Есть ли у любви срок годности?

— Ван Ибо, ты скотина. Да чтоб я хоть ещё один раз раздвинул перед тобой ноги! Да в жизни этому не бывать. Не дождёшься! Ненавижу тебя и вообще… а-а-й, Боже, как больно, — омегу скрутило очередным спазмом, поэтому продолжить свою тираду он был уже не в состоянии.       Он, словно в бреду, слышал голос доктора и пытался следовать всем его указаниям, но адская боль во время схваток совершенно не способствовала здравому мышлению. Да и успокаивающие феромоны альфы уже не помогали. И всё, что сейчас мог делать Сяо Чжань, — это покрывать альфу трёхэтажным матом, угрожать тому отказом от секса и сильно сжимать руку того во время очередной потуги.       Ван Ибо мужественно держался и не вёлся на провокации омеги, понимая, что тот говорит это всё не со зла. Альфа сидел на акушерском столе позади омеги, прижимая содрогающееся тело к своей груди. Во время схваток он помогал Сяо Чжаню тужиться, поддерживая и приподнимая того, и с завидным спокойствием терпел очередное впивание ногтей в свои запястья. Они находились в родовой уже двенадцать часов, и за это время несчастные руки альфы были полностью усеяны маленькими кровоточащими полумесяцами. Но это лишь небольшая плата за то, какую адскую боль сейчас испытывал его омега. Сердце Ибо кровью обливалось от каждого болезненного полукрика-полустона его любимого. Но так было заведено природой, что он мог сделать в этом случае?       Сяо Чжань скулил уже, казалось, совсем вымотано, даже ругаться и кричать на альфу перестал. Он весь покрылся крапинками пота и держался из последних сил. Он молил доктора об анестезии, но та была непреклонна. Они обсуждали этот вопрос задолго до родовспоможения, и девушка считала, что естественные роды скажутся на организме омеги куда более положительно, учитывая тот фактор, что омега вообще чудом забеременел. А ещё она боялась, что сильное медикаментозное вмешательство в естественный родовой процесс может отразиться на здоровье омеги или даже навредить малышу. Сяо Чжань тогда был полностью согласен с ней, но сейчас он уже сомневался в правильности своего решения. Сейчас его разум заполонила только одна мысль — боль, боль, боль…       То, что Ван Ибо будет присутствовать на родах, они тоже заранее обсудили, как обсудили и то, что омега ляжет в больницу за неделю до примерного срока родов. И они не просчитались. Точнее, доктор с удивительной точностью рассчитала дату рождения ребёнка, и вот они здесь.       За окном стояло второе новолуние после зимнего солнцестояния, весь Китай был увешан красными гирляндами, лентами и фонарями, на календаре красным маркером была обведена дата двенадцатое февраля, а на настенных часах стрелки оповещали, что наступил новый 2022 год.       Вместе с последним криком Сяо Чжаня в уходящем году в родовой послышался первый крик новой жизни: малыш появился на свет, принося с собой Новый год в Китай, а также счастье и безграничную любовь своим родителям.       Сяо Чжань без сил упал спиной на грудь Ибо, облегчённо выдохнув. Его муки наконец-то закончились, и теперь он может отдохнуть, зная, что его ребёнок родился здоровым и крепким альфой, чувствуя спиной ровное, немного взволнованное дыхание Ибо и лёгкую тяжесть малыша на груди. Омега счастлив! Безумно счастлив. Он справился. Он подарил миру новую жизнь, а своему альфе — наследника. Сейчас он умиротворён и спокоен. Ибо шепчет ему на ушко, какой он молодец и как сильно любит его, а Сяо Чжань думает в этот момент, что больше никогда в жизни не ляжет на этот чёртов стол. Но как же он ошибается в этот момент. Пройдёт совсем немного времени, и он будет точно так же лежать без сил на своём альфе и прижимать к своей груди два маленьких тела — двух хрупких и нежных, словно цветы белой лилии, девочек-омежек.       Они будут самой счастливой семьёй, что только мог видеть белый свет. Ван Ибо будет самым замечательным альфой-отцом, а Сяо Чжань наконец найдёт своё призвание в жизни. Омега закончит учёбу в Международном университете по специальности фото-журналист, но работать так и не пойдёт, полностью посвятив себя содержанию дома, воспитанию детей и поддержанию мира и любви в их семье. Ван Ибо будет безумно гордиться своим омегой, холить и лелеять того, а взамен за это получать гораздо большее: нежную улыбку после долгого рабочего дня и свет шоколадных глаз, смотрящих на него с щемящей сердце любовью, преданностью и самоотдачей. Смотрящих так только на него одного. И Ван Ибо действительно весь мир положит к ногам Сяо Чжаня, лишь бы эти глаза так смотрели на него целую вечность.       И Вы спросите себя однажды: «А есть ли у любви срок годности?»       А я Вам отвечу, что есть. Целая вечность.