***
Что происходит? Он что, не умер? Тяжело дышать, голова кружится. Открывает глаза и сразу же закрывает лицо ладонями. - Ммгм, бля...- пугается своего же непривычно хриплого голоса. Больно, значит живой, собственно. О наличии положительных сторон у этого факта он готов спорить особо яростно. Антон осмотрелся в поисках опекуна, и только тогда понял, что сидит на чем то мягком. Тело горит, сознание будто после тяжелой наркоты (откуда он знает какого это, непонятно). Смотрит по сторонам. Это не гостиная сто пудов. Шторы над большим окном распахнуты, небо серое, ветка от слишком большого дерева из-за ветра качается и долбится о стекло. Нежные обои какие то зеленые, но не по-противному, ближе к голубому цвету. Торшеры в углах зачем-то горели, подсвечивая участок стены над собой желтым светом. Антон попробовал встать, но получилось не очень. Ноги были слабые, подрагивали как после мощного забега. Решив по наитию справляться с проблемами, и что мандраж в конечностях является последней из них, пацан сделал глубокий вдох и на одном энтузиазме поебашил в сторону двери. Антона послали не только высшие силы, но и низшие вроде его тела - низкий гемоглобин ставит на колени с куда большим рвением, чем Арсений Сергеич. Антон первый раз осознанно сглотнул и только сейчас понял, что с твердой пищей на неопределенный временной промежуток он однозначно прощается. Захотелось не то что в рот никогда больше ничего не брать, а отключить глотательную функцию в целом. Грохнувшись на пол, уже прям обидно близко подобравшись к двери, Антон обернулся обратно на небольшую кровать. Рассчитывал будет ли норм, послать все нахуй и ползти обратно, ну типа, что поделать не судьба. Как только пацан малодушно принялся отползать, дверь неожиданно открылась, трусливо заставляя подскочить на месте и обернуться. В проеме показалась небольшая девушка, она, не говоря ни слова, смотрит. Видимо пытается понять, почему покоцанный пацан тут устраивает подпольные забеги на четвереньках. - Бля - Поняв, что это не папаша конченый решил его навестить, радостно становится само собой. Антон теперь дергается от любого шороха. - Ох, прошу прощения, с вами всё в порядке? – Милая, молодая очень, внешне старше его на пару лет максимум. Что она тут делает вообще? Тоха надеялся, что вчера в доме ее не было - иррациональный стыд пополз с шеи на щеки, как только он представил, что девушка могла быть свидетельницей вчерашнего акта проявления благородной отцовской любви. Она, аккуратно, будто прося разрешения, помогает встать, придерживая под руки – Я не знала что вы проснулись, простите ещё раз, присядьте пока что, я принесла одежду новую. А вообще лучше бы вам не вставать сегодня. - Да кто вы такая? Все нормально - он отмахивается от протянутых рук, нахохлившись, как воробей и сам упрямо ковыляет до кровати, очень надеясь, что выглядит не так жалко, как себя чувствует. - Осторожнее, скоро приедет врач чтобы осмотреть ваши повреждения. - Да какие епт повреждения, оставьте меня в покое, дамочка -хотелось быть злым дядькой, но получалось больше по-детски вякать. Девчонка смотрела на него как на несмышленого котенка, который каждый раз, когда пытается попить, захлебывается в миске с молоком и пускает пузыри из носа, не переставая чихать - где я вообще, кто вы? - Меня зовут Мария, я гувернантка в доме Арсения Сергеевича, мы с Михаилом, нашим дворецким принесли тебя сюда по его наставлению вчера днем - Антон кидает взгляд на стену, на которой ранее краем глаза заметил часы. Доходит шесть вечера. Это значит, что провалялся он тут больше суток. Заебумба, Антош, отоспался как бейбик и нихуя не помнишь. Они могли вообще что угодно сделать пока ты видел цветные сны.- Пап, папочка, не надо! Пожалуйста!– Пятилетний мальчишка выглядывал из-за двери на кухню, боясь подойти ближе. Мишку из рук он тоже боялся выронить, от этого прижимал его к себе рукой. - Отвали от меня, иди к своей матери шлюхе! – Он стал подходить к пацану быстрыми шагами. Антоша только руки тянул, потому что всегда любви хотел, он не знал деталей, не знал что люди могут не любить друг друга, а то что папа маму не любит совсем Тошка тоже совсем не знал. Мама объясняла, что папа просто устает на работе и поэтому злиться, по этому кричит часто. А Антоше не важно было, ну и кричит, ну и ладно. Папа же. Родной такой. Приходит и иногда берет его на руки, заботливо расспрашивая о мелочах. А какие классные папа приносил игрушки, мама таких бы нигде не достала никогда. А папа такой особенный и из-за постоянной дистанции долгожданный. Когда приходил резвый, то очень любовно смотрел в глаза. Просил за что-то прощения слишком честно, чтобы не получить его просто так.
- Вы чо, подчиняетесь этому психу? Бля больные маньяки епрст, что за - бурчит себе под нос. Девушка оставляет вещи и выходит, просит полежать сегодня. Антон только сейчас замечает, что кроме трусов на нем ничего и нет. Падает на кровать и прикрывает ноющие глаза, но сразу вскакивает и шипит от резкой головной боли. Начинает возить руками с разных сторон кровати, взглядом проверяет поверхность прикроватных тумбочек, поднимает подушку - телефона нигде не находит. Чего? Нечаянно взглядом натыкается на свои же руки и смотрит на них, как на чужие. Они будто не его, незнакомые какие то. Потом только через время тупого впившегося в пальцы взгляда понимает что не так. Ни одного кольца нет, ни одного браслета на кистях и часов с левой руки больше нет. Конечности будто голые, хочется спрятать их за спину или закрыть длинными рукавами. Толстовки нет. Его чемодана тут нет тоже. - Ебаный ж ты в рот обмудок, Арсений что б тебя Сергеич - Парень протёр лицо руками и тяжело простонал. Он всё забрал, пиздос, пацан покосился на вещи, оставленные гувернанткой - они точно чужие. Антон осторожно взял футболку в руки, готовый окинуть ее от себя подальше в любой момент. Новая. С биркой. Качество слишком отличается от привычного, Шастун не шарит за крутую ткань, но теперь уверен что ощущается она именно так. Нежная, как кожа, будто живой материал, очень приятно - трется о темную вещь щекой. Решает что в общем то буква ю - похую. Одеться надо по любому, голым ходить не комильфо, его любимая и единственная жопа все еще под прицелом - он уверен. Хватает шорты следом. Находит ванную, интуитивно заглядывая за оставшуюся дверь в комнате. В отражении зеркала над раковиной тело Антона становится огромным откровением для него самого же. Живот сводит неприятной судорогой от открывшегося вида. На шее след от ладони, темнеющий, прям с пальцами. Опухшая губа с налившимся темным синяком пульсирует, гиматомы в районе ребер ощутимо отдают тупой болью по мягким тканям. Вот зачем врач. Понял, принял и больше не пиздит. Он поднимает руку, чтобы смотря в отражение провести по следу на шее, но прикоснуться страшно, не хочет чувствовать то, что чувствовал вчера. Телепортироваться, даже мысленно, в те события больше чем не хочется, пацан старается даже не думать о произошедшем максимально занимая себя бытовухой и негативными чувствами к своему папаше. Шастуну кажется, что каждая неловко пролетающая мысль о вчерашних горящих пощечинах или о холодном твердом полу наносят новые физические увечья. Одевается он рвано и быстро, желая скрыться от отражения. Жалеет, что шею не закрыть и обещает себе избегать пока что зеркала. Чистит зубы заботливо оставленной кем-то щеткой. Смотрит только на воду, воронкой утекающую в слив.***
Выйдя из комнаты (и совершив ошибку, несомненно) Антон услышал какие-то громкие безликие голоса и, абсолютно точно, женский смех на первом этаже. Пол холодный, темное дерево чуть скользит под мокрыми ступнями, приходится идти медленно, еще и шуметь не хочется. Новые вещи на теле сидят свободно, но это придает шарма, он выглядит непривычно хорошо в обычной одежде. Да уж, если б не помятое личико вообще круто было б. Аккуратно спустившись по лестнице, крепко опираясь на перила, что бы не познакомить свое лицо с еще чем-нибудь твёрдым (имеется в виду не только член) пацан осторожно осмотрелся и пошел в сторону кухни, определив ее по сверкающему металлическим блеском холодильнику. Большая, светлая кухня, чистая до скрежета зубов. Педантичный, сука, хозяин у этого дома. Холодильник привлекал гораздо больше любых современных кухонных приблуд, пацан в этом не особо понимал, хоть и смотрел кучу всяких шоу с готовкой, в реал лайф с этим столкнуться было негде. Вспомнив о жгучем вчерашнем желании прочекать внутреннее содержание холодильника этого черта, Антоха нераздумывая осуществил планы. Скучно, что ж, овощи, овощи, овощи, непонятные фрукты, бутылки алкоголя на боковых дверцах. Кола, о, это по нашему, по-пацански, руки хватаются за холодное стекло. Шастун снова обращает на них внимание, без колец конечно ебнуться можно, такую деперсонализацию еще нужно постараться испытать. - Оппа, а чё это мы тут делаем? – Пацан обернулся так, будто сказали делать это медленно и с поднятыми над головой руками, под прицелом ряда автоматов. Перед ним стоял Арсений, его ебало как и всегда очень многообещающее, а глаза блестят угрожающе. Исчезнуть, сбежать, испариться, было бы куда только. Может, притворятся, что его тут нет вовсе? - Я есть хотел так то. – Он правда старался не выдавать, что страшно стало. Горло, сука болело. По голосу скорее всего было понятно что вчерашнее рандеву было ресурсозатратным. Арсений внимательно рассматривает лицо напротив, однозначно замечая синяки, улыбается так надменно, что стыдно почему-то становится Антону за свои же раны. Будто он сам себя бил. Ради кайфа. - Прикажу приготовить тебе что-нибудь. Если будешь послушной сучкой, буду кормить и дальше. Шуруй в комнату, я говорил тебе что это не твой дом, а ты мало того что ходишь тут, еще и лазишь по чужим вещам. – Арсений подтолкнул его к выходу. - Или недостаточно получил вчера, резвый почему то такой. Не по себе от таких слов становится, не по себе. Шастун больше бы хотел сдохнуть, чем повторить все снова. Как Попов так играющие может вообще что-то говорить по этому поводу? Ну конечно, это же не он задыхался ненужной псиной на полу в чужих ногах. Неужели, типа, ну он и правда такой? И дальше будет вести себя так же? Зачем вообще было брать ребенка себе? Именно для этого? Такие приколы в отношениях с детьми доставляют ему удовольствие? А как еще можно оправдать то наслаждение в улыбке и глазах, он будто горд своими поступками, мудак блять. А Антону что? Играть в спокойную терпилу? Он даже в гнетущем детдоме из этого положения выбрался, и что, вернуться обратно к началу? - А-арс, а кто это? – какая то девушка появилась в проходе, или она и раньше там стояла и Антон просто только что соизволит поднять на нее взгляд. Голос певучий, приятный. Красивая да, просто пиздец насколько. Таких девушек он и не видел особо в жизни, в интернете понятно, соцсети, сериалы и тд. В детдоме все простые как спички, а если кто-то и пытался выглядеть по особенному, то больше это казалось смешным чем по-настоящему красивым, возбуждающим или запоминающимся. А эта прям красивая, ухоженная, волосы аккуратно спускаются по плечам, а глаза совсем озорные, на Арсовы похожи - такие же отпетые. - Это мой двоюродный брат, дорогая, он временно живёт у меня пока не найдёт себе квартиру в городе. - А вот тут Антоха охуел, не по-детски. Его нахождение здесь точно либо незаконно, либо еще что то мутное. Попов скорее всего ее трахает, кстати. Девушка его что ли? - А-а, ну ясно. – она подошла к пацану и тёплой ладонью осторожно провела по ключицам в сторону плеча, внимательно осматривая виднеющиеся побои - Что с ним? Драчун что ль? Еще и худющий до ужаса – Девушка посмотрела на Арса. - Да хулиган, малышка, не переживай за него - По лицу Арсения расползается ухмылочка, когда он встречается с антоновыми глазами. Тот в свою очередь не решается что-то сказать или оспорить слова батька- пацан молодой, агрессию не контролирует, нарывается на каждый столб, вот его мама и просила следить за ним. Херовая из меня нянька, раз уже не справляюсь- он нежно улыбнулся девушке, а та, растаявшая, уже полетела его обнимать. - Ну что ты, Арсюша, не переживай, ты же не виноват, подростки все такие - целует в щеку ласково, Тоха выбирает свою тактику галактик масштабного слива. Ебаный стыд, тянет блевать, есть вроде тоже больше не хочется. - Можно я пойду, а ? - Раздражённо. - Конечно, – Арсений остался обниматься с красивой девушкой, а Антон только краем уха слышал как синеглазый черт убеждает ее, что он кормит ребенка и вообще все нормально просто вот такой он и закатывает на услышанное глаза. Конечно. Вот такой. Пацан на пути к лестнице встречает уже знакомых мужчин, которых конечно же по именам не запомнит еще очень долго. Ассоциации наше все, поэтому два гнома получают крутые ники: хвостатый и очкастый. Оригинально. Антон приветственно кивает, игнорируя хитрые улыбочки увидевших его мужчин (по любому папаша все распиздеть уже успел, ну или они догадываются и сами) и быстренько потопал к себе в комнату, потому что место казалось плюс-минус безопасным относительно всего дома. По крайней мере там сейчас не было Арсения Сергеича. Ощущение, что серое небо сейчас сдастся перед миром позорным дождём не оставляло. Пацан уселся на подоконник, по привычке хлопая по карманам с величайшим желанием сжать меж зубов сигарету и разочарованно замычал, когда вспомнил что нихуя у него нет сейчас. Расстроился, что не спросил у папаши про телефон, но возвращаться сейчас обратно было страшно. Телефон подождет чуток, но очень хотелось связаться с девчонками. Он не знал стоит ли им говорить что тут происходит - не знал как малышки отреагируют. Желание покурить скоро добавит саднящему горлу неприятный зуд. Шастун залип в окно, привычка отвлекать себя от реальности навсегда теперь с ним. Не телефоном, так сигаретами, не ими, так мыслями и представлениями дотошно идеальной реальности. Лишь бы получалось думать о чем угодно, но не о сильной руке на затылке и трудности дышать. Минут через десять в комнату зашла девушка, с которой они с утра уже успели пересечься. Ее имя, так же как и очкастого с хвостатым, осталось где-то в их первом диалоге. Тарелку с едой Антоха проигнорил, потому что хотелось колы и покурить, а не зелёной, наверняка полезной, мешанины. Глаза начали слипаться через какое то время, и уже сквозь сонную дымку он переполз на кровать. Проснулся от того, что кто-то поглаживал его вытащенную из под одеяла на растерзаниям монстрам ногу. Вот и монстр. Не открывая глаз, пацан сразу догадался что это не Сергеич, руки не те, движения другие, да и не стал бы он его лишний раз трогать. Открыв глаза, пацан увидел хвостатого чела. Чего епт. Мужик бухой до такой степени, что не может удержаться ровно сидя и даже не смотрит в сторону антоновского подахуевшего личика. Сидит себе наглаживает икроножку, иногда доходя до колена. Пацан не двигался, потому что вспоминалась присказка папаши (мол береги меня и моих ближних) по приезде в этот дом. Его уверения в том, что его друзья такие же важные как и он, а то есть страшные и опасные, да слушаться их тоже не помешало бы. Поэтому из всех возможных вариантов развития дальнейших событий и последствий Тоха решил просто пялиться и ждать того, что будет происходить дальше. Пьяный дядька страха не внушал, но тот факт, что его могли так свободно лапать ощущался нехорошо. – Ты такой миленький. – Да уж, однозначно пацан не прогадал, он и вправду был бухой. От него шлифанул мощный запах всего того, что он в себя залил, стало мерзко еще больше. Хвостатый наклонился и поцеловал колено, Антон резво поднялся на локтях. – Э-э, что-то случилось? – Шаст пытался аккуратно убирать руку, которая вновь начала покушение на его конечности. Медленно и осторожно, чтобы, не дай бог, не стать раздражающим фактором. – Неееет, ничего не случилось. Просто ты такой красивый. Я б тебя трахнул. Как же Арсению с тобой повезло. – Антон сначала непонел а потом как понял, и прыснул в кулак стараясь не заражать. Цирк какой-то. Друг папаши клеит к нему яйца. Вот суета то. – Слушай, может мне тебя проводить? Там наверное тебя уже заждались.– сквозь посмеивания, которые никак не хотели оставить его больное горло в покое, говорить кстати было все ещё неприятно, а что за шум в ушах появился пацан понял только что - дождь пошел сильный и громкий. – Неееет, пока я не добьюсь своего, я никуда не уйду. – По детски упрямо. Он повернулся к Тохиному лицу и, схватив за плечи, прижал к кровати, а вот щас угорать над ним че-то не хотелось. Дядька максимально близко наклонился к его лицу. Все о чем думал пацан - сейчас будет продолжение вчерашнего банкета, и что наверняка его Сергеич в курсе, что происходит на втором этаже в его доме. Он, наверняка, лично разрешил этому хвостатому прийти. Разрешил снять футболку и начать целовать щуплый торс. Захотелось разреветься как ребёнок, не как вчера, не из-за боли. Это другое чувство. Обида. И на Арсения тоже. Чувство, будто он не принадлежит себе, и даже опекуну не принадлежит. Как бесхозная игрушка, бери да играйся пока интересно, постарайся лапку не оторвать, а если оторвешь - то пришейте на место, будь добр. Антон пнул его ногой куда попал. Мужик, скорее от того, что пьяный, а не от того, что пацан владелец такой силы невъебенной, откидывается на кровати с протяжным стоном. Видимо попал куда надо. Пацан уже собирался выйти от сюда нахуй и желательно в окно, но его схватили за руку. Мужик был теперь не смешным и милым, а злым и по прежнему слишком пьяным. С трудом держался на ногах, себя контролировать не мог, поэтому просто дёрнул пацана за руку со всей дури. Антоха подумал, что у него вылетело плечо, или что там вылетает в таких ситуациях. Следом добивочка ударом в многострадальную челюсть. Дежавю походу. За последние три дня его челюсть попадала под удар уже трижды. Волшебное число, как известно, три, Бог любит троицу и дальше по списку. Следовательно, Антон будет надеется, что завтра его будут бить куда-нибудь в другое место. Падать на пол уже он задолбался, к слову. Может вообще не вставать теперь? В последние секунды от чего то думается больше о Сергеиче. ***𝑭𝒍𝒂𝒔𝒉𝒃𝒂𝒄𝒌 – Мамочка, ты куда? – Мальчик медленно ел суп за столом и наблюдал как его мама куда-то собирается, быстро ходя из комнаты в комнату по узкому коридору и прихожей. – Сынок, я же уже говорила, я собираюсь к подругам. – Мальчик заметно погрустнел, потому что знал, что когда мама так говорит, возвращается она не скоро. – Ты опять пойдёшь к этому Олегу, шлюха? – Строгий голос заставил вздрогеуть обоих, Антоша не знал таких слов и испугался интонации, еще он совсем не знал кто такой Олег.– Мало я тебя пиздил? Антон, иди погуляй! – Он не реагировал, сидел на месте не двигаясь, потому что понимал что сейчас будет происходить то, из-за чего сама критил, пока антон в другой комнате, или пока родители думают, что он спит, ругань за стенкой и нескоечаемые непонятные слова, которые антон не мог даже произнести следом, не то что понять и запомнить – Антон, иди....
– Антон... – Антон... Антон, ты совсем сдурел? Ты чё орёшь посреди ночи?– Это не папа. Пацан смотрит на Арсения больше со страхом, чем с чем то другим. Тот долбит в глаза, наверное с желанием услышать ответ. Хотелось, как же хотелось увидеть в его глазах обеспокоенность. – Я.. Я... Кошмар приснился. – Голос дрожал почему то, пацан поднял руку к лицу, разминая челюсть. Пьяные люди не рассчитывают силушку, еще чуть посильнее ударил и пришлось бы выплевывать зубы. Опять кошмары вернулись? Черт, несколько лет обходилось без этого. – Всё в порядке? – Антон посмотрел на часы, не видно ничего только, темно до ужаса, часа три ночи по ощущениям. Игнорирует вопрос и рассматривает Сергеича, тот сонный, в шёлковой ночной рубашке, она красиво переливается под естественным светом из окна. Дождь, кстати, кончился. Антон тоже. Волосы опекуна взъерошены, на голове маска для сна, очевидно наспех одетые очки. Будь у него немного времени, он бы по пижонски прилизал все что только можно, а значит действительно моментально подскочил и прибежал на пацанский крик. Именно в таком виде, он не вызывал у него страха и был странно милым. Антону захотелось отпиздить самого себя, перед глазами поплыли моменты, когда этот милый мужик вчера оставил его на полу одного. - Антон? - Мужчина впервые так зовёт его по имени сейчас. Улыбка расплылась сама собой. Ничего себе. – Охуеть, Арсений Сергеич, ты знаешь оказывается как меня зовут - Он убрал руку, и пацан заметил, что до этого она лежала поверх его. Быстро одернул свою руку, что бы избежать повторных тактильных контактов. - Как я оказался в кровати? - Вообще хотелось завалить мужчину вопросами, спросить какого хуя тут делал хвостатый, что это за дамочка так свободно себя вела в его доме, где любимый телефон и другие вещи. Но этот вопрос показался самым безопасным. – На самом деле я очень злой и уставший сейчас, а ты разбудил меня посреди ночи. Я бы с радостью надавал тебе пиздюлей за все твои необдуманные слова и ты не думай что я пропустил это мимо ушей. - Говорит тихонко и низко, мурашки бегут от тембра. Проводит рукой по волосам и подправляет очки, рассматривая пацана. - но мне дико лень и я хочу спать. Так что завтра поговорим о твоем поведении. – Он зевнул. - и засыпать на полу не ок, держу в курсе. - Улыбается опять. Да что такое, в нем механизмы какие-то, настроенные на эту мерзкую улыбочку?