Кот и кролик.

Парень и девушка стояли у двери больничной палаты. Неловкое молчание витало в воздухе, нагло усмехаясь в лица старшеклассникам. С инцидента, послужившего причиной появления этой неловкости, прошла почти неделя, и парень был бы совсем не прочь, если бы его подруга сделала вид, что забыла обо всём, что ничего не было, но не в её характере было притворяться и врать. Мику по существу была столь же открыта и честна, сколь наивна и мягка. А ещё она предпочла бы провалиться сквозь землю, чем столкнуться вот так в больнице с Хияма Киетеру. Быть для кого-то объектом безответной любви для неё было в новинку. И это оказалось куда тяжелее, чем девушка могла бы себе представить. Ну, если быть точным, то раньше Мику никогда не приходилось разбираться с воздыхателями самой. Она даже ни разу не разговаривала с тем, кто хотел бы ей признаться. За неё на место встречи всегда отправлялась её верная покровительница, да что там, настоящий рыцарь, только девушка – Рин Кагамине. Блондинка надевала маску защитницы и старшей сестры и шла объясняться с воздыхателем, а Мику нервно топталась где-то в сторонке, надеясь, что Рин не достанется в случае чего. Мало ли что за ненормальный мог попасться. Но Мику было свойственно недооценивать свою подругу, потому как порой её разговоры с несчастными потенциальными ухажерами выливались в нечто, отчего парни потом обходили блондинку сторонкой, и странно, что не крестились. А ещё удивительнее было то, что по школе не ходили слухи об ужасном, прямо-таки ужасающем чудище по имени Кагамине Рин. Может, поэтому блондинке никто не признавался? Кто знает, как много парни знали об её способах убеждения и методах отваживания непрошеных принцев от её ненаглядной сестрички. Просто струсившие ухажеры не болтали лишнего, отчего и проблем ни у кого не возникало. И Мику и Рин до сих пор везло. Но что было делать Хатсуне теперь? Ведь тот, кто в неё влюбился, ни кто-то, а её хороший друг? И запугивание или убеждения тут не подойдут. Да и не хотела она отваживать Киетеру. Но и говорить с ним не выходило, как и смотреть в лицо. От волнения и неловкости, а ещё странного чувства вины, у девушки ноги подкашивались, и было проще сбежать, или спрятаться за широкой спиной Кайто, который за последнюю неделю стал неожиданно ближе, нежели выдавить из себя и слово. А сейчас Хияма застал её врасплох. Подкрался со спины. И бежать некуда. Мику нервно сглотнула ком в горле. Дыхание чуть сбилось. Лицо предательски горело. А Хияма как назло перегородил дорогу к двери в палату и уставился на неё, пристально и беспринципно. Парень прямо-таки сверлил её макушку взглядом. Уже минуты три они вот так стояли в коридоре. Молча и не двигаясь с места ни на сантиметр: - Долго ещё бегать будем?- наконец, прервал он тишину, отчего Хатсуне даже дёрнулась. Хияма был непривычно холоден и почти зол. Мику вся сжалась, жаждая обернуться маленькой букашкой, и пусть её безболезненно быстро раздавят: - Хатсуне!- вновь обратился к ней парень, не давая окончательно впасть в отчаяние. - Извини!- звонко отчеканила она, забавно отпрыгнув на полметра назад. Он удивлённо округлил глаза: - Я… я не могу ответить на твои чувства!- дрожащий и одновременно звонкий голос. Она была готова расплакаться тут же, опустив голову вниз, скрывая лицо за свисающей челкой, а эта фраза казалась той, какую она прокручивала в голове не меньше тысячи раз. Девушка склонилась в отчаянном поклоне, прося неизвестно за что прощения и вгоняя парня в краску. Киетеру растеряно с минуту смотрел на неё, а она явно ждала расстрела. Парень тяжело выдохнул: - Я же не об этом,- потёр он устало затылок, выдохнув,- извини, я немного перегнул палку. - А?- Хатсуне подняла голову, всё ещё не разгибая спины. - Знаешь ли, могла бы и притвориться, что ничего не было. Мне бы проще было,- укоризненно отозвался он, смотря в сторону, избегая встречи с её взглядом. - Но как же так, я же… То есть, я же знаю, что ты знаешь, что я всё знаю,- изумлённо пискнула Мику. - Э?- Киетеру поперхнулся,- сама хоть поняла, что сказала? - Всё я правильно сказала,- насупилась хвостатая, потихоньку выпрямившись. - Но нормальные люди не просят прощения за то, в чём им ещё даже не признались. А вдруг ты неправильно всё поняла и на самом деле ты мне не нравишься? - А?- её глазки округлились. - То есть, ты мне нравишься,- спохватился Хияма,- в смысле, что, если я в тебя не…- он запнулся,- не в-влюблён? Оба одновременно покраснели и замялись. А ведь они рассчитывали просто навестить в больнице свою подругу. Ещё пять минут назад Мику неслась по коридору сломя голову, в надежде, что с Рин всё, действительно, хорошо, и та не наврала ей по телефону. А Киетеру надеялся проверить сохранность её здоровья после вчерашней разборки с матушкой. У каждого была совсем другая цель, и никто не рассчитывал выяснять отношения, да ещё в таком месте. А теперь Киетеру приходится мало того, что разрешать внезапно возникшее недоразумение, так ещё признавать в любви уже после того, как его отвергли. Всё шло как-то неправильно, словно задом наперёд. Так теперь ещё Хатсуне смотрит на него, словно он ударил её под дых: - Я всё напутала!- в ужасе округлила она глазки, медленно наполняющиеся слезами. «Молодец, Хияма! Довел её до слез, придурок очкастый!» - Да нет же, Мику, я не то имел в виду,- шатен шагнул вперёд и осторожно опустил руки на её плечи, чуть сжав,- ты мне, действительно, нравишься. Подействовало. Слезы в поднятых на него глазах застыли на старте, а девушка замерла, перестав всхлипывать. Точнее, перестала дышать. Мику застыла в его руках, словно каменное изваяние. По мере того, как её глаза расширялись, зрачки сузились, а бирюза её глаз стала непривычно яркой и завораживающе прекрасной, поблескивая от невысохших слёз. Щеки девушки сильнее зарумянились. Киетеру вдруг понял, как сглупил. Они были слишком близко друг к другу – это раз, и он только что официально признал свои чувства к этому невинному созданию в его руках – это два. Дрожь в её плечах неожиданно передалась его рукам. А ещё её, кажется, вот-вот удар хватил бы: - Мику, дыши!- вдруг резко встряхнул её парень. Хатсуне испуганно ёкнула и моргнула. Хияма, словно ошпаренный, отдёрнул от неё руки и, отвернувшись, направился обратно к двери: - В общем, просто забудь о том, что я сказал. - Что? Но как можно… - Я знаю, что ты влюблена в Шион. Мику мгновенно задохнулась, пуще прежнего раскрасневшись: - Изначально у меня не было намерений вам мешать. Можешь посчитать меня слабаком, который сдаётся без боя, но… тебе же было бы куда тяжелее, если бы я взялся добиваться тебя в то время как ты любишь другого, так ведь?- Киетеру остановился, взглянув на девушку из-за плеча,- я хочу сказать, давай оставим всё, как было раньше, хорошо? Я хочу, чтобы мы были друзьями и, поверь, мне очень обидно, что ты меня избегаешь,- и шатен тепло улыбнулся своей подруге. Растроганная заботой и благородством парня Мику снова была на грани разреветься: - Ну, может, хватит уже?- устало выдохнул Хияма, видя состояние девушки,- я же сказал, что всё хорошо. - Н-нет, я не поэтому…- всхлипнув, она потёрла глаза рукавом свитера,- я так счастлива! «Ага, счастлива она! То-то я смотрю - счастливо слезы крокодильи льёт!»- фыркнул про себя Киетеру, но сказать ничего не успел. - Как ты мог!!!- раздался из палаты крик Рин Кагамине. Сомневаться в принадлежности этого визга блондинке не приходилось. Даже уборщица в подвальном помещении слышала этот полный негодования и гнева крик: - Что случилось!?- Киетеру перепугано влетел в палату. Мику за ним. На койке сидела парочка Кагамине. Разбросанные по полу игральные шашки скрипнули под подошвой Хияма. Мику перепугано уставилась из-за его спины на то, как Лен полулежит на больничной койке Рин, а хозяйка данного лежбища злобно нависает над ним, занеся над головой игральную доску. Левое запястье девушки было перебинтовано, как, впрочем, и её голова, но это нисколько не мешало ей быть в ярости и жаждать отмщения. Помимо Кагамине в палате появилось ещё парочка пациентов. Через пару коек от них, у окна, спокойно посапывала внушительных габаритов тётушка. И, кажется, её нисколько не волновали развернувшиеся баталии. А напротив кровати Рин, какая-то женщина с лицом ярого болельщика следила за бойней. Не хватало только попкорна для комплекта. В остальном, палата была полупуста. Наверно поэтому Рин и Лен чувствовали себя сейчас как дома. Не брезгуя и драками: - Что происходит, чтоб вас!- шикнул Хияма, беспокоясь, как бы та тётечка у окна не проснулась ненароком. - А?- Рин отвлеклась от своей жертвы, наконец, заметив вошедших, кхм, влетевших в палату друзей,- О! - Хияма, Хатсуне!- кивнул всё ещё опрокинутый на спину Кагамине, весело хохотнув. - Завались, засранец!- зарычала Рин,- ты мухлюешь! - Это шашки, дурочка!- заливался блондин, косясь на всё ещё угрожающую ему доску. - Ты шулер!- гнула своё блондинка, зло щурясь. Пар вот-вот грозился пойти у неё из ушей: - Просто ты играть не умеешь!- засмеялся Лен, ловко увернувшись от опущенной-таки в район его головы доски. - Рииин!- Мику смело выскочила из-за Киетеру, удостоверившись, что террористов в помещении нет. Рин и опомниться не успела. Хатсуне, как и всякий, кто её навещал, не среагировала нормально, как полагалось бы. Нет подойти, спросить, как она себя чувствует, болит ли у неё голова, осторожно погладить её по той же головке, пожелав скорейшего выздоровления! Нет, мир был бы слишком прост и скучен, если бы всяк сюда входящий не кричал, визжал, обливался слезами, словно она не с лёгким сотрясением тут лежит, а вся в гипс закатана и, того и гляди, помрёт. Точно бы случился апокалипсис, если бы её не принялись бы обнимать, да так, что рёбра трескаются, а лёгкие лопаются, или если бы кто-то не выяснял с ней отношения, или жульничал в, подумайте только, шашках. Каждый норовил побить рекорд предыдущего сумасшедшего и невменяемого посетителя. Хотя рекорд матерей Кагамине никто бы не побил: - Мику, задыхаюсь!- прохрипела Рин, периферическим взглядом наблюдая, как её жертва сползает с кровати в попытке удрать от заслуженного наказания. - Я так перепугалась! Ты в порядке? Голова болит? Что с рукой? Ты тут надолго? Что случилось? Я не совсем поняла по телефону, это Некомура-сэнсэй виноват? Твоя мама вернулась? Как так? Она уже знает, что вы с Кагамине встречаетесь? А мама Лена вернулась тоже? Как они отреагировали? Ты, получается, снова дома жить будешь… Женщина на дальней койке заинтересованно обернулась, скосив узкие глазки на ту, из кого вопросы бились беспорядочным фонтаном, чудом не перемешиваясь в одну непонятную, сумбурную жижу. Мику даже дыхание не переводила: - Она перенервничала,- констатировал Хияма, чуть прокашлявшись и скидывая с себя оцепенение. Видеть Мику настолько возбужденной не каждому доводилось: - Да уж,- Лен нервно хохотнул, но тут же, как будто что-то вспомнил и холодно уставился в лицо своего собеседника. Киетеру вопросительно уставился на блондина. Кагамине неуверенно замялся, скрестил руки на груди, словно пытаясь отгородиться, и улыбки на его лице и след простыл. Хияма удивлённо моргнул: «И что только что было? Чего это он так зажался вдруг? Или улыбаться и веселиться в присутствии посторонних – это не по нам?- Киетеру хмыкнул и отвернулся,- Если так подумать, Кагамине почти не улыбается на людях. Держится в основном сдержанно и холодно. Не парень. Лёд. Крутого из себя строишь? А с девушкой своей, словно кот ручной!» -То есть, как это они вас обманули? Они вообще во Франции не были? А папа твой где?- между тем Хатсуне поглощала желанный поток информации, несколько обеспокоенно заправив на место выбившийся краешек бинта на лбу своей подруги. Сейчас эта обладательница двух несколько детских хвостов была похожа на мамочку куда больше, чем вчера на неё же была похожа родная мать Рин: «Сумасшедшая семейка!»- устало выдохнул Хияма, опустившись на стул рядом с койкой Рин. Он опустил на колени блондинки увесистый пакет с гостинцами и откинулся спиной на стену, приготовившись слушать. Рин довольно мурлыкнула и, бросив своему парню: «В наказание соберёшь разбросанные шашки!», нырнула в пакет с головой, довольно похихикивая. Её голос раздался уже оттуда: - Папа, как и было сказано, в командировке. Это мамаши наши - ведьмы-заговорщицы! Киетеру нахмурился. Ему никогда не нравилось, как Рин отзывается о своей маме, даже зная, что она это в шутку. Но… быть рядом со своей матерью у него не было возможности, поэтому… - Полегче, она всё-таки твоя мама!- пожурил он подругу. Рин, не глядя на него, сунула ему под нос мандарин, мол «На, жуй и сиди молча!» - Они были нацелены на то, чтобы запереть нас с Леном в как можно более ограниченном пространстве, лишив нас возможности разойтись даже в случае ссоры. Это вчера Кумико-сан проговорилась Леону, когда вернулась домой,- уточнила блондинка, с каким-то садистским удовольствием вонзив длинные ногти в кожуру мандарина. - Эти "сплетницы" проговорили до середины ночи. Благо сегодня выходной - отоспался,- пожаловался Лен откуда-то из-под кровати. - А тебе право голоса не давали. Ты наказан!- снимая остатки кожуры с фрукта, заметила Кагамине. Лен промолчал, как-то странно хмыкнув, мол «Мы ещё посмотрим»: - В итоге, моя маман, как самая коварная из их дуэта, предложила поехать на горячие источники в долгосрочный отпуск, а нас поселить в одном доме. А дабы мы не предприняли попытку добраться до них и вправить мозги непутевым кукушкам, сказали, что они уехали вместе с отцами за границу. Во Францию за ними мы бы уж точно не поехали. И, таким образом… - …у нас не осталось выбора!- Лен резко вынырнул из-под кровати и, ловко извернувшись, зубами схватил дольку мандарина прям из рук Рин. Мику от неожиданности пискнула. Кагамине зло зашипела и замахнулась на блондина. Лен засмеялся и, вновь увернувшись, звонко чмокнул взбесившуюся фурию в губы. Хатсуне задохнулась, мгновенно залившись краской. Хияма удивлённо выпучил глаза. День сегодня был полон неожиданностей. Заметя, что блондинка в шоке замерла, блондин вновь воспользовался ситуацией, теперь уже более нагло. Присутствие посторонних, как ни странно, Кагамине ничуть не смущало. А Рин почему-то словно обмякла в его руках. Парень, наконец, отстранился, довольно щурясь: - Я побью тебя!- выдохнула вдруг притихшая Кагамине, совсем не зло и даже как-то вяло. Лен довольно хмыкнул, сгрёб странно смирную Рин в охапку и уселся рядом на кровать, высыпав на доску собранные шашки: - Всё, задание я выполнил, так что мне всё прощено!- довольно отозвался он. - Кагамине, ты странный какой-то сегодня,- перевела дыхание Мику, взволнованно следя за тем, как Рин буквально плавится в руках парня. Не должна была бы Кагамине взбеситься после такой выходки своего парня? Нет, она, кажется, была чем-то очень довольна. Чем-то помимо того же поцелуя. Чем же? Мику было невдомёк, что Рин рада просто тому, как Лен ведёт себя в присутствии её друзей. Постепенно парень ослаблял свою ледяную броню, показывая на глаза другим свою наглую и беспринципную натуру: - Ну,- Кагамине как-то замялся, вновь зыркнул в сторону Хияма и озабоченно почесал затылок. - Он всегда такой,- довольно улыбнулась Рин,- при друзьях… - С друзьями?- удивлённо уточнил Киетеру из угла. Рин протянула ему очередную мандаринку. Шатен недоверчиво принял фрукт, тыкнутый ему в нос: - Не принимай на свой счёт,- недовольно фыркнул Лен,- ты всё ещё бесишь меня! Киетеру зло сжал мандарин. И почему этот блондин так бесит его? Раньше никто так не выводил его из себя. Но Рин, кажется, счастлива с ним. И всё же… - Друзья? С ним? Бредишь, Кагамине?- фыркнул Хияма, стянув кожуру с половины мандарина. - Я знала, что вы поладите,- хохотнула Рин, вновь запустив руку в пакет. - Но…- Мику, казалось, что-то вспомнила,- как ваши матери отреагировали на новость, что вы теперь встречаетесь? Вы же, ну, как бы немало вместе прожили. Лен и Рин задумчиво переглянулись: - А они ещё не знают,- хором ответили Кагамине. Так какова будет реакция матерей Кагамине, когда они узнают, как плодотворно прошел их эксперимент? С одобрением или осуждением столкнутся наши герои? И как теперь будут развиваться отношения Лена и Рин, когда на пороге дома номер 46 стоит некий мужчина, намерения которого относительно Лена не сулят ничего хорошего нашему герою?