Глава 1.
***Энтони Старк***
«Замедленное Дыхание» или «Равносильный обмен»
Сделай мне больно, сделай смешно, сделай мне холодно, сделай тепло.
Сделай так, чтобы я снова мог чувствовать что-нибудь.
Сделай мне рай, сделай мне ад, чтобы я плакал и чтобы был рад,
Сделай что-нибудь, чтобы мне не хотелось уснуть.
(фрагмент песни группы «Тараканы»)
Энтони Старк доедает ужин. Это Стегт флэск – жареная свинина с картофелем и соусом из петрушки. Не так давно это блюдо признано национальным в Дании. Простенькое на вид и обычное такое на вкус. Чего ещё ожидать от свинины и картошки. Даже соус, всего на всего, из петрушки. Доедает, находясь в одной из своих секретных для Щита квартир на окраине Нью-Йорка. Все они обставлены примерно одинаково, может даже бездушно, как на фотографии хорошего дома на продажу. Всё нужное для жизни и ничего лишнего, говорящего хоть что-то определённое о хозяине дома. Напротив, сидит отрок, лет… – Сколько, говоришь, тебе лет? – довольно небрежно, отпустить бы ещё сейчас шуточку, в духе старого доброго засранца Тони Старка, но нет на это сил. – Девятнадцать, как и было указано в анкете, – в глазах напротив вспыхивает, загорается костром, чертовщинка, от которой так и хочется пробить шкета по базе, а нельзя. Подвижные брови. Смеющиеся глаза. Губы с уголками, всегда подёрнутыми вверх, создают иллюзию постоянной улыбки. Такой насмешливой. Будто смеётся не сам парень, а природа, как молодость смеётся над старостью и смертью. И по-детски суженное к подбородку лицо, выдающее возраст больше всего прочего. Анкету парня, на БДСМ сайте, Старк читал весьма бегло, и не запомнил ровным счётом ничего. Все врут, и это нормально. Не нормально писать на подобных сайтах чистейшую правду. Впрочем…всем нам порой бывает нечего терять. – Хочешь что-нибудь спросить? – Тони салфеткой вытирает руки, просто так, лишь бы занять руки. Пацан не выглядит ни удивлённым, ни озадаченным, ни напряжённым, при чём с первой же секунды пребывания в обществе нашумевшего гения. Вообще на чуть детском лице читается что-то близкое к высокомерию. – Вы Тони Старк, – парень со вздохом отвлекается от еды, даже от её созерцания, для перечисления. Чудно, его приучили не говорить с набитым ртом, но вот денег на парикмахерскую, похоже, не выдавали давно. Отросшие волосы на половину скрыли уши, и в этом что-то есть. Они густые объёмные, как для рекламы шампуня. Когда парень наклоняет голову, и волосы начинают мешать обзору – стряхивает одним движением головы и чуть зачёсывает пятернёй. – На входе ваш человек дал мне подписать пачку бумаг о неразглашении. Про вас я знаю куда больше, чем вы обо мне, – он усмехнулся, каким-то своим мыслям. Голос сладковато надменный, игривый, убеждающий Тони в своих предположениях – пацан старательно держит лицо, он это умеет, но он боится. Неизвестность всегда пугает, и многое должно вводить в замешательство, ведь Старк(конечно не под своим именем) позиционировал себя как сабмиссив. Нижний, предлагающий спонсорство за свои причуды. – Надо попробовать, а там посмотрим, захочу ли я что-то о тебе знать, – миллиардер тоже умеет быть ядовитым. – Что, даже справку о здоровье у меня не попросите? – ехидно, может это защитная реакция такая у парня? Улыбаться и вставлять шпильки. – Справку? Нет. Подписи и твоего честного слова, пока, вполне достаточно. В анкете, да и в документах о неразглашении, была графа ФИО, так, для галочки, интересно, что он там написал. – Напомни, как тебя…называть? – «Винсент», как и было указано в анкете – эти шпильки пронзают не Тони, а надежду, что этот мальчишка может подойти для Роли. Впрочем, не факт, что для неё вообще кто-то подходит. – Как мне вас называть, «мистер Старк»? «Тони», или «Джон»? Пару месяцев назад Старк зарегистрировался на сайте БДСМ. Не сказать, чтобы он был большим поклонником и знатоком Темы, просто решил, что так будет честнее, и что самое важное – публика уже ко всему готовая и подготовленная, подумал он с начала. Переписывался со всякими, кого-то игнорировал после второго сообщения, на кого-то возлагал надежды. Не редко после недельного общения «слышал», а точнее читал: «Капец у тебя тяжёлый характер. Чувак, кем бы ты ни был, ты так только через лет двадцать себе кого-то найдёшь, если вообще найдёшь. При чём(я вангую) найдёшь чувака лет на двадцать(20) тебя старше. Он будет рассыпаться на глазах, а песок будет складываться в слова «Последний Шанс». Через месяц Тони бесили до глубины души все, кто ему пишет. Волнами злобы должно было снести и «Винсента», но пацан остановил его одним лишь сообщением: «Стоп. Прекрати. Вдох-выдох. На тебя никто не нападает». Это отрезвило, окатило холодной водой, что оказалось даже приятным. Самое приятное – что человек сразу нашёл нужные именно Старку в этом случае слова. И ведь о многом уже говорили в переписке, многое обсуждали, но при реальной встрече всё как обнуляется. Ты знакомишься с живым человеком, с его пристальным взглядом, ухмылками, элегантными движеньями. – В той комнате, – миллиардер взглядом и стаканом с янтарным виски, указал в сторону спальни, – можно «Джон», можно «Тони», но лучше «Джон». А здесь, и везде вне спальни – «Мистер Старк», как и положено. Он ещё раз оговорили роли. Но самое важное – стоп слово. Сошлись на банальном, но всем понятном светофоре. Простота без изящества, зато безопасно. Многое ещё раз оговорили, очень многое. В основном, всё было прописано в документе, который Винсент изучал со всей тщательностью. В спальне Винсент вёл себя так же спокойно, но чуть более властно. Если раньше в глазах была чертовщинка, то теперь их было по две на каждый. – Стоп! – Старк ещё не закрыл дверь, что символизировало бы начало. – Сегодня, просто пробуем. Не надо стараться мне понравиться, так обычно только хуже. Так что, ничего лишнего, только два запланированных пункта, – только самое необходимое сейчас, то, что сразу даст понять тот человек или нет. – И ещё одно, пока мы не начали, – Тони подошёл к парню, глотая окончание фразы «это важно» и…сделал первое прикосновение. Не погладил по щеке и не пожал руку. Он положил свою ладонь парню на грудь, чуть сдвинул в лево от центра, нащупывая сердце. Не пытаясь сосчитать удары, а просто умиляясь его биению. Взгляд мужчины направлен на мальчишечью грудную клетку, в чёрной водолазке из лёгкой материи не дешёвой ткани. Как что-то знакомое, но уже не доступное, вторая рука уже тянется к месту, где у него самого должно биться сердце, но Тони останавливает её усилием воли. Слишком рано, а пауза и так слишком затянулась, и надо бы что-то пошутить. Но Старка опережают: – Мне нравится, – хрипловато, интимно, – я могу стоять так хоть весь день. Шкет не то шутит, не то всерьёз, не понять, особенно если смотреть на губы, сложенные в ехидную ухмылочку. – Не нужно, у нас и так мало времени, – Энтони закрыл дверь, отрезал себя от своей жизни. Это же шанс перестать быть собой у Старка, и шанс заработать денег у пацана. В случае чего(раз в год и палка стреляет) доспехи запрограммированы спасти своего создателя. Но пришлось сильно понизить уровень угрозы. Главное, потом, не забыть вернуть его на место. Как сабмиссиву, Старк просто ждёт действий «Винсента», отдавая ему полный контроль над ситуацией, и над собой, на сколько это возможно. – Закрой глаза, – голос не угрожающий, не наигранно твёрдый. Без дрожи, и без значительных пауз, только с недавней хрипотцой. И Тони подчиняется, закрывает. «Винсент» приближался со спины, мягкими шагами. На уровне глаз оказывается ткань. Чуть прохладная, мягкая, не пропускающая сквозь прикрытые веки ни отблеска холодного света. Это страшно и желанно – ничего не видеть, но доверять. Темнота успокаивает расшатанные нервы. Тони завели руки назад, чтобы стянуть пиджак. Затем чужие пальцы оказались на рубашке, у рубежа первых пуговиц. – Красный, – разрезал умиротворяющую тишину хриплый голос миллиардера. А пальцы, такие длинные юношеские пальцы, легли на плечи, не затейливо и успокаивающе проводя по ним. Не слишком грубо и не слишком нежно, ощутимо. Не как девушка или женщина, они обычно либо «едва касаясь», будто стараясь подчеркнуть, и лишний раз напомнить «я лёгкая, воздушная, я настоящая леди». Либо с расчётом на грубость толстокожесть мужчин, так же грубо и резко, как шпалоукладчица. Но Винсент делает это как нужно, как бы говоря прикосновениями «я здесь, почувствуй, что я рядом». А потом пацан делает то, о чём Старк мечтал уже пару месяцев, а по ощущениям вечность – он подходит вплотную, не оставляя между ними ни миллиметра пространства, и обхватывает за напряжённые плечи. Рост у Энтони и «Винсента» практически одинаковый, идеальный, можно сказать, для объятий. Не надо ни наклоняться, ни становиться на цыпочки, ни подпрыгивать. – Расслабься, «Джон», – приказным тоном, но не бесящим, как не странно, не раздражающим, от него не хочется гордо выпрямить спину, рассмеяться в лицо и послать нафиг. – Расслабь плечи, сделай глубокий вдох. Медленно и плавно. И Тони действительно расслабляется, вдыхает полной грудью, на сколько это возможно с реактором в груди. Мини ядерный реактор, с магнитом, удерживающим осколки шрапнели. У сердца Тони Старка меньше места чтобы биться, чем раньше. С тех пор, как он внутри – не надышаться. – Такой же глубокий выдох, «Джон». Вдох… и выдох, – плечи Старка расслабляются, ведь он хочет расслабиться, хотя бы так, в присутствии незнакомого человека и по приказу. – Сделай пару шагов назад, я буду тебя направлять. Глаза закрыты, мягко и настойчиво подталкивают в направлении постели чужие руки. Шаг за шагом, не боясь упасть или оступиться на ровном месте. Голенью, мужчина находит бортик кровати. Руки на плечах направляют его вниз и назад, устраивая поперёк кровати. «Винсент» тоже взбирается на ложе и на Старка, принимая двусмысленную позу – колени по обе стороны от торса. – Жёлтый, – выдыхает Тони. Это можно терпеть, это нужно терпеть, чтобы дойти до сути и вообще стать терпимее к такого рода контакту. Это не конец света, не вызывает флэшбэки, и паническую атаку. И всё равно сама поза не радует своим подтекстом. Парень заводит руки мужчины над головой, привязывая к кровати мягкой, натуральной верёвкой из хлопка, красноречиво оставленной рядом, вместе с ножницами. Тони не против, он этого и хотел, но тело само собой напрягается от этой беззащитной позы. – Вдохни поглубже, «Джон», не забывай дышать. Сделай медленный вдох, – «Винсент» дождался исполнения приказа. Тони старательно вдохнул, до рубежа, до барьера, за которым нет воздуха. – Хорошо. И выдох. Такой же глубокий и плавный, как вдох. Дыши, «Джон». Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох-выдох…всё получается, пока чужие руки не расстёгивают пуговицу, на вороте рубашки, ложатся на шею, будто в намеренье сделать массаж этой нежной части тела. Дыхание опять чуть сбивается, но тёплые пальцы поглаживают горло Старка, возвращая спокойствие. И хорошо, что он не видит, какие маньячные черти бушуют в глазах парня. «Винсента» с ножом в руках лучше не представлять. Пацан, при всём желании, не сможет фатально навредить быстрее, чем среагирует «Марк». – Тихо-тихо, всё хорошо, – одна рука осталась гладить горло, а вторая поглаживающими движениями спускается к грудной клетке. – Красный, – это не паника, и Старк старается себя пересилить. Но до ТАКОГО уровня – что бы вот так просто позволить прикасаться кому-то к реактору ему ещё далеко. Он чувствует себя ежом, страстно желающим обниматься и всем своим видом, кричащим об одиночестве, но…оказывается для Тони легче быть героем на поле боя, чем в собственной спальне. Рука возвращается к шее. – Медленнее, «Джон», дыши медленнее, – но поздно, Тони уже «завёлся», и с каждым полу вдохом и резким выдохом становится чуть легче, но этого мало. – Пожалуйста, – шепчет Тони, и этого оказывается достаточно, чтобы «Винсент» по нарастающей, медленно и плавно начал сдавливать Старку горло у основания шеи, чуть надавливая в ярёмную впадину. Миллиардер забывает кто он и с кем он. Где он? Он уже перепробовал, в своё время все наркотики мира, но асфиксия оказалась самым приятным из них. Старк пытается больше откинуть голову, открывая доступ к шее, но руки, привязанные к кровати, делают это бессмысленным. Чужое тело практически ложится сверху, чтобы оказаться на уровне уха и прохрипеть в него короткое и чёткое «выдыхай». И осознание, что даже без ножа у горла, это чужие пальцы. Они могут взять шею поудобнее, повернуть голову туда-обратно, и всё. Да, просто ощущать давление на горле и ничего при этом не делать – одновременно будоражит и успокаивает. Как поймать самого себя в чужую ловушку. Тони сглатывает. Руки, до этого чуть надавливающие, усиливают хватку. Мужчина слышит шум в ушах, пульс отзывается в кончиках пальцев. «Винсент» не отпускает, не сдавливает сильнее, оставляя Тони с прежними ощущениями. Уровень, на котором мысли улетают, тело перестаёт что-либо значить, остаются только руки. Руки на горле, руки привязанные к кровати. В голове внезапно возникает образ Пеппер с мокрыми от слёз глазами. Энтони Говард Старк так и не стал «образцовым бойфрендом». Ей надоело бояться за Тони: «О боже, я больше так не могу, я устала так жить! Мой организм уже не выносит эти стрессы. Я не знаю, что ты ещё выкинешь. Угробишь себя, или угробишь всю компанию… Обадая был прав на твой счёт. На самом деле, так и не смог вернуться. Так и остался в той пещере навечно. И на тебя после этого больно смотреть.». Она достойна лучшего. Человека, не подскакивающего ночью от панической атаки. Боги, пришельцы, а Старк лишь букашка в броне, и не свихнулся окончательно, лишь потому что Пеппер была рядом. Но последнее место их встречи без нервов и работы (в смысле свидания, виделись то они ещё много раз после, в офисе по большей части) прекрасно и невинно. Тишина и умер от варенья. Предзакатное солнце и тёплый, окутывающий, обнимающий голую кожу ветер. Он то расчёсывает, то путает волосы на голове, но всегда щекочет их на ногах. Первое что хочется сделать – построить башенку из плоских камней. Каждый из них хорошо прогрет солнцем. Тони берёт один пальцами, плоский камень размером со свою ладонь, устраивает живописно в россыпи других камней. Он оборачивается, видит второй и третий камни. Пирамида начинается. Вечернее солнце чуть прижигает плечи, а по голени стекает капля пота. Нигде не говорится, что мазать дейзиком надо не только подмышки, у начала рук, но и за коленями. За четвёртым и последующими камнями приходится вставать и идти. Тони кладёт седьмой плоский камешек, спускается к воде, к морю. Там он находит несколько. Башню Старка придётся перестраивать. Первый, размером с маленькую, декоративную подушку, второй чуть поменьше, третий, четвёртый, пятый… Тони вырывает из заката что-то мокрое и холодное на голове. Может пошёл дождь? – Мистер Старк, откройте глаза! – требовательный голос и холодный свет, после долгой темноты и тишины резанули по органам чувств. – Попробуй сесть, «Джон», – руки помогают подняться, хоть в этом и нет необходимости. Тони поудобнее устроился на кровати, тут же ощущая ветерок вокруг шеи. «Винсент» открыл окно. Парень стоит напротив, с протянутым стаканом воды. – Спасибо, – осипшим голосом благодарит Старк. – Не трогай меня пока что. Была сделана попытка встать, и единственное, почему Тони не упал – это чужие руки, вернувшие на прежнее место, незаметно отобрали стакан. – Не нужно резких движений, курить можно и в постели. – Оставь меня ненадолго, хочу побыть один. Квартира в твоём распоряжении, будь как дома, делай что хочешь, только не прикасайся ко мне минут двадцать (20), ладно? – речь вышла длинная, а Старк после каждого слова практически делал вынужденную паузу. К тому же, он скорее шептал, нежели говорил. – Оставлю стакан здесь. Зовите, если что, – парень грациозно поднялся, беззвучно оставил стакан на прикроватном столике. Мягко, как на кошачьих лапках дошёл до двери, бесшумно прикрыл её. Тони Старк сполз на пол, нащупал под кроватью портсигар, вынул одну сигарету и бензиновую зажигалку. Пополз головой вперёд и спиной к полу до балкона. Дверь открыта, от чего лёгкая ткань в роли гардин-штор-занавесок надулась парусом. Оказавшись поближе ко входу Тони закурил. На полу прохладно, может даже холодно. Пол без подогрева, лежи и радуйся свежести. Мальчишка, которому на вид семнадцать, а на словах девятнадцать, оказался сильным во всех смыслах. Ни паники в глазах, ни удивления, ни упрёка. Хотя вот так отключится Старк не планировал, и не предупреждал что такое с ним бывает. Солнце еле виднеется за облаками. Небо как в перьях из старой подушки. Просветы обнажают его голубизну. Солнце светит резко и ярко, из-под грязно-сиреневых кучевых облаков. Там оно кажется оранжевым. Пора вставать. Тони почувствовал себя достаточно отдохнувшим, он нормализовал дыхание, привёл мысли в относительный порядок. Медленно, почти как старик, в свои пятьдесят, он поднялся, опираясь то о пол, то карабкаясь по косяку чтобы подержаться за подоконник. На подоконнике Тони нашёл пепельницу. Появились силы выйти на балкон, проводить солнце взглядом за горизонт, вместе с пролетающими на уровне двадцатого этажа птицами. Уже отчистилось небо, облака, гонимые ветром, расползлись в разные стороны. Сильный там дует ветер. Мужчина облокотился о перила балкона, в желании скурить вторую сигарету. Где-то совсем рядом тоже курят. Тони оборачивается на право, на лево. «Винсент» сидит на подоконнике окна кухни спиной к Старку. Грохнуться и не собрать костей можно упав с любого этажа. Но иногда, лучшее что можно сделать, это не пугать человека. Так глупо, когда после неожиданного и не нужного «Привет» человек теряет управление и врезается в столб, или теряет равновесие и вываливается из окна. Будто почувствовав чужие мысли, пацан исчезает внутри кухни, окно закрывается. Со спокойной душой и не ёкающим сердцем Тони докуривает и сам отправляется на кухню. Квартирка маленькая, но хочется иногда чего-то маленького, уютного, как форд из пледов и подушек, или шалаш из брёвен и веток. Это не башня Старка, не место где можно потерять кого угодно, включая самого себя. К тому же, эта квартира – память. Прежним не остался даже вид из окна, только ощущение уюта. Минуя балкон, спальню, гостиную, коридор пацан обнаружился на кухне за варкой кофе. – Я может и сказал: «Делай что хочешь», но не думал, что пустил в дом человека с суицидальными наклонностями, – наигранно небрежно Тони достал себе кофейную чашку. – На меня хватит? – Сказал человек с любовью к удушениям, – «Винсент» доваривал кофе, а теперь проверяет готовность. Оборачивается, и в глазах его нет ни насмешки, ни чертей, может даже усталость. От чего усталость? Ему максимум восемнадцать. Парень явно удовлетворил своё «желание власти» на сегодня. Скорее всего его не считают стоящим в коллективе, начальство вытирает об него ноги. А так, в роли доминанта, или проще говоря «верха» на сайте БДСМ он удовлетворяет свои потребности – власть и ощущение превосходства. – Если я замечу, что ты кому-то разболтал, или хотя бы намекнул…ну, ты понимаешь, – Старк по-пиратски ухмыльнулся. – Я буду всё отрицать. Выставлю тебя жертвой, будто я тебя изнасиловал, а теперь отказываюсь платить алименты, ну или моральную компенсацию. – Какое счастье, Тони достаточно отпустил себя «вышел из себя и зашёл нормально», чтобы теперь пытаться шутить своим роскошным баритоном. – Я знаю, что мы оба люди с репутацией и нам бы не хотелось её лишиться, – секундная пауза, похожая на вздох, – какая бы она ни была. Ясно, что парню духа не хватает быть таким как ему хочется по жизни. Создатель… жалко то как, этих неопытных дурочек – бедняжки не видят всей картины. Они сильные независимые женщины, которые отпускают себя в «Теме» БДСМа, а такие вот парни, хорошо если не срывают на них злость, за своё детство с отцом тираном и матерью алкоголичкой, за босса изверга и за коллег, которые такими мягкими подтираются. – Однако, я совсем не хочу, чтобы за мной следили и пробивали по базе. Особенно если вы хотите продолжения наших встреч. Я предполагаю, узнать обо мне всю подноготную для вас ничего не стоит, – «Винсент» наливает в свою чашечку кофе до половины, по очереди топит в нём три кубика сахара, размешивает и тянется к бутылке с ромом. – Мне кажется, это равноценный обмен. Я держу в тайне чем мы тут занимаемся, а вы – не пытаетесь что-либо обо мне разузнать. Точно так же парень делает кофе для Старка, пока тот думает: «Какого чёрта?!» Промолчи мальчишка, и Тони вообще забил бы – всё же понятно и просто. Обычный – вот то слово, что должно ему соответствовать, но теперь, после повторного запрета. Энтони Старку будет стоить огромных усилий сдержаться. Это как сказать: «Там куча всего интересного, но ты туда не ходи, тебе туда нельзя». В задумчивости он берёт кружку и кофе с ромом оказывается не таким плохим, как Тони ожидал. – Да, равносильный обмен, – отхлёбывая ещё глоток. – У меня ощущение, что мы не закончили, мистер Старк. Это займёт не более десяти или пятнадцати минут, но мы должны вернуться в спальню. Тони кивает, залпом осушает чашку(с преступно низким уровнем алкоголя) до осадка. В спальню мужчина заходит первым, а «Винсент» закрывает дверь, тиснит Старка к стене, вплотную. Миллиардер уже между прохладной стеной и контрастно жарким человеческим телом, которое делает ещё один шаг, просовывает руку под Тони, отделяя его от стены и… обнимает. На удивление именно так, как этого хочется и хотелось всегда. Без лишних движений, без поглаживания рукой по спине и заднице, без покачивания, без поцелуев и облизывания ушей, без ненужных слов. Идеально настолько, что не привычно, и всё то, что обычно расслабляло, заставило сжаться, окаменеть статуей, потому что так не бывает. – Дыши, «Джон», – глубоким и хрипловатым голосом роняет «Винсент». – Расслабь плечи, я рядом, всё будет хорошо. Если раньше тело ощущалось камнем, то теперь оно превратилось в муравейник. Как Человек Муравейник. Мурашки на коже и под кожей тоже. Тони дёргается и обмякает в руках абсолютно чужого человека. Обнимает в ответ, ощущая, как щиплет в глазах. – Дыши глубже, «Джон». Вдыхай и выдыхай вместе со мной. Медленный и глубокий вдох и глубокий выдох.