Пожалуйста, помоги

Было невыносимо холодно, словно все минус сорок градусов. Мозг немного начинает работать, чтобы контролировать руки, а те нашли бы что-то большое и тёплое, например одеяло. Ложась на спину, парень недовольно мычит, так как под руками не находит ничего схожего на что-то большое и такое тёплое. – Серёжа, хороший, просыпайся давай, – на плече чувствуется нежные пальцы, которые немного трясут Матвиенко, а над ухом совсем тихий шёпотом, чтобы его услышал только адресат. Юноша медленно поднимает веки. Знакомый белый потолок, значит он дома, уже не особо радует. Отсюда вопрос, он же был в школе, как дома оказался? Прийти и не помнить он явно не мог, склероза у него не было (вроде), тогда, что вообще произошло, чёрт побери? – Проснулся наконец-то, как ты себя чувствуешь? – заново заговаривает женский голос, но явно громче, а рядом чувствуется как проседает кровать под весом чужого тела. Серёжа лежит неподвижно. В голове на данный момент обезьянка крутиться на фоне перекати поля, он вообще ничего не помнит. Подав голос, он хрипло проговаривает, что ему очень холодно, обнимая себя руками на груди. Женщина сразу встаёт с кровати и начинает доставать одеяло. Поднявшись немного, ложась повыше, Матвиенко наконец-то видит собственную комнату и маму, которая уже несёт одеяло ведь оно каком-то образом оказалось в шкафу. У юноши очень много вопросов появляется с каждой секундой после своего пробуждения. – Да вроде бы нормально, только голова какая-то очень тяжёлая. Сколько сейчас время и что вообще произошло? – голос уже не настолько хриплый и намного громче. Его наконец-то укрывают одеялом и сразу так тепло становится. – Ты в школе в обморок упал, а Дмитрий Темурович тебя на машине привёз, – отвечает Лена, вновь садясь рядом с сыном на кровать. Серёжа кидает быстрый взгляд на дверь, удостоверяясь, что она закрыта – А время уже начало восьмого. Приплыли, блять. Мыслительный процесс в голове запустился. Сам факт обморока настораживает и очень пугает, не дурак, понимает, что просто так они не бывают. А это была перемена, чтобы Арс был рядом, или это был урок и парень вышел в туалет, упав посреди коридора? А если второй вариант, то сколько он там пролежал вообще? Ну хотя бы Позов привёз до... Так стоп. – Кто меня привёз? – словно в бреду переспрашивает Матвиенко, так как он явно услышал кто. Волнение подкатывают к горлу, а в руках начинается тремор. – Он мне позвонил и сказал, что так и так-то, Серёжа упал в обморок, мы его напоили успокоительным и пытаемся поднять давление, ему надо домой, сможете встретить? – спокойным тоном проговаривает женщина, будто ничего в этом такого нет – Потом он привёз тебя и занёс в квартиру, положил на кровать и убежал, сказав, что ему пора на работу. На лету попросил потом написать про твоё самочувствие, но в итоге сам каждый час мне звонил. Блять. Слишком много информации, мозг не успевает обрабатывать и ахуевать от происходившего тут, требуется срочная перезагрузка системы иначе она автоматически сама выключиться. – А отец что? – Лена, как там Сергей? – за дверью звучит мужской, вроде как даже трезвый, голос, после двух стуков. Вспомнил говно, вот и оно. – Проснулся, – прокричила женщина в сторону двери – ничего, лежал в гостиной, делая вид, что глава семьи в обычной российской семье. Ахуеть нахуй. В голове не одного цензурного слова. Надо полностью проанализировать всю ситуацию и уже тогда делать какие-то логические выводы из этого всего, потому что слишком много информации нужно осмыслить. Особенно отец со своим поведением. Парень устраивается поудобнее, глаза начинают слипаться сами, а под боком слышится звонок на телефон мамы и её тихое «Да Дмитрий Темурович, он проснулся, ему лучше».

쓸쓸한 하루 끝에서 우두커니 선 채로 고독한 밤 한가운데 애써 밝게 웃어본다

***

– Что произошло вообще, расскажи! – Попов обескураженно закидывает Серёжу вопросами и просьбами всё рассказать. Одинадцатиклассники договорились встретиться в субботу в районном парке, так как синоптики прогнозировали тёплое погоду. Ну и вот они медленным шагом обходят площадь парка, солнце ярко светит, освещая даже самые тёмные участники этого парка. Он бы ему всё с удовольствием рассказал, если бы сам всё знал, что произошло... – Арс, говорю честно, я сам вообще ничего не помню и не знаю от слова совсем. Точнее, всё, что знал ещё тебе написал, – глядя себе под ноги, Матвиенко с обидой на самого отвечает. – Получается, я знаю больше тебя, – Арс прячет руки в карман осенней куртки, так же глядя себе под ноги, но на лице появляется улыбка – по школе ещё в тот день разлетелся слух, а потом уже и фотография того, как Дмитрий Темурович выносит тебя из школы. – Ну и. Чего тут такого? – То есть тот факт, что тебя вынесли на руках, как блять невесту, вообще не волнует? – Попов останавливает на месте, поворачивая голову в сторону друга, всё ещё со своей улыбкой на лице. Осознание только сейчас дошло. – Серёг, ещё не забывай, что по школе всё ещё ходят слухи того, что какой-то учитель мутит с учеником и многие теперь ставят как раз таки на вас. Пиздец. – Потрерял сознание, а люди мне уже парня приписали, пиздец блять какой-то, – под ботинок попался маленький камень, из-за того, что Матвиенко охватила ярость вся эта ситуация, камень полетел куда-то в сторону. Солнце пробивается сквозь жёлтые, ещё не до конца опавшие листья деревьев. На тропинке много сухих листьев, которые хрустят, если на них наступить. По большей части парк опустел, ведь почти все находились в стороне детской площадки, дети играли, а родители были рядом, присматривая за своим чадом. Лёгкий ветерок весело играл в волосах. Арсений ничего не говорит, потому что не видит смысла и просто идёт рядом с другом. Серёжа шёл, опустив голову вниз. Ситуация с этим обмороком не на шутку напугала Елену, да и самого подростка тоже. Точную причину выяснить не удалось, так как все варианты были опровергнуты из-за сданных анализов, которые были в идеальном состоянии. Отец вообще не делает лучше картину. В тот день он был самым спокойным человеком, будто не устраивал пол месяца не у себя дома домашнее насилие, а был прилежным семьянином. Даже позже дал возможность поесть на кухне (сидел наблюдал со стороны), но на долго его не хватило. На вечер следующего дня всё вернулось на круги своя и новый синяк на предплечье. На этот раз смог отдать отпор, но и ответку тоже получил. На следующий день Оксана переживать начала и спрашивать откуда это и хотела уже вести к мед сестре, чтобы перебинтовать руку. Дмитрий Темурович после того дня выглядит каким-то очень странным. Может Серёже так кажется, а может увидел то, чего не должен был. Ещё и мама осталась одна дома, а ведь он сново чуть не подрался с отцом, чтобы выйти погулять с Поповым. От одной только мысли о том, что женщина осталась один на один с этим извергом заставляет сердце Матвиенко болезненно сжаться. Слишком много мыслей, голова не выдерживает и где-то в висках начинает болезненно отдаваться громкие ритмы. А ещё не выдерживает душа подростка. Он очень вымотался за этот сентябрь. Учёба, которая давит с тем, что скоро экзамены, репетитор и сново экзамены, домашнее избиение, которое хочется прекратить, но у него ещё недостаточно сил, чтобы физически справиться с мужчиной, недо тренировки каждый день после школы, от которых после болят все мышцы из-за неправильного выполнения. Хочется пустить слезу. Заплакать. Зареветь.

누군가 필요해 모두 무너지기 전에 다시 물어봐 줘 괜찮냐고 어느 누구라도

– Я с Антоном взял перерыв, – прерывает вдруг воцарившую тишины Попов – точнее он взял от меня. Просто сказал, что надо сделать так. – И? – слушая одним ухом, проговаривает Сергей, пытаясь выйти из окопов своих мыслей, поднимая одну бровь. – Как думаешь, это я настолько плохой парень, что он меня месяц только выдержал? – Арсений продолжает идти с опущенной головой, но к концу предложения перешёл на шёпот от накатившиехся эмоций. Кажется вот-вот и парень заплачет. Этого не должно случиться. И не важно, что минутой ранее сам Матвиенко был в таком же состоянии, что сейчас его друг. Это другое. – Ну с чего ты это взял вообще? Я не знаю какой ты в любовных отношениях, но ты отличный друг, по крайней менее для меня, – останавливаться и становясь напротив Попова, начинает Серёжа – и я думаю, что в отношениях ты такой же! Если бы ты был плохим другом или вообще человеком - я бы сейчас не стоял перед тобой и не дружил с тобой сейчас вообще. Ты же меня знаешь, – завершает свою речь парень. Арсений начинает вновь улыбаться, но такой искренней улыбкой, а глаза блестят от не вышедших из слизистой слёз. Лишь бы никто не увидел в его глазах истерику, которая с каждым днём нарастает с новой силой.

티 내고 싶지 않아 나약해 빠진 내 모습 날 의지했던 그들에겐 이 모습은 모순 강한 척 안 아픈 척 아무렇지 않은 척 그저 누군가에게 힘이 되고 싶은 난데 나로 인해 그들의 힘을 빼면 안 돼

***

Матвиенко возвращается домой со спортивной секции. Флоровой резко захотелось научиться играть в волейбол, поэтому не найдя лучше учителя, она попросила Серёжа научить её играть и доступно объяснить все правила. Но, завидев ещё пару новых синяков на теле одноклассника, она на полном серьёзе забила тревогу, не обращая внимания на попытки парня оправдаться, потому что ну не может быть, что случайно ударился, а синяк в размер с пол вселенной. Пришлось сидеть и ждать, пока обработают ушибы. Ситуации с носом Сергею не хватило, синяки закрепили всё это дело. – Чего ты боишься, я понять не могу? Уже достаточно времени прошло, чтобы ты смог отпустить ситуацию, да и это явно не тот случай и вообще не похожий человек. Стоит попробовать, не говорю, что напрямую идти и делать, но маленькими шагами можно. Уже горели фонари, так как к концу сентября темнеет достаточно рано, освещая все вокруг тусклым светом. Атмосфера в это время суток становится словно особенной и волшебной. Легкий прохладный ветерок приятно холодит кожу, иногда вызывая стаю мурашек. Фонарные столбы освещают лишь небольшие участки тротуаров, дорожные знаки необычно отражают свет от них. Машины на парковках стоят ровно в ряд. На улице регулярно можно встретить людей, которые бегут куда-то по своим делам, а может и на свидание, так как это идеальное время для него. – Я понимаю, но я всё равно боюсь, что это повторится. Я только от прошлого раза ещё не конца отошёл, а если оно ударит по новой ране? Нет, этого не случиться. Я даже начинать не буду, да и устав запрещает вообще-то. На душе как-то не спокойно. Снова. Как в тот раз. И опять это всё связано с Оксаной и парню это вообще не нравится. Но юноша старается отогнать от себя все эти мысли переключаясь на итоги сентября, ведь через пару дней уже и октябрь придёт. Подходя всё ближе к собственному дому, ему становилось тревожней.

그보다 더 축 처져 버린 내 어깨는 who cares? 털어놓질 못해 다 털어놓질 못해 털어내지 못한 아픔은 결국 내 자신을 탓해 탁한 공기 속에 숨을 들이켜다 보면

Нет бабушек под подъездом, которые постоянно о чем-то говорят, в самом подъезде слишком тихо. Это все очень и очень напрягает. Стены какие-то другие, лестница вроде была больше в высоту. Тут всё не то. Он точно в свой подъезд зашёл? Или Серёжа вообще в другой двор зашёл? Тревога бьёт ключом. Поднявшись на свой этаж, глядя на свою дверь, он удостоверяется, что он не ошибся. Может просто никого дома нет? Подойдя к своей двери, она с лёгкостью поддалась, а в самой квартире полная тишина, даже звука телевизора с гостиной не слышно, как обычно. Тихо разувшись, Матвиенко пошёл медленной походкой в глубь дома, вслушиваясь в каждый звук, но слышит только те, которые сам и создаёт. Неужели дома реально никого нет? Заглянув в кухню и никого там не обнаружив, подросток двинулся дальше. Дойдя до своей комнаты, парень как можно тише отворил дверь, но там сново никого не оказалось. Дышать становится тут как-то тяжело из-за откуда-то появившегося запаха металла. Окно на проветривание открыто, может запах просто с улицы доноситься? Закрыв дверь в свою комнату, Серёжа оборачивается назад и направляется в гостиную, куда дверь немного приоткрытая. Осторожно заглянув сердце начало биться с новой быстрой силой, а запах металла усилился. На полу лежала женщина, кажется она даже и не дышала, а волосы были испачканы маленькой лужей крови, которая исходила откуда-то с затылка. Парень тут же в миг оказался рядом с телом, пытаясь одновременно измерить пульс в руке и в телефоне найти контакт напарника матери. Пульс есть, она жива. Обморок. – Дядь Саша, здравствуйте, это Серёжа, тут мама дома лежит в луже крови, приедте пожа... Договорить на дают, по голове бьёт чем-то тяжёлым и стеклянным. Рядом с женским телом падает такое же, теперь потерявшее сознание, тело. – Алло? Алло, Серёжа? – в трубке слышится громкий звук, будто что-то упало. Мужчина сбрасывает вызов – У Матвиенко что-то случилось, я к ним. – Я за тобой следом на своей машине.