В мире нет таких вершин, что взять нельзя... В. Высоцкий
— Ещё раз, как ты оказалась в этом доме, Лин Кесин? Голос дяди Лина был слишком жестким для простого вопроса, и именно поэтому он был вынужден повторить его уже третий раз, пока я с опущенной в стыдливом жесте головой крайне успешно изображала безжизненный фикус. Ему стоило сменить тон. Даже я знаю, что с детьми порой нужно быть хитрее и разговаривать иначе, если хочешь добиться от них ответа. Если бы сейчас в этом теле была бы реальная Кесин, то, скорее всего, она бы заплакала от такого напора. Но так как здесь была я, умудренная чужими склоками женщина, то слезы были бы последним решением. Игнорирование проблемы, а именно наезды Лин Суньчао, сейчас было лучшим решением. Посмотрим, кто сломается первым и исправит свое поведение. — Я не буду ругаться, честно, — его голос смягчился до почти мягкого урчания. — Просто, ответь мне, А-Син. — Надеюсь, что ты будешь помнить о своем обещании не ругаться, дядя Лин, — выдохнула я, думая о том, как бы повыгоднее преподнести эту историю. — Мне просто надоело, что за мной теперь вечно таскаются охранники, практически не давая побыть в одиночестве. — Это ради твоей безопасности... — О ней нужно было думать раньше, дядя, и ты это прекрасно знаешь! — резко сказала я и осеклась, ожидая выговора за непочтительное отношение к главе, но мужчина виновато опустил голову, безмолвно соглашаясь. — Прости, но это правда. Я решила посмотреть на лес и там познакомилась с Чжан Джемингом. Так получилось, что мы были не очень осторожны и... — я замялась, потому что не знала, умела ли оригинальная Кесин плавать, да и о долге жизни рассказывать было глупо. Сначала нужно узнать у кого-нибудь постороннего, что это, прикрываясь любопытством, а потом думать, делиться этим с кем-то или нет. — В общем, он предложил пойти к нему домой, чтобы переодеться. А дальше уже пришел ты. С госпожой Чжан мы успели переброситься только несколькими фразами. — Больше ты мне ничего не расскажешь? — спросил он как-то обреченно, на что я развела руками в стороны, говоря, что больше рассказывать нечего. Он продолжал прожигать меня недоверчивым взглядом, но по опустившимся плечам, я поняла, что продолжать эту тему он не станет, а вот мне стоило прямо сейчас начинать свой допрос. — А что госпожа Чжан имела в виду, когда говорила, что может сделать меня своей ученицей? — Это неважно, Кесин, — отрезал мужчина. Я недовольно поджала губы и упрямо вскинула голову, показывая, как сильно не согласна с этими словами. И это, как мне показалось, отрезвило его, заставляя непонятным эмоциям вспыхнуть во взгляде. Он внимательнее всмотрелся в мое лицо. — Я знаком с этим выражением, — гулко выдохнул он, криво улыбаясь. — Твоя мать смотрела на меня так же, когда я был недостаточно убедителен. Это означало, что, несмотря на мои дальнейшие доводы, она все равно поступит по-своему. Признаюсь, я уже стал сомневаться, что передо мной стоит именно моя племянница, а не демон в её обличии. Если бы я не представляла бы себе этот разговор раньше, то точно не смогла бы удержать лицо. Но я тренировалась. Поэтому сейчас недоуменно нахмурила брови, насколько это может сделать ребенок, и попыталась сделать голос максимально искренним. — Я похожа на... маму? — Сильнее, чем ты можешь себе представить. Меня предупреждали, что из-за яда ты, скорее всего, никогда не будешь прежней. Я был готов к тому, что каждый день буду видеть рядом абсолютно чужого человека, но я не думал, что в тебе проснутся почти все материнские качества. — Какой она была? — я спросила, потому что чувствовала, что ему нужно было выговориться и, возможно, я единственный человек, с которым он может это сделать. — Такая же любопытная и непосредственная, — засмеялся мужчина. — В любой момент могла сорваться с места, никому ничего не говоря, а родители потом искали её с собаками. Наказания в таких случаях не действовали, она просто ждала, пока все потеряют бдительность и снова сбегала. Я улыбнулась. Даже благодаря этим ничтожным крупицам, мне было легко понять, что эта женщина была полной противоположностью моей матери, которая с больной тщательностью выверяла каждое свое действие, имела сотню правил и заставляла домочадцев беспрекословно соблюдать их. Наверное, именно поэтому я и сбежала из дома, который удивительно напоминал мне клетку (и даже не золотую), как только мне стукнуло шестнадцать. Спрашивать про то, как она умерла или когда это произошло, я не стала. Да и не даст мне сейчас Лин Суньчао эту информацию, скажет сначала подрасти. Язык чесался спросить и про отца этой девчонки, и про Чжан Мэйли, и в этих желаниях я решила себе не отказывать. — Дядя, а мой отец? Или может быть ты, скажешь мне, кто такая госпожа Чжан? — Я расскажу тебе, Кесин, но потом, когда ты подрастешь, хорошо? Такой ответ меня не устроил, но я кивнула. Главное, чтобы «моим» теоретическим папашей не оказался Цзинь Гуаншань, а то такого позора мое хрупкое сердечко просто не выдержит. А Чжан Мэйли, безусловно, была особенной, потому что никакая другая женщина не смогла бы направить на главу меч и остаться безнаказанной и, наверное, за это время мужчина сможет сделать историю наиболее правдоподобной, чтобы я уж наверняка проглотила её. — Я разрешаю тебе обучаться у госпожи Чжан, тем более никто во всем заклинательском мире не тренирует лучше, чем она, — последние слова были сказаны шепотом, словно Лин Суньчао хотел убедить в этом себя, а не меня. — Вот только соглашаясь сейчас, у тебя не будет пути назад. Это твой выбор, Кесин, и тебе отвечать за последствия.***
Дни за тренировками, медитациями и уроками пролетали незаметно, чем-то напоминая подготовку к экзаменам своей интенсивностью. И сейчас я с уверенностью могла заявить, что при виде моего изможденного лица Лин Суньчао довольно потирал руки и ждал, когда я обращусь к нему с просьбой все прекратить. Синяки с моего тела и лица практически не исчезали, золотое ядро хоть и стало сильнее, но все же не могло пока справиться с таким огромным количеством увечий, поэтому двадцать четыре на семь я очень сильно напоминала панду. Горожан удивляло это только поначалу, потом они привыкли и обращали внимание на то, что сегодня я выгляжу лучше, чем вчера. Неодобрения, что девчонка учится столь усердно боевому делу, в этом клане ни у кого не вызывало. Госпожа Чжан оказалась учителем суровым, неумолимым и в каких-то местах жестоким, и теперь я понимала, что имел в виду дядя Лин, когда говорил мне об отсутствии выбора. Пощады она не давала ни мне, ни своему сыну, который, к слову, обучался вместе со мной. Наказания становились привычным делом. Даже широкие вспухшие полосы, рассекающие белую кожу узорами, и расцветающий космос на теле после череды ударов и падений больше не казались чем-то отвратительным и бесчеловечным. Умом я понимала, что раз ввязалась в это, то нужно идти до победного конца. Во мне не исчезало желание достичь того, чего я не смогла еще в той жизни. В той мне мешал страх боли и страх перед презрением родных, а здесь терять нечего. Да, тоску по друзьям, родной квартирке и даже учебе никто не отменял, но все чувства притуплялись, а воспоминания стирались, и я боялась, что в один момент просто проснусь и почувствую внутри удушающую пустоту и черное пятно вместо лиц близких людей. Многие паблики в социальных сетях любят описывать депрессию, как что-то романтичное, показывая девушку, сидящую у окошка и грустно смотрящую куда-то вдаль. Вот только в реальности, твой взгляд не наполнен грустью, а тело и разум настолько слабы и безучастны, что максимум, что ты можешь, так это лежать в кровати, изредка вставая удовлетворить естественные потребности вроде туалета или воды. И вот сейчас я вновь начала чувствовать в себе отголоски того состояния, из которого меня тогда, несколько лет назад, насильно вывели. И в моих же интересах срочно найти себе тот якорь, который сможет удержать меня от очередного падения в грязевую яму. Я уже написала себе целый список того, что я хотела бы изучить и в идеале создать что-то свое, что в будущем послужило бы мне отличным подспорьем. И, к сожалению, в нем не было идеального овладения игрой на флейте или безукоризненного знания всех правителей Китая. Я и русских то не всех помнила, а утруждаться ради чужой страны. Нет уж — увольте. Даже дядя Лин закрывал глаза на эти оплошности, позволяя мне лишний час проводить на болоте в поисках ценных трав. Целительство интересовало меня по причине нескорой войны. Следовало выучить заранее, какие травки спасут жизнь мне или моим новым знакомым, а какие больно навредят врагу. Из-за того, что клан Лин находился ближе к югу Китая, через него не проходили никакие торговые пути и, соответственно, он никак не мог получать доходы от этого. Зато на болотах было очень много волшебных травок, редких настолько, что больше нигде не сыщешь. Некоторые горожане (с которыми я иногда вела беседы, пока жевала очередную локву) говорили, что многие из них могли буквально воскресить мертвого человека, вот только найти их для обычного непросвещенного человека не представлялось возможным. Потом я уточнила этот момент у Лин Суньчао и он мне сказал, что, действительно, в клане обучают врачеванию, но только избранных, у кого с детства виден дар. Только в силах этих людей найти всю эту чудо-зелень. Очередное болезненное падение смягчила трава, которая уже начала пробиваться сквозь влажную землю, и немного грязь. Вот только легче от этого все равно не стало. Потирая саднящую щеку и щедро размазывая по ней коричневую жижу, я понимала, что уже через несколько часов там вновь будет гордо сиять лиловое пятно, которое если и пройдёт, то только через несколько дней. Рядом со мной раздался глухой стук, и я увидела лежащего в такой же позе Чжан Джеминга. — Вставай, Кесин, — раздался сверху строгий голос женщины, на что я совсем не по-девчачьи крякнула, начиная собирать непослушные после пятичасовой тренировки конечности. — Иди в комнату, сейчас время медитации. А тебя, Джеминг, никто не отпускал! Я кивнула, и, поклонившись (идеальный поклон — это единственное за что меня каждый раз эта женщина трясла), медленно поплелась в сторону дома, изредка шипя при особо болезненных шагах. Правда перед этим лениво махнула на прощание мальчику, который тут же отзеркалил этот жест. Он начал оттаивать, и теперь я с уверенностью могла назвать его своим, хоть и не лучшим, но другом. Джеминг был добрым, но немного закрытым парнем с огромным количеством неконтролируемых тараканов в голове. Иногда он запирался в себе и не реагировал на мои подколки, а порой наша с ним перепалка заходила за грань простых знакомых. Даже с Машкой у нас не было столько общих тем для разговора. Очень часто Джеминг выгораживал меня перед своей матерью, и я не хотела думать, что он это делает исключительно из-за долга. Обязательным ритуалом перед медитацией была холодная ванна. Именно холодная, потому что для этого мне не приходилось обращаться к слугам за помощью. Моё нежелание впускать чужих людей в личное пространство отлично объяснялось отравлением Кесин и её теперешней боязнью повторения этого. Дядя Лин, казалось, понимал это и поэтому попытался уговорить меня всего несколько раз, а потом перестал. Я все ещё видела вину в его глазах при каждой встрече и не чувствовала себя в состоянии как-то облегчить его положение. Резкая боль пронзила ногу, заставляя её подкоситься. А после удар о землю, и вот я уже лечу куда-то вниз. Я зажмурилась, ожидая жесткого приземления. Но его не последовало. Этот исчезающий выступ служит постоянным испытанием для тех учеников, кто не смотрит под ноги и, если быть откровенным, я тоже относилась к их категории, поэтому пару раз здесь уже навернулась. Я приоткрыла один глаз, чтобы выяснить причину этого, тут же сталкиваясь взглядом с двумя неестественно-светлыми. Огромными, но пустыми и безразличными, и это в таком-то возрасте! — Прости-прости-прости, я не заметила тебя! — затараторила я и вскочила как ошпаренная. Нога протестующе хрустнула, но это было неважно. Мальчик поднялся со всем достоинством, на какое только был способен, скользнул по мне взглядом и отвернулся, собираясь уйти. Я схватила его за рукав ханьфу и, возможно, не совсем вежливо дернула на себя. — Ты не ответишь мне, молодой господин? — я криво улыбнулась и, пытаясь скрыть неловкость, начала мять мягкую и качественную ткань. — Давай я постираю? Судя по слегка нахмуренным бровкам, мальчик отчаянно думал, как ему от меня избавиться, но поскольку ледяной взгляд не действовал на меня должным образом. А я в это время наслаждалась чужой миловидностью. Мальчик, если не обращать внимания на холодность и молчаливость, был удивительно хорош (Джеминг или Кайсу явно уступали ему, хоть и ненамного). И даже немного испачканная щечка не портила этого. Я на автомате потянулась рукой вперед, чтобы стереть пятно, но остановилась на полпути, когда увидела на лбу голубую ленту. Это отрезвило и заставило уж совсем невежливо отшатнуться назад. Свалиться на кого-то из клана Лань, это, конечно, высшая степень неудачливости. Этот клан был известен как самый педантичный и занудный, с огромным количеством правил, который ни один адекватный человек в здравом уме не выдержал бы. Мальчишка был хорошеньким, но не настолько, чтобы подставлять себя, поэтому лучшим решением с моей стороны было бы слинять по-тихому, чтобы потом не отхватить от Лин Суньчао за то, что уронила его гостя. А то, что этот паренек был гостем, я даже не сомневалась. Чужим сюда вообще вход был заказан. Поэтому я медленно отступала, желая увидеть у него на лице отголосок хотя бы незначительной эмоции. Недовольства, презрения или удивления. Но нет. Довольно пугающе видеть в таком возрасте человека, у которого лицо напоминает каменную глыбу, причем довольно гладкую. В моем окружении были люди, которые пытались научиться носить такую маску а-ля «плевать на всё и всех», но, как правило, сдавались они уже после первой провокации. Маска шла уродливыми трещинами, обнажая истинные эмоции — кипящие и совершенно бесполезные. — Вы не могли бы мне помочь найти выход к главным воротам? — негромко, словно сомневаясь, произнёс мальчик. Голос и интонации его были мягкие и журчащие как весенний ручеёк, который протекает недалеко от дома Джеминга. Видимо, этот тот самый ланьский диалект, о котором упоминал Вэй Усянь. — Э-э, что? — тупо протянула я и осознала, что выгляжу сейчас в чужих глазах невоспитанной и грубой соплячкой, несмотря на заметную одинаковость в возрасте. — Вы можете, пожалуйста, показать, где главные ворота? Я заторможенно кивнула и отвернулась, показывая рукой направление в котором нужно двигаться. Не хотела, чтобы та неловкость, которую я ощущала, стала уж совсем невыносимой, поэтому шла максимально быстро. Конечно, иногда оглядывалась посмотреть, успевает ли мой спутник за мной. Успевал, при этом не выказывая недовольства, что «ходить быстро запрещено». На самом деле этот паренёк и без моей помощи почти дошёл до ворот. Они находились совсем рядом, буквально в двух минутах ходьбы, поэтому этот период неудобства оказался максимально кратким для нас обоих. Я все ещё не умела искусно орудовать важными в моем положении речевыми оборотами, а собеседник, казалось, вообще разговаривать не привык. Даже Джеминг при нашей первой встрече выглядел дружелюбнее, а он та ещё не особо любящая болтать колючка. Желание поскорее вернуться к моей колючке было оправдано, верно? У ворот я заметила знакомую макушку с заколкой из чёрного нефрита и уже привычные иссиня-черные одежды. И почти ослепла от яркого белого пятна рядом. Инь и Ян. Я помахала рукой дяде, привлекая внимание. Этот мужчина пока не вызывал в моем сердце родственных чувств, но наши отношения с каждым днем становились все теплее. Мне все ещё сложно было доверять взрослым, но, наверное, со временем я смогу принять и понять загадочного Лин Суньчао и строгую Чжан Мэйли. Ещё издалека я увидела, как недовольно нахмурился стоящий рядом дядька и что-то сказал, практически не разжимая губ, и подавила желание закатить глаза. Наверняка уже высказался о недостойном поведении. Однако я лишь натянула на лицо приветственную улыбку и попыталась исполнить традиционный поклон как можно идеальнее. Показать характер можно и позже, когда наступит подходящий момент. Мужчина был высок и худощав. Постное выражение лица говорило о том, что стоящий передо мной человек совсем не знал, что такое смех или, в крайнем случае, улыбка. Козлиная бородка, которую он потирал, совсем не подходила ему и делала похожим на старика, вопреки моложавому лицу. На мой поклон в ответ он лишь чопорно кивнул и удовлетворенно хмыкнул. — Почему ты в таком виде, А-Чжань? — мужчина презрительно скривил тонкие губы. — Прошу меня извинить, дядя. Я готов понести наказание. А-Чжань... Лань Чжань?! Хотя как я могла не догадаться, учитывая, что даже у его дяди — жесткого поборника правил — мимика богаче. Неожиданная новость и не сказать, что приятная. Не так я хотела познакомиться с этим парнем, вот совсем не так. — Это я виновата, господин, — нагло влезла я, не желая, чтобы из моей нерасторопности и неуклюжести прилетело невинному парню. — Не заметила выступ и упала прямо на вашего племянника. Не наказывайте его, пожалуйста. Похоже, что моё вмешательство оценил только дядя Лин, одобрительно улыбнувшийся моим словам, потому что глаза Цижэня метали молнии, однако он только порывисто кивнул и отвернулся. Его реакция задевала, потому что с момента моего прихода, он посмотрел на меня только два раза, и каждый раз это заставляло меня ощущать себя мусором, словно не то что слушать, а даже просто смотреть на меня было оскорбительным для него. — Иди и приведи себя в порядок, Кесин, — вмешался Суньчао. — А потом покажешь молодому господину Лань наш орден. Ты не против, Цижэнь? Он в ожидании посмотрел на явно недовольного этим предложением мужчину. Тот задумчиво погладил бородку, но кивнул. Что-то мне подсказывало, что эти двое были близки, потому что, во-первых, дядя Лин называл этого старика по имени, а, во-вторых, вряд ли тот самый Лань Цижэнь из оригинала доверил бы своего драгоценного племянника абсолютно незнакомой девочке. Только если родственника этой девочки он знал очень хорошо. И, по всей видимости, старик Лань думал, что я могу научить чему-то плохому его дорогого А-Чжаня, однако серьезных доказательств моего дурного поведения кроме столкновения не было, и отказ мог бы оскорбить главу клана, который и так слишком редко пускал на свою территорию чужаков. Вот только предложение о том, чтобы стать чьим-то экскурсоводом, мне не очень нравилось. Рассказчик из меня так себе, и одно дело разговаривать с человеком, который заинтересован, а другое, когда это мальчик, на лице которого вообще не отражается ни одной эмоции. Даже Джеминг давал какую-то реакцию, не очень яркую, но все же реакцию. Лань Чжань, конечно, был удивительным персонажем, но вкупе именно с Вэй Ином, который своей трескотней мог заполнить это гробовое молчание. Я же такими умениями не обладала. Могла поговорить, но все же это было делом случая. Вот раньше в компании с Машкой я любила поговорить или пофилософствовать, особенно когда как следует выпью. Она ещё всегда умела такую вкусную настойку на ягодах делать, закачаешься. Уносило незаметно и также быстро проходило, так что каким-то похмельем мы никогда особо не страдали. Стоило бы аккуратненько вынюхать, как здесь создают алкоголь, найти подходящие ягоды и вуаля, со временем смогу посоревноваться с Вэй Усянем, кто больше выпьет. У заклинателей по сравнению с людьми проблем со здоровьем из-за всякой нездоровой фигни не наблюдалось (кроме набора веса — толстели все люди одинаково). Пей что хочешь, ешь что хочешь — главное в разумных количествах. Даже после принятия ванны усталость не прошла. Она смывалась только едой, длительным сном и медитациями, потому что, несмотря на все тренировки золотого ядра, Мэйли требовала еще и безупречного владения собственным телом. То есть ты всегда должен уметь не только посылать приказы собственному мечу с помощью духовной энергии, но и взять его в руки в случае непредвиденной ситуации. Вот только подобные тренировки очень быстро выжимали из нас с Джемингом все соки, хоть мы оба и старались не демонстрировать этого друг другу. Оба осознавали этот факт, но продолжали изображать из себя дурачков. Поэтому к Лань Чжаню после водных процедур я шла в мрачном настроении, но скрывала это. Просто потому что не хотела портить настроение мальчику, у которого и так совсем не было близких людей, за исключением брата, разумеется. Не то чтобы я хотела подружиться с ним, но избегать перспективных приятельских отношений? Зачем? Сильные союзники не бывают лишними. Но рассчитывать на этот факт я могла лишь при условии, что Лань Чжань тоже сделает мне шаг навстречу. Мальчик уже ждал меня около ворот, где мы с ним и расстались. Он переоделся в новое ханьфу, вообще ничем не отличающееся от старого, а его лицо по-прежнему больше напоминало нефритовую маску, нежели лицо обыкновенного среднестатистического ребенка. — Извини меня за опоздание, молодой господин Лань. Надеюсь, что ты не ждал слишком долго. Я переступила с ноги на ногу, пытаясь скрыть неловкость, однако произошло то, чего я не чаяла увидеть — мальчик едва заметно помотал головой. Он, оказывается, даже обратил на меня внимание! Это успех, учитывая, как мастерски он умел игнорировать даже Вэй Усяня. Теперь стоило закрепить результат, поэтому я махнула рукой в сторону рынка и стала не торопясь вываливать на него всю ту информацию, которую узнала от местных, стараясь не выглядеть уж слишком назойливой. Я рассказывала ему о том, что именно у тетушки Су продаются самые вкусные булочки на пару, что никто не умеет запускать воздушного змея лучше, чем мальчишка Жоу, что после тяжелых тренировок нет ничего лучше, чем пойти и выпить несколько стаканов прохладной воды с ягодами годжи. На удивление, мальчик слушал внимательно, хоть и отчетливо пытался это скрыть. Правда не заметить любопытные искорки в светлых глазах и почти незаметное рассматривание окрестностей было бы кощунственным. Может ли быть такое, что Лань Чжань раньше никогда не бывал на таких прогулках. Насколько я помню, у него был брат, обладающий довольно-таки приятным характером. Неужели могло быть такое, что они никогда не проводили время вместе именно таким образом? Возникал вопрос, а как мальчишка вообще смог дожить до своего совершеннолетия и не поехать кукушкой от столь однообразного и одинокого образа жизни. Ведь все мы без исключения нуждаемся в общении — хоть с родителями, хоть с друзьями. А у него вместо игрушек был меч, а вместо друзей — целая библиотека. Тогда неудивительно, что он привязался к Вэй Ину, как к единственному, кто обратил на него внимание, несмотря на внешнее безразличие. И как бы я хотела надеяться, что и в этой реальности тот самый Вэй Усянь не оплошает и заставит почувствовать этого ледяного принца нужным и счастливым без всяких исчезновений на тринадцать лет.***
Ци отказывалась протекать по меридианам быстро и плавно. Иногда мне даже казалось, что в определенных точках она делает остановки, чтобы передохнуть от слишком «активного» движения. Я уже давно не питала надежд, что стану сильной заклинательницей, которая без проблем сможет одолеть любого лютого мертвеца на ночной охоте, поэтому основной упор делала именно на физические тренировки и на, как ни странно, теорию, потому что слабость слабостью, но полезные мысли могли прийти в голову только при определенных знаниях. Отворачиваться от них с моей стороны было бы верхом идиотизма. Поэтому пользовалась случаем, когда учителя в библиотеке сменялись (на это отводилось по пять минут), пробиралась в запретную секцию, брала самые интересные трактаты и прятала в цянькунь, который мне преподнёс брат на первой же успешной тренировке в качестве награды. А в свободные вечера запиралась в комнате и тщательно изучала содержимое, благо, что половина написанного была мне отчасти понятна. Самые важные моменты выписывала себе в дневник, который был тщательно спрятан в половицах под кроватью, и надеялась, что однажды они мне пригодятся. Я устало выдохнула, когда почувствовала, что спокойно текущая до этого энергия в каналах вновь замерла, и теперь, скорее всего, больше и не будет. То есть с этим упражнением на сегодня можно было смело закончить. Я уже пробовала самостоятельно изучать природу талисманов и стала записывать в тетрадь иные варианты написания линий, которые могли бы полностью поменять его действующую структуру, но пока не рисковала их применять, потому что несмотря на все полученные знания, я все еще не могла до конца осознать природу ци. Да и не получалось у меня её контролировать. Правда иногда на особо серьезных и выматывающих тренировках мне казалось, будто в груди у меня скапливается большой горячий комок. Это пугало, особенно, когда я вспоминала об огромной гадине, живущей внутри меня и о её подарке, который до этой поры пока не давал о себе знать. Конечно, я боялась. Что, однажды, я извергну из себя что-то, что может навредить не только мне, но и окружающим. И я бы хотела научиться это контролировать, так же, как и ци. Но как научиться контролировать то, о чем ничего толком не знаешь, а ещё если кое-кто тебе ничего не рассказывает. В дверь тихо постучали. — Войдите! — крикнула я негромко, потому что вставать с теплой постели мне сейчас хотелось в последнюю очередь. В дверной проем просунулась тёмная голова, а следом поблескивающие от любопытства глаза. — Не спишь ещё, мэймэй? Я отрицательно покачала головой и похлопала по кровати, приглашая сесть. Ведь для чего-то этот демонёнок сюда пришёл. Вообще Кайсу очень изменился за несколько месяцев моего нелегкого пребывания здесь. Если вначале я думала, что мой названный брат является спокойным и ответственным человеком, как и его отец, то потом поняла, как сильно заблуждалась. Он, конечно же, следил за соблюдением правил, но, как иронично, только чужими людьми. Сам он мог их нарушать с завидной постоянностью. И если мне прилетало за это, как девочке, для которой такое поведение было недостойным, то ему многое спускалось с рук (хотя может и не спускалось, но я все ещё не видела ни одного возмущения со стороны Суньчао). — Я чего пришел-то, — он неловко почесал затылок. — Скажи, Кесин, у тебя много свободного времени сейчас? Ой, вот как же я не люблю такие вопросы с подвохом. Сейчас же сто процентов что-нибудь попросит и даже отказать не получится, потому что этот шкет обидится. — Ну не то чтобы, — протянула я, всем видом демонстрируя непонимание. — Несколько часов в день найдётся, наверное... — О, отлично! Это я к чему спрашиваю, Кесин, ты не могла бы эти несколько дней уделить внимание молодому господину Лань. Просто у отца с Лань Цижэнем важные дела, а бросать этого мальчика совсем без внимания нельзя. Отразится на репутации клана, сама понимаешь. К тому же ты все равно уже с ним знакома, так что сможешь занять его чем-нибудь ещё некоторое время? — А почему этим не можешь заняться ты, Кайсу? Я прикрыла глаза, уже мысленно представляя себе эти несколько максимально наполненных неловкостью дней. Но также, безусловно, я осознавала, что Кайсу прав и бросать этого мелкого Ланя было бы совсем свинством со стороны клана Лин. — Потому что, дорогая мэймэй, у меня в отличие от тебя нет даже лишней свободной минутки. Ещё отец мне сказал, что ваша прошлая прогулка вроде как прошла неплохо, ты вела себя удивительно вежливо, правда настолько насколько это возможно — он гаденько хихикнул, а я подавила в себе желание стукнуть его по голове. — Ох, не шутил бы ты так, гэгэ, — мурлыкнула я. — А то еще одно слово и я случайно вспомню о том, что наставница Чжан звала меня с собой в Илин, и развлекать нашего гостя придётся, увы и ах, тебе. Паренёк помрачнел, даже не замечая, что я впервые обратилась к нему не по имени, и вскинул руки в примирительном жесте. — Твоя взяла, Кесин. — Ещё бы, — самодовольно хмыкнула я. Мы замолчали. Тишина между нами стала такой плотной как туман поздней осенью. Нарушить её пришлось мне. — Это дядя Лин попросил тебя поговорить со мной об этом? — А? Нет-нет, — Кайсу покачал головой. — Просто я видел, как он сидел в задумчивости, ну и поинтересовался, что его беспокоит. Отец вообще не хотел обращаться к тебе с этой просьбой, боялся причинить неудобства, потому что ты, вроде как, и так гуляла сегодня с молодым господином Лань... Он прекрасно понимает, что у вас слишком разные характеры и тебя, возможно, не устраивают такие прогулки. Он планировал подумать над этим завтра, но если ты не против, то я тогда скажу ему об этом, и пусть у него на одну проблему будет меньше. В будущем я задумывалась, почему вообще согласилась тратить на Лань Чжаня свое драгоценное время, ведь, по сути, я никогда не умела находить общий язык с детьми, а с трудными тем более. И может, если бы тогда я отказалась, то это избавило меня, как минимум, от половины проблем, возникших из-за ненужного и несвоевременного альтруизма. Но я согласилась...