Моя Леди. Мой Лорд.

Итак, что мы имеем? 1. Вчера я пьяна пристала к преподавателю. 2. Коверкала его имя-отчество несчетное количество раз. 3. Предлагала выпить. 3. Рассказала про свой виртуальный роман. 4. Подкатывала. 5. Ему пришлось тащить меня до комнаты в общежитии. 6. Всучила последнюю банку малинового варенья, которую хотела доесть с блинами сама. Но вот как мы вместе пели на лестнице, мне очень понравилось, да и Григоров оказался не таким снобом, как предстал при первом знакомстве на занятии. Я была почему-то уверена, что он меня не сдаст, и, более того, даже наказывать за нарушение правил не станет. Скорее он… отнесся ко мне как-то… по-дружески что ли, тепло, с пониманием. Еще и совет дал. Но вот то, что мне приснилось, как Борислав Ярославович качает меня на качелях, оплетенных нежными розовыми пионами, а потом прижимает к себе и целует крепко в губы, это уже… странно. Для меня самой. Даже не знаю, списать ли это на тайные подсознательные желания или все же на эффект клюковки? До этого момента романтические сны с участием красивых молодых преподавателей мне не снились. Решив об этом лишний раз не думать и себя не накручивать (приснился? приснился. мне было хорошо? хорошо. ну и отлично, живем дальше), я вновь потянулась к банке рассола и глотнула ледяной солоноватой жидкости. - Ой, Зойка, мама у тебя конечно забористые огурцы делает! - поморщилась, ощущая на языке жгучий перец. - Это ты еще с халапеньо не пробовала. - подруга, лежащая на своей кровати, приложила литровую банку ко лбу. - Больше бурду лицеистов “Анимуса” не пьем. - Определенно. - серьезно кивнула я. - Они конечно мальчики милые, но клюковка у них уж слишком забористая. Весь выходной после праздника мы с Зойкой провалялись в кровати, благо домашнее задание было сделано еще в пятницу. Дни потекли своим чередом. Я неторопливо готовилась к итоговым экзаменам и попутно писала доклад-исследование Григорову, пропадая в библиотеке вечерами. Достала своих однокурсниц бесконечными опросниками на темы: “Насколько нужна боевая магия ведьмам?”, “Хотели бы вы продолжить изучение боевой магии после окончания лицея?”, “Где вы собираетесь применять боевую магию в будущем?”, “Гипотетические ситуации, в которых ведьме не обойтись без боевой магии?” И если с психологической стороной исследования все было в порядке, материал всегда находился (хотя девчонки при виде меня с листочками опросников теперь научились ловко исчезать), то в плане теоретической базы литературы недоставало. Мне просто требовался список боевых заклинаний с подробным описанием их действия и примерами, чтобы потом обнаружить аналогичные проклятья у ведьм. Подобного я нигде не находила, попадались только краткие справочники и перечни. Поэтому промучившись с неделю, я решилась и направилась в обитель боевого мага, приставать с вопросами непосредственно к нему самому. Григоров же говорил, что если мне понадобится консультация, то я могу приходить. Время пришло. Я остановилась у дубовых зачарованных дверей, осторожно постучала, а потом заглянула внутрь. - Борислав Ярославович? Боевой маг стоял у доски, перебирая в руках стопку каких-то исписанных листов, а как увидел меня, тут же их выронил от неожиданности. - Простите пожалуйста. - я закусила нижнюю губу, понимая, что следовало бы дождаться разрешения войти и не пугать человека своим появлением. - Не страшно. Проходите, Вишневская. У вас ко мне вопросы? - мужчина очнулся, двинул рукой, и листы ровным строем вновь взлетели к нему в ладони. - Да, по поводу моего доклада. - я проскользнула внутрь и постаралась кратко изложить свою проблему. - ...Мне понадобится наверное заклинаний десять для примера, ну и штуки три про запас, вдруг я не смогу найти близких по описанию аналогов, все же проклятия и боевые чары - разные вещи. - закончила я под задумчивым и немного удивленным взглядом Григорова. - Садитесь, госпожа Вишневская. - через некоторое время произнес мужчина, указывая на единственный стол в тренировочном зале - преподавательский. - Я знаю несколько источников, где вы можете найти подробное описание боевых заклятий, а также примеры из дневников боевых магов разных поколений, но ни одного из них в библиотеке лицея нет. По словам господина Тихомирова дополнительную литературу приобретут только к началу следующего учебного года. Но раз я дал вам тему, которую вы так интересно развили, то помогу и продиктую сам. Тетрадь и ручка у вас с собой? - Да. - я кивнула и немного неуверенно подошла к столу. Подобного развития событий совсем не ожидала и вообще надеялась, что Григоров просто назовет книги, а после отпустит меня восвояси. - Садитесь, садитесь, Вишневская, второй стул я себе найду. - произнес боевой маг, отодвигая мне сидение. - Эм… с такого ракурса на класс я еще не смотрела. - все же уселась на предложенное место и вытащила из сумки тетрадь с ручкой. Преподавательский стул был куда удобнее и мягче. Кажется, мужчина усмехнулся моему комментарию. Он отошел к шкафу и достал оттуда какую-то немного потрепанную коричневую книжицу. - Это тетрадь с моими студенческими лекциями со времен обучения в магической академии. - произнес Борислав Ярославович, усаживаясь рядом на откуда-то взявшийся табурет. Я надеялась, что он стоя диктовать будет. От близости преподавателя было немного не удобно. Его локоть фактически соприкасался с моим, даже еще и этот сон после Масленицы вспомнился. Я постаралась взять себя в руки и вернулась вниманием в реальность, где Григоров сейчас листал свою тетрадь. - Мда. - задумчиво произнес он. - Почерк в то время у меня был еще хуже, чем сейчас. Я улыбнулась, увидев каракули и чернильные пятна, покрывавшие страницы с записями. А Григоров ведь сначала казался таким педантом, аккуратным, любящим порядок. - И так, пожалуй начнем со стихийных. Вспомните, госпожа Вишневская, несколько проклятий, который так или иначе, но взаимодействуют с одной из четырех стихий, выполняются с помощью нее или же она является проводником… В общем, в следующие два часа я писала, писала, писала, вспоминала, рассуждала, писала и даже спорила с Григоровым. Найти аналогию между некоторыми проклятиями и боевыми чарами оказалось очень сложно, хотя бы потому что боевые заклинания били сразу, а проклятиям нужно было время, чтобы прорасти в жизнь, то есть они возникали в конкретных обстоятельствах, соответственно и вывести их было сложнее. От заклятий можно закрыться щитом, от проклятий, оберегами или же вовремя обнаружить их ростки в структуре биополя и тут же уничтожить, а еще помогал иммунитет, который развивался с каждым годом ведьминской практики и духовного развития. Да, именно поэтому с ведьмами мало кто желал связываться, и даже всевозможные маги старались особо им не перечить, если не имели сильной защиты при себе. К присутствию Борислава Ярославовича рядом я привыкла довольно быстро. Было в его речи и манере выражаться нечто очень знакомое, но я никак не могла вспомнить, где уже встречала подобное. Григоров кого-то мне очень сильно напоминал. Ну, ладно, в любом случае он действительно хотел мне помочь и помог наверное даже больше, чем я думала. Личных границ не нарушал. Ну почти… Когда писала под его диктовку про “Огненное копье”, настолько увлеклась, что не заметила, как прядь волос с виска, вечно недостаточно длинная и недостаточно короткая, выскользнула из узла на затылке и начала привычно болтаться у лица, закрывая вид. Григоров, не долго думая, осторожно заправил ее за мое ухо и как ни в чем не бывало, стал начитывать дальше. Когда я поняла, что произошло, уже прошло довольно много времени, поэтому я решила подумать об этом позже, и продолжила свое занятие. Только заметила, что мужчина почему-то сильно сжимает свою ладонь, которой ко мне прикасался. Ушла от боевого мага я уже тогда, когда в аудиторию закрались вечерние сумерки, совсем забыв об странном инциденте.

***

Борислав Григоров выдохнул, уперся локтями в лакированную поверхность стола и несильно сжал ладонями голову. Марьяша ушла десять минут назад. Тонкий аромат ее духов (кажется, лимонник, тимьян и древесные нотки) до сих пор витал в воздухе. Вновь ощущалось присутствие девушки, как будто бы она опять сидит рядом, почти касаясь плеча боевого мага. Конечно Григоров мог бы дать ей тетрадь и оставить переписывать нужные цитаты самостоятельно. Конечно он мог сесть у другой стороны стола или отлевитировать еще одну парту из лаборантской. Но нет. Борислав Ярославович выбрал сладкую мучительную пытку сидеть рядом с Марьяшей Вишневской, не имея права и достаточных оснований, чтобы к ней прикоснуться. Разговаривать, глядя на губы, на мягкие щеки, серые глаза с искорками интереса, на изгиб трепещущих пушистых ресниц. Под конец сойти с ума и заправить этот проклятый пушистый завиток волос у виска девушки за раковину ее ушка. Словить недоуменный взгляд, сопровождаемый чуть хмурым изгибом бровей. И до боли, до впившихся в кожу ногтей сжимать свои ладони, сдерживая порывы взять Марьяшу за руки, прижать к себе, поглаживая по волосам, спине и шептать, как сильно Борислав по ней скучал. Еще три месяца до конца учебного года, до 23 июня. Три месяца. Немного. Совсем чуть-чуть. Три месяца - не три года. Но, Господи, какими же долгими казались они теперь.