Не спится?

Мы пообнимались так ещё несколько минут, а потом брат сел на папин трон. Я взяла его руку, поглаживая. Хочу его чувствовать рядом. Он не возражал. Ренуар вдруг спешно вошёл и приблизился к нам. — Милорд Верд, вернулся милорд Кайрус. — Дядя пришёл? — офигела я. — Оставь нас, — попросил Верд советника. — Ты уверен? — беспокоился Ренуар. — Да. Иди. Он посмотрел на Верда с десяток секунд, кивнул и ушёл. Я сглотнула, сильнее сжимая руку брата. Он тихо прошептал: «Чшш, всё нормально». Тут в зал ворвался мужчина невысокий, с меня ростом. Светлые волосы были перевязаны лентой, светлые брови и ресницы. Дядя Кайрус. Он не был таким толстым, как отец, и частенько ругал брата за внушительное пузо. Он бесспорно был более компактным, но наследственность берёт своё, и потому сейчас я видела, как походная рубаха натягивалась на его выпиравшем круглом животе, а пухлые щёки были немного красноватыми. Видимо, он только-только с коня слез и тут же помчался сюда. Даже не переоделся. — Племянник! — воскликнул он. В голосе слышалось удивление и напускная радость. — Я уж думал, что больше не увижу тебя. Счастлив, что ты жив. — Когда говорят с правителем, обычно говорят «милорд», дядя, — терпеливо и спокойно ответил брат. Лицо дяди стало краснее. — Нам некогда любезничать Верд. Идёт война, если ты не знал. — А кто развязал её? — А кто всё начал?! — Чтоб ты знал, я воевать не хочу и не буду. И лорд Старрей тоже. Потому я прекращу это. — Говоришь совсем, как твой отец, — дядя ухмыльнулся. — А что тебя смущает? Родственник открыл было рот для аргументов, как тут его взгляд упал на меня. Я нервно сжала пухлую ладонь Верда, но старалась сохранять спокойствие на лице. — София? — сказал дядя удивлённо. — Она самая, — ухмыльнулась я довольно. — Здравствуй, дядя. — Ты… откуда ты… — Я вернулась домой. И даже без бастарда. Он приблизился. Нас разделяли три шага. Дядя сверлил меня рассуждающим взглядом. Мне казалось, что он готов хоть сейчас придушить меня, а затем и Верда, чтобы не мешались. — Дарон мёртв, — сказал он, смотря на меня. Вы все мне об этом будете говорить?! — Я знаю, — я печально опустила глаза. — И ты теперь мой отчим. Он фыркнул, но без эмоций. — Давно ты здесь? — Вернулась утром. — Если хочешь поговорить с племянницей, можешь выйти в коридор, — сказал Верд. — Люди ждут. — Подождут, — дядя перевёл взгляд на него. — Я уже сказал. Я прекращу войну. — Не смей! — рыкнул Кайрус. — Смею! — Ты предатель! Старреи заслуживают смерти! — Ты их ненавидишь, ты и иди сражаться! — Ты весь в отца. Ты такой же трус! Жалкий ленивый трус! Не ты, ни он не были достойны править! — Не сметь оскорблять его! — рыкнула я, подскочив к дяде и оскалив клыки. — Не смей говорить так об отце. Он так же оскалился и зарычал. Я зарычала в ответ и вплотную упёрлась в дядю, чувствуя его плотный живот и дыхание. — Мой отец трусом не был, — процедила я. — Мне виднее, кем он был, — шипел родственник, взяв меня за шею. — Руки! — рявкнул Верд. Дядя не душил меня. Только касался. Его ладонь поднялась к моему подбородку и к щеке. В его светло-серых глазах проблёскивала какая-то тоска. Он шумно дышал мне в губы. Я тихо порыкивала, смотря на него. Кайрус второй рукой взял меня за правое плечо. Он не делал мне больно, вопреки ожиданиям. Мне показалось, что он хотел что-то сказать. — Раз ты вернулся, иди к себе, — Верд отвёл меня от дяди. — Матушка, думаю, будет рада видеть тебя. Кайрус нехотя отвёл от меня глаза и посмотрел на брата. Боже, я всем телом чувствовала его желание убить Верда. Но он держался. Верд моложе, у него больше сил, да и к тому же нас двое. Наверное, поэтому дядя не рисковал нападать. Он шикнул и направился к выходу. Едва дверь за ним закрылась, как я повернула к брату голову. Он же стал меня осматривать. — Не поцарапал? — Нет-нет, я нормально, — я села на своё место. — Слушай, мне кажется, он попытается убить тебя или отравить. — Тебе не кажется, он точно попытается, — фыркнул Верд. — Меня больше ты напрягаешь. — Я-то почему? — Он был уверен, что ты мертва. И тут ты возвращаешься. Видишь ли, у него были союзники, Мунрайзы. Их лорд просил выдать за себя замуж одну из леди Флейм. Дядя обещал подумать. Ну и… и вот ты. — Не выдаст же он меня за абы кого! Я даже не его дочь! — Не дочь. Племянница и теперь падчерица. Я напряглась. — Но я не хочу… т-ты же не отдашь меня? — Конечно нет, — брат помял мои щёки. В детстве он так часто делал. — Да и кто тебя такую упёртую возьмёт? — Верд! — Упёртую и вредную, — он настойчивее жамкал мои щёки. — Ну всё, пипец тебе! Я усадила его на трон и стала жамкать за складки на боках. Он взвизгнул и отпустил меня, смеясь. — Ай, стой, хватит! Хахах, живо отпусти! София! Ахахах, ну всё, ну больно! — Первый начал! — я улеглась ему на брюшко. — Какой же ты мягонький. Поправился что ли? — Ну видимо да, — буркнул брат. — Класс, можно я ночью на твоём животике посплю? — У тебя свой есть. — Твой лучше. Верд протяжно вздохнул и щёлкнул меня по лбу. — Букашка. — Жужелица, — довольно улыбалась я, лёжа щекой на пузе братца. Вечером мы ужинали вдвоём. Дядя не соизволил спуститься и делить с нами трапезу. Да и матушка тоже. А Ренуар плохо себя чувствовал, потому съел кусочек мяса и удалился. Мы с братом разговаривали о всякой фигне. О том, как поедем на днях охотиться, как Верда держали скорее не в плену, а в гостях, и как Каин расплакался по прибытию домой от нахлынувших воспоминаний. Нам было так хорошо. Мы не думали ни о чём плохом. Я в какой-то момент почувствовала себя маленькой девочкой на ужине с братиком, и скоро придёт папа вместе с Каином, который только-только выстрелил из арбалета и попал в мишень. Мы выпили вина. И я решилась на откровения. — Верд, слушай, мне надо кое-что тебе сказать, — начала я негромко. — Слушаю, — сказал он, энергично уплетая уже седьмой кусок мяса. — Это насчёт Уилла. — Кого? — он захмелел и рассуждающим взглядом смотрел на меня. — Мой друг. Голубые волосы, высокий, стройный… — А, точно. Что с ним? — В общем… ты главное не нервничай… я его люблю. Верд фыркнул и съел пирожное. — И? — И он меня. — Ну поздравляю, — он выпил. — от меня-то ты чего хочешь? — Ну типа… можно мне с ним замутить? — А ты это не делаешь? — Делаю. Я в том смысле, что… ты меня замуж за Эдгара не потащишь? — Зачем? — брат выглянул из-за блюда с фруктами. — Ураааа! И если я выйду за Уилла, ты меня не убьёшь? — Да нужна ты мне больно. — Я так тебя люблю, братик! — я подскочила к нему и сильно чмокнула щёку. — Ты ж мой самый распиздатый лорд. — Так выпьем же за меня, — он налил нам вина и взял свой кубок. — За тебя, лорд Флейм, — улыбнулась я. Мы чокнулись и выпили. А потом плелись спать. И я завалилась в покои брата, волоча его, ибо он сильно шатался, и мы рухнули на постель. Верд заснул прямо в одежде, а я укрылась и улеглась ему на живот. По обретённой привычке я хотела было постучать по стене, где была обычно дверь Уилли, и пожелать ему добрых снов, но нет. Вместо стены был балдахин. Уилла тут нет. Мне стало стыдно, что я вот так взяла и сбежала. Но с другой-то стороны, теперь мы знаем, что братик не попрёт меня замуж, и что мы сможем быть вдвоём. Я вздохнула, обнимая пузцо Верда, служившее мне подушкой, и прошептала, засыпая: — Доброй ночи, Уилли.