7 ангелов

Ира скрытно следовала за девочкой, побывавшей в храме. Она собиралась помочь этому бедному дитя. Идти пришлось долго, на другой конец города. «Она прошла такой путь только чтобы попросить меня о помощи. Милая, мне так жаль тебя»: думала Ира видя, как девочка заходит во двор через выцветшую сломанную калитку. Покосившийся тëмный дом выглядел не лучше старого забора. Смотря на него было ясно видно, что здесь давно не появлялся мужчина. Иначе он бы тут всë быстро починил и наладил. Ира стояла посреди дороги и не решалась подойти к своему пункту назначения. Еë смелость и ярость вдруг начали угасать. «Нет, — сжала она руки в кулаки, — я проделала этот путь не для того, чтобы вот так просто сдаться из-за своей мягкости»: Ира двинулась быстрым шагом к калитке. — Где ты была?! — спрашивала полукрикливо женщина у пришедшей дочери. Она явно страдала от недосыпа, о чëм говорили мешки под глазами. Мама девочки была одета в старую дырявую шаль, тëмно-горчичного цвета длинную юбку и грязно-белую кофту. — Я ходила в храм, — робко ответила дочь смотря в пол, — Помолиться. — Помолиться? Хм, по-моему ты не просто молиться ходила, а ещё и прошение писала, не так ли?! — дальше мать уже кричала, — Я же тебе говорила, что у нас мало бумаги и нам нельзя еë тратить, дура ты пустоголовая! — она схватила дочь за волосы, заставив еë посмотреть на себя, — А карандаш! Ты исписала его так много, что опять придëтся его просить точить! — Н-нет, мама, не придëтся. Я научилась это делать с-сама, — всхлипывала девочка с набирающимися слезами. — О-ох, сама она научилась! Смотри-ка что! А что ты ещё умеешь сама делать, а?! — мотала голову дочери мать, всë ещё держа еë за волосы, — Чего я не знаю?! Может ты ещё и развратничаешь втихаря, а?! Мерзкая шлюха! — она с силой дëрнула дочь так, что та с грохотом упала на пол позади неë. Как раз в этот момент Ира тихо вошла в прихожую и, услышав звуки за стеной, пошла в зал, где и застала истерику матери и избиение ею дочери. — Мерзавка! Как ты вообще посмела выйти на улицу без моего разрешения?! Не хватало чтобы твоë уродливое лицо кто-нибудь увидел! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — мать дала звонкую пощëчину дочери, от чего та закрыло лицо руками и ещё сильнее заплакала. — Мама, пожалуйста, хватит… — молила дочь сквозь слëзы. — Ты ещё смеешь указывать мне что делать?! — тут уж мать совсем взбесилась. Она больно схватила девочку за волосы и потянула их наверх, а дочь в свою очередь схватилась за оттянутые волосы, чтобы было не так больно. — Какое ты вообще имеешь право так говорить со мной?! Я держу тебя здесь только потому, что так надо, но это не надолго. Ещё один год и я вышвырну тебя из дома! И мне плевать что с тобой будет! А пока ты будешь сидеть здесь и ходить больше никуда не будешь, поняла?! — мать толкнула голову дочери в сторону, отпустив волосы. И в этот самый момент девочка заметила наблюдающую Иру. Первой так хотелось подбежать к ней и укрыться за еë спиной, но она не посмела пошевелиться и лишь моляще смотрела на наблюдающую. — Была б моя воля, убила бы тебя при рождении, — рычала мать, — Не ощущала бы такого позора при виде тебя и твоего уродливого тела. И почему именно мне досталась такая дурнушка вроде тебя. — Еë ли это вина? — женщина резко обернулась назад, злобно взглянув на Иру, но потом поняла кто перед ней и ахнула, сделав невинное выражение лица. Девушка же стояла с грозным лицом. — Она ли виновата, что родилась не такой как все? Определëнно нет. Это не еë вина. Здесь нет ничьей вины и вы не имеете права осуждать и унижать еë за это. Но что-то мне подсказывает, что не из-за внешности вы так с ней обходитесь. А из-за того, что вас бросил ваш муж. Вы злы на него, но понимаете, что никогда уже не сможете ему этого высказать. Однако у вас есть дочь. И вы возненавидели еë всей душой просто за то, что она от него. — Н-нет, это всë не так… — попыталась оправдаться женщина, но Ира не дала ей ничего сказать. — Я не позволю вам больше издеваться над ней, — заговорила твëрже девушка, а еë лицо стало ещё более хмурым и серьëзным, — Вы хотели еë выгнать? Чтож, хорошо. Значит я заберу еë прямо сейчас, — Ира позвала к себе девочку рукой, и та, быстро встав, немедленно подбежала к ней вытирая слëзы. Они уже собрались уходить, как тут женщина вновь попыталась заговорить. — Н-нет, это не… Вы всë неправильно поняли. — Что я поняла не так? — развернулась вдруг Ира, — Я услышала и увидела достаточно. И от вас никаких оправданий слышать не хочу. Как вы только могли так обращаться с вашей собственной дочерью, которая вас так любит, несмотря ни на что? Вам не стыдно? Неужели вас не любили так же, как и вы еë? Более Ира не стала ничего говорить и ушла, взяв девочку за руку. А на улице собралось немного любопытных людей, а также пришёл и Дарин. Он спрашивал у всех что случилось и почему тут так много народу. — Сюда пришёл ангел, — хрипло отвечал один пожилой мужчина, — и он был очень зол на что-то. — На что? — спросил Дарин. — Да кто его знает, — ответил мужчина с другой стороны, — Вот выйдет и, надеюсь, узнаем. В этот момент как раз вышла Ира, держа за руку девочку. Все сразу насторожились, пытаясь понять что к чему. Вслед за вышедшими выбежала мать девочки, которая слëзно просила Иру вернуть ей еë дитя. Однако та не обращала на неë внимания. Тогда женщина, пересилив себя, схватила свободную руку девушки и слегка потянула на себя. Ира с небольшим раздражением посмотрела на неë и остановилась. — Я прошу вас не уводите мою дочь, — просила мать, — Она мне нужна. Очень нужна. Я не хочу оставаться одна. Пожалуйста, — заплакала она. Ира всë так же молчала, а потом вырвала осторожно руку и обратилась к наблюдателям: — Этой женщине нужна ваша помощь. Еë дом почти развалился, у неë нет нормальной одежды, и в достаточной мере таких вещей, как бумага, карандаши и прочее. Я прошу вас оказать ей помощь. Любую. Она в ней очень нуждается. Я буду надеятся на вас всех. После этого Ира ушла в храм. Идти пришлось долго, но весь путь она не отпускала руки девочки и не позволяла останавливаться ни ей, ни себе. Когда они зашли на территорию храма, то сразу же направились в столовую. Там, на кухне, Ира приготовила девочке поесть, а после, когда все раны и синяки затянулись, расспросила еë поподробнее обо всëм. Оказывается девочке было 14 лет и еë звали Мелисса. На удивление Иры в этом городе дети становятся взрослыми уже с 15 лет. Ну то есть совершеннолетними. Девушке казалось это странным и неслыханным, ведь человек в этом возрасте ещё не имеет достаточного опыта для самостоятельной жизни. Но не это сейчас было важно. Ира внимательно выслушала Мелиссу, а после спросила: — Скажи, только честно, ты хочешь вернуться к своей маме? Девочка опустила глаза и ничего не отвечала. — Пожалуйста, скажи. Я не могу и не хочу держать тебя здесь против твоей воли. Это неправильно. Поэтому мне нужно знать твоë решение. Если ты не захочешь жить в храме, то можешь спокойно вернуться к своей матери, но только тогда, когда она изменит свой образ жизни и обстановку в доме. А если не захочешь, то можешь оставаться здесь. Думаю, тебе разрешат. Тебе точно найдут здесь место. — Ам… я… мне нужно подумать, — тихо ответила Мелисса. — Конечно. Но мне нужно знать ответ к концу дня. — Хорошо, — кивнула девочка. В последствии она всë же решила остаться и стать послушницей. На удивление, монахини полюбили Мелиссу с первого дня еë пребывания в храме и стали относиться к ней, как к родной дочери. Все были очень внимательны к ней и окружили еë любовью, которой так Мелиссе всегда не хватало, и заботой. Девушки же, послушницы, стали относится к девочке, как подруге или родной сестре. Никто никогда не говорил ей, что еë внешность ужасна. Наоборот. Все считали еë очень красивой и необычной. Мелисса же оказалась очень трудолюбивой и способной девочкой. Она всегда рада была помочь любому нуждающемуся, не требуя ничего в замен. Правда иногда Мелисса могла перестараться и навредить себе, но от этого еë всячески оберегали монахини. Ведь они знали девочку уже достаточно хорошо, и знали какая она непоседа.