок, раздумывая над тем, как поступить, он все же поднялся, накинул на себя вещи, висящие рядом на стуле, причем, майка, при ближайшем рассмотрении и ощущении объема, оказалась откровенно не с его плеча, и отправился в ванную, чтобы хоть немного привести себя в надлежащий вид. Но вернувшись после всех процедур обратно в комнату, любовника он так и не обнаружил, теперь уже заволновавшись не на шутку. За двадцать минут можно было не только смотаться до «Fallen» и обратно, но и не спеша сварить там кофе, и также не спеша его там выпить. Но Дина не было, зато был его мобильник, преспокойно отдыхающий на прикроватной тумбочке.       В глубочайшей задумчивости пару секунд почесав затылок, Энди всунул ноги в свои раздолбанные кроссовки, в следующее мгновение переступив порог квартиры. Общий коридор уровня был пуст, но снизу доносился еле слышный шум. Схватившись за прохладные перила, Бирсак запрокинул голову и всмотрелся в сужающийся небосклон — крыша комплекса медленно смыкалась.       — Что за хрень? — сам у себя поинтересовался он.       Глухо хлопнув, створки сомкнулись, полностью скрыв голубое небо от взгляда парня. На верхних уровнях вспыхнули ярким светом аварийные фонари, а донесшийся до слуха парня металлический скрежет, перекрывающий даже стук собственного сердца, молниеносно подтвердил факт того, что Apocalyptic полностью изолируют. Где-то внизу, вероятнее всего на предыдущем уровне, громогласно захлопали двери, и Энди на автомате опустил голову, силясь понять, что происходит. Но в его сознание внезапно вторгся еще один пока не особо различимый, но настойчивый звук. Немного прислушавшись, он с изумлением понял — топот. Топот сотен пар ног. И он нарастал с удручающей скоростью. А как только шум топота подкрепился криками и оглушительно взревевшей сиреной — Энди просто оторопел. И это было еще мягко сказано.       Сердце загрохотало так, что готово было в любую секунду либо пробить ребра и выскочить наружу, либо застрять в горле; дыхание сбилось, превратившись в пыхтение загнанной лошади; кислорода стало резко не хватать; ладони взмокли, а ноги налились свинцом, слившись с полом в единое целое. Зрачки расширились настолько, что практически полностью перекрыли всю нежность синевы, в одну секунду превратив милого мальчика в существо иных миров. Скулы и нос заострились еще сильнее, четко очертив контуры лица. Он попытался сделать глубокий вдох, но не смог. Грудную клетку сковало настолько, что легким попросту некуда было расширяться. Голова пошла кругом, в глазах на мгновение потемнело. Он попытался закричать, но горло напрочь перекрыло стальным ужасом, лишив подвижности. Он попытался отступить в квартиру, но ноги абсолютно не слушались.       Но надо отдать ему должное, на пол он не осел, в вертикальном положение удержала только одна мысль — там внизу, возможно в опасности, находится его любимый человек и, возможно, он нуждается сейчас в помощи больше, чем сам Энди. Дин столько раз спасал его никчемную жизнь, а теперь есть вероятность, что ему самому требуется помощь, и Энди должен ему помочь. Надо взять себя в руки и спуститься туда, вниз, найти Дина.       Протяжно выдохнув, выпустив все скромные запасы воздуха, он медленно, аккуратно вдохнул. Потом еще раз и еще. На удивление, организм подчинился, немного пришел в себя, обрел легкую рациональность, сознание вернулось, а вместе с ним и возможность двигаться. Он сделал шаг, потом еще один, с опаской двинувшись вдоль коридора, для начала к квартире ребят. Но достигнув знакомой двери, пару раз надавив на ручку и не получив в ответ никакого ответного движения, парень равернулся в сторону спуска пандуса, плавно переходящего на нижний уровень. Возможность использовать лифт он отбросил сразу. Нет, здание не было обесточено, красные фонари говорили лишь о том, что комплекс находится в состояние чрезвычайной ситуации. Электроэнергия имелась, лифты двигались, но они вполне могли встать, и тогда коробка два на два вполне может оказаться смертельной ловушкой.       Повинуясь всем своим инстинктам, Энди не спеша двигался к нижнему уровню, периодически с опаской поглядывая на паркующиеся кабинки лифтов, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Лифты располагались метрах в пятнадцати впереди, но с такого расстояния вполне можно было рассмотреть с какой скоростью распахиваются и вновь смыкаются их хлипкие дверцы. Люди все прибывали и прибывали на уровень, покидая тесные коробки в состоянии полнейшей паники. От затмившего их разумы хаоса, они бежали, не разбирая дороги: кто-то на верхние уровни, кто-то — вниз, кто-то — вдоль по коридору, ища незапертые двери. Энди застыл на миг, всматриваясь в лица прибывших, силясь заметить любовника, но его не было среди паникующих. И это заставило сердце биться еще чаще, а разум вновь впадать в истерию, хотя, причина хаоса была пока неясна.       Но неясна она была лишь до того момента, пока за спинами суетящихся людей не возникло полуразложившееся тело, а до слуха парня не донесся приглушенный голодный рык. Молниеносно с ног до головы покрывшись ледяным потом, парень застыл, сердце пропустило удар, с губ сорвался протяжный стон разочарования.       — Черт… — закусив губу, прошептал он, а пальцы его стальной хваткой сомкнулись на перилах.       Тем временем, возникший из ниоткуда морф, погнал прибывшую на уровень порцию наисвежайшей человечины прямо на Энди. Паникующая масса, не замечая ничего вокруг, клубком хаоса, сметая всех и все на своем пути, устремилась по коридору. Самые слабые, отстающие, оступались, падали, и были не в силах вновь принять вертикальное положение, стремительно превращаясь в новый настил давно ободранного пола. Единственное, чего сейчас жаждала обезумевшая от страха толпа — выжить любой ценой, спасти исключительно собственную жизнь, и плевать на остальных. Главное — оказаться впереди всех; главное, чтобы морф не добрался до них; главное, чтобы он застрял на других. Отталкивая друг друга, они стремились вырваться вперед, стремились оказаться впереди всех. Некоторые, не видя иного выхода, иного спасения, просто прыгали вниз, в пролет. Да, да, именно так — прыгали вниз с тридцатого этажа, непонятно на что надеясь, скорее всего, просто надеясь таким образом спастись. Но Энди не видел даже смысла смотреть вниз, он был уверен, что приземлившееся на цокольный уровень месиво, выжить не способно, это очевидно. Хотя, может, эти люди в чем-то были правы? Может, лучше умереть так, нежели быть растерзанными на куски морфом? Ведь те, кто падал под ноге толпе, именно так и заканчивали свое существование. Этаж наполнялся выворачивающими наизнанку истошными криками, тошнотворным хрустом костей, тяжелым запахом железа, а алые капли, безостановочно бодро орошали стены и двери.       И все бы ничего, если бы морф присутствовал в единичном экземпляре, в таком случае, вполне возможно, толпа и спаслась бы бегством, и прыгать от отчаяния на цокольный этаж не пришлось бы, но… Взгляд синих глаз выхватил еще одну разлагающуюся фигуру, ловко вскочившую на перила, а затем еще одну, забравшуюся на уровень через балкон снизу, и еще две, спустившиеся сверху. Коридор впереди кишел голодными тварями.       — Черт! — шепотом выругался парень. — Черт! Черт! Черт!       Подстегиваемый невероятным ужасом, Энди, моментально перешел в режим автопилота. Мозг в один миг снял с себя все функции, просто отключившись; ноги, перейдя на автономное обеспечение, пришли в движение, в доли секунды достигнув чуть ли не скорости света. Молниеносно отлипнув от перил, для начала он метнулся к ближайшей двери, дернул ручку, но та не поддалась, но времени продолжить попытки попасть внутрь не было. Толпа с каждым вдохом становилась все ближе и ближе, хрипы морфов стали ощутимы даже кожей. И ничего больше, как бежать вперед, на нижний уровень, при этом желательно впереди толпы, Энди предпринять не мог.       И он побежал. Побежал с такой скоростью, с какой, наверное, не бегал за всю свою жизнь. По пути он успел дернуть ручки еще пары дверей, но и они, к сожалению, оказались заперты. Спустя несколько секунд, шум толпы начал медленно отдаляться, но это ни в коем случае не значило, что опасность миновала, и к внезапному ужасу на пути возникла новая проблема. Возникла она на пересечение двадцать девятого и двадцать восьмого уровней, на повороте, совершенно лишенном квартир. Снизу, с двадцать восьмого навстречу Энди двигался такой же неуправляемый поток людей, как и за его спиной. Естественно, встречное стадо тоже загонялось морфами, в количестве четырех штук, и Энди к своему величайшему сожалению, оказался сейчас на стыке двух загнанных потоков.       Отступать некуда. Бежать вперед — значило в любом случае угодить на завтрак тварям. Он не сможет пробежать даже мимо одного, что тогда говорить о том количестве, которое способно гнать не один десяток людей?! Шансов нет. Развернуться назад, попробовать пробежать напролом — исход тот же. Дверей, за которыми, возможно, был бы вариант спрятаться — не имелось. Шагнуть за ограждение вниз — он пока не готов. Но была одна идея: дождаться когда два потока встретятся, морфы приступят к поглощению загнанного завтрака и, пока они будут отвлечены, может быть у него и получится прорваться. Но если тварей будет слишком много, то ничего не выйдет. Глубоко вдохнув и выдохнув, Энди медленно прижался к балкончику — других вариантов у него пока не имелось.       Оба стада приближались с критической скоростью, готовые столкнуться через пару мгновений. И вот Энди уже чувствовал тяжелый металлический запах, и на языке ощущал обволакивающий железистый привкус. Мольба о помощи, крики ужаса, крики отчаяния, боли и отвращения, предсмертные крики — весь спектр звуков. Глухой треск ломающихся костей, хрипы, вой, чавканье… Он изо всех сил сомкнул веки, готовый в любой момент шагнуть вниз через перила.       — Энди! — еле различимый в общем гвалте любимый голос, привел в себя. — Энди! Твою мать! — голос стал еще громче и отчетливей, побив, кажется, все рекорды по громкости.       Бирсак через силу разлепил глаза, взгляд синих океанов истерично заскакал по окружающему пейзажу, выискивая источник. Но людей было такое огромное количество, и шум настолько силился перекрыть все остальные звуки, да и мозг настолько отказывался воспринимать происходящее, что заметил он не сразу. Дин стоял внизу, уровнем ниже, немного по диагонали, тоже прислонившись к заграждениям, задрав голову вверх.       — Энди! — в который раз прохрипел Винчестер, даже не заметив, что голос его долетел не только до любовника, но и до совершенно незаметных на данный момент Диаза и Бернс, достигших девятнадцатого уровня. Невзирая на бесконечное количество людей, пробегающих мимо, парень с девушкой, как по команде, прильнули к перилам, устремив взгляды вверх, пытаясь обнаружить и Дина, и Энди. Долго искать не пришлось — и тот, и другой резко выделялись на фоне паникующей толпы. Энди прямо над ними, а младший Винчестер — по диагонали. — Прыгай! — закричал Дин и, абсолютно игнорируя окружающих людей, резво запрыгнул на кованые ограждения. Люди же, занятые исключительно спасением собственных драгоценных тушек, совершенно не обратили внимания на очередного отчаявшегося, решившего не доставаться на растерзание тварям. — Прыгай вниз! — для убедительности слов, Дин махнул рукой, демонстрируя куда именно надо прыгать.       — Серьезно? — в шоке прошептал Энди, закономерно рассудив, что подобным романтическим образом любовник собрался окончить их отношения, а вместе с ними и жизненные пути обоих. Это несомненно было мило просто до жути, но как-то вот Энди пока был не готов. Может, через пару минут, когда жаждущие свежего мяса, прогнившие челюсти доберутся до него, тогда он сможет прыгнуть, но сейчас — нет, однозначно нет. Как сумасшедший замотав головой из стороны в сторону, парень отступил на пару шагов назад, но в тот же миг ощутив надвигающуюся панику толпы и смертельный смрад морфов, вновь прильнул к заграждению. А, может, Дин прав? Может, лучше сейчас, пока его не начали рвать на куски, пока он не начал чувствовать нестерпимую предсмертную боль, то проваливаясь в небытие, то вновь приходя в сознание, буквально на несколько мгновений, чтобы снова осознать свой пульсирующий организм, бьющийся в окончательных судорогах. Может, любовник прав и так будет легче?       — Прыгай, твою мать! Я поймаю! — восседая на перилах, всем своим видом напоминая гаргулью… нет, не гаргулью… напоминая, конечно же, морфа, только свеженького и живенького, удерживая равновесие с помощью одной руки, кричал Дин, второй при этом активно жестикулируя, продолжая указывать любовнику направление прыжка.       Но Энди же не идиот! Да он и без четких инструкций понимал, что взлететь он не сможет, и единственный путь — вниз с двадцать восьмого уровня. Понимал, и даже слышал в отдалении голос любовника, но воспринимать наотрез отказывался, хотя, повинуясь инстинктам, приближающимся тварям и уменьшающемуся количеству людей в обоих потоках, уже влезал на ограждение. Благо несущая балка оказалась рядом, вцепившись в нее, как в родную, Бирсак медленно принял вертикальное положение, на мгновение взглянув вниз, в ту нескончаемую бездну, куда так настойчиво предлагал устремиться Винчестер. Голова закружилась, к горлу подкатил ком, ладони в секунду взмокли, собственно, так же, как и все тело, перед глазами возникла картина последствий такого романтичного прыжка — фарш, обтянутый кожаным корсетом, распластавшийся на асфальте. Но резко ударивший в нос аромат приближающегося разложения и более, чем срывающийся крик любовника, на секунду отрезвили, он с силой зажмурился, через миг распахнув глаза. Но лучше бы он этого не делал.       Оба соприкоснувшихся потока людей оказались рядом с ним. Звуки — ужасающие отголоски смерти и тех мучений, которые предстоит испытать перед этой самой смертью, погрузили Энди в непроницаемый кокон леденящего отчаяния. Он видел как стены окрашиваются в насыщенный багровый цвет, он видел как человеческие тела превращаются в разорванные куски бесполезного мяса, как из недр плотных мышц и кожи наружу просачиваются выбеленные осколки костей, как из вспоротых животов, лоснясь и переливаясь насыщенностью крови, выпадают на пол сгустки органов. Видел как мозг при этом продолжает работать, продолжает осознавать все происходящее, продолжает каждой своей клеткой чувствовать причиненную боль. Он видел измазанные тягучей тяжелой массой гниющие лица морфов, их черные зубы, перемалывающие свежую плоть, мощные челюсти, терзающие тела жертв. И из его глаз хлынули слезы. Выхода нет. Либо он сейчас последует примеру стонущих, молящих о помощи и пощаде, угасающих людей, со скоростью света усеивающих пол коридора, либо — вниз. Стеклянный взгляд в последний раз замер на лице любовника.       — Прыгай! — Энди не слышал, он прочитал по губам, звука не было, все вокруг померкло.       И он разжал руки, устремившись в свободный полет. Хуже уже некуда. Он не человек, он сказал, что поймает, значит, так и будет. Он всегда спасал его, спасет и сейчас, обязательно спасет. Он не позволит ему превратиться в фарш на асфальте.       Несколько мгновений, казалось, бесконечного полета, такой обволакивающей и притягательной прострации, и Энди ощутил сильный удар. Тело сбило с траектории полета, но не прекратило его, он все еще продолжал падать, но теперь уже скованный крепкими объятиями. Он глубоко вдохнул — аромат, присущий исключительно младшему Винчестеру, и стало немного спокойней.       — Держись! — громко пролетело над ухом, но Энди даже не успел ничего сообразить.       Рывок, траектория падения сменилась маятниковым движением в сторону. Еще один неимоверно сильный удар и объятия быстро начали таять, тело любовника принялось расслабляться. Откуда-то снизу донесся пронзительный женский вскрик. Энди сразу же узнал голос, как бы страшно ему не было, а он узнал его. Бернс! Это Бернс! Он через силу разлепил сомкнутые все это время веки, не позволяющие созерцать картину собственной кончины, но… в который раз пожалел об этом.       Его все еще сжимают слабеющие руки любовника, их тела, словно маятник, свободно подвешены вдоль стены. Одно из щупалец Дина обвилось вокруг кованого заграждения верхнего уровня, тем самым не позволяя падать дальше, прижав к стене откровенно на несколько пролетов ниже того, с которого Бирсак начинал полет.       — Дин? — испуганный взгляд океанов перескочил на бледнеющее лицо любовника. Глаза того были закрыты, а мышцы превращались в податливое желе. — Дин!       Внизу, на уровне, над которым благополучно свисали ноги Энди, суетились Бернс и Диаз, пытаясь любыми способами перехватить его, но ситуация распорядилась иначе, в который раз за последние несколько минут показав парню, что сегодня откровенно не его день и, если он выживет, то это поистине будет чудом. Хрупкая женская кисть коснулась его лодыжки, с трудом оплелась вокруг, Бернс пришлось подняться на носочки, чтобы совершить подобный маневр, но для чего — не совсем понятно, если бы Энди начал сейчас падать, она не смогла бы удержать его. Но она старалась, старалась изо всех сил и готова была к чему угодно, ей надо было продержаться всего пару минут, до тех пор, пока Диаз не добежит на уровень выше и не попытается затянуть парней наверх. Но…       Ослабевшие объятия, отключившегося при ударе Винчестера, наконец разжались окончательно, выпустив парня, но одно из продолжающих пока функционировать щупалец, успело перехватить кричащего Энди за запястье, не позволив улететь в пропасть.       — Дин! — щупальце, все это время удерживающее Винчестера от падения, соскользнуло, и Энди одним рывком опустился ниже, благополучно миновав уровень с блондинкой, чуть не утянув ее за собой. Взгляд океанов, теперь на все сто процентов заполненных водой, остановился на любовнике и суетящихся наверху друзьях, пальцы изо всех сил взаимно сжали плотное щупальце.       Дин, целиком и полностью напоминающий сейчас бесполезную тряпичную куклу, удерживаясь на одном из слабеющих жгутов, вторым удерживая Бирсака, признаков жизни не подавал, остальные четыре щупальца, наравне с хозяином превратились в обвисшие переваренные спагетти. И ужас Энди, и без того стремительно захватывающий сознание, моментально перерос в отчаянную неизбежность.       — Солнце, — давясь слезами, простонал он, но Дин не шелохнулся, лишь щупальце, обвившееся вокруг заграждения, постепенно теряющее хватку, уносясь в нирвану вместе с сознанием хозяина, дернулось, опустив Энди еще на несколько сантиметров вниз. И он закричал, изо всех оставшихся сил, потому, что и удерживающее его запястье щупальце тоже слабело. — Дин! Очнись! Дин! — но со стороны любовника ответа не было. Зато он последовал со стороны Бернс.       — Не могу! — в одно мгновение протиснувшись сквозь широкие зазоры забора, присев на корточки, одной рукой удерживая себя от падения, второй девушка упорно пыталась либо дотянуться до Энди, либо перехватить щупальце, подтянув таким образом человека ближе к себе. — Не могу! — он видел как по ее щекам текут слезы отчаяния, но ничем помочь не мог, силы его были на исходе. — Не достаю! — да тут никто не достанет. — Держись! Он сейчас опустится ниже и ты схватишься за перила!       Бирсак очень старался не смотреть вниз, туда, где через пару мгновений закончится его жизнь, он не сводил взгляда с блондинки и с возникшего рядом с ней Диаза. Он уже не пытался подтянуть собственное тело вверх, он на самом деле надеялся, что щупальце, на котором он висит, ослабнет, но не отпустит его, и тогда он на самом деле успеет спуститься на балкон нижнего уровня.       Но до нижнего заграждения было слишком высоко, а пальцы, намертво впившиеся в некогда плотный жгут, ощущали как с каждым мгновением он становится все более рыхлым, более мягким и более податливым, и в следующую секунду и он сам, и Дин отправились в свободное падение. Запрокинув голову назад, устремив взгляд наверх, он увидел отдаляющуюся девушку, увидел как Диаз успел перехватить Дина за щупальце, не позволив тому отправиться вслед за любовником. Он услышал как громко и безостановочно кричала Бернс, а потом — темнота и тишина. Бесконечная и глубокая яма, спокойствие, звенящее небытие, умиротворение, и…       — Поймал! — хриплый, вечно недовольный, бурчащий себе под нос голос, привел в себя, тело вновь оказалось сковано объятиями, но уже непривычными, незнакомыми, странными, но крепкими, а это было главным.       Ощущение невесомости и прострации не исчезли, но теперь он был плотно фиксирован, а в поплывшем разуме, секунда за секундой возникало чувство дежавю. Но нет, это было не так. Удар не повторился, а его самого и существо рядом стремительно принялось обвивать приятное, теплое нечто, упаковывая в плотный кокон.       — Держись, будет неприятно, — голос тяжело обдавал мочку, был спокоен и уравновешен, он вселял надежду, и Энди, кажется, кивнул в ответ.       Объятия стали крепче, и тело парня теперь вплотную прижалось к телу спасителя, его виска коснулась горячая, колючая щека, спину и бока сдавило обжигающим каркасом, ноги плотно вплелись в кокон. Чувствовать себя куколкой или же жертвой паука, ему еще никогда не приходилось, но по всем ощущениям это было именно так. И он, и существо рядом погрузились в непроницаемый каркас.       Мысль о том, что он не один, о том, что ему не дадут умереть успокаивала, тепло спасителя расслабляло, колкая щека, терпкий аромат силы и защиты моментально напомнил о Дине, а сильные руки, прижимающие к себе позволили слегка забыться. Теперь он в безопасности, пусть даже на несколько мгновений, но сейчас ему было так спокойно и хорошо, хотелось бы, чтобы это ощущение не прекращалось. Это было потрясающе. Но, к сожалению, ничто не длится вечно, тем более, в такой ситуации.       Существо прижало его тщедушное тело еще ближе к себе, широкая ладонь легла на затылок, прислонив голову к плечу, легкий акробатический трюк, и Энди почувствовал смену позиции. Теперь он был сверху, а спаситель снизу, ближе к земле. А через миг — более, чем весомый удар, секундное потемнение в глазах, катящиеся по асфальту, намертво сплетенные коконом из белоснежных щупалец тела.       Движение резко остановилось, будто они наткнулись на невидимую преграду, а вот мозг Бирсака, в отличие от движения кокона, остановится уже был не в силах. Голова шла бесконечным кругом, штормило и мутило, изображение еще несколько мгновений крутилось, как в стекляшках калейдоскопа. И первый, кого он имел честь увидеть — Дикс. Дикс… не Дин.       Сковывающего кокона уже не было, и Энди сразу же попытался вскочить на ноги, но моментально осел обратно, выдав все содержимое желудка на асфальт. Стресс, страх и акробатически-смертельные кульбиты сделали свое дело. Гул смешавшихся голосов, отдаленное рычание, шум, топот — все это мгновенно ворвалось в сознание, вызвав очередную волну паники и тошноты.       — Дин… — прохрипел он, и потоки слез заструились по его щекам, совершенно независимо от его воли. — Дин! — взор его метнулся к своду уровней, но среди мечущихся людей он никак не мог выхватить хоть что-нибудь знакомое. — Где Дин?! — вытерев губы тыльной стороной ладони, Бирсак обернулся к парню, и только теперь заметил, что все люди, застрявшие на цокольном этаже, устремились к воротам. Пространство вокруг них пустело с неимоверной скоростью, диаметр отчуждения все рос и рос, при этом спасающиеся старались обогнуть парней по как можно большей дуге. И нет, причиной тому была не свалившаяся с девятнадцатого уровня парочка, причина была в ином — морф, совершенно бесшумно возникший перед ними.       Истекая слюной, хрипя и распространяя невероятно отвратительный смрад, опираясь на прогнившие, выгибающиеся в разные стороны конечности, тварь буквально в паре метров застыла перед испуганным человеком. И Энди опять закричал, похоже, после всех сегодняшних происшествий, у него уже просто иссяк весь словарный запас и осталась возможность издавать только нечленораздельные звуки слегка придушенного петуха. Молниеносно отреагировавший на истошный вопль Диксон, пришедший в себя после падения гораздо быстрее, нежели человек, в секунду преградил путь твари, естественно, сразу же позабыв все наставления отца. А что поделать?! Он такой, какой есть, и тут ничего не поменяешь. Его задачей на данный момент было спасти жизнь существу, имеющему катастрофическое значение для его брата. И он никоим образом не мог допустить, чтобы Энди пострадал.       Морф, оскалив остатки собственных зубов, угрожающе зарычал, тело его напряглось, готовясь к атаке, но старший Винчестер оказался в разы быстрее. В доли секунды, практически незаметные для обычного человеческого разума, мелкие блеклые шрамы на спине парня удлинились и расширились, извергнув щупальца, почти на сто процентов идентичные таковым у младшего брата. Ни капли крови, ни капли боли, только слегка порванная на спине майка.       И Энди, увидев это, увеличил децибелы голоса до всех возможных пределов, просто по инерции, но Дикс совершенно не обратил на это внимания — Бирсак скрыт за его спиной и пока ему ничего не угрожает. А взгляд синих океанов замер на спине друга, на огромных белых щупальцах, возвышающихся, словно потревоженные кобры над головой и плечами парня. Но щупальца оказались аргументом лишь для человека, атакующую же тварь они не то, чтобы не остановили, но даже и не смутил особо. А зря. Давно разлагающееся тело с остатками изъеденного червями мозга, совершенно ничего не могло противопоставить живому, пышущему здоровьем и бесстрашием, изобретению великого Ангела. Но понял это морф поздно.       Издав пронзительно-хриплое рычание, тварь в прыжке устремилась на Диксона. Но щупальца парня оказались стремительнее. Выстрелив вперед, один из жгутов обвился плотной удавкой вокруг шеи твари, несколько других перехватили тело, так, как маленькие детские пальчики обхватывают опостылевших деревянных солдатиков. Тварь заверещала, принявшись извиваться в попытках скинуть оковы, но не тут-то было. Через секунду тело ее задымилось, покрылось легким паром, одежда и давно истлевшие остатки кожи начали плавиться прямо на глазах. Они расползались большими неровными кляксами, обнажая бурлящие серо-зеленые мышцы, опадающие на асфальт смердящими каплями. Щупальце, сжимающее шею, скручивалось с каждым мгновением все сильнее и сильнее, проходя через растворяющуюся плоть, будто раскаленный нож сквозь масло.       Пару мгновений потребовалось Бирсаку на то, чтобы осознать, что каждое из щупалец Дикса источает кислоту такой концентрации, что она способна растворить тело. Да, пусть и не совсем целое, и не совсем живое, и слегка разложившееся, но все же тело. И в тот самый момент, когда туловище морфа рухнуло на асфальт вонючей пузырящейся серо-зеленой массой, а отслоившаяся голова, прилетев сверху, шлепнулась в центр фарша, разметав брызги по сторонам, Энди вывернуло с новой силой, а от запаха потемнело в глазах. Но в этом был небольшой плюс — он прекратил орать как полоумный.       Правда, упасть сейчас в обморок, отрешиться на мгновение от всего этого, выдохнуть, расслабиться и поваляться несколько минут на асфальте недвижимым телом — никто не позволит.       — Фак! — обернувшись назад, созерцая любимого человека брата, размазывающего по лицу слезы, грязь и еще хер пойми что, даже знать не хотелось, немного на повышенных тонах выдал Дикс. — Твою мать… — совершенно не обращая внимания на остатки морфа рядом и на хаос, творящийся вокруг, парень кинулся к другу, помогая подняться тому на ноги. — Ты как? — внимательный взгляд багровых глаз окатил человека, выискивая возможные травмы. Бирсак в ответ, усиленно зажимая рот ладонью, кивнул, схватился за подставленное плечо, оперся на собственные ватные ноги. — Надо уходить.       — Дин! — сделав глубокий вдох, на время поборов ком в горле, Бирсак запротестовал. — Там Дин! — моментально сорвавшись на истерические всхлипывания, он указал рукой на балконы верхних уровней. — Что с ним?!       — Поверь, с ним все в порядке, даже лучше, чем с тобой или со мной, идем, — перехватив хлипкое тело за талию, он позволил полностью опереться на себя. — Идем, здесь мы в опасности.       Энди молча согласился, и даже полностью доверился парню, позволив тащить себя в нужном направлении, туда, куда считал нужным Дикс, туда, где они по его мнению окажутся в безопасности, лишь бы это все побыстрее закончилось. Они двинулись через центр цокольного уровня, буквально еще несколько минут назад живущего своей размеренной повседневной жизнью, сейчас целиком и полностью превратившегося в стечение ужаса и первобытного хаоса. Он старательно опирался на уверенно стоящего на ногах Винчестера, силясь не замедляться, но правая нога, поврежденная при падении, слегка подводила, правда, он усиленно старался не замечать неприятных ощущений, загоняя жгучую боль в самый дальний угол сознания. Они спешили против живого обезумевшего течения, подальше от паники, и в то время, пока все спешили к воротам, Энди и Дикс уверенно держали путь к тихому, незаметному закутку одной из дальних стен строения. Люди же, огибали двигающихся против течения парней, не вскидывая взгляды, не замечая ни странных багровых глаз старшего Винчестера, ни их эпический полет с высоты девятнадцатого уровня, ни уж тем более, того, что парочка уверенно двигается в направлении от очевидного спасения.       — Где Дин? — прошептал Энди пересохшими губами, на миг взглянув наверх, на уровни.       — С ним все хорошо, он просто отключился от удара. Ди и Бернс подняли его на уровень, — Диксон, в отличие Бирсака, ворон не считал, не рассматривал бессмысленно верхние балконы, сосредоточенный взгляд уже серо-голубых глаз скакал по людям цокольного уровня. Он старался выхватить нечто, выбивающееся из общей картины, из картины повседневности и обыденности, нечто, что способно навредить им. Нет, не морфы… Что там говорил отец? Отдел Z… Странные люди в черных костюмах.       А что еще? Или кто?! Да что он вообще пытается заметить?! Кругом люди, куча людей! Люди, спасающиеся бегством от оголодавших, озверевших тварей. Но откуда они взялись в защищенном комплексе, да еще и в таком количестве?! Это просто нонсенс! Одного-двух система вполне способна пропустить, но… Но здесь их десятки… сотни… И с каждой минутой в армии этих тварей идет прибавление. Город морфов?! Они, что, собираются уничтожить всех живых в Apocalyptic?! Зачем?!       — Уважаемые жители и гости Apocalyptic Moon, сохраняйте спокойствие, ситуация под контролем, — по зданию гулким эхом прокатился механический голос, но перекрыть гвалт толпы, он, увы, не смог. И, похоже, что исключительно Диксон и Энди услышали слова, последовавшие далее. — Обращаем ваше внимание на то, что главные ворота комплекса будут закрыты через пять минут. Убедительно просим вас оставаться на безопасном расстоянии. Обратите внимание на офицеров патруля, следуйте их инструкциям, проследуйте в защитные бункеры, либо же оставайтесь в укрытии ближайших заведений, или в пределах собственных апартаментов. Забаррикадируйте все возможные входы и выходы в помещении, ожидайте дальнейших указаний. Уважаемые… — объявление поехало по кругу, а Дикс, видимо, ответной репликой пробурчал себе под нос тираду ругательств, которые Энди не особо расслышал, но они на сто процентов были не нормативными.       — Они нас изолируют! — прохрипел Бирсак, неистово покрутив головой по сторонам. — Что они делают?! Зачем они закрывают живых с морфами?!       — Тот еще вопрос… — буркнул Дикс, внимательно следя за периметром. К этому моменту они успели преодолеть большую часть расстояния до конечной точки, оказавшись в небольшом тупике, около вентиляционного отверстия.       — Они же весь комплекс превратят в морфов! — пока Энди пребывал в кромешном шоке и непонимании происходящего, старший Винчестер остановился, аккуратно избавился от объятий собственной ноши, опустился на корточки, без проблем сдернув крышку вентиляции. Глухо звякнув, на пол свалились шурупы.       — Детка, — голос прозвучал близко и так знакомо, что в миг привел Бирсака в чувства. Вздрогнув, парень округлившимися глазами посмотрел на друга. Нет, все также Дикс. И нет, у Энди не поехала крыша. Просто ему всегда казалось, что ничего общего между старшим и младшим Винчестерами нет, и порой он даже думал, что парни совершенно не родные братья, настолько они были разными: и внешне, и внутренне. А вот, оказывается, нет. Если бы Энди сейчас не был на сто процентов уверен, что рядом с ним старший из братьев, если бы он сейчас не мог видеть его или не мог бы ощущать запахи — он вполне мог бы утверждать, что и голос, и манера произносить это слово, принадлежат Дину. Похоже, не только младшего Винчестера заводит это «детка», видимо, это семейное, и, видимо, Диаз тоже повелся на него. — Детка, — повторил Диксон, с силой перехватив парня за плечо, а у того в очередной раз чуть не подкосились ноги, но уже не из-за страха, а из-за возбуждения. — Я безумно за них переживаю, но нам надо спасать собственные задницы. Давай, вперед! — с этими словами, тщедушное тело Бирсака было насильно, но все же со всеми предосторожностями, утрамбовано в довольно просторное вентиляционное отверстие, а увесистый хлопок ладони по пятой точке, придал ускорения.       Деваться особо было некуда, и он, в пару секунд освоив способ передвижения на коленях и ладонях, словно мелкая надоедливая букашка, рванул вперед, стараясь сохранять скорость и издавать как можно меньше звуков.       — Куда? — лаконично и рационально поинтересовался Энди, на мгновение обернувшись назад, одарив взглядом более, чем сосредоточенное лицо Дикса.       — А что, до хера вариантов?! — напряженно огрызнулся парень, затравленно оглянувшись на оставленный позади незакрытый проем. — Я без понятия куда… Пока вперед. И быстро.       Согласно тряхнув копной волос, решив не тратить время на лишние слова, Энди направился вдоль металлического коридора, скользя джинсами по гладкой прохладной поверхности. Стараясь не растянуться, он с осторожностью въезжал в каждый поворот, постоянно опасаясь наткнуться за очередным на что-нибудь отвратительно-неприятное: либо морфа, либо, что еще хуже — разветвление вентиляции. Но они преодолели уже примерно четыре пролета уровня и, пока, все было ровно — коридор каждый раз переходил на новый уровень единым тубусом, никаких лишних ветвей.       — Кажется, я теперь начинаю понимать Дина, — с усмешкой процедил Дикс, когда они в который раз преодолев один из уровней, продолжили ползти по прямой.       — В чем? — запыхавшись, не оборачиваясь, обронил Энди.       — В том, на что он повелся в тебе, — голос парня тоже был слегка запыхавшийся, но даже не наблюдая парня воочию, Бирсак запросто определил на его губах усмешку. Нет, не злую, и не завистливую, просто дружескую, наверное, очень стремящуюся разрядить обстановку.       — И на что же? — на секунду сбавив скорость, въезжая в очередной поворот, человек тоже усмехнулся.       — В такой позе ты охеренно смотришься, хоть и задница у тебя костлявая, — рассмеялся он уже в голос и, вытянув руку, попытался шлепнуть по маячившему перед глазами суповому набору, но Энди ловко извернулся, дав отмашку назад пяткой.       — Пошел ты! — ответ прозвучал многозначительно, но был совершенно не агрессивен, что и подтвердил прилагающийся к нему смех. От этого стало немного легче, не так страшно. Но буквально на несколько мгновений. Уже в следующую секунду от смеха не осталось и следа.       Обогнув угол, Энди громко вскрикнул, но вовремя взяв себя в руки, прижал к губам собственную ладонь, замер, напрочь отказываясь двигаться дальше. Быстро сориентировавшийся старший Винчестер, одним резким движением прижав малогабаритное туловище парня к стене, загородил его собой, что бы там ни было, а Диксону оно точно навредит в меньшей степени, нежели человеку. Но, как оказалось, тревога была ложной. Хотя нет, не совсем так. Ложной она была для Дикса, а вот у Бирсака она вызвала массу неприятных мгновений. Труп, это был всего лишь труп. Не особо свежий, но и не особо еще подвергшийся глобальным изменениям. От силы, может, неделя-две. У некогда симпатичного существа, на вскидку лет двадцати-двадцати пяти, было напрочь перегрызено горло, выедены щеки, а разорванная майка демонстрировала обглоданные плечи и грудь. Но тело не представляло никакой опасности, кем бы оно ни было укушено — сейчас оно было мертвее некуда.       — Твою мать, чего орешь?! — недовольно зашипев, Винчестер протиснулся вперед, намеренно схватил Энди за задницу, отодвигая назад. Бирсак же на автомате, молниеносно спрятался за широкой мужественной спиной, изъеденной мелкими продолговатыми шрамами. — Дохляк, — констатировал Дикс, для приличия пнув кулаком тело в плечо. От удара тело не удержалось и медленно завалилось набок, оставив после себя на стене грязные коричневые потеки. — Совсем дохляк, не укусит. Кто-то или что-то им отобедал, но давненько, — хмыкнул парень.       — Наши? — с опаской проследив за накренившимся трупом, шепотом поинтересовался Бирсак.       — Наши — в смысле твой долбанутый любовник? — аккуратно минуя распластавшееся тело, усмехнулся Винчестер.       — Не только мой, и не только любовник, — моментально ощетинился Энди, скривившись от представления, что сейчас и ему предстоит обходить туловище.       — Ок, уделал. Я смотрю, вопрос: кто, кому, куда, кем, и чем, даже в такой ситуации не покидает твою милую черноволосую голову… — благополучно оставив почившего за своей спиной, оказавшись по ту сторону от друга, Винчестер немного подался вперед. — Иди ко мне, помогу перелезть, — он протянул руку Энди, и тот скривился еще сильнее, но от предложенной помощи не отказался.       — Покидает, дело не в этом, ты мне не соперник. Я просто напомнил, что он не только ко мне имеет прямое отношение, но и к тебе. И с твоей стороны назвать его долбанутым несколько не этично, — оказавшись напротив тела, Бирсак резко умолк, запрокинул голову, вонзив взгляд в потолок. — Черт! Меня тошнит.       — Дыши… глубоко дыши, — Дикс с силой потащил парня на себя, и тот, естественно, не удержавшись, прилетел прямо в распахнутые объятия друга, благо, что спиной. Винчестер лишь успел перехватить его за талию, во избежании дальнейшего падения уже обоих, как понял, что слово «тошнит» перешло в следующую фазу. Энди в который раз вырвало, правда теперь прямо на ботинки трупа. — Да твою мать! А вот в отличие от твоей задницы, твой рвотный рефлекс, думаю, не особо впечатляет нашего общего любовника, — продолжая прижимать парня к себе спиной, Дикс рефлекторно перехватил его длинные волосы и рассмеялся.       — Тебе лучше знать про рвотные рефлексы, — извергнув очередную порцию содержимого желудка наружу, вытерев губы ладонью, зашипел Энди.       — Ладно, не время сейчас, да и смысла нет, делить нам с тобой особо нечего и некого, — мысленно отстранившись от содрогающегося в объятиях парня, и от звуков, им издаваемых, старший Винчестер окинул внимательным взглядом труп, задумался и прислушался. — Это не Дин.       — Что? — переспросил человек. Уже окончательно прекратив выражать весь свой негатив по поводу мертвого тела, он попытался отползти назад, но сзади все еще был Дикс: задумчивый и отрешенный, и двигаться пока никуда не собирался. И Бирсаку ничего больше не оставалось, как хотя бы просто воткнуться в плечо того, чтобы заглушить неимоверно тошнотворный запах. — Ничего личного, — пояснил он, среагировав на косой взгляд друга. — Просто если я еще раз вдохну эту вонь, то снова буду блевать.       — Это работа не Дина, — переместив Энди за собственную спину, Дикс на миг склонился над почившим.       — С чего такое заключение? — прикрыв нос обеими ладонями, отвернувшись в другую сторону, промычал человек.       — Это парень… Обычный парень, не такой, как ты, — начал Диксон на полном серьезе, абсолютно не осознавая, что словами причиняет дискомфорт другу.       — Спасибо за пояснения, — буркнул Энди.       — Да, нет… Я в смысле, что этот не похож на девку, вполне мужественный… — не оборачиваясь, продолжая изучать тело, бубнил Винчестер.       — Я уже понял, дальше что?!       — Дин не станет жрать мужиков, он предпочитает девушек. Милых, хрупких и нежных. Да и не будет он мелочиться, не станет выедать мелкие части. Если уж есть, то все, без каких-либо предпочтений.       — Еп твою, прям как в сексе, — произнес Энди, но настолько тихо и неразборчиво, что Винчестер не расслышал.       — Что?       — Ты говоришь так, будто это не еда, а предмет для удовольствия, — пояснил человек уже более разборчиво и понятно.       — Примерно так и есть… А этот, — Дикс снова указал на труп. — Словно крысами погрызен, следы от зубов такие мелкие и… горло, скорее всего, его перегрызли, чтобы быстро и без проблем умертвить жертву.       — Вывод? — от недостатка кислорода у Бирсака слегка закружилась голова. — Кто еще ослушался папочку? — съязвил он.       В этот момент где-то наверху, но очень близко раздался грохот, причем он не затих, а пошел по нарастающей, явно двигаясь в сторону растерявшихся парней, приближаясь с каждой секундой. Энди, кажется, в этот момент даже дышать перестал. Сдал немного назад, упершись в широкую спину Диксона. Радовало одно — шум был не особо громкий, передвигающееся однозначно не обладало большой массой, максимум — камышовый кот. Так же мягко, но быстро. Не радовало то, что первой преградой на пути этого кота будет именно он — Энди. Назад быстро не отступишь — там Дикс и тело, да и бежать особо некуда, при такой скорости, нечто настигнет их в любом случае, они не успеют.       — Кто из наших, помимо тебя и Дина, или не наших, предпочитает мужиков, мягкое мясо и умеет пользоваться вентиляцией?! — от страха округлив океаны до предела, Энди изо всех сил вжался в парня.       — Эммм… — замычал Дикс. Он явно напрягся, очень сильно напрягся, пытаясь сообразить побыстрее, но ничего не выходило.       — Фак! Ты можешь думать быстрее! — звук нагнетал, а место к отступлению так и не возросло, и Бирсак планомерно начал пробуксовывать. — Бежим или отбиваемся?! — взвизгнул он, пробуксовав еще раз. — Решай быстрее!