Быстрее ветра

      Закончив с заданием от Винченцо, Эйден взглянул на небо, где солнце близилось к закату. Лучи мягко обволакивали крыши построек. Безмятежная картина, которую испортит с наступлением темноты пробирающий до костей нечеловеческий крик, ознаменуя о том, что заражённые вышли на охоту. И если ты до сих пор не заперся на несколько замков и не окружил себя ультрафиолетовыми лампами, то ты либо идиот, которому не дорога жизнь, либо ночной бегун, надежда человечества во мраке ночи, ну или отважный пилигрим, что не особо далеко ушло от первого варианта.       Сегодня Колдуэлл заберёт тот ящик с ингибиторами, который случайно увидел в бывшем полицейском участке. Ну точнее как увидел: ключ ВГМ обозначил. Прикинув варианты и понимая, что одному ему не справиться, так как место числилось тёмной зоной и заражённые почему-то не выходят оттуда с даже с наступлением ночи, придётся прибегнуть к помощи. Облокотившись на деревянную опору одного из множества ветряков и взяв рацию в руку, он настраивает её на волну того, кто никогда не откажет — Хакон.       — Хакон! Привет, ты свободен на этот вечер-тире-ночь?       Спустя пару секунд разглядывания уличного пейзажа рация оживилась.       — Малыш, это свидание? Хах. Неужто созрел? Интересно... А куда пойдём? — бодро отозвался уже до боли знакомый голос.       Мужчина был в своем репертуаре. Пилигрим уже настолько привык к его подколам и двухсмысленным фразам, что сам стал отвечать в подобной манере. Они словно соревновались, кто лучше подъебёт другого. К сожалению, парень редко одерживал победу в их шуточной войне, но активно сопротивлялся.       — Ха-ха, с тобой и не на то созреешь. На повестке дня — полицейский участок. Там ящик с ингибиторами ждёт, когда я его заберу, — ответил Колдуэлл, зажав кнопку рации.       — О-о-о! Комплименты пошли. Хм-м... точно ящик? Или ты хочешь наручники стащить от туда, но стесняешься? — Эйден уверен, что будь сейчас напарник рядом, то наблюдал бы его лисьи глаза, в которых плясали огоньки.       — А может они уже есть у меня. Ты же не знаешь. Ну так что, поможешь? — парень доволен собой, ведь отбил колкость Маттиаса, а потому сейчас улыбался.       — Да. Через час солнце скроется, заражённые должны выйти. Встречаемся на крыше перед участком.       Убрав рацию в рюкзак и прикинув, что идти до места встречи по крышам минут двадцать, пилигрим решил совместить приятное с полезным и по пути поискать ромашку с мёдом, чтобы сделать из них довольно эффективные бинты. Приближаясь к указанному месту в рюкзаке уже покоились шесть лечебных повязок.       Спустились сумерки, глаза довольно быстро привыкли к темноте. Одинокий силуэт ожидал на ближайшей к полицейскому участку крыше. Колдуэлл подтянулся на карниз и направился к противоположному краю, где Хакон уже обернулся на неестественный звук, держа в руках букет из ромашек.       — Это тебе, малыш. Поцелуешь в щёчку за букетик? — оскалился мужчина, обнажая ровный ряд зубов.       Эйден усмехнулся, забирая букет и в шутку замахиваясь им на напарника.       — Ага, может тебе ещё массаж сделать? А ромашки лишними не будут. Что по обстановке?       Парень окинул взглядом сначала друга, а после перевел взор на полицейский участок, который некогда был оплотом, что сдерживал преступность в этом городе. Когда еще никто не знал о вирусе и то, что ждёт всё человечество. Ромашка перекочевала в рюкзак. Хакон вгляделся в немного потëртые окуляры бинокля, обрисовывает обстановку.       — Здание одноэтажное. Толпа заражённых вышла минут пять назад, но там минимум штук десять или пятнадцать ещё есть. В окнах мелькают силуэты, но не могу разобрать кто это конкретно. Поэтому без агрессии. В этот раз только стелс.       Участок действительно был небольшим. Ещё до падения города Маттиасу довелось там побывать в качестве подозреваемого. Девушка, которую он отвёз домой из клуба написала на него заявление, что якобы тот украл у неё сумку, когда подвозил, а именно «...воспользовался ситуацией», ведь та была пьяна. Не стоит говорить, как Хакон был зол, но после разбирательств полиции и просмотра камер около клуба, стало ясно, что дамочка вышла из заведения уже без сумки. Его отпустили и даже извинились несколько раз. Несмотря на столь давний инцидент, внутреннее убранство он помнил прекрасно.       — Первый этаж делится на четыре части: первая – холл со стойкой; вторая – четыре кабинета слева от холла; третья – три камеры по правую сторону; четвёртая – туалет за стойкой и корридор, ведущий в глубь помещения. Что дальше — без понятия, поэтому туда мы не полезем.       — Ключ пискнул, когда я бежал от прыгуна вон там, — Эйден пальцем провёл невидимую линию его пути, за которым проследил напарник.       — В кабинетах получается.       Проверив снаряжение, парни решили немного подождать. Вдруг ещё выйдут заражённые и это хоть немного, но всё же увеличит их шансы на успех. Пара силуэтов облюбовала край крыши, свесив с неё ноги. Вгляд одного блуждал по участку, другой — устремлён к небу.       — Звёзд не видно, — недовольный шёпот Хакона нарушил тишину, из-за чего пилигрим вопросительно уставился на него, — и это не свидание. Я разочарован, малыш.       — А для свидания нужны звёзды? — Колдуэлл хотел пошутить, какой напарник романтик, но резкий звук металлической банки оборвал идиллию. Две пары глаз устремились на нарушителя ночной тишины.       Из участка выползли, еле волоча ноги, несколько кусак. Более не имело смысла ждать. Маттиас стал спускаться, цепляясь за трещины фасада, краска которого облупилась, оставаясь на руках, и оконные проёмы, что тихо скрипели от неожиданной тяжести. Эйден не отставал.       Аккуратно, перебежками от одной машины к другой, две тени приблизились к участку. Ключ ВГМ, что был у пилигрима пискнул: «Рядом контейнер с ингибиторами». Окна в левой части были целы, если не считать трещин в виде паутины, которые окутали все, кроме одного. Там зияла большая дыра, а на асфальте в свети луны блестели тысячи кусочков стекла. Чуть поодаль лежал перевёрнутый офисный стул; время и погода не знали пощады: обивка в некоторых местах слезла, а поролон напоминал комок засохшей грязи. Парни бесшумно проникли в кабинет, но ящика в нём не оказалось.       Пока Колдуэлл осматривал разрушенную комнату, что некогда была кабинетом в поисках чего-нибудь полезного, Хакон прильнул к двери и прислушался: справа доносилось сиплое рычание, а слева какое-то копошение. Медленно повернув ручку, в надежде, что замок не заперт, он аккуратно надавил на дверь, но та не поддалась. Выругавшись, жестами обозначил пилигриму, что с двух сторон заражённые и кивнул в сторону замка.       Эйден, вооружившись отмычкой, присел около двери и начал ковыряться в замочной скважине, попутно прислушиваясь. Маттиас облокотился левой стороной на стену, наблюдая за напарником. Данная картина его позабавила. Запустив пальцы в чужие волосы и слегка помассировав голову, он встретился с непонимающим взглядом, что ему и было нужно для маленькой шалости: Хакон сделал вид, будто собирается приспустить свои штаны, ну а дальше малец обо всём догадался сам. Эйден, не ожидавший такого, дёрнулся в противоположную сторону, одновременно с этим послышался щелчок, ознаменуя об открытии замка. Хакон лукаво улыбнулся, наблюдая за смущенным пилигримом.       Колдуэлл поднялся на ноги, враждебно глядя на напарника и отвесил ему подзатыльник. Парни чуть не засмеялись в голос. Подавив смешки, пилигрим кивнул в левую сторону, чтобы мужчина устранил помеху с той стороны, а он сам – с другой.       Быстро и бесшумно управившись, двое заражённых лежали на полу со свëрнутой шеей. Эйден проверил ближайшую дверь, которая оказалась открытой, но, к сожалению, внутри было пусто. Хакон проверил дальнюю, а точнее то, что от неё осталось, но и там не повезло. Центральный кабинет, на удивление, был не тронут, судя по двери, которая, конечно же закрыта. Достав связку отмычек, Маттиас присел около замка и начал аккуратно водить руками у замочной скважины. Меньше чем за секунду послышался щелчок и дверь открылась, давая доступ к тому, ради чего они пришли.       От радости, забыв про то, что нужно соблюдать тишину, пилигрим шагнул в дверной проём, наступая на осколки стекла бутылки из под алкоголя. Хруст был достаточно громким, чтобы ближайшие спящие кусаки вышли из дрëмы и побежали в сторону звука.       — Ёбаный в рот, Эйден! — прошипел Хакон, заталкивая виновника шума в помещение и закрывая за собой дверь.       Многочисленное рычание становилось всё громче, приближаясь к преграде, разделяющей выживших и заражённых. Парень, получив в свою сторону гневный взгляд и пару «приятных» слов, уже открыл контейнер и сунул три ингибитора в рюкзак. Хакон тем временем придумывал план, как выбраться из западни.