***
— Сосредоточься на мне и думай о том, как меня вырубить. — говорил Томура, а Изуку держался за голову, чтобы подготовиться к будущей боли во время обучения. Выглядело это так, будто все его мысли заняты только предстоящим поединком. И именно из-за этого их разделяло такое огромное расстояние. Кое-какие боевые элементы в голове еще остались у Изуку, но это не слишком утешало. Больше всего он боялся, что у Томуры появится шанс одержать победу, поскольку его разум казался слабо защищенным, чем у противника. Кроме того, Шигараки всегда старался проверить чувства Мидории на устойчивость, поэтому нельзя было показывать ему страх. Эта уверенность в том, что его разум слаб была подсознательной и как бы холодной, не производя впечатления. Поэтому его нервная система в целом сохраняла достаточную гибкость, чтобы благополучно пройти лабиринт, образованный мышлением Изуку. Он поднял голову, сщурив глаза, направляя мысли на противника. Радужка меняла пигмент на тёмный оттенок, создавая защиту для своего владельца. Это был необычный способ обороны, требующий сосредоточения и инициативы. Парень, надо признать, умел защищаться, но он не использовал преимущества своего мастерства, находясь в смятении и не зная, что ему делать. Он ещё не дрался с этой причудой и ни разу не сталкивался с последствиями его применения. Мысленные волны, которые Изуку видел, шли вперёд прямо на Томуру, они приближались с боевой силой, но тут же растаяли, когда встретились с тёмно-фиолетовой аурой. Мидория моргнул и его причуда стёрлась. — Слабо… — ответил Шигараки, поразив юношу тем, как обыденно, не испытывая особого напряжения, он сказал это. Казалось, его мучила скука. В глазах Мидории сверкнуло удивление, и парень вдруг заметил, каким он становится маленьким и беззащитным. Он решил, видимо, взять реванш за свое поражение, сделал шажок вперёд, снова напрягая свои мысли. Голоса в голове мешали, они переплетались с мыслями, не давая сфокусировать своё зрение на Томуре, который, за маской из руки, будто бы улыбался, глядя на Изуку красными, как кровь, глазами. Парень сжал зубы, наклонив голову вперёд, будто готовился у рывку, заводя руки назад, сжимая в кулак. Он собирался сокрушить Шигараки, желая отомстить за эту ночь, оставшаяся в его сердце. Сильно зажмурив глаза, Изуку их резко открыл, направляя волны со всей своей силой, плотно стиснув зубы. Глаза расширились так, что начали лопаться капилляры, а радужка темнела, становясь полностью чёрной. Его мысли начали бить зеркала, оставлять трещины на стенах и ломать всё вокруг. Комната разрушалась и только Томура стоял, не чувствуя ничего. Парень начал сильнее напрягаться на лбу выступили вены. Из носа потекла кровь, а в ушах звенело. Ноги подкосились и он упал из-за перенапряжения. — Ты не можешь мне навредить, потому что у меня сильная аура.Переживания.
18 декабря 2022 г. в 21:09
Мидория еле как сел за стол, издав тихое скуление. Нижняя часть ужасно болела, а во рту был сушняк от ночных глаза слипались, и вот-вот он мог упасть в обморок от такой невыносимой боли. Парень ожидал, когда Шигараки их заказ, а именно порцию вкусного рамена, который готовила его мама по праздникам. Он так хочет домой, не хочет находиться именно здесь: дом — это его защита, дом — его крепость. Тут очень многолюдно, люди злые и добрые, смешные, а он очень грустный. Ему становилось все хуже, голова болела еще сильнее, а голоса возвращались. Аура у всех людей была цветной, и у каждого были свои страхи, кто-то боялся, что его бросит вторая половинка, или же боялся, что отчислят, или же избиения со стороны отца. Иногда просто вылезали надписи, а иногда просто фигуры, которые показывали настоящие страхи и кошмары людей. Он чувствовал, какие они слабые, как он может легко их раздавить, сломать психику и разрушить жизнь. В руках своя причуда, его в руках есть власть, но он этим не пользуется, — боиться навредить. Изуку и правда считает, что не достоин этой причуды, потому что слишком слабый. Хоть он смог ее одолеть, но она все еще побеждает.
Шигараки принес две тарелки аппетитного рамена, который пах очень восхитительно. У Мидории заболел желудок от того, что он увидел, но сразу учуял этот свежий аромат. Наверху супа были разложеные и нарезанные яйца, ветчина и листики водорослей. Молодой парнишка. Сразу ринулся, его есть, пачкая свое лицо. Томура лишь усмехнулся, смотря на это зрелище, видя, как мальчик быстро забыл сегодняшнюю ночь. Голод затмил его сознания, и он больше ни о чем не думал. Лапша была очень вкусная, она просто таяла во рту. Если бы не его причуда, то он бы продолжил есть. Он поднял глаза вверх и увидел ауру Шигараки — она темно-фиолетовая, угрожает ему и хочет навредить. Парень подавился лапшой, чувствуя бульон у себя в носу.
— Я что, настолько страшный? Башка хотя бы не болит? Знаю, что твоя причуда имеет очень большие побочки, но не сомневаюсь, что ты справляешься. — Шигараки говорил с весёлой интонацией, словно делал вид, что ничего не произошло. — И что же ты хотел? Я тебе отдал причуду взамен на твое тело. Может, я не указывал на подробную информацию о сделке, но ты должен был к этому быть готов.
Готов, разве парень должен был быть готов то, что его осквернят? Он теперь чувствует себя ужасно, как будто его пустили в грязь, и она никак не смоется с него. Он хотел снова плакать, снова рыдать, снова намочить свою подушку и зарыться в нее головой. Это точно поломало ему психику, но он этого пока не замечал. Правда, дрож в коленках, в руках и подёргивание глаза уже о чем-то говорит. Вскоре Изуку оставил трапезу на потом, сжимая свои колени. Ему было интересно, что они будут сегодня делать, будет ли Томура его тренировать?
— Шигараки-сан, можно задать вопрос? — он тихо спросил, будто боялся, что его услышат окружающие люди. — Будет ли такая тренировка с моей причудой? Мне ее сложно контролировать, а если я под эмоциями, то она готова разрушить все... Тогда моя голова начинает очень сильно болеть, и я слышу…других. Мне бы хотелось научиться управлять ею, чтобы стать сильнее.
Томура пораскинул мозгами, крутя палочками. Он задумался над словами парня. Даби в это время спит, Тога не вариант, а Курогири не был готов тренировать какого-то сироту. Придется ему заняться воспитанием. Это вовсе не входило в его планы, но раз он привел, значит, он должен его учить. Томура нахмурился, прежде чем ответить.
— Я буду твоим учителем на сегодняшний день, так как Даби отсыпается, а остальные вообще незаинтересованы в твоём обучении, то остаётся только мне. — он оставил тарелку супа наполовину пустой, беря Изуку под руку. Небо стало светлее и розовый закат окрашивал город. Ничего особо выдающегося не происходило, но показалось, что на улицах стало больше людей. Люди ходили по тротуарам, передвигались по скверу, курили на лавочках, и всё это начинало раздражать. Хотелось уже поскорее оказаться в таком месте, где можно будет лечь и уснуть, не прислушиваясь к голосам окружающих. Не вынимая рук из карманов, Томура шёл по одной из улиц, на которой асфальт покрывала густая сеть узких трещин. У Мидории же, напротив, под ногами была удивительно ровной и гладкой. Он чувствовал себя по-особенному, будто к нему вернулась часть способностей, которые он потерял в детстве. Впрочем, как бы странно это ни звучало, он не ощущал в себе ни малейшей ностальгии по тому прошлому, что было раньше. Впрочем и не особенно его желал.