Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства Ф. М. Достоевский
Утро следующего дня началось с того, что я банально проспала, поэтому собиралась на завтрак в спешке, рискуя остаться совсем без него. А тренироваться на голодный желудок было бы верхом идиотизма с моей стороны. Один раз я так уже сделала, потом в конце тренировки чуть не шлепнулась в обморок от переутомления. Благо это произошло, когда я уже направлялась в свою комнату, и рядом шел Джеминг, который и помог мне прийти в себя. Естественно, потом мы оба делали вид, что ничего сверхъестественного не произошло и докладывать об этом никому не стали. Больше таких оплошностей я не допускала. На подходе к залу я пригладила волосы, которые были настолько непослушными, что растрепались даже от небыстрого бега. Ещё в прошлый раз наслушалась нравоучений от Мэйли о том, что «женщина всегда должна выглядеть опрятно, даже если реки выйдут из берегов, а горы обрушатся на наши головы». А еще она сказала, что если не смогу соблюдать это правило, то она с легкостью может взять эту обязанность на себя, и я не буду довольна этим. Звучало как угроза (хотя это она и была, собственно), поэтому я решила лишний раз не спорить с этой женщиной, а то с неё станется подбить на это еще и Суньчао. Завтрак еще не подали, поэтому я, пытаясь слиться со стенкой, тенью скользнула на соседнее место к Джемингу, который, к слову, кивнул мне вместо приветствия, но взглядом не удостоил, продолжая поедать свой рис. Засранец. Столовая была построена таким образом, что во время трапезы каждый член клана мог видеть только одного человека, с которым он делил завтрак, обед или ужин. Именно поэтому то, что я в очередной раз опоздала, никто не видел. Никто также не видел, как строится наше взаимоотношения с Джемингом, потому что если бы видели, то у нас обоих были бы большие проблемы. У него от того, что он не выказывает должной вежливости, а у меня, что я позволяю ему так себя вести, учитывая, что мы даже не родственники. Но у меня и не было цели сделать его своим слугой, правой рукой и далее по списку. Нет. Единственное, в чем я нуждалась здесь, так это в друге, который не захочет откусить мне нос за моё поведение или шуточки. Джеминг ненавязчиво пододвинул мне тарелку с лапшой. По сути, одно из немногих блюд, которое я могла себе позволить. На рис у этого тела была ужасная аллергия. Даже ложка белой каши была способна вызвать отвратительную розовую сыпь по всему телу. Но об этом я узнала не сама, а из рассказов Кайсу, когда после нескольких дней поедания лапши задала ему этот вопрос. И честно говоря, столь скудный рацион, конечно, сначала раздражал, а потом стал стимулом сделать еду менее значимым пунктом в жизни. Джеминг же такой проблемы не имел и сейчас уплетал рисовые клецки за обе щеки, да ещё и делал это удивительно аппетитно, словно ему доставляло особое удовольствие меня дразнить. Раньше рис никогда не был моей любимой едой, но когда у тебя уже в течение нескольких месяцев на завтрак, обед и ужин одно и то же, начинаешь иначе смотреть даже на столь, казалось бы, неважные вещи. Видимо, Джемингу надоело смотреть на мою постную мину, потому что нарочито громко вздохнул и достал из захромов своей одежды большую ароматную булочку и протянул мне. — Ешь уже, только сделай одолжение и сотри это страдальческое выражение со своего лица, — буркнул он и опять принялся за еду. — Ты где её достал? — от широкой улыбки у меня почти сразу заболели щёки. Боже, какой же милый этот мальчишка. Ну, вот не ошиблась, когда вытащила из болота. — Где достал — там уже нет. — Твоя мама нас убьет. Тебя за то, что ты поставляешь мне столь жирную пищу, а меня за то, что я её принимаю. Его кислый вид говорил о том, что все это он уже и так знал, но все равно пошёл на этот храбрый шаг. И это не преувеличение, поскольку Чжан Мэйли с тошнотворной тщательностью следила за тем, что мы тащим себе в рот. — Ешь уже, Лин Кесин, а то обратно заберу. Я расхохоталась, но ловко спрятала свёрток от греха подальше. — Благодарю-благодарю, с меня должок, мой милый друг. Он промолчал, но покрасневший нос (у всех щеки краснеют, а у этого нос, ну не прелесть ли?) выдал, что маленький комплимент все же не оставил его равнодушным. — Слышал, ты сегодня придешь на тренировку позже? — произнес Джеминг, незаинтересованно смотря куда-то в окно. Я согласно угукнула, но когда заметила, что мальчика такой ответ не устраивает, добавила: — Да, дядя Лин попросил присмотреть за молодым господином Лань. — А никто больше не может этим заняться? — нахмурился мальчик, но после спохватился. — Ты не обязана отвечать, Кесин. — Не-а, — я помотала головой и совсем не по-аристократичному откусила от яблока огромный кусок. — Мне и самой не нравится, что моя тренировка будет длиться меньше, но... — я замялась. — Но не могу бросить этого мальца. — Почему? Я его видел, и мне он не показался особо дружелюбным или заинтересованным в общении с кем-то. — Открою тебе тайну, но ты тоже не выглядишь общительным, Джеминг, — ответила я, пытаясь поймать его взгляд, бегающий от одного предмета к другому и не зацикливающийся ни на одном больше нескольких секунд. — Но тем не менее тебя это не останавливает. — Не останавливает, — кивнула я, чувствуя себя неуютно. — Это плохо? — Необычно. На этом и порешали. Джеминг полностью посвятил себя еде, а я... Тоже. Булочка остыла, но от этого не стала менее вкусной, хотя бы от того, что являлась знаком чужого внимания, пусть и не столь частого, но все же невероятно ценного. Не хватало привычного кофе, который ранее неизменно сопровождал каждый завтрак. Чай, конечно, был вкусный (хоть и не имел ничего общего с тем, к которому мы все так привыкли), но всё же не мог подарить тот самый заряд бодрости, в котором мы так нуждаемся по утрам. Да и несколькими чашечками не напьешься, но идти к гончару и просить сделать кружку по своему эскизу я пока не решалась, потому что это бы стало ну совсем подозрительным. Вместо этого я подумывала сначала напроситься в ученики, хотя бы на несколько дней, а после краткого обучения создать то, что задумала, не светясь. Однажды я все-таки рассказала Джемингу о своём желании попробовать себя в гончарном деле, на что одарил меня взглядом а-ля «если тебе совсем делать нечего, могу попросить маму нагрузить тебя дополнительно». После этого я заткнулась и больше этой темы не касалась. Аппетит пропал, и, к счастью, уже после того, как доела, иначе скрыть свое нежелание есть, дальше было бы сложнее. Поэтому я одним глотком допила остывший чай, который на вкус стал ещё хуже, кивнула Джемингу на прощание и побрела обратно к себе в комнату. До встречи с Лань Чжанем был ещё час, оставалось время на очередную попытку помедитировать.***
— Доброе утро, молодой господин Лань! — мой голос слегка дрожал из-за слишком быстрого бега, потому что я опять, о Боже, опоздала. Это становилось неприятной привычкой, но хоть что-то оставалось неизменным с прошлой жизни. Тогда опоздание было моим вторым именем, поэтому чаще всего Машка назначала мне встречу на двадцать минут раньше, но я всё равно не приходила вовремя. Она ругалась, материлась, давала мне подзатыльники, но преданно ждала каждый раз как Хатико. — Доброе утро, — тихо произнес мальчик мне в ответ. — Чем сегодня займёмся? Я изо всех сил старалась казаться бодрой, но все же утренняя медитация не прошла бесследно, и вместо прибавления сил меня ждала только очередная усталость. Я никак не могла поймать то самое, скажем так, состояние нирваны. Для сравнения Джеминг уже мог черпать силы из медитации, она становилась для него обыденным состоянием и, естественно, это предполагало увеличение его возможностей на тренировках. Года через три он точно сформирует золотое ядро. Наша разница в силах становилась заметной и заставляла раздражаться всё чаще на человека, который этого никак не заслуживал. Я вопросительно посмотрела на мальчика, который только едва заметно пожал плечами и продолжал неотрывно следить за мной. Поняла. Занятие придумать нам должна я. Хотя это не удивительно, учитывая, что кроме чтения и физических упражнений Лань Чжань мне ничего предложить не мог. Рассказы не были его сильной стороной, как впрочем и все остальное, кроме учёбы. Но мне все ещё нужно было его чем-то занять... Вот только идей в голове не было совершенно. Драться на мечах он со мной не будет, наверняка, найдётся правило, которое запретит ему это делать. Плавать на болото его тоже не позовёшь. Его дядю Кондратий хватит (даже от одной идеи), если узнает, на что я его подбила. Гулять с ним по рынку в поисках приключений неразумно (здесь и Джеминг не всегда соглашается, хотя у него в привычку уже входят постоянные уступки мне). А если все-таки?.. — Молодой господин Лань, а Вас уже начали обучать стрельбе из лука? Неуверенный кивок. Ну вот мы и определились с сегодняшним занятием. — А меня ещё нет, — добавила я весело. — Но Вы можете обучить меня азам. Обещаю тормозить не слишком сильно! Мальчик замялся, и это было добрым знаком, потому что если бы это было запрещено, то отказ оказался бы мгновенным. Шанс был! — Ты согласен? — Мгм, — ответил он бесцветно, но мне показалось, что я расслышала в этом коротком ответе нотки обречённости. — Отлично, — я довольно хлопнула в ладоши. — Нам нужен лук и стрелы, предлагаю пойти на тренировочное поле, там в это время все равно никого нет. Полигон с мишенями располагался на самой окраине клана, ближе к границам. Там где практически отсутствуют деревья, и вся поляна залита солнечным светом, позволяя разглядеть каждый манекен. Натыканы они были по всему полю. Их разбросанность позволяла тренировать самую разную степень меткости. Одолевая ближнюю, человек мог приступать к поражению самых дальних. Некоторые были закопаны в землю наполовину, некоторые находились на редких деревьях среди густой листвы. Сюда меня пока не допускали, оправдывая возрастом, но я не обманывалась. Скорее всего, Суньчао вообще хотел, чтобы я как можно меньше времени проводила на тренировках, вот только встретив желание заниматься с моей стороны, решил повременить с запретами. В подсобке мы нашли все самое необходимое для стрельбы. Вернее я искала и показывала ему разные варианты, а Лань Чжань кивал или отрицательно мотал головой. Остановились мы на самом небольшом, совсем некрепком на вид, но мальчишка сказал, что он «сам на таком учился, и хоть он будет не совсем удобен, но более подходящего здесь нет». Наверное, это была его самая длинная фраза, сказанная им за весь период нашего знакомства. Я всегда знала, что стрельба из лука не самый простой вид спорта, как может показаться со стороны. Моя одноклассница занималась стрельбой и на одном классном часе, посвящённом нашим хобби, рассказывала, что в этом спорте важную роль играет сила рук, концентрация внимания, правильное дыхание, а также точность движений. «Процесс стрельбы из лука можно описать всего двумя действиями: натянуть лук и выпустить тетиву. Но при этом в самой технике есть множество скрытых элементов, без которых не получится выстрелить четко в цель», — вспомнила я слова из статьи, которую изучала потом самостоятельно. Звучит так легко. Вот только лук в руках сейчас казался неподъемным, а рука, натягивающая тетиву, была слишком слабой, несмотря на длительные тренировки, задуманные укрепить тело. Лук был классическим, без всяких наворотов, да и не изобрели ещё что-то покруче. Насколько я помнила, у каждого лучника была своя определённая техника стрельбы, выходящая во многом из индивидуальных физических особенностей. У лука, который я сейчас держала в руках, тетива уже была натянута, по всей видимости, кто-то не разобрал её с вечера, либо лук приготовили для кого-то из учеников. — Стойка очень важна, Лин Кесин, — тихо вещал Лань Чжань сбоку, а я затихла, боясь спугнуть его как какую-то диковинную синичку. — Расположи корпус тела перпендикулярно к мишени. Встань прямо и расставь ноги по ширине плеч. Опусти лук вниз и приложи стрелу к тетиве. Я пыталась строго следовать всем его указаниям, вот только одна теория без практики почти всегда невыполнима. Однако прекрасно помнила, как этот персонаж не любил прикосновения, поэтому даже не думала просить его исправить моё положение. — Правильно? — Не совсем, — он покачал головой и, едва касаясь пальцами плеч, выпрямил их — стоять стало легче. Локоть отвёл назад до боли, но пожаловаться сейчас мне не позволила бы гордость. К тому же сама его об этом попросила. — Теперь оттяни тетиву. Прицелься и отпусти. Прицелиться почти получилось, пока в один миг я не почувствовала знакомый жар глубоко внутри, который на этот раз не остался там, а вышел за пределы, болезненно распространяясь по венам и собираясь на пальцах маленькими искрами. При всем желании я бы ни то что не смогла, а просто не успела бы удержать стрелу. Поэтому она, выпущенная больше от неожиданности, чем от готовности полетела прямо в цель, вот только с одной оговоркой. На железном наконечнике блестел огонёк, который, достигнув манекена, тут же его поджёг. — Твою ж мать, — прошептала я от неожиданности на русском и тут же зажала себе рот руками, скашивая глаза в сторону мальчика. Беспокоилась я зря, всё его внимание было сосредоточено на догорающей соломе. — Об этом никому не слова, молодой господин Лань. Понял? — Лгать запрещено, — ответил он, нахмурившись. — А это не ложь, просто не говори никому вот и все, — я подошла к сожжённому манекену (точнее к тому, что от него осталось) и, несмотря на исходящий от него жар, потопталась на нём, туша, и аккуратно убрала все в запасное ханьфу, которое всегда носила с собой на всякий случай. — Видишь? Тебя никто ни о чем не спросит. Обещай мне, что не расскажешь об этом ни одной живой душе, Лань Чжань! Обещай! — Обещаю, — выдохнул он. Надеюсь, он решит сдержать своё слово, хотя не могу быть в этом уверена на сто процентов. Слишком уж сильно воспитание в этом клане, и кто я такая, чтобы думать, что кто-то может нарушить из-за меня правила, выбитые, без преувеличения, на корке мозга. Лучше уж сразу подготовить отмазку на случай, когда Суньчао придёт за ответом. Можно сказать, что культивирование даётся мне сложно, но это чревато очередным излишним вниманием и контролем. Однако это будет звучать правдоподобнее, нежели я скажу, что теперь могу извергать из себя пламя прямо как настоящий дракон. Здесь, конечно, в дурку не сдадут, но вот проблемы обеспечить могут. — Что это, Лин Кесин? — Без понятия, — легко солгала я, но по глазам Лань Чжаня поняла — не поверил. Ощущения я запомнила и по-хорошему нужно попробовать повторить сегодняшнее действо, только на этот раз в одиночку и желательно не в ближайшие дни. Подожду, пока уедет эта делегация праведников и приступлю.***
Лань Цижэнь и Лань Чжань уехали через несколько дней. Одного я провожала с преувеличенной вежливостью, а другого с искренней грустью. Как бы то ни было, к мальчику я привязаться успела и даже подарила на память сплетенную на быструю руку фенечку. Если и выбросит, то это уже не моя проблема. Будет обидно, но недолго. Для испытаний я выбрала то самое место, где когда-то вытащила Джеминга из воды. Весь тот водоем был окружен высокой травой, поэтому прятаться там будет легко. А пожар в случае чего смогу затушить водой; ведро с собой взяла. Все три дня я терпеливо взращивала и одновременно с тем подавляла в себе огонь. Когда я стала ориентироваться именно на него, медитировать стало чуть легче. Ненамного, конечно, но лучше, чем было. Вместо текущей по венам ци, я представляла себе, как разрастается внутри меня эта искра. И чем больше работала фантазия, тем сильнее она ощущалась. Рептилия внутри меня молчала, и я решила, что, наверное, делаю всё правильно. Иначе она бы попыталась меня остановить, верно? Моя жизнь ведь и в её интересах тоже. Я прислонилась к поросшему мхом камню и попыталась сосредоточиться на окружающих звуках. Как правило, это помогало больше, нежели просто прислушиваться к себе и искать внутри ниточку, за которую было бы удобно зацепиться. Птичьи голоса ярко звенели, назойливо жужжали комары, лёгкий ветер колыхал траву, создавая такой знакомый и родной с детства шелест. Стоило закрыть глаза, и вот я уже не в абсолютно чужой стране с не совсем здоровыми для меня обычаями, а в деревне у бабушки отдыхаю на мелководной речке. Не хватало только писка Оли под боком, криков мамы по поводу её неправильного поведения и бурчания папы на тему «зачем вы опять притащили меня в эту глушь?» В грудной клетке зародилось знакомое тепло. Я подняла руку и направила два пальца вперёд, прямо на подготовленную заранее глиняную чашку. Посмотрим, получится ли у меня сегодня пообедать тушеными или, в крайнем случае, жареными овощами. Я не пыталась остановить тёплые ниточки, текущие по моим венам и поблескивающие на тонкой, слегка загорелой коже. Мгновение, и из моих пальцев вырвался тонкий оранжевый луч, совсем не обжигая, и врезался в миску. Потребовалась концентрация, чтобы удержать его, но все же это оказалось не слишком трудно. Достаточно было понимать, что этот огонь часть тебя, и только ты им управляешь, поэтому без твоего желания он никуда не исчезнет и никому не навредит. Я прикрыла глаза, чувствуя накатывающую сонливость, но не остановилась. Если сейчас перестану, то результата не добьюсь. А изнеможение это обычное моё состояние в последнее время, поэтому потом просто отдохну и вернусь обратно к делу. Неизвестно, сколько я просидела в таком положении, однако, сказать себе стоп пришлось только, когда почувствовала, как мир вокруг расплывается, а по губам течёт что-то теплое и густое. Потерять сознание я не успела, перед глазами, как живые, застыли обеспокоенные золотые, и в этот момент будто бы отпустило. Правда природа вокруг стала какой-то неестественно яркой и звонкой. Однако это лучше, чем бездыханной валяться здесь, в одиночестве и неизвестности, гадая, появится ли кто-то сегодня и что они подумают. Пошатываясь, я поднялась на ноги и подошла к жертве моих болезненных трудов. Овощи дымились и издавали невероятный аромат. Я довольно улыбнулась. Получилось.