Взрасти свой сад

      Итак, в отношениях Чжисиня и Хо Чжаня наконец наступил перелом. Звучало, конечно, обнадеживающе, но для полного выздоровления на долгие годы застрявшего в своей «не-любви» человека требовалось приложить еще немало сил, и при том — с обеих сторон и с посильной помощью окружающих.       А вот с окружающими, к слову, творилось что-то странное. Замечать это Чжисинь начал не так скоро, как хотелось бы: это было очень легкое, сперва почти ненавязчивое сталкивание самого Чжисиня с Фениксом и старшим Хо. Если он попадался на пути Яншу, то почти сразу где-то рядом оказывался Чжань, который, как старший, молчаливо вступался за младшего. Иногда и не молчаливо. Чжисинь ощетинивался одинаково и на угрозы, и на защиту, пока не просек момент. И немедленно собрал всех «своих», потому что от того, что он учуял, метафорическая шерсть встала у него на загривке дыбом и ложиться не спешила.              — Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит на этом проклятом острове? — выложив свои опасения, Чжисинь, в последний кэ нервно вышагивавший по комнате, остановился, отчего все его летящие шелковые одежды едва не спутали ему ноги, заложил руки за спину, чтобы не комкать рукава в открытую. — Я привел вас сюда и думал, что здесь безопасно. Но теперь я уже не знаю, что мне думать. И что делать — тоже не знаю. Если здесь с вами случится беда, это будет...              — Не говори этого! — Широкая, жесткая, в бугорках мозолей от меча и струн, ладонь Хо Юаня зажала ему рот. — Не говори так. Все будет хорошо! Мы сможем справиться со всем, ведь теперь мы вместе и никто из нас не беспомощен.              Чжисинь распахнул глаза, не пытаясь говорить. Юань выглядел таким... не отчаянным, нет, но так, словно давал клятву. Клялся защищать... его? Или то прошлое, которое все еще не до конца отпустило каждого из троих?              — А-Синь, — вторым подошел, как ни странно, Хо Нин, мягко обнял обоих. — Возможно, ты думаешь, что для нас история повторяется и мы снова видим в тебе не тебя, но это не так. Именно тебя мы и видим. И именно тебя А-Юань просит не совершать ошибки, которую когда-то сделал Сянь-гэ. Не брать на себя чужую вину.              — Но ведь это я...              — Это было наше обоюдное решение, не так ли? Мы все вчетвером решили, что попробуем найти этот остров. Мы все с этим согласились. Это было общее решение, и ответственность — общая. Верно?              — А ты? Ты тоже так считаешь, Чжань-гэ? — Чжисинь повернулся к Хо Чжаню, не отстраняясь из чужих рук.              Старший Хо стоял на границе золотого закатного света, что почти осязаемым столбом падал в комнату и где замерли они втроем. Один — в своей неизменно темной одежде, словно стремящийся остаться в тени... Но после вопроса Чжисиня он шагнул вперед, и оказалось, что и одеяние у него не такое уж и темное, и выглядит он на удивление не так мрачно, как казалось. Даже уголки губ приподнялись в намеке на улыбку.              — Да, я тоже так считаю, А-Синь. И не нужно думать, что так мы искупаем прошлые ошибки. Юаню и Цюнлиню вообще нечего искупать, ты ведь помнишь.              Чжисинь тихо выдохнул.              — Хорошо, а теперь давайте сядем и еще раз повторим, что и кто узнал. А-Юань, приготовь все для письма. Записи после можно будет сжечь, но так проще разобраться, — приказал Хо Чжань.              Он быстро начертал несколько талисманов, от активации которых у Чжисиня сперва тонко запищало в ушах, потом зашуршало и словно бы накрыло всю комнату большим толстым хлопковым одеялом. И Чжисиня в самом деле немного отпустило. Он смог действительно спокойно устроиться за столом рядом с Юанем, отобрав себе несколько листов и кисть, дождался, пока Хо Нин разотрет тушь и принялся писать, проговаривая вслух то, что обозначал вверху столбцов маленькими рисунками:              — Начнем с основного. Остров Баошань. — На листе появилась стилизованная горная вершина в кружке. — Это не резиденция богини. Это место заключения, Запретный дворец. Причем, изначальный Золотой дворец располагался в горах Куньлунь на Западе. Где именно — умалчивают даже источники в здешней библиотеке. Возможно, до этого места просто невозможно добраться смертному, и оно все еще остается там. А вот Тоуминшань в самом деле находился в центре Срединных земель, на месте Шеньюань. И озеро иссякло, и Великая Сушь наступила, как следствие гнева Небесного Владыки. Небесная Госпожа-Супруга сама вручила персики бессмертия пяти претендентам. Сама сговорилась со стражами, а того, кто остался неподкупен, опоила и позволила заточить во льду Тоуминшань. Есть предположение, что она рассчитывала на то, что Стражи и люди помогут ей бежать, но то ли ее обманули, то ли в последний момент она решила остаться, то ли не удалось преодолеть ограничивающий барьер. Я поставил бы на барьер. Он в самом деле есть, и он проницаем лишь в одну сторону для всех, кто не Феникс и не Небесный Владыка.              — Чжисинь... Откуда ты...              — Я достаточно быстро читаю, и мне везет, — огрызнулся снова начавший нервничать юноша. — Или не «везет», а «подсказали». Один из свитков я нашел на столе, где обычно читаю, взял посмотреть из любопытства. Я почти уверен, что мне в самом деле подсказали, в какую сторону копать. И кто-то заставил Хранителей библиотеки давать мне все, что я попрошу.              — Почему ты так считаешь? — Чжань потянулся через стол и осторожно положил ладонь на его кисть, сжавшуюся в кулак. Она была теплой и сухой. Чжисинь даже не возмутился такому вторжению в личное пространство, сейчас его пугало — и гораздо сильнее — другое.              — Потому что даже тебе они не приносили все запрошенное, скажешь — нет?              Хо Чжань промолчал, неуверенно кивнул после пары фэнь раздумий.              — Как ты думаешь, кто мог это сделать?              — До этого и сами додумаетесь, когда я закончу, — Чжисинь вырвал свою руку и снова взялся за кисть. — Второе: стража. Я слышал разговоры. Причем, только тогда, когда был один. Вроде бы случайно. Но я снова почти уверен в том, что мне позволили подслушать.              На листе в круге оскалилась голова леопарда.              — Намеки, вернее, это наверняка должны были быть намеки, но стражи — ребята прямолинейные.              — А-Нин, завари нам чаю, — приказал старший Хо. — А-Синь, успокойся, тебя трясет.              — Да есть с чего! — рявкнул юноша.              Юань, сидящий рядом, тут же притянул его к себе, мягко укрывая рукавом своего ханьфу. Чжисинь не стал выпутываться из его рук, наоборот, развернулся и на цзы уткнулся в его плечо, вдыхая легкий аромат персиков, перемешанный с ноткой чистого юношеского пота и более тяжелым запахом сандаловых благовоний. И потом сидел тихо, пока не забулькала вода в чайнике, а по комнате не поплыл аромат травяного чая. Знакомый — успокоительные травки, отчего Чжисиню захотелось истерически рассмеяться, но он переборол себя. Когда по столешнице тихонько стукнула пиала, он позволил себе оторваться от надежного плеча Юаня и сесть прямо. Ни на кого не глядя, взял пиалу, согревая ладони.              — Им, стражам, было нас жаль. Потому что мы все обречены на мучительную смерть от гнева Небесного Владыки. Как и многие, многие смертные до нас. Игрушки Госпожи-Супруги. Те, кого Фениксу было приказано пропустить за границы барьера.              Он выпил свой чай тремя глотками и снова взялся за кисть.              — Третье: сам барьер... — Чжисинь вырисовал в кружке языки пламени и рассмеялся, хотя это был очень неправильный смех, злой и сухой. Сжал в руке кисть до побелевших костяшек, цитируя врезавшиеся в память слова: — «И пожрал огонь нос баочуаня, словно тот был из сухой соломы, и приказал хайцзюнь юаньшуай Чжэн Чиян развернуть корабли. Восемь раз по восемь дней мы шли вдоль огненной границы, проверяя ее веслами, пока не обогнули незримый остров Баошань, обитель бессмертных, и после шли еще восемь дней, и увидели на горизонте землю, и то было восточное побережье империи Лань». Далее в разных источниках приводится разное количество дней плавания до этого самого барьера. И всегда, всегда указывается, что флотилия, наткнувшаяся на границу, была велика. Есть пара указаний на то, что на эту границу натыкались одиночные торговые корабли, снесенные штормом с привычных путей. Но это всегда были корабли с сопровождением военных судов. И они всегда отступали. А в самом конце моих изысканий я наткнулся на дневник какого-то несчастного из команды пиратского корабля, принявшего бой с военным кораблем Лань. Они потеряли большую часть команды, в живых осталось всего пять человек, не было питьевой воды и провианта. Когда впереди показалась земля, они решили высадиться и были взяты в плен «людьми-леопардами». То есть, границы они просто не заметили. Заметьте, они не летели на мечах, у них не было огненных заклинателей. Они просто прошли границу, словно ее не существовало. Их впустили.              Чжисинь замолчал, обмакнул кисть в тушь и занес ее над листом.              — И четвертое... Тот, кто так старательно подкидывал мне все эти факты. Вы ведь уже догадались, да?              Кисть опустилась, рисуя в очередном кружке крохотный силуэт.