Кот и кролик.

Возвращаться поздно ночью по домам для них было не то чтобы привычно, но, определённо, не впервой. Кагамине Лен и Кайто Шион уже привыкли к тому, что им положено играть строго определённые роли во всей этой беготне. Лену отводилась роль мученика, которому дома предстоял нагоняй, и в проблемах его был извечно виноват именно Кайто. Последнему, впрочем, всё было до лампочки, и просто нестись сломя голову рядом с другом в сторону его дома уже доставляло массу удовольствия. Не зря же всю дорогу, подначивая друга, он заливисто хохотал. А чем ещё развлечь себя парню, у которого родители появляются дома от силы раз в две недели, а то и реже. Ясное дело бедняге остаётся только портить жизнь лучшему другу, а потом просто наблюдать за его агонией, периодически подливая масла в огонь. Впрочем, Кайто совсем не садист и не столь коварен, как вы могли подумать… бывает… иногда. Но сейчас важно то, что время близится к полуночи, а Лену Кагамине следовало быть дома полтора часа назад. Первый год в старшей школе – ещё не повод являться домой среди ночи или, чего хуже, вообще дома не появляться… Но, похоже, нашей парочке именно это и грозило, ведь не могли же взрослые парни пройти (пробежать) мимо девушки, к которой самым наглым образом пристало не самое трезвое и вменяемое трио заметно небритых «молодых» мужчин? Недолго думая, Кайто Шион решил эту проблему и, хотел он того или нет, командиру баскетбольной команды Кагамине Лену пришлось отстаивать своё звание страшного в гневе коротышки. Будучи злым и на своего дружка, в пылу драки Лен метко зарядил пару раз под дых самому Кайто, схлопотал столько же смачных ударов в район глаза и затылка, и, побитые, но довольные, два защитника слабых и угнетённых, тяжело дыша, предстали пред перепуганной, сидящей на земле посреди улицы незнакомой девушкой примерно их возраста. В общем, так и прошло знакомство этой парочки с их будущей одноклассницей – Мейко Сакине: - Ты как? Цела? Встать можешь?- небрежно пройдясь тыльной стороной ладони по разбитой губе, невысокий блондин протянул растерянной девушке руку, попытавшись изобразить на лице как можно более приветливую гримасу. - Не назвал бы тебя сейчас красавчиком,- рассеянно заметил Кайто, стоя в сторонке. В отличие от друга, на его лице не было и царапины: - Заткнись, придурок, это потому, что ты дурака валял!- вне себя от возмущения, рыкнул Лен. Короткие волосы блондина в тусклом свете фонаря напоминали ежиные иголки: - Какой грозный! Не пугай нашу прекрасную незнакомку!- пожурил друга синеволосый прохвост. - Завались!- бесился блондин. - Простите, со мной всё хорошо,- поднявшись на ноги, неуверенно опираясь на руку блондинистого спасителя, длинноволосая шатенка неуверенно скривилась в виноватой улыбке,- спасибо. - А,- Кайто и Лен одновременно уставились на девушку. - Чего?- чуть поддев длинную прядь челки, убирая её с глаз, взъерошенная, растерянная особа непонимающе вперила взгляд в лица парней. - А ты…- Кайто задумчиво склонился вперед, потирая подбородок,-…симпатичная,- сияюще хмыкнул он, прищурившись словно довольный котяра. - А?- пискнула удивлённая шатенка. - Идиот!- кулак светловолосого коротышки смачно впечатался в макушку синеволосого,- ты его извини, он всего лишь самое тупое создание в мире,- тяжело выдохнул Лен, развернувшись к девушке. - Кагамине, садист хренов...- шипел себе под нос Шион. Рука девушки незаметно выскользнула из пальцев Лена: - Н-нет, всё хорошо. Простите, что так вышло, большое спасибо!- и, стремительно склонившись в поклоне, длинноволосая шатенка пустилась вверх по улице, в сторону, откуда её спасатели только что прибежали. - Э?- Кайто, потирая ударенную макушку, уставился вслед убегающей незнакомке,- она какая-то шуганная,- заметил он. - Дубина!- устало выдохнул Лен, направившись в противоположную сторону от своего дома. - Это с чего вдруг? Эй, ты куда, Кагамине?- Шион, неловко спотыкаясь и путаясь в синем шарфе, опоясавшем его шею, последовал за другом. - Провожать её, куда ж ещё?- сунув руки в карманы, Кагамине Лен не переходил на бег, намереваясь остаться незамеченным провожатым. - Неужто понравилась? Ай, прекрати меня бить! - Замолкни, тебе сказано! Этим вечером Кагамине Лен остался ночевать у своего друга - в четыре часа утра было слишком опасно возвращаться в логово своей собственной матушки. Но всё же, спасение девушки, которая уже через два дня появилась на пороге его класса, дорогого ему стоило - не одной сотни фотографий. Так вторая половина первого года старшей школы стала столь же необычна, как и его начало, ознаменованная дракой в темной подворотне и посещением школы с опухшим лицом уже в первую неделю сентября. Шатенка, показавшаяся в ту ночь несколько шуганной, как точно, пусть и грубо, заметил Кайто Шион, на деле оказалась общительной, жизнерадостной и открытой особой, со своими скелетами в шкафу, о чём Лену, на его удивление, пришлось неожиданно узнать. По неясным ему причинам с первого же дня своего появления в школе, Мейко Сакине показалась ему слишком…естественной? В своём проявлении дружелюбия, весёлого нрава, общительности, энергичности – во всём она была небывало открытой и естественной, и ему, тому, кто привык сдерживаться рядом со своим окружением, кто всегда придерживался ледяного равнодушия не только в отношении тех же девушек, но даже и своих друзей, во избегания возможности подшучиваний над ним, Лен не мог принять того факта, что может существовать человек, подобный тому, кем казалась эта шатенка. Тем более, как она могла всегда так лучезарно улыбаться, когда всё её тело было покрыто синяками и ссадинами, какие она мастерски прятала? Кто не знал бы, никогда не заметил, но Лен и Кайто, те, кто однажды проводил её до дома пусть и без её ведома, они замечали каждое изменение, как искажалось её лицо, когда кто-нибудь дотрагивался там, где под одеждой восседал новый след побоев. Лен не мог не думать о том, что увидел той ночью. Тогда дверь ей открыла какая-то женщина, а скорее всего это была её родная мать, и тут же, на пороге девушку с размаха ударили по лицу. После такого не могло не остаться синяка, да и щека бы точно опухла. Поэтому длинные каштановые локоны всегда густо обрамляли её лицо, распущенные в любую погоду всегда и везде. Длинные рукава, максимум ткани, всегда приятная добродушная улыбка и ответ, не терпящий сомнений: «Спасибо, со мной всё хорошо. Я такая всегда!» Осунувшееся лицо, бледная кожа и глаза, всё еще живые и сверкающие. Кагамине Лен, которому повезло стать её близким другом, всё это постепенно надоедало, вынуждая сжимать руки в кулаки каждый раз, когда Мейко попадалась ему на глаза с синяками под глазами после бессонных ночей: - Что происходит? Затащив её на задний двор школы однажды декабрьским днем, Лен припёр её к стене, отрезая пути к отступлению: - «Что происходит»?- непонимающе улыбнулась она. - Что это? Откуда? Она бьёт тебя? Твоя мать?- Лен, возможно слишком резко, убрал с её лба длинные пряди, открывая глубокий порез у самых корней волос,- ЭТО уже слишком! - Ты…откуда ты…!- девушка несвойственно себе перестала улыбаться. Карие очи испуганно уставились в лицо одноклассника: - Ну, это твоя мать?- напирал блондин. Несмотря на то, что Мейко была выше, пусть всего и на пару сантиметров, в данный момент Лен Кагамине почему-то нависал над ней, буквально вынуждая её становиться ниже. Такая беспомощная, потерянная, совсем не та Мейко, какой все её знали: - Она…она больна,- выдавила из себя девушка. - Плевать! Она тебя бьёт! Это ничто не сможет оправдать!- сердито бросил блондин, со злости ударив кулаком в стену чуть правее её головы. Сакине вжала голову в плечи: - Я не хотела, чтобы вы знали. Жалость мне не нужна. Я справлюсь сама. Это только мои проблемы,- непривычно бесцветно проговорила она,- вы здесь… -…не при чём? Ты это хочешь сказать, Мейко, так?- рыкнул блондин. Девушка вздрогнула, вжавшись в стену. Казалось, он вот-вот ударит её: - Я не понимаю,- выдавила она из себя,- ты...Лен, ты ведь всегда такой сдержанный. Это не похоже на тебя, это ведь не ты… - Вот какой есть! Нечего предъявлять мне претензии по поводу моего характера!- оттолкнувшись от стены, парень отошел от девушки на пару шагов, раздраженно потирая лоб,- обычно я стараюсь не обращать внимания. Меня не касаются чьи-либо проблемы хотя бы потому, что нет ни одного человека, достаточно близкого, чтобы заставить меня волноваться за него. Ну, помимо единиц, которые только и делают, что создают проблемы мне. Сами же они живут вполне припеваючи. Но, блин, ты же…- парень тяжело воззрился в лицо одноклассницы,- не собираюсь наблюдать за тем, как мою подругу калечат день изо дня. И не важно, что это её родная мать, и тем более не важно, что она чем-то там больна! Плевать! Казалось, ему только и осталось, что обиженно топнуть ножкой, словно капризному ребёнку. Тот факт, что она просто напросто позволяет своей матери себя избивать, казалось, просто отторгался всем существом этого парня. Он не мог принять этого. Не собирался. От этого его взгляд сейчас столь неистово полыхал, что Мейко Сакине не могла отвести глаз: - Достаточно близкий человек, значит,- неожиданно тяжело выдохнула она, обессилено сползя по стенке. Опустившись на корточки, девушка буквально сжалась в комок: - На самом деле это не совсем болезнь, это алкоголизм. Уже давно. Отец нас бросил, и моя мама сломалась. Я позволяю избивать себя? Да, наверно. Просто, это уже вошло в привычку. Она неистовствует, а я молча всё терплю. Наверно, в детстве я считала это способом помочь ей. Сейчас это всего лишь доказательство того, что я всё ещё для неё существую. Она столь несчастна, что я даже ответить ей ничем не могу. У меня руки опускаются, когда она в слезах начинает кричать что-то об отце и кидается на меня. Бред чистой воды, но, я не могу ей противиться. Достаточно уже и того, что её дружки и собутыльники меня не трогают. Она не позволяет, как ни странно. Единственное - меня сделали девочкой на побегушках – так среди ночи я могу запросто быть отправлена за закуской в магазин на другом конце города, как было это, когда вы на меня наткнулись впервые. Хотя, кто ж знал, что те самые собутыльники моей матери пойдут за мной,- девушка невесело хмыкнула, по-прежнему сохраняя спокойствие и уравновешенность. Ни тени грусти, печали и тем более слез. Лен опустился на корточки перед подругой. Длинные темные локоны отбрасывали на её лицо тени, делая его несколько…хмурым? - Тебе ведь это всё не нравится,- констатировал он. Девушка невесело хохотнула: - Кому ж это понравится! - Тогда, почему бы тебе всё не прекратить? Тем более что всё зашло слишком далеко. Откуда столь глубокий порез? - Не поверишь, но я сама саданулась об дверной косяк…- усмехнулась она. - Не поверю,- насупился блондин. - …когда пыталась увернуться от брошенной в меня вазы,- задумчиво добавила девушка,- это не мама – её новый дружок развлекался. - Верю!- нахмурился Кагамине. Мейко подняла на одноклассника взгляд. Такое хмурое, непривычно злобное выражение его лица ей почему-то нравилось. Это…радовало? То, что он волнуется за неё, то, что так на неё злится – тоже нравилось. Нравилась эта нелепая злость, совершенно по-детски выражающая его нежданную заботу. Лен. Он уже давно ей нравится. Маленькие снежинки заводили хоровод, подхваченные в полёте и поднятые порывом ветра с земли, а на заднем школьном дворе сидела пара старшеклассников: девочка, удивляясь самой себе, целовала своего вскоре бывшего друга и будущего парня. И даже будучи удивлённым или сбитым с толка, о чём он думал, когда соглашался встречаться с ней, не испытывая к Мейко должных чувств? Наверно, ей было невдомёк, но Лен Кагамине всё же не открылся ей и на треть. Этот парень был куда более жесток, чем она могла себе представить – ведь жалость – это тоже, порой, проявление жестокости. А обман девушки, в надежде, что она всё же возьмёт себя в руки и воспротивится избивавшей её матери хотя бы ради парня который, как бы её любит – разве это не большая жестокость, чем просто жалость?